Онлайн чтение книги Связь сердец Kokoro Connect
7 - 6.6

– Тайти, можно тебя на минутку?

В тот день после школы, вскоре после окончания работы кружка, его позвал Аоки.

Когда Тайти ответил «хорошо», Аоки обратился к Кирияме.

– …Юи, и тебя тоже.

– И… и меня?

С тех пор, как Кирияма и Аоки поругались на тему вмешательства в дела его отца, у Тайти было ощущение, что они друг друга избегают. И сейчас Кирияма, похоже, удивилась, что он ее позвал.

– Ну… разок бы поговорить нормально.

Тон его был серьезен. Аоки, обычно всех веселящий, сейчас не пытался изображать веселость перед Тайти и Кириямой – давно такого не было. Это из-за обиды за то, что они вмешались в ту самую проблему, или же просто от того, что он их противник? При посторонних он держался как обычно, но, похоже, ситуация его грызла.

– …Почему только что в кружке не поговорил? – спросил Тайти, хоть и не собирался отказывать.

– Ну, показывать все это Тихиро и Сино-тян…

– …Понятно, – кивнула Кирияма.

Другие кружковцы сказали, что у них дела, и в школе остались только они трое. Поскольку им было все равно где беседовать, они направились в парк поблизости. Рядом со скамейками, к которым они пришли, больше никого не было.

Аоки предложил сесть, но и Тайти, и Кирияма остались стоять.

Решив, что сейчас подходящая возможность, Тайти спросил то, что уже давно хотел узнать:

– Скажи, Аоки… как у твоего отца дела?

На бесстрастном лице Аоки дернулись брови.

– Похоже, его все-таки не уволят… так что проблем с универом возникнуть не должно. Вообще проблем больше нет… у моей семьи.

Он намекал, что проблемы переместились в какую-то другую семью.

– …Ну, кого-то другого, возможно, сразу уволят. Естественно, мне этого никто не рассказывает. А, и на девушку, которая его оклеветала, папа подавать в суд не собирается, так что и преступления больше нет.

– …Ясно.

У Кириямы на лице было написано облегчение. Аоки, увидев это, опустил голову, будто пряча собственное выражение лица.

– В этой истории ваша часть уже закончена. …Дальше мои проблемы.

– Ты же сказал… они решены? – спросил Тайти. Аоки ответил:

– Не решены. …Если подумать о том, кого уволят, – у него же вся жизнь пойдет под откос.

Проблема всей жизни. Эти слова легли на плечи Тайти тяжким грузом.

– Аоки, ты так говоришь, будто… – начала Кирияма, но тут же сказала: – Хотя ладно, – и смолкла.

Трое безмолвно отдались осеннему ветерку.

Наконец это молчание нарушил Аоки.

– Я ж понимаю, вести серьезные разговоры не в моем стиле. Инаба-ттян, похоже, так прямолинейно не атакует.

Аоки явно собирался начать свою атаку, иную, чем атаки Инабы. Они отвлеклись на Инабу и Фудзисиму, однако сейчас их противник – Аоки.

– Ну что, давай свою прямую.

– Сейчас вы двое своим вмешательством пытаетесь всех сводить вместе. Ну и как вам это? Нравится?

– Что еще за «Нравится»?

– Ну, в прямом смысле: вам нравится так делать? Ничего больше.

– Мы в своих действиях не руководствуемся такими расплывчатыми чувствами, как «нравится», – резко, но, возможно, с напускной храбростью ответила Кирияма.

– А какими тогда чувствами вы руководствуетесь?

– Конечно, таким, как «желание помочь кому-то обрести счастье». Разумеется, если для этого не приходится слишком уж давить или делать что-то против воли других.

«Да, это и есть то, что мы должны делать, и это прекрасно», – подумал Тайти.

– Да, думаю, это мегаздорово.

Что, Аоки тоже это одобряет, что ли?

Но.

– Можете ли вы позволить себе делать это? – вот что спросил у них Аоки.

– Позволить себе? Это ты в каком смысле? Естественно, можем, скажешь нет?

– Разве ситуация не становится постепенно неуправляемой?

– …Неуправляемой становится, говоришь…

– Что у нас всё под контролем, сказать нельзя, да, – ответил Тайти за слегка растерявшуюся Кирияму.

– То есть вы не берете на себя ответственность, бросаете кого-то? – атаковал Аоки. Он обвинял Тайти и Кирияму.

– Не могу сказать, что это плохо.

– Хорошо или плохо, мы решать не должны, – медленно, словно увещевающе, произнес Аоки.

– …Эээ, чего?! Нотации решил читать? Если ты на это настроился, то кончай, понял?! – нетерпеливо воскликнула Кирияма.

– Не нотации, я просто прошу подумать!

– О чем?! Я и так думаю!

– Не о других, не об окружающих, а о себе – ты считаешь, что как следует думаешь?

– Я и так… думаю…

Кипящую Кирияму вопрос явно застал врасплох – она озадаченно смолкла.

– О собственных проблемах?

– …Я и о будущем тоже думаю, и еще… и еще…

Бормоча себе под нос, Кирияма уткнулась взглядом в землю. Подняла голову, кинула взгляд на Аоки и снова ее опустила.

– …О себе… тоже… – слабым голосом обронила она. – Правда… уже… уже думала. А ты стал таким серьезным. И с началом феномена… слишком многое стало непонятным.

– И вот в такой ситуации вы можете позволить себе думать о других?

– Позволить себе…

Глядя на молчащую Кирияму, на этот раз и Тайти не смог вмешаться.

Аоки перевел взгляд на него. Тайти вдруг остро застеснялся, словно Аоки заглянул прямо в пустоту внутри него.

Допрос от Аоки – никогда особо не спорящего, в учебе не блещущего, но при этом понимающего самую суть вещей – его устрашал. Сейчас Тайти понимал это.

– Что ж, вашу точку зрения я тоже понимаю, но об этом тоже стоит подумать, вот что я считаю! И с этими чувствами я закончил!

Последнее Аоки произнес своим обычным дурашливым голосом.

Глядя на всегдашнего Аоки, Тайти чувствовал, что это уже не тот всегдашний Аоки, что был раньше.

Возможно, такое же ощущение было и у Кириямы.

– Ладно, мне тут кое-куда надо, так что…

– Эй… ээй! – окликнула Кирияма уходящего Аоки, и тот остановился.

Развернулся. Кирияма остановить-то его остановила, но, похоже, не решила, что сказать. В итоге она в полной панике произнесла:

– Это… ну… да! Ты меня все еще лю-… Уауаа! Нет! Сейчас я не про это! Что… ты про меня думаешь?..

Глядя на Кирияму, Аоки произнес лишь одно слово:

– Люблю.

Щеки Кириямы вмиг стали ярко-красными.

Но тут Аоки добавил:

– И именно поэтому я не приемлю то, что ты делаешь.

Ясно и четко.

– А, и напоследок: если вы все дела по-быстрому не закончите, во время экскурсии вам тяжело придется, правда?

Оставив этот совет, Аоки на сей раз беспрепятственно удалился.

Тайти не мог понять: он не в состоянии разобраться сам с собой, но при этом может позволить себе помогать другим? Или наоборот – именно потому, что он может позволить себе помогать другим, он не в состоянии разобраться сам с собой?

Если так, то его нынешнее положение – расплата за помощь другим?

Не то чтобы страдала плоть и кровь, но все тело засаднило от тяжелого ощущения утраты.

Он распадается.

Его загоняют Инаба с Фудзисимой.

И тем не менее он идет верным путем.

Что он сможет в будущем?

Помощь другим.

Вознаграждение себе.

Что есть его жизнь?

Опросник по выбору профессии по-прежнему девственно чист. Другие проблемы тоже никуда не делись.

Впереди – школьная экскурсия.

К оглавлению