Онлайн чтение книги Тритон Дешарова Desharow Merman
5 - 93

Я подсознательно схватил Агареса за запястье и попытался отступить обратно в воду, однако путь нам преградили десятки направленных на нас стволов. Оглядевшись вокруг, от заполненной рифами отмели и до более глубокой воды было далеко, я не сомневался, что прежде чем мы с Агаресом успеем скрыться в воде, эти японские солдаты покалечат нас.

Агарес неподвижно держал меня в своих объятиях в воде, его тело явно находилось в состоянии возбуждения, что делало выражение его лица еще более зловещим. Он злобно уставился на окружающих японских солдат, и какое-то мгновение они не осмеливались двинуться в нашу сторону. Я понял это по нервозности в их глазах. Они определенно чувствовали, что Агарес - опасное существо, с которым им будет нелегко справиться.

Например, если бы меня здесь не было, побег из этого окружения не стал бы большой проблемой для Агареса, возможно, было бы лучше, если бы мы действовали порознь. Однако, если со мной что-нибудь случится за это время, как изменится моя судьба в будущем? Значит ли это, что я больше не существовал бы в этом пространственно-временном континууме?

Я с тревогой вглядывался в его лицо, размышляя, колеблясь, оттолкнуть ли его или нет, но я сразу же отогнал эти мысли, потому что я не смог бы вынести боль от новой разлуки с ним и любые несчастья, с которыми мы можем столкнуться, если будем работать порознь. Я бы предпочел пережить с столкновение со смертью, если он будет рядом со мной.

Словно услышав мои сокровенные мысли, Агарес вдруг тихо прошептал мне на ухо: 

- Мы… послушаемся их.

Сказав это, он бросил взгляд в сторону лодки, которая использовалась для поимки детенышей, и я сразу понял, что он хотел сделать. Агарес хотел уничтожить противника изнутри. Кроме того, в данный момент не было лучшей альтернативы бегству. Была вероятность, что поблизости дислоцируются японские солдаты. Видя, что солдаты подбираются все ближе и ближе, я знал, что если мы по-прежнему не подадим никаких признаков капитуляции, они воспользуются штыком на кончике своего оружия, чтобы заставить нас подчиниться. При мысли о том, как сенсационно и жестоко вели себя японские солдаты во время Второй мировой войны, мне стало холодно. Я немедленно поднял обе руки, встал перед Агаресом, блокируя его, и крикнул по-японски:

- Не причиняйте нам вреда! Мы не настроены враждебно, пожалуйста, не стреляйте, эта русалка не причинит вам вреда!

- Вытащите его на берег! - крикнул стоявший рядом японский солдат, направляя на меня ствол пистолета, острый кончик штыка был прямо передо мной. В то же мгновение из горла Агареса вырвалось глубокое рычание, и я внезапно отпрянул назад, когда он схватился за край лезвия. Он оперся хвостом и вдруг оказался двухметрового роста, разом поднял солдата с песка и отбросил его в сторону, к коралловому рифу, заставив скатиться в море!

- Агарес!

Я вскрикнул, в то время как вокруг нас началась суматоха, когда они начали приближаться, щелчки перезаряжаемых пистолетов раздавались один за другим, я поспешно встал перед Агаресом, чтобы защитить его. Когда мы попятились к коралловому рифу, Агарес наклонился и обвил меня своим рыбьим хвостом, увлекая за собой, после чего он скопировал меня и поднял обе руки, подражая тому, что я говорил по-японски, выплевывая цепочку двусмысленных, но различимых слов. 

- Мы будем… Не нападать…

Солдаты глупо застыли в шоке, только некоторые из них тихо воскликнули от удивления: 

- Боже мой, эта русалка умеет говорить на нашем человеческом языке! Он сдается нам!

Аргх, эти болваны…

Я смотрел на них с презрением из-за их невежества, насмехаясь в глубине души, однако я внезапно вспомнил, что также считал представителей высокоинтеллектуального вида, таких как Агарес, обычными животными, я не мог удержаться от вздоха. Внезапная мысль осенила меня, может быть, стоит позволить им думать, что Агарес - зверь с низким IQ, чтобы ослабить их бдительность, позволить им недооценивать нас, тогда мы сможем воспользоваться этим, точно так же, как Агарес заманил меня в свою ‘ловушку’.

Возможно, таков был ход мыслей Агареса, потому что его действия, честно говоря, были немного глупыми, это было совсем на него не похоже. Я бросил на него быстрый взгляд и обнаружил, что он все еще продолжает свое глупое поведение, зайдя в своем поступке так далеко, что сделал жест "стоп" над головой. Откуда только он этому научился? Мое сердце бешено заколотилось. Я протянул руку и осторожно коснулся его подбородка, как будто пытаясь успокоить раздраженного тюленя, издавая ртом какие-то звуки, которые даже мне показались глупыми.

Агарес бросил на меня угрюмый взгляд, как будто получил какое-то оскорбление, однако не показал этого. Вместо этого он согнулся пополам и уткнулся головой в мою руку, прижимая свои острые уши к моим ладоням.

Агарес угрюмо посмотрел на меня, как будто его только что унизили, но он не подал виду. Вместо этого он наклонился и просунул голову между моими руками, потираясь своими заостренными ушами о мою ладонь. Он уставился на меня, из его горла вырвалось неразличимое рычание, его видимость главного вождя исчезла. О боже, это действительно слишком смешно! Однако по сравнению с возможностью преподать этим плохим парням твердый горький урок, цена за глупый поступок невелика, верно?

Я втайне утешался, чувствуя себя сбитым с толку, когда смотрел на сцену перед моими глазами, это было похоже на то, как свирепый лев внезапно превращается в милого кота. Все мое тело напряглось, но у меня не было другого выбора, кроме как стать режиссером этого чудесного фильма.

- Мне действительно жаль, только что этот человек напугал его, вот почему он так себя вел! Смотрите, он слушает меня! Мы сдаемся, мы последуем за вами, - сказал я нерешительным японским солдатам и погладил Агареса по голове, отчего прекрасные серебристые волосы Агареса растрепались. 

Агарес воспользовался этим и еще глубже уткнулся головой мне в грудь, бросив на меня косой взгляд. Честно говоря, не было бы преувеличением, если бы я сказал, что он выглядел как испуганная молодая девушка, однако его сильное и крепкое тело заставило меня закатить глаза. Честно говоря, если бы не мрачная ситуация, я бы подумал, что Агарес намеренно издевается надо мной. Казалось, что наши действия показали нас как не представляющих угрозы, поскольку по сигналу того, кто, по-видимому, был офицером, окружающие японские солдаты убрали свое оружие. Вместо этого они рука об руку достали рыболовную сеть и окружили нас, укутав в нее.

Ощущение того, что я запутался в рыболовной сети, было невыносимым, в тот момент, когда десятки рук подняли меня в воздух, чувство беспокойства, сопровождающееся внезапным исчезновением силы тяжести, заставило мои нервы быстро натянуться, невольно заставив меня крепко прижаться к талии Агареса, вдыхая его опьяняющий аромат. Он протянул руку, крепко заключая меня в свои объятия. Его толстая и мощная рука оттянула сеть, чтобы его хвост мог накрыть мою спину, как будто проникая сквозь мое тело, чтобы обхватить мое сердце. Это заставило меня почувствовать, словно прежний Агарес вернулся, или, скорее, они слились в одно целое существо, независимо от того, в какой временной шкале Агарес все равно помнил бы меня, ясно это или нет, его инстинкт защищать меня уже укоренился в нем.

Сквозь отверстия в сетке я видел, как японские солдаты шли через лес, неся нас куда-то. От верхушек деревьев до земли повсюду были обгоревшие тела, можно сказать, все было усеяно трупами. Тонкие струйки дыма продолжали подниматься от неидентифицируемых останков. Из-под сплетений сети я посмотрел вверх, на темные рассеянные облака в хмуром небе, не зная, когда с неба начал лить дождь, когда капли дождя пробежали по пестрым листьям и упали мне на щеку. В моем сердце начало зарождаться огромное кислое чувство. Я начал думать о своей семье, оставшейся дома, задаваясь вопросом, смотрят ли они в другом измерении в небо, думая обо мне, в то время как я нахожусь за тысячу миль от них и, вероятно, никогда не смогу вернуться к ним, чтобы быть им достойным сыном. Черт возьми, теперь у меня ничего не было, кроме того, кто был рядом со мной, ради кого я отказался от всего, этого кого-то, кто, я не знаю, когда поймет, чей я любовник.

Я закрыла глаза, заставляя себя перестать думать о своих воплях. Агарес, казалось, почувствовал мои мысли и раздвинул сетку, чтобы расширить ее, чтобы он мог повернуть голову и посмотреть мне в глаза. Возможно, это было просто мое воображение из-за моего плохого зрения при покачивании, но мне показалось, что я уловил боль, блеснувшую в его глазах. Его губы начали двигаться, и тихим голосом он пробормотал слова, которые говорил мне бесчисленное количество раз: 

- Не бойся…

С большим трудом он вытащил свои перепончатые когти из отверстия и положил их мне на щеку, надавив так, чтобы моя голова покоилась у него на груди. Я слышал тяжелые удары его сердцебиения, вибрирующие в его влажной груди и отдающиеся в моих барабанных перепонках, и в этот момент я внезапно испытал сильную тоску по нему, тому, кем он был раньше, по тому как он добавлял мое имя в конце каждого своего предложения, как будто повторял, что я принадлежу ему. 

Черт побери, когда только я начал позволять себе быть присвоенным подобным образом?

Черт возьми, чтоб тебе пусто было, Дешаров.

- Что это? - донесся спереди голос мужчины средних лет. Японские солдаты, которые нас перевозили, остановились, издалека донесся другой голос. 

- Отвечая господину Дадзу, когда мы патрулировали западное побережье, мы случайно наткнулись на русала и белого мужчину.

- О? - так называемый Дадзу был озадачен.

Я повернул голову и увидел мужчину средних лет, который был одет явно не как  солдаты. Он направлялся к нам. Мужчина быстро подошел, оценивая взглядом и меня, и Агареса, прежде чем его лицо внезапно изменилось. Размахивая рукой, он закричал: 

- Скорее, это та самая черная чешуйчатая русалка, которую Вы искали! Отделите от него этого белого человека и отведите его в концентрационный лагерь для военнопленных.

- Нет! Мистер, пожалуйста, не разлучайте нас, он неуправляемый зверь, только я могу приручить его! - мое сердце подпрыгнуло от испуга, я закричал, схватившись за сетку. 

На лице человека по имени "Дадзу" застыло свирепое выражение, прежде чем он поднял ноги и грубо пнул меня, но я едва избежал этого, когда Агарес прыгнул и заблокировал удар своим рыбьим хвостом, острота его хвоста легко прорвала жесткую сетку, образовав дыру и нанеся глубокую рану на верхней части бедер Дазоу. Что, в свою очередь, заставило его несчастно вздрогнуть и отступить назад, не упав только из-за поддерживающих его солдат, совершенно сбитый с толку, он вытащил нож военного образца и, казалось, намеревался отрубить хвост Агаресу, однако на мгновение заколебался, прежде чем вложить его обратно в ножны, его лицо побледнело.

- Быстро! Поторопитесь и отнесите это доктору Йе, это сложная ситуация.

Как только слова слетели с его губ, рыболовная сеть, обернутая вокруг нас, сильно закачалась от топота японских солдат, когда они пробирались вперед, и если бы не руки Агареса, обвившиеся вокруг моего тела, меня бы чуть не вырвало. Я все еще оправлялся от головокруженя, а наше окружение тем временем постепенно становилось все более шумным, когда мы вошли в помещение, похожее на тускло освещенное бомбоубежище, прошли мимо ряда солдат и армейских врачей в белых халатах, прежде чем, наконец, остановиться перед раздвижной металлической дверью.

Взглянув на металлическую дверь, я увидел, что серый металл отливает жутким блеском, а на нем поперек нанесен серийный номер, написанный мертвенно-белой краской: А-701. Цепочка цифр мгновенно подействовала мне на нервы, как какой-то электрический ток, неожиданно показавшись знакомой, как будто я где-то ее уже видел. Но где именно? Я тщательно рылся в своей памяти в поисках соответствующих подсказок, моя память бесподобна, за исключением вещей, вызванных психической травмой (фрагменты воспоминаний, касающихся Агареса). Если я действительно использую свою голову и думаю, я могу вспомнить все, начиная с детства и до настоящего времени, с мельчайшими подробностями.

Без промедления я понял, где встречал это число - оно уже однажды появлялось в дневнике моего деда, прикрепленном поверх фотографии. На этой фотографии он стоял рядом с мужчиной, за ним была именно эта дверь. В этот момент я внезапно кое-что вспомнил. Человеком, стоявшим рядом с моим дедушкой, был тот извращенный, безумный ученый Шиничи.

В один момент все мои волосы встали дыбом. Как раз в тот момент, когда я пытался понять, что это означает, металлическая дверь громко открылась. Пыль разлетелась во все стороны под холодным ледяным светом бомбоубежища, и несколько темных фигур медленно вышли из металлической двери. Как только они уложили нас с Агаресом на землю, несколько японских солдат подошли, чтобы крепко заковать наши тела в цепи, и в тот же миг двое парней в защитных костюмах, которые, по-видимому, были экспериментаторами, выбежали из двери и воспользовались шансом ввести что-то в руку Агареса. Я пытался сопротивляться, чтобы помешать им прикоснуться к Агаресу, но из-за того, как сильно я был связан, я не мог пошевелить ни единым мускулом. Напротив, Агарес был чрезвычайно спокоен. Он просто презрительно смотрел на суетящихся вокруг него людей сверху вниз, как акула смотрит на паразитов, пытающихся присосаться к ней.

Одновременно я почувствовал, как его перепончатые когти, которые в этот момент могли лишь слегка шевелиться, обвились вокруг моего запястья, сила, использованная в его хватке, была твердой, не было никаких признаков дрожи или слабости. Его пальцы скользнули по моим ладоням со скрытым подтекстом, его глаза задержались на моем лице, многозначительно посмотрев на меня на мгновение, как будто он молча говорил, что на него не подействуют никакие наркотики, которые они ввели, что он попытается обезопасить меня, на что я кивнул.

Затем он разыграл спектакль, закрыв глаза, его лицо исказилось, чтобы казаться более послушным, точно так же, как в первый раз на лодке, когда я ввел ему транквилизатор.

Меня озарило. У него был иммунитет к искусственным наркотикам, и только те электрические сети, которые нацисты использовали на острове, способны подчинить его себе! Итак, он притворялся, что на него действует анестезия, которую я ему применил, чтобы я неосторожно подошел к нему, чтобы он мог… Ах эта старая хитрая рыбина! (Погодите, я не должен думать об этом прямо сейчас!)

Затем несколько японских солдат вытащили меня из сети, они, вероятно, решили, что не захотят тратить на меня свою дозу анестезии, поскольку меня охраняли только штыком. То, что меня тащили вот так в одиночку, заставило меня устыдиться, потому что сверху донизу на мне не было никакой одежды. На моем теле все еще оставались следы "экстремальных видов спорта" с Агаресом, что вызывало презрительные взгляды, удивление и неуважение со стороны солдат. Возможно, мне следует радоваться, что я не женщина, иначе я мог бы страдать втрое больше, чем сейчас.

- Какой ты национальности?

Я услышал мужской голос, задающий вопрос слева от меня, за которым последовали быстрые шаги, приближающиеся прямо передо мной. Проследив за источником звука, я увидел, что человеком, который задал вопрос, был Шиничи, за ним в команде из нескольких ученых следовал его сын Юкимару.

На лице Юкимару отразилось явное удивление, когда он посмотрел на меня. Я был уверен, что он знал, что я был серебряным русалом, которого они поймали, но по неизвестным причинам он ничего не сказал. Более того, Шиничи и его команда не смогли меня узнать, возможно, это было потому, что только Юкимару удалось внимательно рассмотреть мое лицо, или, вероятно, потому, что половина моей челки закрывала мое лицо.

- Какой ты национальности? Ты не понимаешь по-английски, белый человек? - повторил Шиничи, приближаясь ко мне с угрюмым лицом. Дуло пистолета приподняло мой подбородок, заставляя поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

- Немец.

Покрутив мысли в голове, я твердо ответил. Они не стали бы безрассудно причинять вред своим союзникам, и они не должны знать,кто я на самом деле. Нет, правильнее было бы называть себя советским гражданином. Поскольку все обстоит именно так, была большая вероятность, что они могут принять меня за советского солдата, который пришел на разведку за информацией. Одному богу известно, насколько ужасны их методы допроса. Мурашки сразу же побежали по коже, когда я вспомнил, как фашисты допрашивали своих врагов во время Второй мировой войны. Русский и немецкий языки имеют схожее произношение, поэтому, если в этом месте нет немцев…

- Это Ваш товарищ, которого Вы взяли с собой для сбора отчетов о боях, мистер репортер? - спросил Шиничи, оглядываясь. 

Юкимура и несколько других членов экипажа уступили кому-то дорогу, и именно тогда мой взгляд упал на фигуру, на которую я раньше не обращал внимания, это было до сих пор. Моя кровь заледенела, потому что эта фигура была Рейном.

Я на мгновение застыл в оцепенении из-за того, чего никак не мог предвидеть, что встречу свой кошмар, проявляющийся как личность в другой временной шкале. Он надевает кепку, на его лице и шее были видны шрамы, цвет лица мертвенно-бледный, а одна из его рук была плотно обмотана бинтами, по этому я мог сказать, что он столкнулся с русалкой-пауком. 

Я действительно не мог понять, почему жизненная сила Райна была такой же живучей, как ядовитые насекомые в сточной канаве. Его голубые глаза светились под полями шляпы, как у ожившего вампира, увидевшего кровь.

- Да, доктор Йе.

Мое сердце ушло в пятки, я не мог сказать, что было хуже, если бы я попал в руки Райна или японских солдат. Внезапно я услышал холодный смех. 

- Если это так, тогда скажите мне, почему он так похож на моего старого советского друга, доктора Левжета? Возьмите этого ‘репортера’ и бросьте его в концентрационный лагерь!

- Да, сэр!

Как только он закончил говорить, лицо Райна приобрело другой оттенок, и когда несколько японских солдат немедленно вышли вперед, чтобы схватить его, он закричал. 

- Подождите минутку, здесь определенно какая-то ошибка!

Услышав все это, я в шоке уставился на него, но не из-за внезапного изменения ситуации, а из-за произнесенного имени - Левджет, так звали моего дедушку.

- Как ты связан с доктором Левджетом? Его младшим брат или, может, старший? - держа конверт в руке, Шиничи приподнял мой подбородок, в его очках отразился свет. - Ты с ним слишком похожи, особенно эти глаза, которые сияют, как черные жемчужины, я определенно прав.

- Отец… - Юкимура схватил его за плечо, казалось бы, колеблясь, но как только он посмотрел на меня, выражение его лица изменилось, и он закрыл рот.

У него определенно были какие-то животрепещущие вопросы, адресованные мне. Возможно, возможно, что среди всей этой толпы людей все еще был кто-то, чья мораль не пострадала, и что в глубине его сердца скрывается добросердечный человек. Я бросил на него умоляющий взгляд, но, испугавшись, быстро отвел взгляд.

- Дай ему что-нибудь из одежды, Юкимура. Сначала отправь его в концентрационный лагерь для военнопленных, приведи его сюда, когда наступит ночь.

-  Да, доктор, - отозвался Юкимура, он подошел ко мне и накинул на меня белый халат, выводя солдата, который поддерживал меня, за дверь. Юноша и я оглянулись на лабораторию почти одновременно, я смотрел на Агареса, и я знал, что Юкимура беспокоился об Асуре, мы молча переглянувшись, он застенчиво поджал губы, выглядя встревоженным.

В тот момент я был почти убежден, что Юкимура станет самой важной фигурой в этой шахматной партии, которая вот-вот должна была зайти в тупик.