Онлайн чтение книги Паника в ложе "В" Panic in Box C
Глава 19. МАСКА СБРОШЕНА

Гирлянды разноцветных ламп — красных, белых и синих — горели над центром парка, обозначенным на указателе как «Площадь всей Америки». Доктор Фелл в черном плаще и шляпе с загнутыми полями шагал, опираясь на палку; по бокам шли Спинелли и Нокс — оба с непокрытой головой.

С парковкой не возникло хлопот — посетители, и так немногочисленные во вторник вечером, начали разбегаться, напуганные грозовым небом.

Впереди возвышались чертово колесо и американские горки. Между ними, на северо-востоке, небо разрезал зигзаг молнии, за которым почти сразу же грянул гром. Но дождь пока не начался.

На одной стороне площади вращалась карусель с ярко раскрашенными деревянными животными; на другой вытянулся ряд лотков, где торговали хот-догами, конфетами, мороженым и прохладительными напитками; третью занимали игры, где победителям вручали малопривлекательные призы; четвертая же являла собой главную приманку для посетителей.

На одном ее краю размещалась «Мельница с привидениями», окруженная «Индейской территорией». Противоположный конец был занят «Землетрясением в Сан-Франциско» и «Аквариумом Нептуна». В центре возвышалось квадратное белое сооружение, где над украшенным колоннами фасадом виднелась надпись беспорядочно разбросанными красными, белыми и синими буквами «Сумасшедший дом».

Изнутри доносились крики и женский визг. Лейтенант Спинелли направился к «Сумасшедшему дому».

— Вы знаете, что внутри? — спросил он.

— Догадываюсь, — ответил Нокс.

— Сначала вестибюль с кривыми зеркалами. Оттуда проходят в центральную часть сооружения по мосту, где внезапные порывы ветра надувают женщинам юбки.

— Неужели в наши дни людей еще развлекают столь изысканными шутками? — удивился доктор Фелл. — В 1893 году это считалось верхом остроумия и, возможно, производило определенный эффект еще в 20-е годы нашего столетия. Но сегодня, когда столько женщин носят джинсы или слаксы, шутка теряет смысл. Нам сюда?

— Да. Не доставайте деньги — я покажу значок, и нас пропустят. По мосту нам незачем проходить. Подождем в вестибюле, маэстро! Не хочу медлить, если понадобятся решительные действия.

— Какие именно? — осведомился Нокс.

— Думаю, скоро увидите. Теперь вверх по ступенькам, мимо этого чучела с головой из папье-маше.

Группа молодежи побежала с площади, спасаясь от грозы. Но аттракционы продолжали работать. Огни «чертова колеса» вертелись в вечернем небе; веселая музыка карусели смешивалась с воплями, доносящимися с американских горок, когда вагонетки ныряли вниз.

В центре площади стояла фигура, казавшаяся знакомой. Присмотревшись, Нокс узнал полицейского Полсона в штатском.

— Добрый вечер, лейтенант. Здравствуйте, джентльмены, — проговорил Полсон уголком рта. — Поблизости вы можете увидеть кое-кого из ваших знакомых. Но, за исключением Усталого Уилли, это дамы.

— Бог с ними, с дамами! Вы видели Джейкобса или Клиффорда?

— Нет, лейтенант, они еще не прибыли. Собираетесь в «Сумасшедший дом»?

— Только в вестибюль. А теперь заткнитесь и смотрите в оба.

— О'кей, сэр. Я думаю…

— Не думайте, а выполняйте!

Пройдя за занавесы, Нокс, лейтенант и доктор Фелл очутились в довольно тесном холле с кривыми зеркалами, в которых они выглядели при тусклом свете порождением ночного кошмара.

В «Сумасшедшем доме» были и другие посетители — издали доносились приглушенные голоса, шаги и негромкий стук. Но больше никто не входил, так что в зеркальном вестибюле они оказались одни.

— Должен признаться, — заметил доктор Фелл, — что этот род развлечений никогда не вызывал у меня приступов веселья. Моя фигура, не говоря уже о лице, настолько чудовищна сама по себе, что нет нужды в кривых зеркалах, дабы пугать ею детей.

— Ладно, маэстро! — прервал его лейтенант Спинелли. — Давайте начнем.

— Что именно?

— Мы разобрались во всем, кроме роли, которую играла миссис Нокс. Что имела против нее леди Северн?

— Я уже говорил вам, что не знаю и не могу догадаться, — ответил доктор Фелл. — Но раз мы решили, что ее роль в любом случае невинна, то имеет ли это значение?

— Может, и нет. Разве только чтобы не оставалось белых пятен… Кстати, о белых пятнах, мы так и не выяснили детали прелюдии. Я имею в виду происшедшее на корабле в январе. Джон Фосдик, или Лютер Маккинли, вел себя там весьма странно — выстрелил из револьвера, как вы утверждаете, не намереваясь никому повредить. Что все это означало?

— Сэр! — воскликнул доктор Фелл. — Марджери Вейн мертва, и Джон Фосдик также мертв. К какому бы выводу мы ни пришли, это останется всего лишь предположением.

— О'кей, маэстро. Долой предположения! Давайте уточним то, что можем.

— Что касается событий на лайнере, джентльмены, то единственно важный момент — состояние, в котором пребывала мисс Вейн. Спустя три месяца и при совершенно иных обстоятельствах это состояние привело ее к гибели. Оно формировалось буквально на наших глазах, — Доктор Фелл посмотрел на Нокса: — Вы там были и должны это помнить.

Нокс помнил.

Он уже не видел кривых зеркал, не слышал музыку карусели и крики на американских горках. Мысленно перенесясь на «Иллирию», Нокс видел перед собой курительную и спортзал, слышал свист ветра, ощущал под ногами качающуюся палубу и живо представлял лицо Марджери Вейн.

— Ее состояние беспокоило меня уже тогда, о чем я, вероятно, упоминал, — продолжил доктор Фелл. — Мисс Вейн вошла в курительную, слегка растрепанная из-за ветра на палубе, и заявила, что видела призрак. Когда я спросил, чей призрак, она сначала попыталась уклониться от ответа, но позже, когда я повторил вопрос в спортзале, сообщила, что это был призрак Эдама Кейли. Она якобы видела его стоящим у трапа на шлюпочную палубу, в старой шотландской шапочке, которую он обычно носил. Призрак не произнес ни слова, но протянул руку, словно собираясь к ней прикоснуться.

Я не мог в это поверить. Для мисс Вейн Эдам Кейли был слишком давним воспоминанием, чтобы его появление расстроило ее даже во сне. У нее на уме было нечто иное — куда более близкое к современности и пробуждающее бурю эмоций.

Кого или что видела леди Северн, если она видела что-то вообще? Возможным ключом к разгадке снабдил нас, случайно или намеренно, молодой Портер, упомянув имя Джона Фосдика и поинтересовавшись, что с ним стало. Леди заявила, что не помнит никакого Фосдика, с такой горячностью, которая вызвала бы подозрения у любого тупицы.

Но что именно она сказала? «Право, я не припоминаю такого человека! Если он и в самом деле существовал, то получил, что заслуживал и продолжает заслуживать!» Это ее точные слова! Теперь кажется несомненным, что мисс Вейн узнала от своего друга с Ривьеры по имени Сэнди Мактэвиш, что Джон Фосдик еще жив и намерен присоединиться к новой труппе. Она твердо решила этого не допустить. Каков бы ни был первоначальный повод, тридцать семь лет не уменьшили ее ненависти.

Мы можем ясно прочесть это между строк в ее гневных фразах перед выстрелом: «И с ним я тоже разберусь — на этот раз окончательно!»

— А сам Фосдик? — спросил Нокс.

— Фосдик был на борту, во втором классе. Мисс Вейн этого не знала — она не смогла опознать Фосдика в сморщенном старике в корабельной столовой, тем более что он путешествовал под своим настоящим именем Лютер Маккинли, которое ей не было известно. Но теперь, располагая газетной вырезкой из «Уорлд телеграм» за 13 апреля, мы можем догадаться, что Марджери Вейн увидела на палубе в ту бурную январскую ночь.

— В газетной статье, — возбужденно заговорил Нокс, — упоминалось, что после самоубийства Фосдика среди его вещей была обнаружена маска молодого человека. Вы имеете в виду, что маска изображала лицо Фосдика, каким оно выглядело в 1928 году? Что он намеренно надел маску и показал ее в ту ночь мисс Вейн?

— Я имею в виду лишь то, что это весьма вероятно, — ответил доктор Фелл.

— Но почему Фосдик это сделал? Надеялся вызвать в ней жалость? Тогда зачем было стрелять?

— К сожалению, мы слишком мало знаем о характере этого человека. Мисс Кейт Хэмилтон говорила мне, что в молодости он обладал поразительным обаянием. Исчезло ли оно с годами, или какая-то часть сохранилась до конца его дней? Фосдик, несомненно, был талантлив, но безволен и нерешителен. Он всегда шел по линии наименьшего сопротивления, что в итоге привело его к самоубийству.

Давайте попытаемся реконструировать ту ветреную и дождливую ночь. Марджери Вейн не знала, что Фосдик находится на борту. Но он отлично знал о ее присутствии, так как это было известно всем на корабле. Что подумала леди, увидев живой призрак прошлого, смотревший на нее хорошо знакомым взглядом? Решила, что ей почудилось, как она потом говорила нам? Или же постоянно ощущала соседство человека, которого так ненавидела? Интересно, что она подумала, когда ищейки судового эконома нигде его не обнаружили?

О том, почему Фосдик имел при себе маску и надел ее той ночью, мы можем только догадываться. Возможно, он хотел вызвать в мисс Вейн жалость, а может быть, пригрозить ей. Во всяком случае, выстрел означал угрозу.

У Фосдика был револьвер — он выстрелил через стеклянную панель, а потом, вероятно, выбросил оружие за борт. Но не забывайте, что он не намеревался никому повредить. Из паспорта, который забрала после самоубийства нью-йоркская полиция, мы знаем, что его рост составлял пять футов восемь дюймов. Человек такого роста не мог прицельно выстрелить через панель на высоте шести футов над палубой. Один из корабельных офицеров видел его сразу же после выстрела — он не стоял на деревянном ящике или еще на чем-нибудь, чтобы увеличить рост.

Все, что Фосдик мог разглядеть в спортзале, скажем подпрыгнув в воздух, была группа людей за столиком у левого борта. Будучи на пределе душевных сил и окончательно потеряв голову, он выстрелил наугад, и пуля пролетела в нескольких ярдах от нас. Это была бомба, взорвавшаяся у него в мозгу. Выбросив револьвер за борт, Фосдик убежал к себе в каюту.

— Возможно, именно так все и произошло, — согласился лейтенант Спинелли. — Но в таком случае поступки Фосдика не назовешь последовательными.

Доктор Фелл взмахнул палкой — этот жест причудливо отразило установленное сзади кривое зеркало.

— Вы ищете последовательность в человеке, которого мы обсуждаем? Черт возьми, вы не найдете ее ни в ком из замешанных в эту историю — даже в Марджери Вейн, которая могла быть мягкой, как воск, с Лоренсом Портером и твердой, как сталь, с Джоном Фосдиком! Прежде чем мы доберемся до финиша, мы увидим, что последовательным в этом деле от начала до конца было лишь одно лицо — убийца!

— И в эту минуту, — осведомился Нокс, — в его обществе находится Джуди?

— Боюсь, что да. Понимаете…

Одна из входных дверей внезапно открылась. Рука отодвинула занавес, и в зеркальный вестибюль вошел крепкий, скуластый молодой человек в надвинутой на глаза шляпе. При виде лейтенанта он вытянулся в струнку.

— Да, Джейкобс?

— Они здесь, лейтенант. Идут к «Мельнице с привидениями».

— И собираются войти внутрь?

— Возможно, сэр. За ними наблюдает Клиффорд. На этой мельнице довольно забавно.

— В каком смысле?

— Я знаком с Кимом О'Брайеном — парнем, который заведует аттракционами. Мельница стоит на воде — по узкому каналу плавают лодки через пещеры со скелетами и тому подобными штуками. Местные и нью-йоркские власти подняли шум из-за перерасхода воды. Тогда Ким нанял пару грузовиков с цистернами и привозит в них морскую воду. Но механизм, контролирующий течение воды, часто заедает, и лодки застревают внутри, хотя вполне законно использовать морскую воду для…

— Не важно, что законно, а что нет! Вы тупица, Джейкобс! Неужели вы позволили им войти внутрь этого чертова аттракциона — самого подходящего места для очередного убийства?

— Но, лейтенант, должен же был кто-то сообщить вам…

— Вы уже сообщили! Пошли скорее!

Лейтенант Спинелли выбежал из вестибюля; остальные последовали за ним.

Начавшийся ливень прогнал с «Площади всей Америки» всех, за исключением полицейского Полсона. Но дождь почти сразу же прекратился. Небо по-прежнему разрезали молнии, за которыми звучали раскаты грома. Спинелли мчался в сторону «Мельницы с привидениями», Джейкобс и Нокс не отставали от него, доктор Фелл пыхтел сзади.

В передней стене «Мельницы» с темными окнами и коричневыми фронтонами виднелась низкая арка, под которой находился узкий канал. Вода в канале не двигалась, как и две пустые лодки, рассчитанные на шесть персон каждая.

Справа, за маленьким зарешеченным окошком кассы, сидел седой мужчина в комбинезоне. Перед сооружением стоял молодой человек, который мог бы казаться братом-близнецом Джейкобса, если бы, в отличие от последнего, не был блондином. Несомненно, это был полицейский Клиффорд.

— Они уже там, — обратился он к лейтенанту, — но механизм заело.

— И какого же дьявола вы их туда пустили? — осведомился Спинелли.

— Вы же велели ждать указаний, сэр!

— Поэтому вы позволили им войти и даже не последовали за ними?

— Сейчас последую — не волнуйтесь.

Седой мужчина в комбинезоне выбежал из кассы.

— Эй, погодите! — крикнул он. — Куда это вы собрались?

— Это Ким О'Брайен, лейтенант, — сказал Джейкобс. — Он вам объяснит…

— Не возьму в толк, — продолжал мистер О'Брайен, — почему вы так боитесь за этих двоих. Кроме них, внутри никого нет. И незачем прыгать в воду — она вам до колен. Я покажу вам более короткий путь, и вы даже брюки не намочите!

— Так показывайте! — рявкнул Спинелли, подавая знак Ноксу держаться рядом с ним. — Клиффорд, вы и Джейкобс, ждите здесь. Я справлюсь сам. Только бы ничего не случилось! Показывайте дорогу, папаша!

Теперь побежал человек в комбинезоне. Спинелли и Нокс помчались за ним вдоль левой стены «Мельницы». Их проводник остановился у закрытой двери в середине стены.

— Сюда, — произнес он, открывая дверь. — Как войдете, начнется дорожка вдоль канала — по ней можно идти гуськом. Свернете налево и увидите застрявшую лодку. Если вы коп, то все в порядке. Но скажите, что случилось?

Лейтенант не обратил на него внимания. При свете молнии он шагнул внутрь. Нокс последовал за ним и закрыл дверь.

Туннель был сырой, но не совсем темный. Если механизм, приводящий в движение воду, вышел из строя, то этого нельзя было сказать о прочих автоматических приспособлениях. В помещении слышался жуткий хохот с металлическим оттенком; страшные светящиеся физиономии появлялись и исчезали во мраке.

Дорожка шириной около восемнадцати дюймов шла на высоте двух футов над каналом. На воде виднелось еще несколько лодок, но все они были пусты.

Нигде не было заметно никаких признаков жизни. В стенах туннеля время от времени появлялись тускло освещенные ниши. Из одной внезапно выбежал скелет и тут же скрылся. Опять заскрежетал металлический смех. В другой нише лежал манекен, настолько похожий на подлинного мертвеца, что даже Карло Спинелли на момент заколебался.

Пошарив под пиджаком, лейтенант извлек короткоствольный полицейский револьвер.

— Быстрее и побольше шума! — велел он Ноксу. — Только без разговоров — у нас нет на них времени. Если бы это место в самом деле было мельницей с привидениями, то могу догадаться, чей призрак мы бы здесь увидели.

— Ну и чей же?

— Джона Фосдика, или Лютера Маккинли. Он преследовал нас с самого начала этой истории, а мы с ним так ни разу и не столкнулись. Но я велел вам не разговаривать, а сам разболтался. Вот проклятое место!.. Эй, вы, бросьте!

Последние слова были адресованы не Ноксу. Свернув, они увидели очередную, более просторную нишу с полом, возвышающимся над водой всего на один фут. На заднем плане виднелось нечто вроде вращающегося мельничного колеса, а на переднем — две человеческие фигуры.

Одна из них, несомненно, была жива; вторая — в лучшем случае без сознания. Джуди Нокс лежала лицом вверх на усыпанном соломой полу — глаза ее были закрыты, а лицо имело оттенок воска. Стоя на коленях возле Джуди и спиной к вновь прибывшим, вторая фигура подняла стрелу с четырьмя остриями, готовясь нанести удар. Нокс не мог видеть лица убийцы, но знал, кто это.

— Бросьте стрелу! — крикнул лейтенант Спинелли. — Бросьте, говорят вам, не то…

Убийца, словно не слыша, взмахнул стрелой. Лейтенант выстрелил.

Треск полицейского револьвера заглушил мощный удар грома, отозвавшийся гулким эхом.

Железная стрела со звоном упала на пол. Пуля угодила убийце под левую лопатку. Рухнув лицом вниз поперек ног Джуди, жертва меткого выстрела лейтенанта Спинелли осталась лежать на краю пола, уронив в воду голову и руки.

— Займитесь вашей женой, — посоветовал детектив. — Убийце уже ничем не поможешь.

Это было чистой правдой. Шляпка и очки, свалившись в канал, вскоре ушли под воду. Из раны в спине текла струйка крови. Пуля попала в сердце Элизабет Харкнесс.