Берта Маклейн что-то тихо сказала молодому человеку, который вошел вместе с ней. Тот покачал головой, что-то пробормотал в ответ и повернулся к Мейсону.
Мейсон указал им на кресла.
— Вы мисс Берта Маклейн? — спросил он. Она кивнула и представила молодого человека:
— Это мой брат Гарри.
Мейсон подождал, пока клиенты сядут, а потом приветливо обратился к ним:
— Что привело вас ко мне?
Девушка некоторое время смотрела на него, потом спросила:
— Кто этот мужчина, который только что вышел отсюда? Мейсон поднял брови.
— А я думал, что вы знаете его, — ответил он. — Я слышал, как он что-то вам сказал.
— Он говорил не со мной, а с Гарри.
— Тогда Гарри может сообщить вам, кто он.
— Гарри не хочет отвечать. Он говорит, что это не мое дело. Поэтому я спрашиваю у вас.
Юрист покачал головой и улыбнулся:
— И из-за этого вы хотели видеть меня?
— Мне нужно знать, кто этот человек. Перри перестал улыбаться:
— У меня юридическая контора, а не справочное бюро.
На мгновение в ее глазах вспыхнула злость, но она сдержалась.
— Возможно, вы правы. Если бы кто-нибудь пришел ко мне в контору и стал задавать такие вопросы, я бы…
— Вы бы что? — спросил Мейсон. Она засмеялась:
— Возможно, я солгала бы и сказала, что не знаю.
Мейсон открыл коробку с сигаретами и протянул ей. Мгновение она колебалась, но все же взяла сигарету, уверенно постучала ею о ноготь большого пальца и наклонилась прикурить от спички, которую зажег Мейсон. Глубоко затянулась. Он протянул сигареты Гарри, но тот молча отказался. Закурив сам, Мейсон выжидательно посмотрел на девушку.
— Гарри попал в беду, — сказала она. Помрачневший Гарри заерзал в кресле.
— Расскажи ему, Гарри, — попросила сестра.
— Расскажи ты! — так же невнятно и негромко, как и прежде, ответил брат.
— Вы слышали о Хартли Бассете? — обратилась она к адвокату.
— Кажется, слышал это имя по радио. Что-то насчет проката автомобилей?
— Да. Он дает на прокат автомобили — тексты рекламных объявлений звучат по радио, а кроме того, занимается делами, о которых по радио не объявляют. Он скупает краденые драгоценности и к тому же контрабандист.
Юрист удивленно поднял брови и хотел было что-то сказать, но вместо этого пыхнул сигаретой.
— У тебя нет доказательств, — негромко заметил Гарри.
— Ты сам мне сказал.
— Ну, я только предполагаю…
— Нет, Гарри. Это правда. Ты у него работал и знаешь о его делах.
— А что за беда у Гарри? — спросил Мейсон.
— Он растратил больше трех тысяч долларов этого Хартли Бассета. Адвокат посмотрел на Гарри. Тот на мгновение поднял глаза, но тотчас снова опустил их и произнес еле слышно:
— Я собираюсь вернуть ему деньги.
— Мистер Бассет знает об этом?
— Теперь знает.
— Когда он узнал об этом?
— Вчера.
— Когда была совершена растрата? — Мейсон повернулся к Гарри. — Как давно это произошло? Вы взяли всю сумму сразу или брали частями? На что вы потратили деньги?
Гарри выжидательно посмотрел на сестру. Она сказала:
— Он брал деньги четыре раза — почти по тысяче долларов каждый раз.
— Каким образом это ему удавалось?
— Он подменял настоящие расписки поддельными. Юрист нахмурился:
— Не понимаю, как это можно было совершать растраты, если были приняты документы о сделках.
Гарри чуть повысил голос, впервые с тех пор, как появился в кабинете Мейсона, и обратился к сестре:
— Не стоит входить во все детали, Берта. Скажи только, что ты хотела бы сделать.
— Итак, что вы хотите от меня? — спросил Мейсон.
— Я хочу, чтобы вы вернули деньги Бассету. Вернее, устройте так, чтобы я смогла вернуть деньги.
— Все?
— Разумеется. Пока я могу дать чуть больше полутора тысяч долларов, а остальные выплачу в рассрочку.
— Вы работаете? — спросил Мейсон.
— Да.
— Где?
Она покраснела:
— Я не считаю нужным говорить об этом.
— Как угодно.
— Мы можем обсудить это позже, если потребуется. Я работаю секретарем у видного бизнесмена.
— Какое у вас жалованье?
— Это вам необходимо?
— Да.
— Зачем?
— Чтобы знать, на какой гонорар я могу рассчитывать.
— Получаю не так много, если учесть работу, которую я выполняю.
— И все же?
— Сорок долларов в неделю.
— Кто еще на вашем иждивении?
— Мама.
— Живет с вами?
— Нет, в Денвере.
— И много вы ей посылаете?
— Семьдесят долларов в месяц.
— Вы ее единственная опора?
— Да.
— А как насчет Гарри?
— Он не в состоянии ей помогать.
— Но ведь он работает, вернее работал, у Бассета?
— Да.
— Сколько вы получали, Гарри? — обратился к нему Мейсон.
— Я не мог помогать матери из тех денег, которые получал, — ответил Гарри.
— Сколько вы получали?
— Сто долларов в месяц.
— Мужчине нужно больше, чем женщине, — заметила Берта.
— И долго вы работали у Бассета?
— Шесть месяцев.
Мейсон внимательно рассматривал молодого человека.
— Если подсчитать, то получится, что вы имели по семьсот пятьдесят долларов в месяц. Не так ли?
Гарри от удивления шире раскрыл глаза:
— Я не говорил этого. Семьсот пятьдесят долларов! Старый Бассет никому не дает прилично заработать. Он платил мне сто долларов в месяц и еще ненавидел в придачу.
— Пока вы работали, вы растратили около четырех тысяч долларов, сказал Мейсон. — Прибавьте ваше жалованье за это время, и вы получите семьсот пятьдесят долларов в месяц.
— Вы не должны так говорить, — пробормотал Гарри и снова погрузился в молчание.
— Вы посылали деньги матери? — спросил Мейсон.
— Нет, — ответила за брата Берта. — Деньги ушли неизвестно куда.
Мейсон снова обратился к Гарри:
— На что вы потратили деньги?
— Их нет.
— Я хочу знать, куда вы девали деньги.
— Я сказал, что их нет. Зачем вам это знать?
— Если вы хотите, чтобы я вам помог, я должен знать, на что истрачены деньги.
— Как же, поможете вы…
Мейсон тяжело и медленно опустил на стол кулак, подчеркивая этим жестом смысл своих слов:
— Если вы думаете, что я буду заниматься вашим делом, не зная всех деталей, то вы оба просто ненормальные! Поищите себе другого юриста!
— Он кому-то отдал деньги, — сказала Берта.
— Женщине? — спросил Мейсон.
— Нет, — покраснев, чуть ли не гордо ответил Гарри. — Я не плачу женщинам, они готовы мне платить.
— Кому же вы отдали деньги?
— Отдал одному человеку, чтобы он их вложил в дело.
— Кто он?
— Я не могу сказать.
— И все же вам придется это сделать.
— Не скажу. Я не хочу быть доносчиком. Сестра уже пыталась заставить меня донести. Не выйдет. Я лучше пойду в тюрьму и останусь там до смерти.
Берта повернулась к брату.
— Гарри, — умоляюще попросила она. — Скажи, это тот человек, который был здесь? Он говорил с тобой, стоя в дверях.
— Нет, — вызывающе ответил Гарри. — Я только один раз встречал эту птицу.
— Где ты видел его?
— Не твое дело.
— Как его зовут?
— Оставь меня в покое.
Берта повернулась к Перри Мейсону:
— У него есть сообщник, который вымогал деньги и помогал устраивать все так, чтобы Гарри не поймали.
— Как Гарри доставал деньги? — спросил Мейсон.
— Бассет занимается ростовщичеством. К нему неохотно шли, лишь крайняя нужда толкала людей на это. Когда они возвращали деньги, Бассет рвал их расписки. Иногда деньги получал Гарри, тогда он отдавал расписки должникам. Но в некоторых случаях он брал деньги себе, а Бассету подкладывал вексель с поддельной подписью, ведь тот не мог помнить обо всех делах.
— Как он узнал об этом? — спросил Мейсон.
— Мистер Бассет случайно встретил в гольф-клубе человека, который погасил вексель, и спросил его о деньгах, а тот ответил, что выплатил все четыре месяца назад. И предъявил расписку с надписью «Погашено». Так Бассет и узнал.
— Почему вы думаете, что у Гарри был сообщник?
— Он сам мне признался. Я думаю, что они играли в азартные игры.
— Какие?
— Разные — покер, рулетка, скачки, лотереи. В основном скачки и лотереи.
— Если бы старый дурак немного подождал, я вернул бы ему все деньги, заявил Гарри.
Перри Мейсон повернулся к Берте и очень внимательно посмотрел на нее.
— Тысяча пятьсот долларов — это все ваши сбережения?
— Это все, что у меня имеется в банке.
— Вы отложили их из своего жалованья?
— Да.
— И еще посылаете матери семьдесят долларов в месяц?
— Да.
— И вы хотите заплатить за Гарри, чтобы его не засадили в тюрьму?
— Да, это убьет мать.
— Насколько я понял, вы собираетесь выплачивать долг из вашего жалованья?
— Да.
— Гарри остался без работы, и вам придется его содержать, — сказал Мейсон.
— Не беспокойтесь обо мне, — сказал Гарри. — Я буду работать и выплачу сестре все до единого цента. Ей не придется выплачивать долг из своей зарплаты. Я все верну меньше чем за месяц.
— Откуда вы возьмете деньги?
— Мне их вернут. Я вложу их в дело. Не может быть, чтобы мне всегда не везло.
— Другими словами, вы намерены продолжать игру?
— Я не сказал этого.
— Какие вложения вы имели в виду?
— Я не хочу говорить вам об этом. Вы только должны уладить дело с Бассетом. А с сестрой я все улажу сам.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Я дам вам совет: не платите Бассету ни цента.
— Но я же взял у него деньги.
— Не платите ему ни единой монеты.
— Он дал мне срок до завтрашнего вечера, а потом обещал передать дело окружному прокурору, — сказал Гарри таким тоном, словно адвокат мог недооценить ситуацию.
— Тюрьма — лучшее место для вас, молодой человек, — сказал Мейсон.
Берта широко раскрыла глаза.
— Я очень давно работаю юристом, — продолжал Мейсон, — и встречал подобных типов. Их первое преступление всегда маленькое. Кто-то покроет это из жалости, принесет жертву. Ставлю десять против одного, что сестре уже приходилось делать вам добро, Гарри.
— Кому какое дело до этого? И кем, черт побери, вы себя воображаете?! — вспыхнул Гарри.
Перри Мейсон внимательно смотрел Берте в лицо:
— Так это его первое преступление?
— Я оплатила один или два чека, — медленно ответила она.
— Верно! Ваш брат катится вниз, а вы его покрываете, и он знает, что вы и впредь будете заступаться за него. Он начал с подделки чеков, а когда все стало вам известно, то клялся, что больше это не повторится. Он много чего говорил. Он найдет работу. Сделает то и это. Говорить легко. Болтовня — единственная монета, которой он расплачивался с кем бы то ни было и за что бы то ни было. Он и себя самого гипнотизирует и верит, что сделает то, о чем говорит. Но у него на это духу не хватает. Да и вообще он не намерен работать. Намерен тянуть из вас деньги на «большую игру». Схватит куш и набьет полные карманы денег.
Он из тех парней, которые мнят себя крупными личностями, а на деле он не в состоянии покончить с грязными делами и по-настоящему взяться за работу. Когда попадает в очередной переплет, начинает жалеть себя и хочет, чтобы кто-то выслушал его жалобы, а если ему мало-мальски повезет, тут же начинает пыжиться и покровительствовать всем своим друзьям. Потом снова получает по носу, приползает и, уткнувшись вам в колени, хлюпает, хнычет о своих бедах, а вы гладите его по головке и обещаете защитить и выручить.
Единственное, что здесь требуется, — это заставить молодого человека жить своим умом. Слишком долго он опирался на женщин. Он младший брат. И вы вели сражения вместо него. Я полагаю, что ваш отец умер и вы платили за обучение Гарри?
— Я отдала его в бизнес-колледж. Мне хотелось, чтобы он стал бухгалтером. Это все, что я могла сделать. Иногда я ругаю себя. Я думаю, что надо было попытаться дать ему лучшее образование. Но после смерти отца у меня на руках оставалась мать и…
Гарри Маклейн вскочил.
— Пошли, сестричка, — сказал он. — Парню, который привык хватать большие гонорары, легко сидеть в кресле и читать лекции. Нечего его слушать.
— Напротив, вы должны меня дослушать, — сказал Мейсон. Он встал и указал юнцу на стул. — Сядьте и слушайте.
Гарри уставился на него с мрачной враждебностью, но Мейсон шагнул к нему, и Маклейн опустился на стул. Мейсон повернулся к Берте.
— Вы хотели получить совет, — сказал он, — я даю вам его. Вы не сможете покрыть растрату так, чтобы Бассет не привлек вашего брата к ответственности. Кроме того, вы не сможете жить сами и помогать матери, содержать брата и еще выплачивать деньги Бассету. Я попытаюсь взять этого молодого человека на поруки, но он должен будет все рассказать. Он скажет суду, кто взял у него деньги и куда вложил их. Это приучит его не полагаться на сердобольную сестру, а самому отвечать за себя. Пусть самостоятельно встанет на ноги, он же мужчина.
— Но поймите же, я верну все деньги мистеру Бассету, — умоляюще сказала Берта. — Все до единого цента. И это независимо от того, попадет ли брат в тюрьму.
— Сколько вам лет? — спросил Мейсон.
— Двадцать семь.
— А вашему брату?
— Двадцать два.
— Почему вы должны платить за его растрату?
— Потому что он мой брат. И потом, надо считаться с матерью. Поймите же, мама нездорова, она немолода, и Гарри — ее отрада.
— Ее любимчик?
— Конечно. Он же мужчина. Единственный мужчина в семье, с тех пор как умер отец.
— Понимаю. Вы не можете сказать об этом матери?
— Боже мой, конечно нет! Это убьет ее. Она думает, что Гарри бизнесмен, правая рука мистера Бассета, а Бассет — один из самых крупных финансистов в городе.
Мейсон побарабанил пальцами по столу:
— И вы готовы заплатить деньги независимо от того, возбудит Бассет дело или нет?
— Да.
Мейсон повернулся к Гарри.
— Молодой человек, — сказал он ему. — Вы тут говорили, что вам не везет. Когда вы сегодня придете домой, встаньте на колени и поблагодарите Бога, что у вас старая и больная мать. Потому что я против своего желания все же попытаюсь спасти вас. Но учтите, с этого часа я буду наблюдать за вашим поведением и попытаюсь вселить в вас мужское начало.
Он подвинул к себе телефон.
— Делла, соедини меня с Хартли Бассетом. Автомобили напрокат. У вас будут неприятности с Бассетом, — обратился он к Берте. — Этот тип вытрясет из вас все, включая и душу.
— Не беспокойтесь насчет Бассета, — сказал Гарри. — Мы сделаем ему предложение, и он примет его.
— Что вы болтаете? Кто это мы и что за предложение? — презрительно спросил Мейсон.
— Ну, мы — это я и сестра.
— Хорошо, — кивнул Мейсон, — но почему вы думаете, что Бассет примет ваше предложение?
— Примет. На него окажут давление.
— Кто?
— Кое-кто из его дома, кто дружески относится ко мне.
— Но у такого типа, как вы, не может быть надежных друзей, — заметил Мейсон. — Бесхарактерные люди вроде вас не обзаводятся настоящими друзьями, которые готовы вступиться за них.
— Это вы так думаете, — напыжился Гарри. — И ошибаетесь. Вы убедитесь, что есть человек, который может заставить Бассета сделать что угодно, и этот человек заступится за меня. Сделайте Бассету предложение и не обращайте внимания на то, что он скажет. Вероятно, он с ходу откажется, но не пройдет и часа, как он позвонит вам и даст согласие.
Перри Мейсон удивленно посмотрел на Гарри:
— Уж не миссис ли Бассет ваш друг?
Молодой Маклейн покраснел и собирался ответить, но в это время позвонил телефон, и Мейсон взял трубку:
— Хэлло! Бассет? Мистер Хартли Бассет? Хорошо. С вами говорит Перри Мейсон, адвокат. У меня есть к вам дело. Вы можете приехать ко мне в контору? Хорошо, я приеду к вам. Вечером? Да, я могу… Ваша контора находится в вашем же доме? Я приеду в половине девятого. Так вы знаете, в чем дело? Отлично, в восемь тридцать.
— Откуда Бассет знает, что вы у меня? — спросил он у Гарри.
— Это я сказал ему.
— Ты ему об этом рассказал?! — воскликнула Берта.
— Да, — ответил Гарри. — Он грозил, что засадит меня в тюрьму и тому подобное, а я подумал, что хорошо бы его припугнуть. Сказал, что мой адвокат — Перри Мейсон и пусть он позаботится о себе, иначе как бы Мейсон его самого не засадил в тюрьму.
Перри Мейсон смотрел на Гарри с безмолвным негодованием. Берта подошла к нему и положила руку ему на плечо.
— Большое вам спасибо, — сказала она. — Помните, что я все сделаю, чтобы быстрее расплатиться с Бассетом.
— Я сделаю все, что смогу, — вздохнул Мейсон.
Он написал на бумажке номер телефона и протянул его Берте:
— Вот мой домашний телефон. Вы можете позвонить мне домой, если произойдет нечто важное, а вы не застанете меня в конторе. Я думаю, что ваш брат все вам расскажет. Когда он это сделает, пожалуйста, уведомите меня.
— Вы имеете в виду его сообщника?
— Да.
— Не выйдет, — заявил Гарри, успевший обрести уверенность в себе.
Берта сделала вид, что не слышит.
— Сколько мы вам должны заплатить? — спросила она.
— Забудьте об этом, — улыбнулся Мейсон. — Человек, который был здесь перед вами, заплатил мне достаточно. В том числе и за вас.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления