Онлайн чтение книги Незабываемые дни Векапомныя дні
22

И в этот день и на следующий заглядывала Лена в соседний двор, надеясь там увидеть мешковатую фигуру Игната. Но его и след простыл. Даже старый Маслодуда, заметив ее частые приходы, посочувствовал ей:

— Скучаешь, Ленка? Ну не горюй, не такой он хлопец, чтобы пропасть ни за что, ни про что! Он свою дорогу знает!

— О ком вы это, дядька?

— Да о нем же!

— Еще бы что придумали… — не на шутку рассердилась девушка и, презрительно пожав плечами, круто повернула обратно.

Лену обижало пренебрежительное, как ей казалось, отношение старших. Отец обычно молчит, никогда не расскажет, что творится у них на заводе. Правда, за столом он порой жалуется на разные неполадки на работе, на беспорядок, на бессмысленные приказы немцев, которые только возмущают рабочих. Но о всем происходившем на заводе Лена узнает от редких своих и подруг, оставшихся в городе. От брата-железнодорожника совсем ничего не добьешься, что там делается в их диспетчерском управлении. Игнат, который до войны всегда рассказывал ей о всех событиях на заводе, в последние месяцы точно воды в рот набрал, то отмалчивается, то вечно спешит куда-то с разными своими делами. Конечно, Лена догадывается об этих делах. Лена сама выполнила несколько поручений Игната. Она ходила к одной девушке, знакомой еще по школе, а сейчас служившей уборщицей в районной комендатуре. На неогороженном дворе комендатуры был склад, приспособленный немцами под помещение для арестованных. Ключи от этого склада всегда находились на столе, в кабинете коменданта. Уборщица, улучив удобную минуту, сделала слепки с этих ключей на кусочке мыла и передала его Лене. Потом Лена видела, как Игнат целый вечер делал ключи по этим слепкам. А спустя несколько дней она прочла в местной газете о «наглой вылазке бандитов», которые почти в самом центре города освободили из тюрьмы полсотни арестованных и скрылись вместе с ними. Лена показала эту газету Игнату и с видом заговорщика спросила:

— Не твои ли там ключи поработали?

Игнат загадочно посмотрел на нее. И нельзя было понять, то ли сердито, то ли шутя ответил:

— За кого ты меня принимаешь, Лена?

Большего от него не добьешься. Лена даже собиралась обидеться:

— Никаких твоих поручений больше выполнять не буду.

И, не прощаясь, вышла из комнаты. Но он догнал ее на полдороге, ласково взял за руку, посмотрел в глаза:

— Будешь выполнять, Лена! Не для меня же ты стараешься. Может, те ключи вернули жизнь пятидесяти человекам, а ты вот дуешься, как маленькая девочка-капризуля. А как эти люди выбирались оттуда, это не так уж важно, лишь бы благополучно выбрались.

В тот вечер они долго говорили. Беседовали, как взрослые, серьезные люди, о жизни, о будущем. О нынешнем не вспоминали. Оно было таким жутким и неприглядным, что о нем и говорить не хотелось. Они даже поклялись друг другу ничего не пожалеть, даже самой жизни, чтобы любыми силами, любыми средствами избавиться от этой страшной доли. В тот вечер он впервые произнес то заветное слово, которое было предназначено только для нее одной, — люблю. Она боялась этого слова и вместе с тем страстно ждала его. Она знала, что оно не минует ее. Оно было такое желанное и в то же время неожиданное, что ей хотелось еще и еще раз услышать его.

— Ну скажи, Игнат…

— Что тебе сказать? — тихо спросил он.

— Ты сам знаешь…

И вместо слов, робко обняв, он впервые поцеловал ее.

Они склонились друг к другу и шли счастливые, радостные, сосредоточенные. Глухая улочка, по которой они шли, казалась им самой красивой на свете. И каждая мелочь, каждый камешек на дороге, замшелые ограды палисадников, ржавые жестянки номеров на домах — все это казалось близким, дорогим, своим. Тут же они ходили еще до войны — он на завод, она в школу.

…Несколько дней не было об Игнате никаких слухов. И, только встретившись случайно на улице с одним парнем, Лена, наконец, узнала, что Игната в городе нет, он вынужден был бежать из города к ушел, видно, к партизанам.

Тогда в сердце Лены вернулся покой, и она уже больше не ходила на Маслодудов двор. Даже сам старый Маслодуда, увидав ее на соседнем дворе, тихо спросил:

— А не знаешь ли ты, Ленка, куда девался мой квартирант?

— Откуда же мне знать про ваших квартирантов, вам виднее, где они ходят… — ответила она, но уже без всякой обиды и без всякого задора.

Маслодуда ничего не сказал в ответ, только задумчиво покачал головой да подумал вслух:

— А жизнь идет, ничем ты ее не остановишь!