Онлайн чтение книги Я — нянюшка злодея I am the Nanny of the Villain
1 - 19

Если вспомнить, Ронда, главная горничная, рассказывала о том, почему она позволила Мэй находиться рядом с Клодом, даже несмотря на то, что знала о ее характере. Когда в Клоде пробудилось проклятие Амброзии, никто не хотел приближаться к нему из-за страха, поэтому у Ронды не было другого выбора, кроме как использовать Мэй. После этих слов в голове Сары возникли противоречивые мысли.

«В "Цветке тьмы" я писала, что Мэй оставалась на стороне Клода ради собственного блага, но... Однако даже такая снобка, как Мэй, сбежала бы, если бы увидела силу Амброзии воочию. В конце концов, она ведь была обычной аристократкой...»

На какое-то мгновение Сара погрузилась в раздумья. Судя по всему, было еще много вещей, о которых она не знала.

— Няня, няня!

Услышав оклик Клода, ушедшая в свои мысли Сара вернулась к действительности:

— Да, молодой господин Клод.

— О чем ты думаешь? Я уже долго звал тебя, но ты никак не отвечала.

— Ах, это пустяки. Но разве теперь вы больше не будете звать меня по имени?

Сара с притворной досадой надула губы. Как приятно было, когда этот маленький ротик произносил ее имя. От этого у нее чуть было не закружилась голова. В голосе Сары звучало сожаление.

— Когда это... когда это я называл тебя по имени? Хмпф.

Клод покраснел от смущения и отвернулся. И хотя Сара невольно улыбнулась его милому поведению, ее взгляд все еще был устремлен в сторону колонны, где ранее стояла Мэй.

Но служанки нигде не было видно. По какой-то причине у Сары было дурное предчувствие. А ее предчувствия никогда не ошибались, поэтому она заволновалась еще больше. Графиня предпочла бы, чтобы ненависть Мэй была направлена только на нее, но если эта неприязнь обращена к Клоду, то Сара не станет сидеть сложа руки.

— В общем, ты же пообещала мне, что я выиграю пари! Няня, держи свое слово!

— Ах-ах, действительно, так и есть.

Она пообещала Клоду устроить для него такое событие, чтобы герцог похвалил его. По правде говоря, она бы сделала это, даже если бы мальчик и не выиграл пари, однако Сара решила умолчать об этом.

— Та-да.

Сара вытащила на свет конверт из высококачественного материала и протянула его Клоду.

— Что это?

— Взгляните.

Полный любопытства ребенок открыл конверт. На его маленькую ладошку упала карточка из жесткой бумаги. И хотя ему было всего шесть лет, Клод, уже умевший понимать имперский язык, заикаясь, прочитал:

— Императорский дворец, пропуск. Итан Амброзия...

По мере того, как Клод оглашал написанное, лица всех присутствующих в зале бледнели все сильнее. Только Сара Миллен лучезарно улыбалась, думая о том, что «молодой господин Клод еще и умен». Мальчик обернулся к Саре с суровым выражением лица и спросил:

— Откуда у няни это?

Как бы молод он ни был, но Клод прекрасно понимал, насколько это важно. Всякий раз, как его отец отправлялся в Императорский дворец, он постоянно проверял наличие этой карточки и берег ее. Но, независимо от важности этого пропуска в Императорский дворец, Клод никак не мог понять, откуда у няни взялась вещь его отца.

— Конечно же я украла это.

— Когда?

— Когда делала вид, что поправляю шейный платок герцога.

— Как?

— С помощью своей искусной магии!

От столь непринужденного признания в совершенном преступлении Клод потерял дар речи и лишь ошарашено смотрел на Сару. Мальчик медленно повернул голову в сторону Верона и Ронды. Он намеревался обратиться за помощью к самым умным и компетентным двойняшкам в этом особняке.

Однако оба они, побледнев от волнения, старательно избегали его взгляда. Несмотря на то, что все люди в особняке сторонились Клода, лишь эти двое никогда не отворачивались от него. Впервые дворецкий и главная служанка отводили взгляд от своего маленького господина.

— Ну что, пойдем и расскажем герцогу, который сейчас отправился во дворец без императорского дворцового пропуска, что у него появились проблемы?

Сара улыбнулась и подтолкнула застывшего Клода в спину. Только после этого мальчик опомнился и поспешил в свою комнату. Он думал только о том, что должен спасти отца от неприятностей своими собственными руками, независимо от того, похвалят его или нет.

— Как и ожидалось, я так ненавижу няню.

— О небо! Вы ненавидите меня, даже несмотря на то, что я так сильно старалась?

— Не знаю. Я ненавижу тебя, няня!

С этими криками Клод взбежал по лестнице. Верон и остальные слуги, вынужденные помогать своему маленькому господину, поспешили следом.

— Ха-ха, так мило.

Сара, буквально перевернув особняк вверх дном, усмехнулась вслед маленькой макушке Клода. Конечно, ей не хотелось, чтобы мальчик ее ненавидел, но так весело было его поддразнивать. Вид того, как он кричит с таким раскрасневшимся лицом, напоминал ей образ разъяренного птенчика. А Сара питала слабость к таким вещам.

— Ну что, пора идти искать то неразумное дитя? — пробормотала Сара и посмотрела в ту сторону, где исчезла Мэй.

Ее лазурные глаза холодно сверкнули.

***

Когда Сара нашла Мэй, та как раз окунала ноги в холодную воду и с силой наступала на белье. Одновременно с ее сердитым топаньем пухлые губы девушки безостановочно недовольно кривились.

— Какие же неприятности из-за этой чертовой магички...!

В гневе она на мгновение стиснула подол своей юбки, но затем глубоко вздохнула и снова начала наступать на белье.

— Что милого может быть в мальчишке, который появился на свет сразу после убийства собственной матери!

Это произошло именно тогда, когда Мэй закончила говорить.

— Аргх!

Вода, в которой стиралось белье, стремительно взметнулась вверх и окатила лицо Мэй. Та, внезапно насквозь промокнув, встретилась взглядом с Сарой, которая смотрела на нее с пугающим выражением лица.

— Задыхаюсь...

По мере того, как с лица Сары, которая всегда приветливо улыбалась, исчезала привычная улыбка, давление, которое Мэй ощущала прежде, все сильнее охватывало ее тело. Она поняла, что графиня слышала все, что она только что говорила.

Что-то более леденящее, чем холодная вода, пробежало по ее телу. Однажды она прочла в книге, что гнева мага достаточно, чтобы разрушить небольшой дворец. Разум Мэй помутился от того, что сейчас прямо перед ней находилась разъяренная чародейка.

— Почему ты так ненавидишь Клода?

— Что...

— Я спрашиваю по-доброму. Неужели ты не можешь объяснить мне?

— ...

— А я ведь могу заставить тебя открыть рот и другими способами.

На ладонях Сары вибрировала лазурная магическая дымка, какую Мэй уже видела прежде. При виде этого у служанки на глаза навернулись слезы. Казалось, что она готова разрыдаться в любой момент.

— Ха-а, — Сара коротко вздохнула и покрутила пальцем.

— Аргх!

А затем на Мэй вновь обрушился водяной смерч.

— Не глупи и просто ответь на вопрос, который я задала.

Мэй, поняв, что в голосе Сары не было слышно ни капли сочувствия, откинула мокрые волосы и спокойно заговорила:

— Я терпеть не могла молодого господина Клода. Это омерзительно — говорить, что его все любят, хотя все совсем не так.

Ее голос был настолько холоден, что Сара засомневалась, тот ли это человек, который недавно весь дрожал от страха. Таково было истинное лицо Мэй.

— ...Он не должен ожидать, что его хоть кто-то будет любить после того, как он родился, убив родную мать, — Мэй на мгновение прикусила губу, — я тоже ребенок, который при рождении убил свою мать. И поэтому мне всегда приходилось выживать.

— ...

— Мне приходилось постоянно прятаться от всех и жить в страхе быть убитой за то, что попадусь на глаза отцу, меня били мои братья, а домашние часто лишали меня еды.

Еще будучи совсем маленькой, Мэй обладала ясной памятью. Она помнила, как однажды темной ночью отец пришел к ней и попытался задушить, положив руку на ее шею. Помнила о том, как, открыв глаза, выбежала прочь из комнаты и молила о помощи. Ее старшие сестры и братья издевались над ней, потому что из-за нее они потеряли мать, а их отец закрывал на это глаза, хотя прекрасно знал о том, что творилось. А также Мэй помнила лица слуг, нашептывающих ей, что барон хочет ее смерти.

— Я преодолевала все, чтобы выжить. И я не могла ждать любви — она была роскошью для меня, той, кто стала причиной смерти собственной матери. Молодому господину Клоду следует осознать, что он благословлен уже тем, что может желать быть любимым.

— Ты думаешь, что это благословение?

— Что же это, если не благословение? По крайней мере, молодому господину Клоду, в отличие от меня, не нужно дрожать от страха смерти, когда он видит своего отца!

Выслушав эту историю, вырвавшуюся одним отчаянным криком, Сара вспомнила Мэй Ченблун из «Цветка тьмы». Была ли такая судьба у Мэй Ченблун изначально только для того, чтобы она возненавидела Клода Амброзия? Или все сложилось так, потому что она стала персонажем «Мэй Ченблун», появившись перед глазами Сары? Разобраться в этом было невозможно. Однако одно было ясно.

«Если это дитя стало таким из-за романа, который я написала в качестве Пак Хиён, что же мне делать?»