Онлайн чтение книги Проект воспитания девочек-волшебниц Magical Girl Raising Project
13 - 4

☆ Тэтти Гудгрип

Тэтти узнала, насколько серьёзны были девочки-волшебницы, планируя принять участие в культурном фестивале, когда подслушала разговор второй группы, по окончанию которого Кана решила поговорить с директором. Она увидела в этом шанс начать сотрудничать со второй группой через Кану, поэтому через Мефис собрала подписи всех членов второй группы, чтобы Тэтти могла передать их директору.

- Отлично. Чёрт, теперь ты действительно сделала это, Кана, – пробормотала Мефис.

Кана, тем временем, уставилась на Тэтти, и та могла понять этот взгляд лишь как то, что она мысленно говорит: «Я хочу поучаствовать в фестивале, я хочу поучаствовать в фестивале, я хочу поучаствовать в фестивале».

Мефис поставила подпись самой последней. Поскольку она была лидером группы это, по сути, означало, что вся группа пришла к единодушном решению.

Тэтти думала, что подписей первой и второй группы будет достаточно для её петиции и была удивлена, получив подписи третьей группы. Подписи третьей группы ей передала Молния

Она пожелала Тэтти удачи, словно сама уже спланировала нечто подобное. Молния частенько могла быть эгоистичной, но, в конце концов, она была хорошим человеком.

Весь класс подбадривал её:

- Удачи, староста!

- Ты справишься!

- Я пойду с тобой, чтобы помочь, – сказала Кана.

- Нет, ты, чёрт побери, останешься здесь! – возразила Мефис.

- Не будь слишком настойчивой, Тэтти!

- Она с этим справится!

- Удачи… Тэтти…

Последним, что слышала Тэтти, покидая класс, было «кии кии!» близняшек.  Вместо того чтобы отправиться прямиком в кабинет директора, она направилась во двор. Будет трудно лично отдать петицию Хальне, но если Сато-сан выступит посредником, то всё должно пройти куда проще. 

Тэтти с триумфом пришла на школьный двор, но Сато-сан там не было. Иногда Сато-сан просто исчезала и, хоть обычно Тэтти не обращала на это внимание, она почувствовала раздражение и вздохнула. Её друзья рассчитывали на неё. Что ж, ей просто придётся вернуться завтра.

Тэтти возвращалась тем же путём, которым пришла, и в коридоре наткнулась на Калькоро.

- Ох! – вслух воскликнула Тэтти.

Она не была удивлена тому, что встретила Калькоро, но, если подумать, то Калькоро должна была быть первой, к кому она должна была обратиться с просьбой отдать петицию директору.

Калькоро посмотрела на Тэтти с недоумением. Тэтти изначально вычеркнула Калькоро из списка людей, которым она могла доверить передачу подписей, поскольку та была довольно робкой и ненадёжной. При виде большинства учителей возникало чувство, что всё будет хорошо, но при виде Калькоро возникало чувство, что всё станет только хуже. Однако сейчас у Тэтти не было выбора. Она подавила своё беспокойство и передала петицию, объяснив, что класс также хочет принять участие в фестивале. Калькоро выглядела уставшей.

- Ох… Ладно, – сказала Калькоро и приняла петицию.

Расставшись с ней, Калькоро вернулась в класс. Она немного беспокоилась, что петиция не попадёт к директору, учитывая то, насколько подавленной выглядела Калькоро, но ей нужно было не терять надежды. Хуже всего было то, что теперь Тэтти не могла передать петицию Сато-сан.

______________________________________________________________________

☆ Калькоро

Калькоро только что попросили сделать то, что она не хотела делать и вручили то, что она не хотела бы брать. Ничто не могло описать текущие чувства Калькоро. Директор никогда не согласится с просьбой учениц. На самом деле, отдавая петицию она всё равно что держала громоотвод во время грозы. Калькоро могла представить цепочку событий, после того как директор разозлится на неё, которые приведут к её увольнению.

Пока что ей стоит принять петицию, не отдавать её Хальне, сказать ученицам, чтобы они ни на что не надеялись и молиться о том, чтобы всё это закончилось. Но почему ученицы так хотят поучаствовать в фестивале?

Кана. Должно быть, это её вина.

Что если они спросят директора о петиции? Если ученицы узнают, что Калькоро избавилась от петиции, как только получила её, то ей оставалось лишь гадать, насколько хуже будет её наказание.

Калькоро вернулась в учительскую и села на свой стул. Она откинулась на спинку и потянулась. Для неё Кана была главным источником проблем и пока та была в школе, Калькоро было некуда бежать. Если бы только Кана исчезла, Калькоро не пришлось бы испытывать весь этот стресс, но Кана не исчезнет. Калькоро прищёлкнула языком, молча проклиная само существование Каны и начала думать.

Она отдаст петицию Хальне, но скажет о том, какой глупой считает эту идею. Да, если она, по крайней мере, скажет, что это об этом думает, то Хальна поймёт, что у Калькоро не было выбора.

Да! Получи, Кана!!! – Калькоро хлопнула себя по бедру.

Она выглянула в окно. Уже темнело. Должно быть, прошло много времени, прежде чем она додумалась до своей идеи. Она встала и поспешно направилась к выходу из учительской. Однако когда её рука потянулась к дверной ручке, она остановилась. Её разум хотел, чтобы она двигалась, но её тело застыло на месте.

Когда гомункулы вышли из-под контроля, Калькоро действительно хотела защитить своих учениц. Отчасти это было связанно с тем, что если бы кто-нибудь пострадал, то даже если бы сама Калькоро выжила, у неё возникли бы трудности с продвижением по карьерной лестнице, не говоря уже о том, что она не смогла бы продолжить работать учительницей.

Иначе говоря, Калькоро побежала в горы, чтобы защитить своих учениц, лишь по своим эгоистичным причина но, почему-то, когда она увидела, как её ученицы смотрят на неё после того происшествия, она почувствовала, что что-то изменилось. Возможно, ей лишь казалось, но было похоже на то, что теперь их отношения изменились.

Нет. Ученицы – это ученицы, не друзья. Даже если Калькоро предаст своих учениц, она не предаст своих друзей. Взявшись за ручку правой рукой, левой она поддержала ту и открыла дверь. Открылся лишь небольшой проём, через которой она могла проскользнуть. Она наконец-то выбралась из этого хлопотного места.

Калькоро пришлось подумать, прежде чем сделать шаг вперёд. В конце концов, когда идёшь нужно смотреть вперёд. Ей просто нужно было пройти по коридору до двери.

В художественных произведениях  было много учителей, которые были готовы отдать жизнь за своих учеников, но в реальности, когда доходило до этого, всё было не так просто. Что же насчёт того, что в тот день в горах сделала Калькоро? Может ли кто-нибудь увидеть разницу между тем, что думала Калькоро и тем, что, как они видели, она делала? Выглядела ли она как один из тех вымышленных учителей-альтруистов?

Конечно же, Калькоро не жалела о том, что сделала. На самом деле то, что она сделала, вероятно, можно было назвать «альтруистичным». Она знала, что это делает её «хорошим» учителем, но одно лишь то, что она так думает, ещё не означало, что она была таким учителем.

Калькоро постучала в дверь кабинета директора. Когда она услышала разрешение войти, она уже придумала несколько способов решить проблему.

Внутри Хальна сидела за большим письменным столом и, похоже, была в ужасном настроении. По крайней мере, если судить по тому, как были наклонены её заострённые уши. Часть работы Калькоро заключалась в том, чтобы понимать настроение своей начальницы.

- Ум… Ученицы дали мне это. Они хотели, чтобы я передала вам петицию.

Хальна приподняла бровь, увидев кипу подписанных бумаг. Это действие напугало Калькоро, но Хальна не злилась. Скорее, она была сбита с толку. Хальна протянула руку к стопке бумаг на столе и подтолкнула её вперёд.

- Что это? – спросила Калькоро.

- Подписи учениц. Они хотят присоединиться к культурному фестивалю Умемизаки.

- Ох, ум, верно. Это то же, что они дали и мне.

- Зачем они дали мне их дважды?

- Ух… Я не знаю…

Хальна сравнила две петиции.

- Они выглядят одинаково.

- Ученицы отдали их напрямую вам, директор?

- Не волнуйся об это, я приму и эти тоже.

Приняв петицию, Хальна выгнала Калькоро из кабинета. Калькоро посмотрела на Хальну, но та уже игнорировала её, слишком занятая двумя петициями.

Калькоро поспешно вернулась в учительскую, крыла дверь и прислонилась к ней. Ей казалось, что она в любой момент может просто рухнуть на колени и умереть. Возможно, они послали две петиции, чтобы показать, насколько сильны их чувства? Это была детская тактика, но на некоторых она бы сработала.  Любом случае, Калькоро не узнает наверняка.

Освещённая заходящим солнцем Калькоро подождала, пока выровняется её дыхание, затем подошла к своему стулу и села на него. Она почувствовала облегчение, но в то же время почувствовала что-то, что нельзя было выразить словами. Всё, что она сейчас могла сделать – помолиться, чтобы в будущем ей больше не пришлось делать таких сложных выборов.

______________________________________________________________________

☆ Кана

Сегодня Мефис пошла домой первой, Кана же осталась в школе. Мефис, похоже, с подозрением отнеслась к решению Каны, но всё равно позволила ей остаться. Кроме того, она не могла постоянно приглядывать за Каной. Она сказала Кане не делать ничего странного, после чего направилась домой. Само собой, Кана не планировала делать что-то странное. Как она уже говорила Мефис ранее, он просто хотела проверить школу Умемизаки, прежде чем отправиться домой. Поскольку Мефис была лидером группой, было естественно, что она волнуется. 

Уже был вечер. Кана быстро переходила от одной тени здания, к другой, пока не увидела школьную спортивную площадку. Она, конечно же, не собиралась нарушать правила. Она не станет мешать ученикам Умемизаки или говорить с ними.  В конце концов, если она нарушит правила своей школы, это может плохо повлиять на её будущее.  Если она не сможет следовать закону даже здесь, её отправят обратно в тюрьму. Пока что ей нужно подчиняться школьным правилам и лишь издалека наблюдать за Умемизаки.

Она была уверена, что Хальна получила петиции. Поскольку они отправили две петиции, шансы на то, что хоть одна дойдёт до неё были вдвое, или хотя бы на 1.7, выше. Иначе говоря, было уже практически решено, что они будут участвовать в культурном фестивале. 

Кана волновалась о себе. В манге, которую она читала, она узнала новое слово. Кана была «настоящей девушкой-отаку». Она так долго пробыла в тюрьме, что не могла идти в ногу со временем. Она уступала другим девочкам-волшебницам в знаниях о школе, культуре и даже об организации фестивалей. Само собой, она не участвовала и в одном фестивале – она могла лишь изучать их по манге и энциклопедиям. Поэтому она хотела понаблюдать за учениками Умемизаки и за тем, как они проводят фестиваль. Так она сможет понять, что делать. Это будет означать, что Кана находится не на шаг позади всех, а на шаг впереди. Тогда она, наконец, сможет повести друзей за собой и наставлять их.

К счастью, подготовка к фестивалю Умемизаки шла полным ходом. Хоть было бы трудно наблюдать за учениками, пока они были в школе, поскольку они готовились к фестивалю на школьной спортплощадке, Кана могла наблюдать за ними издалека. Она спряталась за деревом гинкго и стала следить за учениками. Они делали что-то большое и нескладное. Это был плетёный человек1? Вероятно, они создавали статую для фестиваля. Его окружало много людей,У Каны была не самая лучшая точка обзора, так что даже со своим зрением она не могла как следует разглядеть, что они делают.

Кана взобралась на дерево и продолжала изо всех сил всматриваться туда, но всё равно не смогла толком ничего разглядеть. Она снова и снова твердила себе, что ей нужно найти место получше, однако чем больше она ждала, тем больше людей уходило. Она увидела, как один из учеников что-то прошептал другим и они направились обратно в школу. Кана решила воспользоваться этим шансом. Она спрыгнула с дерева и побежала к спортивной площадке, пока там никого не было.

Казалось, что странная, гигантская, невероятная фигура спит. Их было две: одна красная, одна зелёная. Черты их лиц были карикатурными и упрощёнными. Словно на иллюстрации к манге. У неё потеплело на душе от мысли о том, что культура манги сохранится навсегда. Кана посмотрела с другой сторона. Фигуры были созданы из пенопласта, путём вырезания, окрашивания и склеивания кусков пенопласта друг с другом. Была ли их одежда также создана из пенопласта или была сшита на заказ?

В этот момент Кана осознала, что головы статуй напоминали абрикосы. Абрикос произносится на японском как «Уме но ми», прямо как Умемизаки. Она хлопнула в ладоши и охнула. Это было умно. Каждая деталь этих творения была создана с невероятной тщательностью. Ученики также разложили вокруг газеты, чтобы они не испачкались. Это было поразительно для чего-то, созданного учениками.

Когда Кана развернулась, она увидела ученицу с заплетёнными в косу волосами и в очках. Она выглядела прямо как Мефис, разве что не так агрессивно.

- Ты из особого класса? – спросила девушка.

Позади неё было ещё две девушки и два парня. Всего пять учеников и все с любопытством смотрели на Кану.

Обычно чувства девочки-волшебницы предупредили бы её о приближении людей, но поскольку всё внимание Каны было сосредоточено на двух статуях, она потеряла бдительность. Увлечённая рассматриванием статуй, она перестала обращать внимание на мир вокруг и не заметила, что в какой-то момент её окружили ученики Умемизаки.

Я облажалась.

Однако это не означало, что всё кончено. Кане просто нужно было исправить свою ошибку. Она нарушила правило, запрещающее контактировать с учениками Умемизаки, так что лучшее, что она могла сделать – как можно быстрее убежать. Это было бы то же самое, что прижечь рану до того, как в неё попадёт инфекция. Однако если она просто убежит, ничего не сказав, пострадает репутация класса девочек-волшебниц. После этого её отчитают и скажут, почему ей не стоило ходить в Умемизаки.

Поэтому ей нужно было ответить на минимальное количество вопросов.

- Да, – кивнула Кана.

Ученики обрадовались её ответу.

- Ух ты! Никогда не видела их вблизи!

- Ты пользуешься косметикой?

- Что с твоей одеждой? Разве у вас нет формы? Тебя не накажут?

- Она довольно красивая… и милая!

- В другом школьном здании есть взрослые, верно? Я видел кого-то в действительно классной одежде! Это не могла быть ученица.

- Ты действительно хорошо понимаешь японский. Ты давно здесь живёшь?

- Чему вы там учитесь?

- У неё такой красивый голос…

Кана слышала и вопросы и то, как они перешёптывались между собой. Она отвечала на вопросы по одному. Пока она не раскрывает им существование магии, всё должно быть в порядке. Это был для неё новый опыт, она ждала возможности поговорить с кем-то за пределами класса девочек-волшебниц.

На следующий день, когда Кана пришла в класс, её окружили одноклассницы.

- Кана, ты говорила с учениками Умемизаки?

- Были ли там какие-нибудь красивые мальчики?

- Не нарушай вот так вот правила, хорошо? Но, серьёзно – какие они?

- Вы говорили о том, что едите на обед?

- Что вы делаи?

- Интерсно, Интерсно.

- Ладно, назад! Если у вас есть какие-то вопросы к Кане, сперва задавайте их мне. Я лидер группы, верно ведь? – сказала Мефис.

Это кажется знакомым – подумала про себя Кана.

______________________________________________________________________

☆ Белоснежка

- Было несколько выживших девочек-волшебниц, – написала на доске Калькоро.

Немногие действительно записывали её слова в тетради, но Белоснежке нужно было притворяться прилежной ученицей. Чиркая ручкой в тетради, она размышляла о другом.

Хоть Белоснежка и поставила свою подпись, она не ожидала, что петицию примут. Она считала, что Хальна сможет придумать множество отговорок – как, например, то, что это нарушает правило, запрещающее контакты с Умемизаки или то, как она наказала за нарушение этого правила Кану, но, к её удивлению, Хальна позволила им принять участие в фестивале, хоть и с ограничениями. Хальна не сказала, что именно это за ограничения, но Белоснежка полагала, что это будет что-то абсурдное, что не даст им участвовать по-настоящему. И всё же, все были взволнованы и в классе явно царила атмосфера радости.

Коюки притворялась радостной, хотя ей и не нравилась лекция Калькоро. Класс девочек-волшебниц был так обеспокоен безопасностью, что ей уделялось больше внимания, чем всему остальному. Однако после происшествия с вышедшими из-под контроля гомункулами, количество сторожевых гомункулов уменьшилось и теперь за школой следили лишь камеры наблюдения. С практической точки зрения, участие в фестивале было лишь напрасной тратой ресурсов и подвергало ненужной опасности девочек-волшебниц и школьников.

- Белоснежка? – спросила Калькоро.

- Дети Кранберри, – ответила Белоснежка.

- Верно.

Почему ученицам позволили участвовать в фестивале? Едва ли кого-то действительно волновали их чувства. Директор решила сменить тактику? В чём заключалась её настоящая цель? Белоснежка не могла сказать и этот факт её беспокоил.

Во время пятиминутной перемены, Арли захотелось в туалет и она даже написала записку, которую передала учительнице. Когда она встала, чтобы уйти, она попросила одну из своих одногруппниц сопроводить её. Белоснежка знала, что Тэтти делала это в прошлый раз, так что она пододвинулась к ней и похлопала Тэтти по плечу.

- Я хочу поговорить с тобой кое о чём – сказала Коюки.

Таким образом она отделила Тэтти от группы.

- Это была твоя идея – отправить две петиции?

- Ох, верно. Прошу прощения, хе-хе…

- Всё в порядке, просто интересуюсь. Зачем это было нужно?

- Ну, я передала петицию Калькоро-сенсей, но подумала, что на неё… трудно положиться.

- Понимаю. Да, Калькоро-сенсей немного ненадёжная, верно?

Они вдвоём рассмеялись, когда Коюки произнесла это. Однако теперь у Коюки появилась мысль: причиной, по которой им разрешили участвовать в фестивале, было то, что они отправили две петиции? Это не имело никакого смысла, но она запомнила это.

- Ты сама передала их директору? – спросила Коюки.

- Что? Нет! Я слишком нервничала. Я передала её… Садовнику? Сато-сан!

- Сато-сан?

- Ох, прости, это просто прозвище, которое я ей дала.

- Так это не её настоящее имя?

- Нет! Конечно же нет! В смысле, она ведь даже не японка, с чего бы у неё было японское имя?

- Тогда почему ты зовёшь её сато-сан?

Ну… Её поведение и манера речи напомнила мне человека, который жил рядом со мной. Его звали Сато, так что… Ах! Погоди, пожалуйста не рассказывай ей, хорошо?

Со стороны казалось, что они беззаботно болтаю, но Белоснежка хладнокровно и незаметно обдумывала эту информацию.

Судя по предварительному расследованию, в классе девочек-волшебниц работало лишь два человека: директор и учитель. Здесь не было садовника. Само собой, не было ничего странного в том, чтобы назначить кого-нибудь, чтобы присматривать за классом девочек-волшебниц. Белоснежка вспомнила того странного мага из испытательного полигона, тело которого нашли, когда гомункулы вышли из-под контроля. Мага посмертно обвинили в том, что именно из-за него гомункулы вышли из-под контроля. Возможно, Сато-сан так же, как техник из испытательного полигона, была приглашена со стороны? Если она работала в классе девочек-волшебниц садовником и передала директору петицию учениц, то это значит, что она была довольно хорошо знакома с директором.

Но почему тогда Белоснежка ни разу не слышала мыслей Сато-сан? Она постоянно была спокойна? Или же она никогда не покидает школьного двора? Что там происходит? Похоже, будет трудно узнать что-то ещё из голоса сердца Тэтти. Белоснежка не могла долго оставаться в форме девочки-волшебницы. Тэтти не видела никакой проблемы в том, что Белоснежка узнает о Сато-сан, а сама Сато-сан также не вызывала у Тэтти беспокойства.

У неё было недостаточно информации, чтобы уйти со сцены. Она могла бы воспользоваться сведениями о том, что некоторые ученицы поддерживают контакт с Фредерикой, чтобы вызвать сюда инспектором, но это приведёт к тому, что сбежит та, кого Белоснежка не могла упустить. К тому же, здесь были ученицы, которые не были ни в чём виноваты, но, по сути, постоянно подвергались опасности. Белоснежке захотелось вздохнуть, но она сдержалась.

Услышав шаги и голоса первой группы, Коюки закончила разговор.

______________________________________________________________________

☆ Пифия Фредерика

Неизвестные нападали на тех, кого наняла или хотела нанять Фредерика. Трое подверглись нападению и семеро пропали без вести – она была впечатлена тем, чего удалось добиться неизвестным за такое небольшое количество времени. Если пойдёт слух, что любого, кого наняла фракция Каспар, ждёт незавидная участь, то это причинит куда больше вреда, чем сами нападения.

Фредерика на некоторое время прекратила поиск наёмников и незаметно изменила информацию, распространявшуюся среди фракции. Это было достаточно небольшое изменение, чтобы не сбить с толку своих подчинённых, но оно позволит вычислить шпионов. Её план состоял не в том, чтобы узнать источник утечки информации и избавиться от него, а, скорее, в том, чтобы с помощью дезинформации манипулировать врагами. Однако, в конце концов, это был лишь её план, она не знала, действительно ли всё выйдет так, как ей хочется. Если шпион действует по приказу Первой Ляпис Лазури, то заметит действия Фредерики. Впрочем, даже этого должно быть достаточно, чтобы неизвестным было труднее совершать нападения. Они не станут использовать для оплучения информации уже раскрытого шпиона. 

Она также изменила связного, через которого влияла на класс девочек-волшебниц. Она оборвала контакт с Куми-Куми, после чего связалась с Мефис и Лилиан и решила лично встретиться с Адельхейд.

Мефис и Адельхейд были целы, но вот Лилиан, так же, как Куми-Куми, была мертва. Это беспокоило. То, что неизвестные добрались до двух из пяти её людей, было совсем не смешно. Если Фредерика ничего не сделает, то безопасность оставшихся трёх окажется под вопросом.

Она посоветовала Мефис и Адельхейд быть осторожными и постоянно поддерживать с нею связь. Фредерика будет действовать осторожно, пока не убедится, что её людям ничего не угрожает.

Мефис не доверяла Фредерике, пока та не доказала, что вправе отдавать приказы. Фредерике казалось, что дело не в том, что та в чём-то её подозревала, а, скорее, в том, что Мефис просто ненавидела, когда ей приказывают. В бунтарском духе нет ничего плохого.

Она уже встретилась с Адельхейд. Она производила впечатление довольно самоуверенного человека, но на самом деле скрывала свою настоящую личность. Хоть Фредерика и полагала, что для наёмника естественно нежелание раскрывать подробности о себе, Фредерика, как её наниматель, хотела узнать, что она за личность. Обычно Фредерика бы разузнал об Адельхейд всё, просто следя за ней, но сейчас у неё не было на это времени. Поэтому она решила пойти простым путём и спросить кое-кого из своих знакомых.

- Что Адельхейд за человек?

- Она серьёзная девочка-волшебница, – ответила Асмона с суровым лицом.

Это сказала одна из трёх самых серьёзных девочек-волшебниц, которых знала Фредерика. Сидящая на диване Фредерика хмыкнула, затем потянулась. Она посмотрела на люстру и краем глаза заметила, что Асмона нахмурилась и, почувствовав некоторое удовлетворение, вернулась в прежнюю позу.

- Говоря это, ты имеешь в виду…

- Она серьёзна до самого нутра. Само собой, она старается выполнить задание как следует и она ненавидит… Ну, не любит странное поведение, странных девочки-волшебницы и странные события

- Почему ты сейчас заменила «ненавидит» на «не любит»?

Асмона некоторое время молчала. Вероятно, она думала о том, что сказать. Затем она медленно открыла рот:

- В конце концов, это лишь моё мнение.

- Да-да, я знаю это, так что скажи мне.

- Адельхейд ненавидит всё странное, но иногда мне кажется, что в глубине её души можно разглядеть ненависть к самой себе за собственную странность. Полагаю, её собственная странность заключается в восхищении странностями.

Фредерика кивнула, думая о том, как Адельхейд говорит с кансайским акцентом, хотя никогда не жила и даже не была там.

- Ясно, семпаи присматривают за кохаями.

- Это лишь часть работы. Однако, в конце концов, это лишь чувство, которое у меня возникает. Она ни разу не провалила задание из-за своих привычек.

- Что ж, это чудесно, – Фредерика с улыбкой похлопала в ладоши.

Асмона разложила на столе бумаги и слегка постучала по ним.

- Что важнее, та информация, которую они добыли…

- Да?

- Похоже, они примут участие в культурном фестивале.

- Ох, дух юности.

- Учитывая то, что количество сторожевых гомункулов уменьшилось, я бы сказала, что проникнуть в школу стало проще простого.

Фредерика приподняла голову и посмотрела на Асмону. Асмона поправила свои очки указательным пальцем.

- Школа практически просит нас напасть.

- Мхм, совершенно согласна.

______________________________________________________________________

☆ Третья Ляпис Лазурь

В любом здании отдела ИР, как в главном офисе, так и в филиалах, есть комнаты, которые «не существуют». Кажущаяся ничем не примечательной дверь на самом деле вела в удивительно большую комнату и открывалась лишь определённым жестом или заклинанием. Такие комнаты были не только у отдела исследований и разработок – они были во всех учреждениях, связанных с Королевством Магии. Впервые узнав об их существовании, чувствуешь волнение, но со временем так к ним привыкаешь, что пользуешься ими как обычными комнатами.

Здесь, в главном офисе, таким местом был тренировочный зал. Огромная комната, каждая сторона которой тянулась на километр, была больше главного офиса и всё же без проблем существовала здесь. До того, как Лазурь стала Лазурью, она много тренировалась там.

Она больше им не пользовалась. Даже если бы она была достаточно доброй, чтобы хотеть тренировать своих кохаев, у неё не было на это времени. Её график был полностью забит работой и у неё было не так уж много свободного времени. Пусть её и не хотелось использовать силу девочки-волшебницы для чего-то подобного, она всё равно работала. 

Она пришла сюда впервые за долгое время. Ляпис Лазурь и девочка-волшебница, которая отказалась от этого имени, Старая Синяя, стояли друг напротив друга в огромной комнате с бледно-голубым полом, потолком и тянущимися вдаль стенами.

В её чёлке была заколка в виде цветка немофилы2, а остальные волосы были убраны назад с помощью украшения, напоминающего кошачьи ушки. Как и положено Первой Ляпис Лазури, в её внешности было много синего: её волосы были голубовато-серыми, её глаза – пурпурно-синими, брошь на груди – бледно-голубой, а её костюм был тёмно-синим.

- Давно я не видела вас в форме девочки-волшебницы, – произнесла Лазурь.

- Действительно.

Они вдвоём двинулись вперёд. Ни одна из них не встала в боевую стойку. Немофилы, украшавшие костюм Старой Синей, приятно пахли. Лазури  это нравилось.

- С вами всё в порядке, наставница? Вам не следует быть слишком беспечной.

- Не волнуйся обо мне.

- Я просто не хочу, чтобы вы перенапрягались в вашем возрасте

- Я единственная, кто может держаться с тобой на равных в спарринге

- Ну, пожалуй.

Девочка-волшебница, находившаяся перед Лазурью, улыбнулась. Она выглядела очень доброй и нежной, но те, кто поведутся на это, сильно пожалеют.

Удар Лазури был заблокирован левой рукой её наставницы. Она попыталась обхватить, но Наставница не дала ей, стряхнув её руки.

Они постоянно обменивались ударами и блоками, постепенно ускоряясь. Старая Синяя видела всё, что пыталась сделать Лазурь и ни разу не сдвинулась с места, продолжая отражать её атаки.

Её наставница могла увидеть истинную суть чего угодно. Когда Первая Ляпис Лазурь по максимуму использовала свою магию вместе со своими выдающимися навыками в боевых искусствах, вражеские атаки не могли задеть её.

Лазурь нанесла удар коленом и локтём, затем ударила ногой с разворота, однако её наставница откинулась назад и пнула Лазурь в спину – она пыталась схватить ногу наставницы, но та моментально её стряхнула.

Приземлившись на пол, она пригнулась, вновь пытаясь схватить ногу Старой Синей, но та отпрыгнула назад. Когда её наставница попыталась приблизиться, Лазурь отвела её атаку в сторону и схватила её руку двумя своими руками, но той снова удалось выскользнуть. 

Лазурь поднялась на ноги и ударила ногой, затем опустила поднятую ногу и врезалась спиной в свою наставницу, которая приняла удар и подпрыгнула, чтобы погасить импульс столкновения.

Её наставница перевернулась в воздухе, затем перекрутилась и снова перевернулась, после чего приземлилась, словно гимнастка, затем протянула руки к своей ученице и наклонила голову, говоря:

- Я проиграла.

- Ха? Всё закончилось?

- Мне не хочется продолжать дальше.

Старая Синяя подняла руки. Некоторые её ногти были сломаны, а кости треснули. Лазурь почувствовала некоторое удовлетворение таким результатом. Её наставница понимала, что была физически сильнее, но её противница обладала магией лазури, так что она не могла позволить той коснуться своей кожи, Старая Синяя была вынуждена сражаться с ограничениями. Не было бы преувеличением сказать, что стратегия Лазури, использующая агрессивные атаки, чтобы заставить наставницу получать повреждения, блокируя их, оказалась успешной. 

Старая Синяя похлопала в ладоши и цвет комнаты изменился со светло-голубого на кобальтово-синий, вместе с чем её руки снова стали такими же красивыми, как раньше. В этом тренировочном зале можно было сражаться вечно. Если, конечно, выносливости хватит.

Когда Лазурь сказала: «Давай, ещё раз», она надула щёки, как ребёнок

- Сражение окончено и я победила, так что слушайте, что я говорю, наставница.

- У нас не было такого правила.

Пусть даже это и был учебный спарринг, можно было подумать, что наставница, потерпев поражение от ученицы, станет более кроткой или наоборот – разозлится, однако Старая Синяя, казалось, совсем не изменилась. Лазурь решила, что это означает то, что та видит её насквозь.

- Разве недостаточно того, что вы поняли, что я не растеряла формы? Теперь вы можете успокоиться, верно? Отпустите меня уже. У меня ещё куча работы, которая всё никак не кончается и это именно вы её на меня сваливаете.

Лазурь лучше всех знала, что ведёт себя по-детски. Она и впрямь вела себя по-детски со своей наставницей, но всё сильнее сомневалась, насколько может на неё полагаться. Старая Синяя была почтенной наставницей, так что, само собой, на неё можно было положиться, но на самом деле Лазурь не была в этом уверена.

Конечно же, её наставница видела её насквозь. 

- Я хотела проверить, достаточно ли ты сильна, чтобы выполнять свою работу.

- Боже… Так заморочиться лишь ради простой проверки.

- Думаешь, раз ты победила меня, то можешь одолеть любую девочку-волшебницу? Конечно же нет.

Стара Синяя небрежно подошла к ней, не вставая в боевую стойку. Видя это, Лазурь оставалось только атаковать первой. Хоть та и жаловалась, они атаковали друг друга и блокировали удары. Две девочки-волшебницы продолжили сражаться в огромном тренировочном зале.

______________________________________________________________________

☆ Принцесса Потоп

Теневая Гейл с пустым взглядом создавала что-то странное и бесполезное. Возможно, для самой Гейл это «что-то» было не таким уж бесполезным, но поскольку та ничего не объяснила, это было просто непонятное устройство, похожее на произведение авангардного искусства с множеством трубок, кабелей и шкал, показывающих непонятные значения – во всяком случае, так это выглядело для Потоп. Сейчас она просто была рада, что Теневой Гейл было чем заняться. Теневая Гейл не была для Потоп кем-то ценным и незаменимым, но ей доверили присматривать за той. Если с Гейл что-то случится, Пфле может выбраться из ада. Даже если это было невозможно, казалось, что Пфле это под силу.

Потоп унаследовала имущество3 Пфле, благодаря этому она дожила до этого дня. Теневая Гейл была частью наследства. На самом деле, Теневая Гейл была самым важным пунктом наследства. Потоп не могла её бросить.

Пфле хотела стать независимой от Королевства Магии. Пфле хотела захватить все системы Королевства Магии, связанные с девочками-волшебницами. Она была уверена, что, даже если в процессе начнётся сражение, это всё равно был самый безопасный для Теневой Гейл вариант.

Если бы Потоп была в том же положении, что и Пфле, если бы хотела чего-то столь возмутительного, если бы так смогла гарантировать безопасность своих друзей, то, несомненно, сделала бы то же самое. Она не могла просто отмахнуться от этой мысли, сказав, что это невозможно.

Краем глаза посматривая на Теневую Гейл, Потоп занялась делом. Она собирала информацию об ученицах класса девочек-волшебниц. Ей нужно было тщательно изучить их прошлое, чтобы узнать, было ли оно ложью и если было – выяснить настоящее.

Компьютер, оставленный Пфле, напоминал какую-то шутку: это был старый ЭЛТ монитор, к которому были подключены толстые провода, соединяющие его с клавиатурой и небольшим металлическим квадратом. Компьютер для поисков использовал не только общедоступную информацию, но и частную: переписки в соцсетях девочек-волшебниц, посты на анонимных досках объявлений от заинтересованных лиц и многое другое. Достаточно лишь ввести примерную информацию и компьютер извлечёт из неё максимум, давая всё больше и больше сведений. Компьютер находил информацию отовсюду – начиная сетевыми источниками и заканчивая глиняными табличками. Это была магия во всех смыслах этого слова. 

Унаследовав от Пфле это нелепо огромное устройство и инструкцию по использованию, Потоп была ошеломлена. Потоп полагала, что Кэтрин и Брэнда не смогут воспользоваться этой машиной, так что ей придётся делать всё самостоятельно. Однако когда она запустила компьютер, эти двое работали с компьютером Пфле, как ни в чём ни бывало, вводя различные символы, некоторые из которых Потоп не узнавала. Для Потоп, справлявшейся с работой устройства лишь постоянно заглядывая в с инструкцию, это было настоящим волшебством.

Потоп считала трёх сестёр детьми, за которыми нужно присматривать, из-за их внешности и поведения, но теперь она поняла, что это была ошибка. Общаясь с помощью стрёкота и звуков, не похожих на слова, они, в действительности, могли обмениваться куда более сложной информацией, чем казалось.

После того, как три сестры научились работать на компьютере Пфле, Потоп перестала относиться к ним как к детям. Она стала говорить с ними, как со своими ровесницами. Она решила, что если им это не понравится, то она вернёт всё как было. Однако три девочки-волшебницы относили к Потоп так же, как раньше и, казалось, совсем не заметили перемены в её поведении. Вскоре она стала относиться к ним так же, как прежде.

В конце концов, Потоп задумалась о том, что, возможно, слишком много об этом думает. Она постоянно беспокоилась об отношения с людьми и не смогла бы это изменить, даже если бы решила не беспокоиться о житейских мелочах. Кроме того, если подумать, Потоп знала ещё одну девочку-волшебницу, которая не любила, когда с ней общались как с ребёнком. Даже считая её в душе ребёнком – потому что она и была им – если относиться к Принцессе Шторм, как ребёнку, у той испортится настроение. То, как она надувала щёки, яснее некуда давало понять, что она была ребёнком, но если указать той на это, она лишь ещё сильнее разозлится, поэтому Землетрясение успокаивала её, а если Инферно хотелось подразнить Шторм, её останавливала Вишнёвая Призма – в любом случае, всегда было весело.

Пусть даже и неосознанно, но, возможно, она представляла на месте троих сестёр Принцессу Шторм. Потоп ни с кем об этом не говорила, но продолжала обдумывать это, занимаясь своей работой. Профили учениц класса девочек-волшебниц показывали общедоступную информацию, но то, что она больше всего хотела узнать, так и осталось скрытым. Если просто искать наугад, то она ничего не добьётся. В конце концов, Потоп была дилетантом и у неё были лишь различные устройства, оставленные Пфле, и невероятная, благодаря облику девочки-волшебницы, скорость печатанья. Она не могла слишком полагаться на этот компьютер, когда использовала его, даже не понимая, как он работает.

Она шаг за шагом, продвигалась вперёд, медленно, но верно добиваясь прогресса, когда однажды на её магофон пришло сообщение. Поскольку её писала только Белоснежка, то Потоп, конечно же, решила, что сообщение от неё и подняла магофон. Когда она посмотрела на экран, её глаза расширились, а когда Кэтрин и Брэнда с беспокойством посмотрели на неё, она успокоила их взмахом руки. Сделав глубокий вздох, она снова посмотрела на экран магофона. Отображаемый на экране текст не изменился.

Она получила сообщение с неизвестного номера, подписанное:

От девочки-волшебницы, которая была Блюбелл Кэнди.

______________________________________________________________________

☆ Лав Лулу

Лулу перевернулась на кровати. Являясь девочкой-волшебницей, она не нуждалась во сне. Ей просто хотелось немного полениться. Вокруг неё были лишь стены, увешанные дешёвыми обоями, а если выглянуть в окно – она увидит лишь стену соседнего здания. Куда бы она ни смотрела, она видела лишь стены – тупик. Словно у неё не было верного пути.

Ей с самого начало не удавалось выполнить приказ сотрудничать с Риппл. В конце концов, это был приказ наставницы. Лулу не была непоколебимо верна той, так что, возможно, старуха решила, что если Лулу умрёт по какой-нибудь случайности, то с этим ничего не поделаешь.

Чем большего они добивались, тем больше проблем доставляло бессмысленное желание Риппл избегать убийств. Лулу хотелось бы, чтобы та ограничилась лишь желанием не втягивать в бой невинных людей. Это был худший вид эгоизма – отказываться убивать врагов в ситуации, когда твоя собственная жизнь на кону.

Возможно, личная сила Риппл помогала той придерживаться этого эгоизма, однако правда была в том, что они больше не могли себе позволить подобный эгоизм. Дело было не в победах или поражениях – они больше не могли следить за действиями врагов. Само собой, Фредерика была не настолько глупа, чтобы оставить всё так как есть. 

Лулу снова перевернулась и увидела спину Риппл, лежащей на другой кровати. Конечно же, как и Лулу, она тоже была в форме девочки-волшебницы. Поведение той ничуть не изменилось. Проблема была не настолько простой, как то что Риппл было трудно сотрудничать – скорее, лучше было сказать, что её словно заставили сотрудничать с врагом. Такие девочки-волшебницы нередко были свято уверены в своей правоте и считали, что нет смысла говорить с теми, кто не разделяет их взглядов. При мысли об этом её начало тошнить. Лулу думала, что третья Ляпис Лазурь подправила психику Риппл и пожалела, что та не сделала что-нибудь с её упрямством.

Однако сейчас у Лулу не было выбора. Если её работа заключалась в том, чтобы сблизиться с какой-то чокнутой девушкой-ниндзя, то ей оставалось лишь выполнить её.

Она перевернулась на спину и раскрыла руку, катая на ладони небольшой камень. Он был бледно-голубым, цвета ясного неба и тускло светился в лучах солнца, просачивающихся снаружи.

Апатит.

Это был довольно хороший камень. На языке камней он означал «узы». Она усилила его, думая, что это поможет ей поладить ей с Риппл, но на самом деле, если подумать, «узы» могли быть не только хорошими – некоторых «уз» лучше было не иметь вовсе. К примеру, у Фредерики и Риппл тоже были определённые «узы».

По сути, все отношения были сложными и доставляли проблемы. Как же хорошо было бы, если бы я могла не заниматься подобным, а просто жить, любуясь красивыми вещами – со вздохом подумала она, катая на ладони апатит. Риппл, лежащая рядом с ней, всё равно не спала и хоть она и чувствовала некоторую вину за то, что заставила её слушать свои вздохи, та должна была услышать хотя бы это.

Магофон Лулу завибрировал. Она взяла его и нажала на экран и, увидев полученное сообщение, резко встала. Было решено, что класс девочек-волшебниц примет участие в культурном фестивале Умемизаки. Целью Фредерики было проникнуть в руины, скрытые под школой, и похитить находящуюся там реликвию, так что был немалый шанс, что она воспользуется такой возможностью. Возможно, на это решение повлиял перевод Белоснежки.

Сообщение, вероятно, прислала Рануй – Лулу показалось, что в тексте было много странных оборотов речи. Она ещё раз перечитала сообщение и, почувствовав чьё-то дыхание над ухом, обернулась, увидев лицо Риппл в такой близости от себя, что их губы могли соприкоснуться.

Она ошарашенно вскрикнула и отскочила назад, но Риппл быстро сократила расстояние между ними и схватила ту за воротник. Лулу, будучи кандидатом на имя Лазурь, достаточно хорошо знала боевые искусства, но ей даже не пришло в голову отдёрнуть пальцы Риппл или вывернуть её руку. Её душил собственный воротник и она находилась во власти Риппл.

Лицо Риппл выглядело настолько пугающим, что даже Лав Лулу, которая участвовала в стольких сражениях, что её от них тошнило, которая убивала и сама рисковала жизнью, была подавлена. Риппл пристально смотрела на Лулу своим правым глазом, в котором отражался свет снаружи, напоминающим бушующее пламя – нет, скорее рубин – и со стоном спросила:

- Что происходит?.

- Ха? Что ты имеешь в виду?

- Белоснежка в классе девочек-волшебниц?

- Ха? Ты не знала? – не задумываясь, честно сказала Лулу.

Она пожалела об этом, думая, что могла как-нибудь это скрыть, но искренность её ответ, похоже, неожиданно уменьшила злость Риппл. Хватка на воротнике Лулу ослабла и Риппл бросила Лулу на кровать. Кровать слегка приподнялась, на мгновение закрыв поле зрения Лулу.

Риппл, не сказав ни слова, повернулась к ней спиной и направилась к двери. Лулу запаниковала и схватила ту за плечо, чтобы остановить. Когда Риппл обернулась, её лицо было рубиново-красным от злости, но на этот раз Лулу, хоть её сердце и бешено билось, не отступила, спокойно выдержав взгляд той.

- Куда ты собралась? – потребовала ответить Лулу.

- Вы все ублюдки.

- Ха?

- Куда я собралась – тебя не касается

- Это меня касается. Послушай, если ты сейчас отправишься в класс девочек-волшебниц, то лишь доставишь проблемы Белоснежке!

Гнев, полыхающий внутри Риппл, заметно утих. Лулу заметила, как та вздрогнула, и продолжила давить на Риппл:

- Я понимаю, что ты злишься, я тоже злюсь. То, что Белоснежка перевелась в класс девочек-волшебниц – важная информация, которой ты не знала и это явно намеренно скрыли от меня. То, что мне ни разу не приказывали скрывать её от тебя тому доказательство.

Лулу обхватила Риппл за плечи. Она подумала, что та оттолкнёт её, но плечи Риппл просто задрожали, и Лулу в глубине души почувствовала облегчение.

- Давай обменяемся информацией. У меня такое чувство, что всё дошло до этого потому что мы обе действовали, составив своё представление о том, каким человеком является наш партнёр. Будет разумно убедиться, насколько оно было верным. Для начала, просто чтобы ты знала – я не буду лгать. Ты можешь лгать мне или говорить правду, ты можешь не верить мне, но я не буду лгать.

Она не лгала, она и впрямь злилась. Её наставница утаила от Риппл часть информации и при этом не приказывала Лулу скрывать ту. Та, скорее всего, предвидела подобную ситуацию – иначе говоря, её наставница спланировала всё так, чтобы им пришлось поговорить по душам, чтобы сблизиться. Лулу показалось, что она видит, как её наставница посмеивается в душе, но она и впрямь немного сблизилась с Риппл, так что просто смирилась. Это раздражало.

Риппл уставилась на Лулу и, видя это, она поступила точно так же. Лулу небрежно приложила руку к груди. У неё участилось сердцебиение.Из-за Риппл её сердце забилось с такой силой, что, казалось, вот-вот остановится.

______________________________________________________________________

1) Плетённый человек (Wicker man) - сделанная из ивовых прутьев клетка в форме человека, которую древние друиды использовали для жертвоприношений. В современности плетённый человек сжигается  во время некоторых праздников и/или фестивалей

2) Немофила — род травянистых растений семейства водолистниковые, произрастающих на западе и юго-востоке США, на западе Канады и Мексики.  Выглядит как куст с крупными цветками

3) В английском переводе, и фанатском и официальном, использовалось довольно неопределённое слово: в фанатском это было "Legacy" т.е. просто некое наследство, а в официальном "estate" т.е. просто некое имущество, хотя чаще всего используется в отношении недвижимости. Подозреваю, что имеется в виду тот особняк, о строительстве которого рассказывалось в начале "ДЖОКЕРОВ", но, по изложенной выше причине, трудно сказать наверняка