Онлайн чтение книги Связь сердец Kokoro Connect
7 - 7.7

Номер Тайти был трехместным: там жили еще Ватасэ и Исикава.

Когда Тайти извинился со словами «Прошу прощения, что доставил проблемы», те двое ответили: «Ничего, забей». Похоже, приходил извиняться перед Тайти парень, который сообщил ему о сегодняшних планах. Поскольку самого Тайти тогда не было, это получилось не напрямую, но все равно Тайти испытал облегчение. Хорошо, что его не ругали.

Оставаться на ногах допоздна ему не хотелось, да и усталость за три дня накопилась, поэтому он решил пойти спать. Отчасти его побудило к этому то, что остальные двое, будто проявляя деликатность, тоже пошли спать рано.

Тайти лег в кровать.

Он думал, что надо бы заснуть побыстрее. Но были и другие мысли: стоит ли спать, не нужно ли еще чего-нибудь сделать. Непривычная подушка, клубящиеся в голове мысли – все это не давало нормально заснуть.

Он был в полудреме.

Время текло.

В этот день он полностью отказался от пути, который считал верным.

Путь, в который он верил. И путь, которым отныне следовало идти.

Тайти грызло туманное беспокойство. Впрочем, если подумать – это беспокойство в последнее время преследовало его постоянно. Он попытался вспомнить, когда это началось. Прошелся сперва по недавним временам, потом по более отдаленным. Но понял он, когда добрался до раздачи опросника по выбору профессии…

[Девушка из другого класса. Она жалуется. Однако перед ней никого нет. «Лучше бы его не было». Более туманная картина, чем обычно. Это сон? Сон внутри сна? «Если бы его не было, не было бы и повода злиться». Девушка обвиняет. Кого-то обвиняет. Вид из головы того, кого она обвиняет. Потом камера всплывает. Появляется лицо, отлично знакомое – его собственное лицо. Лицо Тайти Яэгаси. «Все из-за того, что там был Яэгаси. Если бы Яэгаси не было…»]

Тайти подпрыгнул, отбросив футон.

Остальные двое, видимо, спали без задних ног – они даже не шевельнулись.

Это видео… этот «сон». Голова кружится. Видео в мозгу быстро исчезло, голос тоже исчез. Сон другого человека и его собственный сон будто перемешались.

Голову переполняет жар. Всё как в тумане. Охладиться бы.

Надев свитер, Тайти вышел из номера.

Он двинулся по оранжево освещенному коридору. Больше в коридоре никого не было, слышался лишь звук его собственных шагов.

Она хочет винить Тайти. Хочет проклинать Тайти. «Хорошо бы Тайти не было».

Вот с каким желанием был этот «сон».

Это не столько реальное, серьезное желание, сколько «сон», увиденный именно потому, что сейчас время сна. Но все равно – этот «сон» отражает то, что у его автора глубоко в душе.

Это было желание. Но не просто желание, а желание, обращенное к Тайти Яэгаси.

Оно повисло на Тайти тяжелее, чем любой «рентгеновский сон», какой он видел прежде.

Аа, и еще. Если подумать – прежде это никогда не было так четко нацелено на конкретного человека?

Исчезни.

Перестань быть. Прекрати свое существование. Это желание принадлежит девушке, которой он дал ошибочный совет. Несомненно.

Если что-то в пределах его возможностей, если это что-то не требует слишком уж серьезного вмешательства в дела других людей, при этом если это что-то позволит сделать кого-то счастливым – это желание он выполняет. И таким образом кому-то помогает.

Вот что они с Кириямой делали. Вот что он делал всю свою прежнюю жизнь.

Помогает другим. Делает что-то ради других. Потому что боль других людей он воспринимает как свою.

Сочувствует другим, проецирует себя на других – таков он, Тайти.

Все, что накопилось до сих пор, было следствием решений, принятых им в самом начале феномена.

Если держаться за это как за то, в чем он уверен…

Если защищать это как его идентичность…

То он должен сделать…

Тайти зашагал на ватных ногах. Спустился по лестнице.

Вышел на террасу.

Терраса продувалась горным ветром. Ночной пейзаж вроде как чуть поблек по сравнению с тем временем, когда он был здесь с Кириямой.

Тайти обошел круглый столик и стулья. Перед ним были деревянные перила. А за ними вниз уходил крутой склон.

Обрыв.

Если он отсюда упадет, то, вероятно, умрет. Он реально может все закончить.

И выполнить чье-то желание.

Значит, если это сделать… если так поступить… он…

– СТОЙ, ТАЙТИИИИИИ!!!

– Уоо?!

Внезапно кто-то сзади врезался в него обеими ногами.

Тайти не смог сохранить равновесие и упал. И сверху на него упал еще кто-то. Поспешно выкрутившись всем телом, Тайти развернулся и увидел прямо перед собой – Иори Нагасэ.

– Нельзя!.. Ты чем вообще думаешь, Тайтиии! Только из-за того, что этого пожелали… и ты даже не знаешь, всерьез или нет!.. Стоп, всерьез или нет – это вообще ни при чем, такие штуки абсолютно, абсолютно нельзя! НЕЛЬЗЯ, ПОНЯЛ?!!! – сидя на нем верхом, орала Нагасэ. Ее шелковистые волосы спадали прямо на него. Нагасэ была в юкате. Сверху на ней была парка, но расстегнутая, и пояс тоже был завязан слабо, так что юката спереди приоткры-…

– Кстати, Тайти… на что ты там уставился?! Извращенец!

– Уаа?!

Удар по щеке. То, что называют пощечиной. Больно.

– …Ууу, да нет же! Просто я лежу на спине, а ты сидишь на мне, естественно, мой взгляд… стоп, не то! Нагасэ, что ты вообще здесь ни с того ни с сего?!

– А? Так ведь, Тайти, ты отправился на террасу с мрачным лицом, явно же собирался с обрыва прыгнуть… Ты же видел «рентгеновский сон» той девчонки?! Так вот, я его тоже видела!

– П-прыгнуть?

– Ну да. Чтобы выполнить «желание» той девчонки…

– Нет, естественно, это я не собирался. Помереть из-за того, что кто-то подумал, что лучше б меня не было, это вообще нереально, – ответил Тайти. Как можно более естественным тоном.

Пауза.

– …Что, п-правда?.. – произнесла Нагасэ, а потом высунула язык и улыбнулась.

– …Обманулась, да?

– И-извини, пожалуйстаааа! Я с выводами поспешииилааа!

Нагасэ отпрыгнула от Тайти и тут же, на месте, бухнулась на колени и уткнулась лбом в пол.

– Но, но я чувствовала, что ты-то способен и на такое…

– Хорошего же ты обо мне мнения… Впрочем, у меня такая репутация, что чья бы корова мычала, – пробормотал Тайти.

– Ну да! Ну да! – охотно согласилась Нагасэ.

Они помогли друг другу встать.

– Ты в юкате. Тебе не холодно?

– Верх в тепле, так что нормально. Ну, раз я ее надела, то все ожидаемо. Хей, бонус-фансервис .

Нагасэ обнажила ноги.

– Пх, прекрати! И вообще, ты же только что стеснялась?!

– Между нечаянной и преднамеренной демонстрацией обнаженного тела огромная разница, Тайти-кун.

– …Если разговор о теле, могу лишь согласиться.

Нагасэ разбудила его пощечиной, а теперь стала всегдашней, и он успокоился.

– Ну так что ты тут делаешь, Нагасэ?

– Мм, ну… Я только что увидела «рентгеновский сон» одной девушки. В этом сне… трудно сказать словами, но…

– Ты увидела и меня тоже.

– А, ну, в общем, увидела, что увидела. Думаю, если речь о каком-то конкретном человеке, то увидеть этого человека вполне возможно. Потом, сегодня много всякого случилось, и ты был в подавленном состоянии. У меня возникло что-то вроде предчувствия. И тут я вижу, что ты куда-то побрел! Ну и, конечно, воображение разыгралось, нарисовало безумную картину… Прости.

– Ты ошиблась из лучших побуждений. Так что не стоит извиняться. Спасибо.

– Добрый ты, Тайти!

Нагасэ лучезарно улыбнулась. От этого теплого выражения лица, точно у Девы Марии, Тайти ощутил, что его сердце слегка расслабляется.

Вдруг осознав кое-что, он пробормотал:

– Я… катастрофически облажался. Совсем никчемный.

Получилось, будто он ноет. Под каким углом ни посмотри, выглядит так, будто он напрашивается на утешения.

– Совсем никчемный – это уж перебор, не? Хотя облажался, это пожалуй.

Ласковая, но не только ласковая: она указала ему на то, на что следовало указать.

– Мм, судя по твоему лицу, ты хочешь послушать? Послушаешь сейчас сестрицу Иори?

Этому шутливому тону Нагасэ Тайти тоже улыбнулся.

После этого потихоньку-полегоньку он поделился с Нагасэ и своими предыдущими беседами с Кириямой, и своими мыслями.

То, каких принципов он придерживался. То, что в результате он облажался. То, что он считает, что, несмотря на это, в его взглядах есть и правда. И то, что грамотно сделать следующий шаг он не может.

Какого-то особого смущения он при этом не испытывал.

– …Выбрал ошибочный путь, цеплялся за «силу». …Но я просто не могу не выручать кого-то, я такой человек.

– Да-да, достаточно.

Нагасэ, которая до сих пор, хоть и перебивала иногда, в целом слушала спокойно, на этот раз оборвала его речь.

– Что? А… слишком длинно получилось, да? Нам пора уже возвращаться…

– Со временем как раз полный порядок. Но меня волнуют… более важные вещи.

– Какие?

Нагасэ приложила ко рту указательный палец и застыла в этой позе.

Тихая ночь. Поздняя ночь. До боли чистый, туго натянутый воздух. И…

– Скажи, Тайти, ты правда такой человек?

Вот что спросила Нагасэ.

– …Ээ, что?

Тайти не ухватил смысл вопроса.

– «Самопожертвовательный олух», как говорит Инабан; человек, который жаждет стать героем? Думаю, такая частица в тебе правда есть.

Нну да.

– Но в самом ли деле тут ничего нельзя поделать?

Потому что он такой человек. Тут уж ничего не-…

– У тебя такой характер, однако, думаю, ты можешь проявить самоконтроль, это естественно. Не то чтобы у тебя началась ломка.

– Самоконтроль… говоришь.

– Тут же тело не двигается само по себе, как было при «высвобождении желаний». Значит, все упирается в самоконтроль, есть он или нет, верно? Хотеть любой ценой кому-то помочь, любой ценой не оставлять того, кому больно, все это… во власти самоконтроля, верно? Подумай об этом.

Если так можно сказать… да только так и было сказано.

– Ну, если начистоту, это ведь всего лишь твоя убежденность, верно? Похоже, что так.

Решительное заявление. Тайти оно показалось чересчур иррациональным. Однако же контраргументы на ум не шли.

А главное, возникло какое-то чувство, по которому он давно тосковал, чувство, словно ушедшее куда-то…

– Слушай, я тут заметила. Это ведь то, что ты мне говорил примерно год назад, да?

…Он вспомнил. Нагасэ, которая, как утверждает, умеет играть множество разных себя, на самом деле просто умеет выражать эмоции лучше, чем большинство других людей, а на самом деле это одна и та же Нагасэ. Так он ей сказал.

– Те слова подтолкнули меня измениться.

Нагасэ изменилась. …Значит, и он тоже может?

– То, что я теперь повторяю то же самое, это что-то типа кармы, а? – полным эмоций голосом произнесла Нагасэ. Тайти дрожащим голосом ответил:

– Я… конечно, это… возможно, лишь предрассудок. Но я… почему… настолько…

Слова толком не шли. Ему было что сказать. Он кое-что стал понимать. Осталось сделать один шаг. Но именно этот один шаг сделать почему-то он не мог.

Как будто что-то сломалось. Все из-за того, что как будто что-то сломалось.

– …Кем же я до сих пор был…

Если это все был предрассудок, то он был тем еще идиотом. Насколько же можно увлечься сражением с ветряными мельницами.

– Нет, я думаю, что на самом деле ты потрясающий. Всех выручаешь…

– Вот как раз потому, что все так говорят!..

– Ты играл роль, да? Как я?

Это история Иори Нагасэ. И его тоже… нет.

– …Нет. Не играл. Не столько играл, сколько… скорее… я за этот образ… цеплялся?

Вот такие слова наконец-то вышли. «Цеплялся» – в каком это смысле?

– Тайти, у тебя такое лицо, будто ты что-то обнаружил?

– …Может быть, но… все еще не понимаю…

– Совет из моего опыта таков: надо, видимо, разоблачиться.

– Разоблачиться?.. В смысле снять одежду? Смелая ты, Нагасэ.

– Ну почему ты здесь идиотом прикидываешься! Не так… Рр, блин! В смысле… хватит! Я разрушаю!

– …Разрушаешь?

– Да, разрушаю, – заявила Нагасэ и придвинулась. Встала прямо перед Тайти.

– Возьми все, что сейчас в тебе есть, сложи в кучу… – постепенно подбавляя в голос драматизма, нараспев заговорила Нагасэ.

– Ээ, все взять? Сложить в кучу?

– Это метафора, метафора! Достаточно представить. Ну давай, представляй!

Нагасэ сделала глубокий вдох, подняла руки над головой. Что она собирается делать? Что сейчас будет?

– БАМММММММ!!!

С этим громовым выкриком Нагасэ вцепилась в плечи Тайти.

– …Пого-… Мои уши… Какого черта ты!.. – скорчив гримасу, запротестовал Тайти. Нагасэ ему заявила:

– Ну вот, Тайти, я разрушила «прежнего Тайти» внутри тебя!

– Разру-… чего?

– Слушай, ты, начисто разрушенный! Вот сейчас! Вот теперь ты смотришь как следует! Думаешь заново!

– …Смотрю? Погоди-ка. Если ты все разрушила, то, значит, совсем ничего не осталось…

– Осталось, – убежденно заявила Нагасэ. – Есть то, что полностью разрушено, да. Но есть в тебе и то, что осталось. Я чувствую.

Ее сильный, решительный взгляд притягивал Тайти, засасывал.

– Абсолютно. Теперь можешь с опорой на это идти вперед.

Нагасэ была такой потрясающей, что Тайти не мог вымолвить ни слова, лишь по-дурацки хлопал губами.

Нагасэ с очень удовлетворенным видом повернулась к Тайти спиной. И стала разглядывать ночной пейзаж. Как будто хотела сказать: «Здесь только ты, так что можешь никуда не торопиться».

Нагасэ его разрушила. Она сама сказала, что разрушила.

И Тайти точно услышал звуки, как что-то рассыпается и разваливается.

Проигравший, разбитый вдребезги. Однако благодаря этому вокруг открылось пространство, которого прежде было не видно из-за мешавшихся препятствий. Мир распахнулся. Стал зримым.

«Защищать любой ценой» – то, про что он до сих пор так думал, распалось.

Разобрать. Классифицировать. Искать важное.

И – найти.

Желание кого-то спасать. Желание что-то спасать.

Существует он, считавший эти желания инстинктивными. Несомненно.

Но в то же время само его желание кого-то, что-то спасать…

…было потому, что «его» нет.

Из глаза Тайти скатилась одна-единственная слезинка.

Словно рухнула сдерживавшая ее плотина, словно она высвободилась.

Нет «его». Как следовало называть этого «его»? Точка зрения? Идеология? Убеждения? Мысли? Мнения? Намерения? Что называй, что не называй – без разницы. В любом случае этого не было.

Наконец-то Тайти принял эту данность.

Хотя где-то в глубине души он всегда это понимал.

Раз нет «его», решений он принимать не может. Раз нет «его», точка зрения оказывается размыта. И раз нет «его», он и не злится по разным поводам. Снисходительность в плохом смысле слова. Апатия, можно сказать.

В последнее время у него было предостаточно возможностей подумать и по поводу выбора профессии, и по поводу «силы», полученной во время феномена.

И, осознав, что внутри него ничего нет, он утратил присутствие духа. Он тут же попытался решить, что не отстанет от окружающих. И что тоже пойдет вперед по дороге, которую считает верной.

Будучи в такой спешке, что даже обдумать толком эту проблему не мог, он не должен был делать что-то серьезное, что повлияло бы на жизнь других людей. Должен был воздержаться от использования «рентгеновских снов».

Однако он не желал признавать, что никакого «его» нет.

Именно поэтому, раз выбрав себе путь использования «рентгеновских снов», он не мог отказаться от него на середине. Поскольку он принял решение из тех, какие в обычных ситуациях не принимают, он хотел держаться его во что бы то ни стало.

Он думал, что иначе обнажилось бы то, что «его» нет.

Это было бы ужасно стыдно.

Даже такой он мог что-то сделать, кому-то помочь – особенно кого-то спасти.

Потому что из «минуса» сделать «не минус», несомненно, правильно. Это понятно, даже если вовсе не думать, даже если «его» нет.

Но сделать «плюс» из «нуля»? Этого он не мог. Потому что направлений, куда идти, было бесконечно много. Какое же из них выбрать? Это должен решить лишь он сам. А раз «его» нет, то и решить он не может.

Он хочет помогать. Хочет что-то делать. Хочет, чтобы было хорошо. Однако нужное направление не проглядывается.

Несмотря на это, из-за, должно быть, везения он на полпути обнаружил кое-какие результаты и убедил себя, что этот путь верный.

И ухватился за него.

Он пытался себя как-то обманывать. А когда это не получилось, когда он почувствовал, что от него вправду ничего не остается, – измениться не смог.

Измениться – значит что-то отбросить, а что-то создать.

На это «отбросить» ему не хватало смелости.

Смелости что-то «отбросить» ради того, чтобы что-то смочь.

Все то, что он до сих пор накопил, весь тот путь, который он до сих пор прошел. Не сказать чтобы это было жизненно важно, но все же он за это цеплялся.

Он жертвует собой ради себя самого. Это он понял еще во время «обмена личностями».

Но именно из-за такого его характера, именно и только по этой причине, дальше он просто не думал. И другую причину не обнаружил.

Только сейчас он ее раскрыл. Помогая другим, он утверждал свою самооценку, и все это, чтобы заполнить пустоту в самом себе. Вот что такое он. С огромным трудом, но все же он это признал.

Он осознал, что при всей близости к этому пониманию достичь его было очень трудно.

…Почему он так быстро, так мгновенно смог об этом подумать? Внезапно задавшись этим вопросом, Тайти сразу нашел ответ.

Ему подсказали окружающие. Фудзисима, например. Но в первую очередь – Химэко Инаба.

Ответ практически был выложен ему на блюдечке. Инаба говорила ему «изменись» и «потому что ты можешь». Но в итоге он все-таки обессилел и очутился там, где очутился.

– Нагасэ, – подал голос Тайти.

– М, да?

– Я много чего понял… наконец-то.

И он изложил Нагасэ то, о чем сейчас подумал.

Он уточнил, не против ли Нагасэ, ведь уже поздняя ночь, но она ответила: «Не бери в голову! Наоборот, я счастлива, что могу тебе помочь… могу поучаствовать в твоем прогрессе!»

– …И, в общем, я облажался. Я был недостоин пользоваться силой «рентгеновских снов».

Тут в разговоре повисла небольшая пауза.

– На самом деле это право имели как раз Инаба и Аоки… – пробормотал Тайти. Ведь все было из-за того, что он, Тайти, крепко цеплялся за «себя».

– Даа, эти двое классные… Но, думаю, разница не такая уж большая? Они только не стали тянуть к этому руки, потому что понимали, что не сумеют затормозить, как ты, Тайти. Действительно способный человек смог бы пользоваться этим более умело, да?

– …Да, пожалуй. Так или иначе, а я это применять не должен был. Я очень извиняюсь, правда. Я ведь и тебе доставил проблем, Нагасэ. Клянусь, я никогда больше не воспользуюсь «рентгеновскими снами». Ни за что не воспользуюсь. …Хотя и желания пользоваться уже нет.

– Не-не, ничего. Я уже чувствую хоть какую-то компенсацию за доставленные проблемы. Кстати, насчет «ни за что не воспользуюсь!» я вот думаю…

– А?

– Думаю вот что: в ситуациях, когда ПРАВДА следует этим воспользоваться, вполне можно и воспользоваться. Это ведь бонусный уровень от того типа, который заставил нас через столько пройти.

– Не, но это…

– Именно благодаря тому, что я воспользовалась «рентгеновским сном», я и смогла тебе помочь, правда? …Не, ну то есть сперва я поняла неправильно, но в итоге-то я сделала «бамм!».

Это было произнесено так комично, что Тайти невольно рассмеялся.

– Ха-ха, Нагасэ, ты в своем стиле, а? …Хотя да, если толково сдерживаться и применять только тогда, когда нужно, то…

Иными словами, это и есть то, о чем Нагасэ только что сказала, что «действительно способный человек смог бы».

– В стиле перфекционистки Иори-сан, да? Ощущение, как на выпускной церемонии, но я указываю только на то, что указываю, да! – и Нагасэ захихикала. Чистейший, без единого намека на тень смех.

Не боясь «рентгеновских снов», не утопая в них, Нагасэ выказывала истинную решимость.

– Классно ты все продумала. …Ты потрясающая, Нагасэ.

– Но благодаря этому столько времени и потребовалось!

«И все равно потрясающая», – подумал Тайти.

Разговор прервался, какое-то время оба молчали.

Все это время Тайти крутил мысли в голове. Нагасэ, вероятно, тоже.

– Ладно, нам и помимо этого есть еще о чем подумать, – заговорила наконец Нагасэ. – Насчет твоего… «себя нет». Чуточку в другом смысле, но я тоже не в состоянии была думать на тему, «что я хочу делать».

Об этом Нагасэ, благодаря специфическим семейным обстоятельствам приобретшая умение подстраиваться под других, всегда беспокоилась.

– Поэтому мы с тобой должны обдумать, – продолжила она.

– Обдумать что?

Тайти чувствовал, что понимает, но нарочно спросил.

– Смысл собственной жизни, смысл собственного существования.

Подул ветер. Длинные шелковистые волосы затанцевали в воздухе. Как будто не их уносило ветром, а ветер составлял им компанию. Девушка с могучей силой воли в глазах, омытая лунным светом, была прекрасна и возвышенна как никогда.

– …В смысле, если попытаться это выразить словами, то это тяжело! Трудно!

– …В кои-то веки я принял решение с приятными чувствами, так что можно и помолчать.

Очень в стиле Нагасэ.

– Аа, ну если принял решение, тогда можно и повыделываться, – улыбнулась Нагасэ. – Да, Тайти, теперь у тебя тоже все начнется по-новому.

– Ну да. С этого момента все покатится. Хочу побыстрее тебя нагнать, Нагасэ.

– Никакого особого гандикапа нет, так что можешь не торопиться! Если будешь шибко гнаться, достоинство потеряешь!

В конечном счете, хоть Тайти с Нагасэ и не встречаются, они очень похожи и потому всегда могут положиться друг на друга – такое у Тайти было ощущение товарищества.

Итак. Что теперь ему делать? Как поступать?

Если он решит сердцем, дальше должно последовать действие.

– Я буду идти вперед собственными силами. Потом… можно подумать о мечтах насчет будущего, – добавил Тайти, вспомнив опросник по выбору профессии.

– О мечтах… говоришь? – пробормотала Нагасэ и подняла взор к небу. Тайти, словно примагниченный, тоже поднял голову.

Море звезд. Все небо в звездах.

Звезды мерцают. Не то чтобы они на одной поверхности, нет: есть далекие звезды, есть близкие. Иногда они накладываются друг на друга, образуя в ночном небе скопления.

Вытянуть руку, растопырить пальцы. Ухватить звезду, крепко сжать.

– А, кстати. Я это еще никому не рассказывала, но… хочешь услышать про мою мечту? – глядя в ночное небо, спросила Нагасэ.

– А можно?

– Я – школьная учительница или кто-то в этом роде. С конкретной профессией я пока не определилась. Но решила уже, чем хочу заниматься. Я хочу помогать детям, у которых различные проблемы, у которых все идет наперекосяк.

Во Вселенной плывут тысячи звезд, на Земле сверкают тысячи жизней.

– Я хочу стать маяком для заблудившихся детей!

Нагасэ зашагала вперед.

Тайти решил, что ему тоже пора идти.

Но сначала, в первую очередь, он должен положить конец им же начатой истории.

К оглавлению