Онлайн чтение книги Некий магический Индекс A Certain Magical Index
11 - 2.5

Давайте перемотаем время на несколько недель назад.

Колёса кареты время от времени подпрыгивали на дорожных кочках, из-за этой постоянной тряски, никто из пассажиров медленно ползущего транспортного средства не мог уснуть.

В салоне кареты сидела Аньезе Санктис. Сама карета была сделана не из рамы обтянутой тканью, а из самого настоящего дерева.

Возраст девушки был приблизительно между десятью и пятнадцатью годами, а её рост немного маловат, для своего возраста. У неё была белая кожа и глаза цвета чая с лимоном, рыжие волосы, что-то между русого и цвета кофе, были заплетены в косы, толщиной в несколько карандашей.

Она была одета в чёрное монашеское одеяние и сандалии с тридцати сантиметровой подошвой. Хотя её одежда была сделана из очень гибкой ткани, она выглядела неестественно чистой. Обычно после первой же стирки на подобной ткани были бы видны износы и разрывы, но её одежда была абсолютно идеальна. Справедливо сказать, что именно в это мгновение она выглядела, действительно обворожительно.

Миниатюрная монахиня, молча, смотрела в окно.

Окно было прямоугольной формы размером примерно с поднос, снаружи его была прибита железный сетка, и, похоже, сетка эта была из чистого металла. Несмотря на наглухо запертое окно, в салоне кареты чувствовался слабый запах моря. С другой стороны стеклянного окна простирался город на воде, Венеция, носившая звание одной из главных достопримечательностей мира. За окном проходили неторопливые туристы, волоча за собой свои сумки, а вокруг них суетилась обслуга кофейни, расположенной за углом.

— Вы здесь впервые?

Спросил кучер, сидящий на козлах. Поскольку их разделяла деревянная стенка, Аньезе не могла его видеть.

Но судя по грубоватому голосу, это был мужчина средних лет, и говорил он по-итальянски, довольно специфически, с лёгким французским акцентом. «Этот человек должен быть из Милана», — догадалась Аньезе.

— Да, раньше я здесь не была. Хотя и родилась на севере, я из Милана.

В силу того как она обучала языки, ее японский был несколько грубоват, однако ее итальянский отнюдь, был весьма вежлив.

Услышав, как собеседница отвечает ему с таким же лёгким акцентом, тон кучера стал еще мягче.

— Вот и славно. Я тоже предпочитаю материк. Как я обычно говорю ... воздух там свежее, и моя мотивация поднимается до небес. Но и здесь есть кучу вещей, на которые стоит посмотреть. Даже притом, что это моя работа, я по-настоящему ощущаю невероятную атмосферу этих местах, осмотр достопримечательностей по истине интересное занятие. Я рад, что работаю в Италии, здесь уникальные места и вещи повсюду, будь это другая страна, я бы уже давно устал от такой работы.

Выслушав его, Аньезе улыбнулась, затем посмотрела в окно и сказала:

— Есть много замечательных мест и за рубежом.

— Правда?

— Да, поэтому-то я и люблю новые места. Есть ведь такое словосочетание, вроде бы «Всемирное наследие»? После всего увиденного, я и в правду нахожу Венецию достойной носить титул всемирного наследия. Как и сад Фонтенбло, настоящее искусство эпохи возражения, созданное лишь из воды и зелени. Или Кёльнский собор, который можно сказать, тянется острым шпилем к небу. Что до Японии, прежде чем назвать её красивой или уродливой, я должна упомянуть то первое необъяснимое чувство, которое нахлынуло на меня, когда я там оказалась.

— Понимаю.

Ответ кучера был решителен и однозначен.

Карета неторопливо двигалась вперёд. Причин, по которой она была столь неспешна, было две, во-первых, кучер, а во-вторых, животное тянувшее её, было не лошадь как можно было подумать, а самый настоящий осел. Очевидно, именно для этой кареты лошадиные силы не играли существенной роли.

— Уверен, люди, предпочитающие путешествовать по земле другого мнения по этому поводу.

— Вы преувеличиваете. Большинство мест, где я была находиться именно в Европе.

— А мне вот, так и не представлялась возможность покинуть Европу. Из-за работы, я посещаю только те места, куда может докатиться моя карета.

— То есть, если вам всё-таки придётся покинуть привычные места, вы полетите на самолёте?

— Само собой. Но, с практической точки зрения, земля куда надёжнее. Если у нас будет стычка с научной стороной, тогда мы не сможем использовать заклинания, чтобы не дать им сбежать ... ох, да что это я, в вашем положении эта не лучшая тема для беседы.

— Что вы, всё в порядке. Но знаете, что, правду говорят, когда садишься в самолёт чувствуешь лёгкое напряжение.

— Да? Как я и думал. Самолёт словно бы силой заставляет себя лететь по воздуху. А если вдруг дыра, так он разобьется из-за разницы в давлении. Хоть я и понимаю, что на высоте так и должно быть, всё равно чертовски страшно. Вот на воздушном шаре, я бы с радостью сидел сложа руки, и наслаждался поездкой.

— Но ведь воздушный шар считается летательным аппаратом, как и самолёт.

— Что, правда? Тогда на будущее, чем бы это ни было, до тех пор, пока это хоть как-то связано с научной стороной, не хочу с этим иметь ничего общего. Ох, мы на месте.

По старой привычке тело Аньезе охватила лёгкая дрожь. Осел, тащивший карету, похоже остановился. Она отвела взгляд от окна в сторону двойной двери за её спиной.

Смотря на всё ещё закрытую дверь, она тихо сказал:

— Место назначения ... «Королева Адриатического моря» и «Флот Королевы», да?

Словно в ответ на её предложение, замок на двери щёлкнул, и дверь открылась.