Онлайн чтение книги Редактор — это дополнительный герой романа The Editor Is the Novel’s Extra
1 - 30

— О чем ты сейчас думаешь? Скажи мне. Разве ты не знаешь, что я могу читать твои мысли?

— Передай старшему брату, что я просто пью и развлекаюсь. Но у меня есть план, и я думаю, что это будет весело.

Несмотря на улыбку, 17-летний Артур стал выглядеть еще мрачнее, чем раньше. Он с его рвущейся наружу энергией схватил тощего мальчика еще сильнее. В такой опасности Чончин никогда еще не был.

— Я ненавижу подчиняться воле других людей, независимо от того, кто они такие. Я молод и наделал много глупостей. Но я больше не намерен с этим мириться. Если я и потерплю неудачу, то это будет результатом моего собственного выбора, — заявил Артур.

— Окей, раз таков твой выбор, я не против. А теперь отпусти меня! — сказал Клай, сбрасывая руку Артура.

— Как ты можешь так поступать со мной? Ты хочешь сказать, чтобы я не волновался? Типа, Лео, тебе же не интересно, почему у тебя на руке такой шрам?

Чончин, в образе Клая, почесал лоб и задумался. Он удивлялся, почему тон и отношение Артура изменились, но, как ни странно, слова оставались прежними. И это заставило Чончина подумать о том, как в предыдущей версии истории скрывался характер Артура во времена учебы в колледже.

Затем подобная фраза из романа промелькнула перед ним, воспроизведенная “Памятью” из “Обещания". Это была фраза из романа, которую нельзя было выбросить. Как-то Артур заявил, что никто не имеет права изводить его.

Никто не может уничтожить меня. Ни Бог, ни Дьявол не могут вмешаться. Я буду действовать исключительно по своей воле!

Артур был сильным героем, который никогда не шел на уступки, когда ему угрожали. И он может быть одним из тех созданных автором персонажей, которые выбирали свой путь самостоятельно, без воли своего создателя.

Даже если автор попытается задеть этого парня, говоря о шансах, он не сможет ни навредить ему, ни уничтожить его. Он не может просто так взять и мгновенно остановить Артура. И вообще невероятно, что этот вымышленный мир сильно завязан на причинно-следственную связь, в отличие от реального мира.

Напротив, в реальном мире есть некоторые правила, которые могут заставить человека ограничиться в действиях, чтобы не быть наказанным за нарушение этих правил. Однако в  романе из-за такого рода ситуаций, большинство этих персонажей могут обнажить свою худшую сторону. И в конечном итоге они станут негодяями.

О, я не знаю подобных случаев. Я к этому не привык. Почему это происходит в романе, когда я уже оказался здесь? Было бы лучше в этот момент находиться в реальном мире.

Ранее Чончин думал, что редактор принимает участие только на этапе издательства романа или в его рекламной кампании.

В любом случае, хороших авторов, как ни странно, в наши дни найти трудно.

— В любом случае, я ничего не могу сделать, если ты не хочешь мне ничего рассказывать. Но я буду рядом, пока ты не захочешь поговорить, — сказал Артур.

— О чем ты говоришь? Что я должен рассказать, если ничего об этом не знаю?

На самом деле, что должен был сказать Чончин?

Разве Артур не главный герой этой истории?

Что заставило Артура так измениться?

Что произойдет, если кто-то может изменять "реальность", которая глубоко связана со структурой этого романа? Может ли автор взять дело в свои руки и исправить ситуацию? И как долго сможет продержаться поврежденная рукопись?

Чончин просто не мог сделать то, что он хотел, изменить историю было выше его сил.

— Тебе нечего сказать или есть кое-что, чего ты не хочешь мне рассказывать. Это большая разница. Давай выясним, что происходит.

И снова Артур лукаво улыбнулся. Затем внезапно золотые буквы сообщения “Обещания” вспыхнул перед угрюмым Чончином.

[ — Вмешательство пользователя в повествование снова растет. ]

— Никогда. Да пошел ты к черту, сукин сын! — выпалил Клай.

— Что? Ты называешь мою маму сукой? Ну ладно, в конце концов, мы будем видеться каждый день. Как же ты жалок. Этот склад невозможно очистить всего за две недели. И, конечно же, тебе придется приезжать сюда после каникул вместе со мной, — яростно сказал Артур.

Аааааа! мысленно закричал Чончин.

Он ничего не мог с собой поделать, только замотал головой, как убитый горем человек. Теперь ему было ясно, что чем больше он общался с Артуром, тем выше становился уровень вмешательства в повествование.

Какой смысл усиливать мои способности? Это обременительно! Автор явно хочет использовать меня!

В этот момент “Обещание” показалось Чончину скорее поводком, а не благословением. Что-то вроде веревки, которая тянула его в историю, которая, если ей противиться, могла бы тащить его и против воли. Поэтому он недовольно посмотрел на свою левую руку.