Онлайн чтение книги Розы и шампанское Roses and champagne
Глава 10

Сладкий аромат чая заполнил кабинет. Как и большинство русских, Цезарь любил пить чай. Особенно была важна утренняя чашка, что влияла на настроение всего остаток дня. Одетый с иголочки мужчина снял пиджак и протянул его Юрию, который сразу же принял его.

- Как вы сегодня себя чувствуете? - осторожно спросил мужчина, дожидаясь пока Цезарь сделает глоток своего чая.

Распробовав вкус и ощутив чудесный аромат, уголки глаз Царя смягчились. Юрию не пришлось долго дожидаться ответа, он лишь кратко отметил:

- Мастерство Людмилы, как всегда, на высоте.

Говоря другими словами, её профессиональные навыки были ужасны. Она часто не обращала внимание на примечания, а документы составлялая с опечатками. Даже составление простой повестки дня вызывало у неё кучу проблем. Ей удалось сохранить своё место и голову только потому, что она умела заваривать любимый чай Цезаря.

Наблюдая за реакцией Царя, который и на этот раз остался довольным, Юрий засмотрелся на Людмилу, что стояла по ту сторону двери. Заваривание чая – это всё, что у неё хорошо выходило, но и этого было вполне достаточно. Благодаря этим её навыкам, все в офисе могли наслаждаться тишиной и спокойствием по утрам.

Кроме того, настроение Царя сегодня казалось намного лучше чем обычно. Видимо, ему действительно пришёлся по душе вчерашний спектакль. Юрий призадумался и попытался понять было ли это хоть как-нибудь связанно с тем адвокатом. Вскоре ему стало очевидно, что дело обстоит несколько иначе нежели он предполагал.

Щёлк.

Услышав, как дверь отворилась без предварительного стука, Цезарь и Юрий одновременно посмотрели на неё. Вошла Людмила. Но даже недалёкой женщине не разрешалось входить без стука. Однако, её бледное до смерти лицо ясно давало понять, что это не была её очередная промашка.

- К вам пришли…, - Людмила задыхалась и не могла нормально говорить, а на лице читалось выражение будто она прямо сейчас разрыдается.

Позади неё возникла фигура высокого мужчины. Обескураженный его внезапным появлением, Юрий сразу же понял, почему женщину так трясло. Он заметил, что Ивон что-то держит за спиной у Людмилы.

- Ты… этот мальчишка!

Юрий уже собирался закричать: «Что ты творишь?», как Ивон резко убрал свою руку от спины женщины. Людмила вскрикнула и попятилась, увидев, что адвокат всё это время держал массивную перьевую ручку. Поняв, что ей угрожали обычной ручкой, а даже не пистолетом, её лицо скривилось ещё сильнее. Взгляд полный ужаса обратился к Цезарю. Женщина испугалась гнева Царя, ведь она вновь допустила ошибку и впустила незваного гостя. Ивон произнёс:

- Прошу прощения, что напугал вас.

Глядя на то, как адвокат склонил голову, вежливо извинялся, Людмила в очередной раз была озадачена поведением мужчины, не зная как реагировать в сложившийся ситуации. Подняв голову, Ивон со всей свирепостью и гневом посмотрел в упор на Цезаря.

- Мне нужно с тобой поговорить.

Юрий попытался быстро среагировать, но Цезарь оказался шустрее.

- Что случилось? Ещё только ранее утро.

Как обычно, услышав его расслабленный голос, Ивон посмотрел на него.

- Я должен кое-что сказать тебе.

- Как ты смеешь?! Кем ты вообще себя возомнил?!

- Мне следует предложить гостю чай.

Когда Юрий уже было собирался направиться прямиком к Ивону, но Цезарь преградил тому путь, спокойно посмотрев на него. Не в силах преодолеть такое зрительное напряжение, Юрий покинул кабинет держа за плечо Людмилу, которая всхлипывала и плакала. Послышался тихий звук закрывающейся двери, и мужчины остались наедине. Одетый в безупречный костюмный жилет, Цезарь безразлично произнёс:

- Тебе повезло, Людмила поистине хороша в приготовлении чая.

Присев в единственное кресло, он жестом пригласил адвоката опуститься на диван, что стоял возле. Ивон, долго смотревший на него, молча сел на диван. Вскоре вернулась Людмила, везя перед собой сервировочный столик. Чтобы успокоить женщину, Ивон горько улыбнулся ей, стараясь показать, как ему жаль. Она всего лишь посмотрела на него, моргая красными опухшими глазами, и молча вышла из кабинета.

- Утренний чай отлично помогает проснуться.

После сказанного, Цезарь поднял чашку чая, вдыхая насыщенный аромат, сделал глоток и, казалось, остался весьма довольным. Он взглянул на адвоката, словно предлагая ему попробовать, но тот не сдвинулся с места. Ивон лишь смотрел на него с ожесточённым выражением лица, которое, по правде, мало чем отличалось от его обычного вида. Единственно отличие заключалось в том, что в его глазах полыхала ярость и злоба.

Для него всё это было абсолютно несвойственно: он угрожал секретарше и даже напал на бедную женщину без всякого предупреждения. Хоть его костюмы и не были дорогими, но он всегда старался выглядеть в них опрятно. Однако сегодня его внешний вид оставлял желать лучшего. На нём была измятая рубашка вместе с парой грязных брюк. Пальто было небрежно накинуто сверху и расстёгнуто. Даже не смотря на заморозки, он выбежал в стужу без шапки. На затылке был колтун из волос, будто он даже не смотрелся в зеркало. Всё выглядело так, словно он только что вскочил с кровати.

«Разве было землетрясение?», - подумав об этом, Цезарь взглянул на руки Ивона. Он обнаружил запачканный кровью кулак и большой синяк на одной стороне его прекрасного личика. Мужчина нахмурился.

«Он хоть один день может обойтись без драки и ругани?», - задумавшись, Цезарь решил сменить тему.

- Я бы не сказал, что этот чай высшего сорта, но при должной концентрации и правильном заваривании, он раскрывает нотки невероятного душистого аромата. Людмила была первым человеком, которому удалось добиться подобного результата. С тех пор я очень ценю её умения.

Цезарь кротко рассмеялся.

- Имея талант подобный этому, вполне нормально не преуспевать в остальных вещах.

Ивон взглянул на него, и внутри возникло невыразимое чувство. Как мужчина, совершивший подобные злодеяния, мог быть и добродетелям? Он впервые встретил кого-то настолько мужественного.

«И правда», - подумал Ивон, - «Глава мафиозной группировки Сергеевых просто должен обладать подобным уровнем нахальства».

Адвокат уставился на Цезаря, не в силах более выносить светских бесед и сказал:

- Я пришёл сюда не для того, чтобы вести незатейливые беседы о чае.

Цезарь взглянул на мужчину, держа чашку с чаем. С тех самых пор, как Ивон заявился к нему в кабинет, он глядел на него с жаждой убийства в глазах. Царь некоторое время смаковал медленно остывающий чай, а затем опустил свою чашку.

- Ты даже чашку чая не можешь выпить с утра?

Оторвав свой пристальный взгляд от нетронутой чашки Ивона, Цезарь взглянул ему прямо в лицо:

- Так что привело тебя сюда?

Адвокат молча прикусил губу и посмотрел на мужчину, неприлично разглядывая его тело. Цезарь сидел настолько неподвижно, что у Ивона пробежали мурашки от его умиротворённого вида.

«Да что он о себе думает? Что я примчался сюда ослеплённый яростью? Он действительно из тех, кто убьёт не подумав»

Адвокат отпустил прикушенную губу и спокойно заговорил:

- Я уже достаточно осведомлён о деятельности в мафиозных группировках, и что они сделают буквально что угодно, чтобы помочь тем, кого они крышуют, - говоря всё это довольно грубым тоном, он продолжал пристально смотреть на Цезаря.

- Но это уже переходит все границы! Напасть на старую пожилую женщину, которая не имеет к этому никакого отношения! Благодарю, теперь я чувствую себя ещё более решительным. Мы ни в коем случае не проиграем это дело, - Ивон смотрел на него в упор, - Что ж, дойдем до конца и посмотрим чья взяла?

Цезарь потерял дар речи. Он только невыразительно посмотрел на мужчину. Оставаясь всё это время молчаливым, он наконец заговорил:

- Напасть?

Единственное слово, что вырвалось так легко из его рта, оказалось бессмысленным. Адвокат вздёрнул подбородок и вызывающе спросил:

- Спрашиваешь, потому что сам не знаешь?

Цезарь лишь нахмурился.

«Какого чёрта болтает этот парень? Заявляется ко мне ни свет ни заря и говорит какие-то странные вещи, что противоречат друг другу, да ещё и спрашивает так, будто я должен знать о чём речь?!»

Мужчина смотрел на него с более дружелюбным видом нежели Ивон. Как только адвокат замолчал, в ответ послышалось:

- Тебе что-то приснилось что ли?

- Чего?..

Ивон аж замер он неожиданности услышанного. Недолго смотря на озадаченное лицо адвоката, Цезарь медленно продолжил:

- Мне просто интересно знать не приснился ли тебе какой-нибудь странный сон ночью, после которого ты заявился сюда и поднял шумиху? Должно быть неловко врываться и нести околесицу. К слову, это должно и отличать тебя от мафии. Вот каким должен быть компетентный адвокат.

Говоривший непринуждённым тоном с сарказмом, мужчина прищурил глаза. 

- Или ты решил попробовать новую тактику, потому что очевидно, что тебе не победить?

Провокация Цезаря была обоснованной. Однако, это ещё больше разозлило Ивона. Казалось, что он был готов взорваться в любой момент, если не даст пощечину этому заносчивому типу. На мгновение адвокат потерял рассудок от гнева, схватив чашку с чаем, к которой так и не притронулся, и швырнул её в собеседника.

Содержимое чашки совершенно преднамеренно вылилось на мужчину. Цезарь встал с кресла.

«Ой-ёй». Когда Ивон осознал, что натворил, было уже слишком поздно. Вдруг мужчина испытал дежавю.

Чай расплескался на Царя, а картинка того, как мужчина поднимается со своего места казалась как в замедленной съёмке. Сложившаяся ситуация напоминала предыдущую, но кое-что всё же отличалось. Как только Цезарь встал со своего кресла, он подошёл к Ивону, схватил его руку и за талию.

- Ой! – рефлекторно вскрикнул адвокат, когда его швырнули на диван. Цезарь, прижимавший заломанную руку к спине, надавил сильнее и, уперевшись одной рукой об диван, произнёс:

 - Ты такой вспыльчивый.

- Отпусти меня, ты, ублюдок… трус!

Царь кротко щёлкнул языком прям над макушкой Ивона, тем самым выиграв это сражение.

- Где ты вообще, чёрт подери, понахватался таких ругательств? Мне нужно выяснить кто он такой и преподать урок.

- Да-да, давай, делай что хочешь! Ведь твоя жизнь – это одно насилие и угрозы!

Вдруг Цезарь неожиданно улыбнулся Ивону, что так энергично вопил, находясь в ловушке под ним.

- Ты прибежал сюда сразу после того, как открыл глаза.

От неожиданности услышанного, адвокат прекратил свои вопли. Цезарь оторвал руку от дивана и нежно провёл ею по волосам мужчины, что торчали только в одну сторону.

- Одежда на тебе вчерашняя, а от тебя несёт алкоголем. Похоже, ты вчера недурно повеселился.

- Тебе какое дело?..

Мужчина продолжил, не обращая никакого внимания на возобновившиеся крики Ивона, что сотрясали всё его тело.

- Запах человека ярче всего проявляется после пробуждения.

Зарывшись носом в волосы адвоката, Цезарь прошептал:

- Так вот как ты пахнешь.

Словно силясь что-то припомнить, Ивон застыл, услышав звук глубокого дыхания Царя. В повисшей тишине особенно чётко раскатывалось громким эхом вдохи. Он чувствовал, как массивное тело мужчины придавливало его к дивану, и ощущения эти были весьма реалистичны. Даже через своё плотное пальто, он ощущал сильное тело мужчины.

Цезарь резким движением руки снял дешёвое пальто адвоката, что разъединяло их. В спешке откинув пальто, мужчина прильнул к нему всем своим телом. Ивон впервые понял, что материал его брюк довольно тонок. Без сомнений, он ощущал тепло мужского тела в районе своих ягодиц. Вдыхая запах волос Ивона, Цезарь прильнул губами к его уху.

Сладко покусывая его за ухо, он прошептал:

- Раздвинь ноги.

Тёмная тень нависла над лицом мужчины, будто высеченное из мрамора. Необычайно прекрасный зверь оскалил зубы. Ивон чувствовал это отчётливо каждой фиброй своей души. Он ощутил разгорячённую плоть между своих ног, что пульсировала в такт сердца даже сквозь тонкую материю его одежды.

То, что он чувствовал между своих бёдер уже было прилично твёрдым. Сквозь одежду Ивон ощущал пульсацию этого «оружия массового поражения», которое словно собиралось пробить его изнутри. Он с запозданием развернулся. Ледяные серебристо-серые глаза смотрели прямо на него, когда он с трудом повернул голову из-за нынешнего положения.

В момент, когда они встретились взглядом, на лице Цезаря заиграли краски удовлетворения и, в то же время, разочарования. Вид Ивона не источал страх, едва тот взглянул на него. Адвокат лишь приподнял брови в удивлении и спросил скучающим тоном:

- Ты всегда демонстрируешь свою силу подобным образом?

Смотря на прекрасного юношу перед собой, что глядел на него с глазами полными ненависти, Цезарь скривился от раздражения. Мужчина показал ему свою страсть, а в ответ получил лишь никчёмный цинизм.

- Ты прав, обычно я прибегаю к насилию. Но ты слишком прекрасен для такого.

Ивон саркастически скривил губы.

- Конечно! Как удобно. Спишь со всеми, чьё личико тебе пришлось по душе?

Цезарь ответил не сразу. Вместо этого, он схватил адвоката за подбородок и провёл своим указательным пальцем по его нижней губе.

- Ммм… не знаю… но заляпанный кровью ты прекрасен.

Твёрдые пальцы прекратили всякое движение и нежно прижали красную плоть его губ. Глаза Цезаря сузились, поймав на себе пристальный взгляд Ивона, не произнёсшего ни слова, и жаркий вздох сорвался с его губ. Слабое дыхание срывалось с покрасневших влажных губ адвоката. Тихо шепча, Цезарь произнёс:

- Интересно, как ты будешь выглядеть перепачканный моей спермой?

На вопрос Цезаря, у мужчины нашёлся лишь один ответ:

- Лучше представь свои похороны!

На этих словах, Царь неожиданно издал кроткий смешок, стиснув зубы. Адвокат нахмурился от внезапной реакции мужчины, а тот, в свою очередь, отпустил его. Ивон незамедлительно вскочил и отстранился, подозрительно смотря на него. Цезарь, как ни в чём не бывало взял со стола хьюмидор* и вытащил сигару.

* Хьюмидор — шкатулка для хранения сигар.

- Что ж, вернёмся к теме? Говоришь… погром в забегаловке?

Ивон наблюдал как Царь аккуратно срезывает кончик сигары каттером* и закуривает её. Мужчина чувствовал себя осаженным и, в то же время, обескураженным.

* Каттер — основной аксессуар для обрезания сигар со сдвигающимися лезвиями.

- Тебе должно быть виднее.

- Почему ты в этом так уверен? – спросил Цезарь, поднося табачное изделие ко рту.

Стиснув зубы, адвокат поднял на него сердитый взгляд.

- Это же очевидно, что вы в с депутатом Ждановым действуете вместе..., - произнеся это, Ивон на мгновение замолк.

Внезапно ему в голову пришла странная мысль: «Или всё же не он стоит за всем этим?».

- Поэтому у тебя помято лицо? – спросив это, Цезарь умолк.

«Я лучше умру, чем скажу ему, что это не боевые ранения, а я всего лишь шлёпнулся с кровати»

- Так за этим стоишь не ты?

Вместо ответа, Цезарь лишь прищурился, услышав вопрос, заданный с подозрением.

- Ну, а сам что думаешь?

Его речь звучала довольно странно. Он не отвечал быстро на вопрос.

- Я, конечно, предполагал, что должна быть причина явиться сюда ни свет ни заря и закатить истерику. Разве нет?

Конечно, причина имелась. Однако, сейчас колебаться причин не было. Но несмотря на это, Ивон чувствовал себя слегка растерянным.

- Будь честен. Это твоих рук дело?

Цезарь лишь выдохнул тонкую струйку дыма. Ивон ненароком нахмурился от едкого запаха. Затянувшись сигарой, Царь лишь промолвил:

- Даже если это я, каковы твои дальнейшие действия?

- Конечно же, я подам иск.

Цезарь спросил:

- Доказательства?

В ответ раздалась лишь тишина, и мужчина спокойно продолжил:

- Тебе лучше меня известно, что будет, если преждевременно обвинять кого-то, противоречить презумпции о невиновности, не так ли? С предположениями так не работает. Прошу предоставить вещественные доказательства того, что я отдал такой приказ, и точные обстоятельства происшествия.

Ситуация резко изменилась. Смутившись, Ивон не нашёл что ответить, а Цезарь в свою очередь молчаливо ухмыльнулся и втянулся сигарой.

- Если бы вместо тебя так заявился любой другой адвокат, то я, пожалуй, бы не сдерживался.

Ивон прикусил губу.

«Я зол. Но я не могу признать, что это чистейшей воды поражение. Почему я допустил подобную оплошность?»

Проблема заключалась в том, что он позволил гневу взять вверх над собой, что случалось довольно-таки редко. Его уязвлённое самолюбие буквально разбилось вдребезги, но, несмотря ни на что, он с достоинством принял ситуацию.

- …Прошу прощения, - вернув самообладание, Ивон произнёс это довольно спокойным тоном и выпрямился, - Хорошо. В следующий раз я предоставлю вам доказательства.

Быстро попрощавшись, мужчина развернулся, собравшись покинуть офис, но его окликнул Цезарь:

- Адвокат.

Он неохотно повернул голову в сторону собеседника, вальяжно сидевшего за своим столом.

- То, что я упомянул ранее. Когда я применяю грубую силу: либо лопается барабанная перепонка, либо же человек остаётся без роговицы, но и это лишь цветочки. Случаются и летальные исходы, - спокойно сказал мужчина, будто в этом не было ничего особенного, что человек умирает прямо у тебя на глазах.

«Конечно, ему нет до этого никакого дела. Кто в здравом уме осмелится бросить вызов могучему Цезарю?»

Напоследок Царь добавил:

- Так что ты выберешь: ослепнуть или раздвинуть ноги?

Ивон задал встречный вопрос:

- А чтобы вы предпочли: быть разорванным на куски голодным львом или быть связанным и похороненным заживо?

Цезарь промолчал, а потом внезапно расхохотался. Ивон проморгался от неожиданной реакции на свой вопрос. С улыбкой на лице, мужчина ответил:

- Сложно выбрать. Жаль нельзя попробовать оба варианта, ведь умереть можно лишь единожды.

- Тогда и я отвечу только после того, как услышу какой выбор ты сделаешь, - безразличным тоном сказал Ивон, будто знал, что так всё и будет.

На этих словах, адвокат развернулся и пошёл прочь, даже не оглядываясь. Оглянувшись только, чтобы прикрыть за собой дверь, он увидел, как Цезарь всё это время провожал его взглядом, а затем слегка поднял руку и помахал на прощанье. Фигура мужчины, сокрушившего самолюбие Ивона, скрылась за закрывающейся дверью.

***

- Царь!

Удостоверившись, что Ивон действительно ушёл, Юрий поспешил в кабинет и беспокойно огляделся.

- Вы в порядке? Никаких проблем не возникло? Какого лешего, этот адвокатишка постоянно заявляется к вам подобным образом?..

- Юрий, - Цезарь прервал его торопливую и встревоженную речь.

Когда Юрий наконец умолк, мужчина отдал приказ:

- Разузнай про Жданова, и то, чем он сейчас занят.

- Что? Про депутата Жданова?

Проигнорировав недоумения Юрия, Цезарь глубоко вздохнул и затянулся сигарой.

«Сначала ты просишь меня о помощи, а теперь сам проворачиваешь что-то за моей спиной»

Его серые глаза мрачно поблескивали сквозь густой дым сигары.

(...)