Онлайн чтение книги Некий магический Индекс A Certain Magical Index
6 - 4

Часть 1

Шерри Кромвель продолжала элегантно идти по этому полю боя, полному дыма и выстрелов.

Каменный голем выступал перед ней как большой щит. После того как в големе смешались щебень, дорожные указатели и столбы, он начал принимать форму, словно был из глины, и его рост достиг четырех метров. Поскольку он был уж слишком высоким, ему приходилось держать голову склоненной.

Она взмахнула мелком в воздухе. Линии, которые она нарисовала, образовали команды, указывавшие голему двигаться вперед.

Перед Шерри находилась группа сотрудников Анти-Навыка, облаченных в черную броню. Они возвели преградившую ей путь баррикаду из столиков кафе, диванов и других предметов, и высовывали из-за неё головы, продолжая стрелять в каменного голема. Чтобы не было перерывов на перезаряжание оружия, они объединились в группы по трое. Когда одна группа перезаряжала оружие, вторая группа вступала в бой, это напоминало мушкетерские полки Оды Нобунаги. 

«Они едва достигли приличного уровня, но стиля у них нет», – скучая, оценила их Шерри.

Поскольку проход в подземном торговом центре и без того был слишком узким, голем – Эллис – перегораживал его полностью, действуя как стена. Ни одна пуля не попала в находившуюся прямо за големом Шерри.

В Эллиса попали несколько сотен пуль, но ни одна не нанесла никакого фатального ущерба. Пули выбивали глубокие дыры в руках и ногах Эллиса, но голем мог поглощать плитку с ближайших стен и чинить поврежденные части.

ДЗЫНЬ! Послышался слабый звук металла, ударяющегося о металл.

Сотрудник Анти-Навыка потерял терпение и выдернул чеку гранаты. Он хотел бросить её между ногами голема, чтобы ранить Шерри, находившуюся за ним.

– ЭЛЛИС!

Однако до того как он сумел это сделать, Шерри подняла свой мелок, и нарисовала еще одну строчку.

Каменный голем поднял ногу и топнул ею по земле. Покрытие по всему торговому центру выгнулось вверх, словно лодка на гигантских волнах. В этот момент сотрудник Анти-Навыка хотел бросить гранату, но из-за сотрясения граната с вынутой чекой выскользнула из его руки и упала рядом с его ногой.

Рычание.

А затем – взрыв.

Всё вокруг забрызгало кровью. Похоже, эта модель гранаты была рассчитана на то, чтобы наносить повреждения осколками, а не взрывом. Поэтому баррикаду не снесло. Но вокруг неё чувствовался запах крови. К счастью, люди успели выскочить за баррикаду, избежали урагана острых осколков и спаслись.

Большинство сотрудников Анти-Навыка выронили свои винтовки из-за действия ударной волны.

Шуа! Мелок рассек воздух, словно меч, который вытащили из ножен.

Над сотрудниками Анти-Навыка появилась черная тень. Эллис поднял руку, похожую на тяжелый строительный механизм.

Сотрудники Анти-Навыка лихорадочно вытаскивали заранее приготовленное ручное оружие, но уже было слишком поздно.

Такое слабое оружие не могло остановить каменного голема.

Часть 2

Это было поле боя.

Огибая угол в подземном торговом центре, Камидзё невольно прикрыл рот.

Это было настоящее поле боя.

Никто не сражался у него на глазах и не было ни выстрелов ни рёва. Он видел только раненных, избитых людей с рваными ранами,  прислонившихся к столбам и стенам. Это была не линия фронта,  а место, напоминавшее больницу. Воины, которые проиграли и отступили из битвы, на скорую руку перевязывали свои раны.

Все они были сотрудниками Анти-Навыка, их было примерно 20 человек. Все до единого были серьезно ранены и трудно было представить, какому монстру они противостояли. Здесь были бесполезны бинты и пластыри. Обработка ран здесь напоминала зашивание больших дыр в рюкзаке при помощи иголки с ниткой.

«Суметь вот так побить людей из Анти-Навыка. Что же это за маг…»

Камидзё был ошарашен. Несмотря на то, что он был дилетантом, и не знал подробностей, по крайней мере ему было известно, что в мире существует научная сторона и магическая сторона. До сегодняшнего дня он думал, что эти стороны равны по силам.

Однако, в данный момент реальность выглядела вот так.

Камидзё уже сражался со многими магами, которых нельзя было недооценивать, так что не стал бы преуменьшать силу противника. Однако, в данный момент, он видел, что научную сторону, на которой он жил, сильно побили, и был довольно сильно шокирован этим.

Люди, ответственные за безопасность Академгорода, оказались такими же слабыми, как и армии в фильмах про монстров.

Но, несмотря на это, они не собирались отступать.

Те из них, кто еще мог двигаться, пытались передвинуть столики и стулья, стоявшие возле магазинов, собираясь воздвигнуть баррикаду. Нет, самыми важными были именно те, кто не мог двигаться. В том, что они не могли двигаться, Камидзё уже убедился.

Эти люди не просто ставили на кон свою жизнь.

У них была решимость покончить с этим даже если бы они погибли.

«Почему…»

Камидзё лишился дара речи.

Может быть, этих людей и тренировали, но их основным занятием было «преподавание»… то есть, они были школьными учителями. Никто не заставлял их делать это, и их зарплата не была исключительно высокой. В общем, им не нужно было рисковать своими жизнями и участвовать в битвах. Официально они не были полицейскими, сдавшими Национальный экзамен по безопасности. Никто не обвинил бы их, даже если бы они сбежали и попытались спастись сами. Но они этого не делали…

В этот момент сотрудник Анти-Навыка, который сидел, прислонившись к стене, заметил Камидзё, приросшего к земле на углу. Как ни удивительно, этот сотрудник оказался женщиной. Она поглаживала раненное запястье своего товарища, но, увидев Камидзё, была ошеломлена.

– ЭЙ, ТЫ, ПАРЕНЬ ВОН ТАМ! ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?!

Услышав сердитый крик, несколько сотрудников Анти-Навыка обернулись. Камидзё не ответил. Кричавшая женщина нетерпеливо нахмурилась и сказала:

– Чёрт, ты что, тот сопляк из класса Цукуёми-сенсей? В чем дело? Ты застрял здесь? Вот почему я говорила не опускать изолирующую стену! Парень, ты побежал не в ту сторону! Иди к воротам АО3, там будет ждать подкрепление из Правосудия! Хотя эвакуироваться оттуда невозможно, по крайней мере там будет безопаснее! Надень этот шлем, по крайней мере это лучше, чем ничего!

Цукуёми было имя Комоэ-сенсей. Другими словами, эта женщина из Анти-Навыка что-то слышала о Камидзё от Комоэ-сенсей. Женщина из Анти-Навыка сердито сняла часть своего снаряжения и грубо кинула его Камидзё. Камидзё торопливо вытянул руки, чтобы поймать защитный шлем, который кинули ему как баскетбольный мяч.

Камидзё снова оглянулся.

Теперь он примерно знал, почему эти люди не отступят.

А затем Камидзё пошел дальше.

– КУДА ТЫ ИДЕШЬ? ЧЁРТ, Я НЕ МОГУ СДВИНУТЬСЯ С МЕСТА! КТО-НИБУДЬ, ЗАДЕРЖИТЕ ЭТОГО ЧЁРТОВОГО ГРАЖДАНСКОГО!

Женщина из Анти-Навыка протянула руку, но она была довольно далеко от Камидзё.

Услышав это, несколько сотрудников Анти-Навыка кинулись, чтобы остановить Камидзё, но, поскольку они были ранены, им это не удалось. У них осталось так мало сил, что они не могли остановить старшеклассника, который вообще не тренировался.

Несмотря на это, они всё равно не сбегали.

Официально они не были полицейскими. Какое бы профессиональное обучение они ни прошли, они всё равно были школьными учителями. Они должны были работать только кем-то вроде дежурных, которые стоят по вечерам на дорогах, ведущих из школы, чтобы обеспечить безопасность учеников.

Но именно поэтому для них всё было ясно. Никто не заставлял их делать это, так что как только они поддались бы своему страху, сразу же проиграли бы. А если бы они сдались, кто бы пострадал?

С самого начала Анти-Навык и Правосудие использовали систему, в которой никого не принимали по рекомендациям и по требованиям, а только добровольцев.

Раз так, ответ был простым. Эти люди решили собраться здесь, поскольку они хотели защитить детей; никто от них этого не требовал.

«Чёрт…»

Камидзё не мог не чертыхнуться.

Он оттолкнул в сторону раненого сотрудника Анти-Навыка, который шагнул, чтобы остановить его, и продолжал двигаться вперед. В лежавшем прямо перед ним темном проходе было много таких же идиотов. И, судя по тому, как развивались события, похоже было, что ситуация была довольно унизительной.

Он сильно стиснул правый кулак.

Не оборачиваясь, он вгляделся вперед и рванулся вперед.

Несмотря на то, что сражаться с этим врагом было самоубийством, если это был магом, то  шанс на то, чтобы перевернуть ситуацию, мог появиться, если бы они использовали последнюю козырную карту, его правую руку, –подумал Камидзё.

Продолжая бежать по проходу, Камидзё неожиданно кое-что осознал.

«Ничего… не слышно?»

Там, вдали по пути его следования должна была слышаться стрельба, но всё было настолько тихо, что это пугало. Ни выстрелов, ни шагов, ни криков, ничего. Даже дрожания пола не чувствовалось. Живот Камидзё стиснуло от очень сильного плохого предчувствия.

И это постепенно разрушало тело Камидзё, словно бактерию на плесени.

«Не говорите мне…»

Под красным светом он перебежал на другую сторону тускло освещенного прохода.

– Хе-хе, добрый день. Хе-хо-хо-хо-хо…

Глухой женский голос эхом разнесся по темному пространству.

Там была женщина со спутанными волосами, в черном платье, кожа которой была коричневой как шоколад, и она стояла точно посредине прохода. Её платье было очень длинным, настолько, что даже лодыжек не было видно. Может быть из-за того, что она долго таскала его, подол платья был грязным и изношенным, сильно порванным. Каменный голем стоял рядом с ней, словно был её щитом. Это была огромная марионетка, сделанная из проводов, стульев, черепицы, грязи, фонарей и других предметов, которые были сломаны, раздавлены и сформованы какой-то мощной силой.

А вокруг них…

Предметы, которые были предназначены для возведения баррикады, были разломаны на куски и разбросаны повсюду. Семь или восемь сотрудников Анти-Навыка, лежали на полу среди обломков, словно их сразило разрывом снаряда. Похоже, они дышали, и их конечности еще дрожали.

– Хо-хо, похоже, раз вы смогли выжить после прямого удара Эллиса, у вас, ребята, есть снаряжение, которое может поглотить довольно сильный удар … но из-за этого я могу играть, как душа моя пожелает.

В этой улыбке была какая-то жестокость.

Камидзё не знал, что означает «прямой удар Эллиса», но он мог примерно предположить, что это был удар, нанесенный этим каменным големом. Достаточно было увидеть баррикаду, разнесенную на куски, чтобы представить себе, насколько потрясающей была его мощь.

– Зачем…

Камидзё хотел спросить: «зачем тебе нужно это делать», но не смог этого произнести.

Напротив, блондинка, похоже, ничего не чувствовала, просто небрежно сказав:

– О, так ты и есть тот Разрушитель Иллюзий? А ключ к Мнимому школьному району что, не с тобой? Эта… как вы это произносите? Ка… Казакири или как её там. Ну в самом деле, японские имена такие сложные.

С выражением нетерпения на лице, дамочка играла своими светлыми волосами.

– Да ладно, любой годится. Кроме того, не то, чтобы мне нужно было убивать ту соплячку.

– Что?

Камидзё не мог не заподозрить, что неправильно расслышал.

Он смутно понимал, что эта женщина преследовала его и Казакири, так что он был ошеломлен, когда увидел у неё настолько небрежное отношение.

– Ты что, не понял? В сущности, неважно, даже если это тебя я хочу убить.

Женщина подняла свой мелок, и быстро нарисовала горизонтальную линию.

Каменный голем отреагировал и с силой топнул по земле. От сильного сотрясения Камидзё утратил равновесие. Каменный голем снова сильно топнул по полу, и Камидзё наконец свалился на пол. Непонятно было, как женщина до сих пор удерживалась на ногах. Казалось, она была изолирована от сцены, поскольку только она не чувствовала сотрясения.

– Земля – моя сила. Никто не может устоять на ногах перед Эллисом. Пади, почувствуй безнадежность, лёжа на земле! Вы, побитые псы, а теперь можете ли вы еще укусить меня?

Блондинка объявила о своей победе, и Камидзё, который лежал на полу, мог только пристально смотреть на неё.

Честно говоря, в такой ситуации это было просто размазывание по асфальту. Сотрудники Анти-Навыка, у которых были винтовки, не могли атаковать эффективно, а если их винтовки были бы нацелены не в ту сторону, можно было подстрелить своих же людей.

Камидзё попытался встать, и женщина снова нарисовала линию мелком. Каменный голем топнул еще раз, отчего земля снова задрожала. У Камидзё была способность Разрушителя Иллюзий, и он мог уничтожить голема всего лишь одним пальцем, но он совершенно не мог двигаться.

– Ты… ты, женщина…

– Не «ты, женщина», меня зовут Шерри Кромвель, запомни это. Однако… что толку говорить мое имя тебе, раз ты здесь и умрешь. Это бесполезно, даже если мне придется сказать, что я из Английской Церкви.

– ЧТО?

Камидзё нахмурился.

Английская Церковь. Разве это была не та организация, к которой принадлежала Индекс?

При виде Камидзё на лице Шерри появилась легкая презрительная улыбка.

– Мне нужна искра, чтобы разжечь войну, так что нужно, чтобы больше людей знали об этом. Я из Английской Церкви, понятно? – ЭЛЛИС!

Шерри взмахнула кистью руки, нарисовав мелком круг. Каменный голем по имени Эллис начал двигаться, твердо ступая по земле, и поднимая свой ужасающе огромный кулак. Хотя это был не тот удар, который можно нанести без подготовки, всё же им можно было разрушить баррикаду. Камидзё хотел убраться подальше, но из-за дрожания земли был не в состоянии двигаться, и мог только бешено размахивать правой рукой.

– В СТОРОНУ, ПАРЕНЬ!

Неожиданно рядом с ним послышался сердитый крик.

Раненый сотрудник Анти-Навыка, лежавший на полу, твердо сжимал винтовку. Прежде чем Камидзё смог пошевелиться, из маленького дула начали вылетать искры. Звуки выстрелов и вспышки заполнили всю подземную улицу. Пули, рассекавшие воздух, непрерывно ударялись в ноги Эллиса, чтобы заставить каменного голема упасть.

Однако…

– ВАУ!

Поток сильного ветра, сжавшего воздух, просвистел мимо лица Камидзё, заставив его издать этот звук.

Перекрывавший весь проход Эллис был сделан из стали и бетона. Когда стреляешь в такую стену, весящую несколько тонн, естественно, что пули будут отскакивать от неё, как мячики для настольного тенниса.

Анти-Навык намеревался спасти Камидзё жизнь, и, честно говоря, нога Эллиса остановилась. Поскольку Анти-Навык сконцентрировал огонь на ногах Эллиса, голем не мог топнуть по полу. Если бы он  неосторожно поднял ногу, пули могли попасть в Шерри, которая стояла за ним.

Тем не менее, поскольку пули всё равно отскакивали от Эллиса, в результате, они разлетались во все стороны. В конце концов Камидзё мог только оставаться на полу и не двигаться. Анти-Навык сосредоточился на ведении огня, и Камидзё, беспокоившийся о том, не подстрелят ли его шальной пулей, прикрыл голову обеими руками.

«Чёрт, если бы я только смог коснуться его».

Камидзё и голем были всего в трех метрах друг от друга, но неосторожно двинуться вперед, чтобы коснуться Эллиса, было опасно. Было очевидно, что чем ближе он подобрался бы к Эллису, тем с большей вероятностью его задело бы шальной пулей.

Единственный шанс мог появиться, когда они будут перезаряжать оружие.

Винтовки Анти-Навыка не могли поразить каменного голема, и уж никак не могли иметь неограниченное число патронов. Через некоторое время все патроны будут израсходованы. В те несколько секунд, пока они будут перезаряжать винтовки, пули перестанут летать. Единственный шанс появится в этот момент и он должен будет кинуться к Эллису.

Камидзё напрягся, готовясь рвануться вперед в любую секунду.

Клац.

Неожиданно за Камидзё послышался тихий звук шагов.

На фоне звуков винтовочных выстрелов, по-прежнему достигавших его слуха, почему-то именно эти тихие шаги глубоко впечатлили Камидзё.

Он продолжал лежать ничком на земле, чтобы избежать попадания пуль, и только повернул голову, чтобы оглянуться.

Аварийное красное освещение было очень слабым, так что он не мог разглядеть весь подземный торговый центр отчетливо. Весь проход был черным как смоль, кроме аварийного освещения, которое едва освещало путь наружу. Шаги доносились из темноты.

Это не были шаги тренированного человека, и они не сообщали о прибытии нового врага. Это были шаги дрожащего человека, входившего в дом с привидениями, или ребенка, вернувшегося в школу поздней ночью, чтобы забрать там забытую вещь; они звучали довольно робко.

В груди Камидзё нарастало плохое предчувствие.

И это предчувствие оправдалось.

– Эм… это…

Он услышал голос девушки.

В тусклом красном свете постепенно появился обладатель этого голоса. Это была девушка, с которой Камидзё был знаком. Длинная юбка покрывала её бедра, прямые волосы были подвязаны резиновой лентой, завязанной возле уха, пара очков в тонкой оправе – это была Хёка Казакири. Она была как раз посредине прохода, медленно приближаясь.

– ЧЁРТ! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОДОЖДАЛА ШИРАЙ!!!

Этот крик был ничуть не мягче эха выстрелов, разносившегося по подземному торговому центру.

Камидзё хотел рвануться к совершенно беззащитной Казакири, которая стояла там, но он не мог двинуться из-за летающих повсюду пуль.

Однако, Казакири выглядела так, словно совершенно не понимала ситуации и сказала:

– …Эм… потому что…

– НЕ ГОВОРИ НИЧЕГО, СКОРЕЕ ЛОЖИСЬ!

– …Э?

Услышав крик Камидзё, Казакири была ошеломлена.

БАМ! После этого её голову отбросило назад.

– А?

Не веря, Камидзё невольно издал этот крик.

Разумеется, глаз человека не мог разглядеть летавшие повсюду пули. Но любой догадался бы, что случилось. Какая-то из пуль, попавших в Эллиса, срикошетировала, и ударила в лицо Казакири. Ей содрало немного кожи и мышц, и с неё слетели очки.

Однако, Камидзё не мог поверить в истину, открывшуюся перед ним. Нет, дело не в том, что он не хотел в это поверить. Его разум опустел из-за замешательства.

Неизвестно, когда прекратился огонь. Сотрудники Анти-Навыка только уставились на девушку, в которую попала пуля. Видя, как её мишень вот так пошла вперед и так неожиданно самоуничтожилась, Шерри тоже слегка нахмурилась.

В этот момент.

Тело Казакири выгнулось назад дугой.

Словно кукла, которая не реагировала.

Они слышали, что часть её лица была  уничтожена. Предмет, напоминавший пулю, упал на пол с длинной прядью волос. Похоже, пуля попала в правую часть её лица, и форма её головы была совершенно нарушена. Разбитые очки упали на землю, и на оторванном ухе до сих пор держалась их дужка. 

– Ка… КАЗАКИРИ…!!!

Камидзё отчаянно вскочил на ноги, и кинулся к Казакири. Поскольку он слишком паниковал, его ноги заплетались, как у пьяного.

Но, добравшись до Казакири, Камидзё неожиданно остановился.

На его лице было выражение полного потрясения и удивления.

Однако не из-за того, что увиденное им было слишком печальным.

Ранение Казакири наверняка было серьезным, правую часть её головы просто снесло. Казалось, в неё не пули попали, а в голове взорвалась бомба, настолько устрашающе большой была рана. Такое ошеломляющее повреждение намного превосходило то, что человек мог представить в повседневной жизни. Камидзё всё это показалось настолько нереальным, что даже он был готов рассмеяться. 

Но самая большая проблема заключалась не в этом.

Самая большая проблема была в том, что то, что сейчас видел Камидзё, кого угодно заставило бы забыть о всём сказанном выше.

Камидзё тщательно осматривал рану Казакири.

Это действительно была огромная рана, от которой ей снесло полголовы. Однако, рана была пустой. Там не было ни плоти, ни кости, ни мозгов, вообще ничего. Из раны Хёки Казакири не показалось ни капли крови.

Это выглядело совсем как фальшивый человек, сделанный из папье-маше или трехмерная кукла, которую можно было рассматривать под разными углами. Реалистически выглядевшая кожа с внутренней стороны выглядела всего лишь как слои светло-фиолетового пластика.

Посреди огромной дыры в её голове плавал небольшой предмет, похожий на магнит. Это был треугольный столбик цвета кожи, с основанием в виде равностороннего треугольника, каждая сторона которого была меньше двух сантиметров, а в высоту этот предмет был меньше пяти сантиметров. Маленький столбик оставался зафиксированным, непрерывно вращаясь. По сторонам треугольного столбика было много прямоугольных предметов, каждый миллиметр в длину и два миллиметра в ширину. Прямоугольные клавиши по сторонам треугольного столбика продолжали двигаться вперед-назад, словно сверхмини-клавиатура пианино, на которой играли невидимые пальцы. 

«Что… это».

Камидзё был в полном замешательстве. То, что он видел перед собой, было слишком оторвано от реальности; никто не мог бы связать с этим чувства «похоже, это больно» или «похоже, это невыносимо».

Было ли это тоже эсперской способностью? Создала ли и этот феномен  Казакири?

Для основной эсперской способности нынешний вид Казакири был слишком необычным. Даже если в Академгороде было всего семь эсперов пятого уровня, вроде Рейлган и Акселератора, их тела всё же были из плоти. Однако, эта Казакири слишком отличалась от человека.

– У-у-у…

Как раз когда Камидзё размышлял над тем, что делать, Казакири слегка застонала.

Может быть, из-за того, что она пришла в сознание, треугольный столбик в её голове начал быстро вращаться и на клавишах по его сторонам заиграли ещё быстрее, со скоростью снующей иглы швейной машинки.

«Нет…»

В этот момент Камидзё затащило обратно в реальность и он неожиданно почувствовал холод во всем теле.

«Похоже, тут всё наоборот…»

Это не треугольный столбик реагировал на действия Казакири, но, скорее, Казакири реагировала на движения треугольного столбика, создававшего её особенности поведения и выражение лица.

Даже Шерри забыла о продолжении атак, потому что могла только безучастно смотреть на этот феномен.

Клавиши по сторонам треугольного столбика продолжали нажиматься, издавая звук, похожий на звук проливного дождя. Треугольный столбик начал быстро вращаться, как крутящийся трекболл компьютера. Было неизвестно, какие процессы изменились, чтобы заставить эту девушку с огромной дырой в голове постепенно поднять взгляд вверх.

Оставшись со всего одним глазом, Казакири безучастно смотрела на Камидзё. Она словно только что проснулась; не было ни следа боли или головокружения.

Она медленно села на полу.

– Э…? Очки… где мои очки…?

Она протянула руку и коснулась той части головы, где должны были быть очки… и, похоже, почувствовала, что что-то было не так. Сначала, её пальцы отдернулись, словно она коснулась кипятка. Затем она осторожно почесала лицо пальцами.

– Что… происходит?

Её пальцы медленно погладили края отверстия.

– Н…нет…

Она посмотрела в стеклянное окно кофейни рядом с собой.

Скорее всего, в этом окне она увидела отражение своего лица, потому что та часть лица, которую не снесло, утратила всякий цвет. Единственный оставшийся глаз беспрерывно дрожал, показывая её внутреннее беспокойство и неуверенность.

– Нет… что… это? НЕТ…!

Больше неспособная контролировать свои чувства, Казакири откинула волосы и завизжала. Камидзё почувствовал, словно у него остановилось дыхание. Похоже, Казакири утратила чувство равновесия, потому что встала на ноги, шатаясь, по-видимому, стараясь отодвинуться от своего отражения в зеркале, или, возможно, её мысли были в таком беспорядке, что на самом деле она побежала к каменному голему – Эллису.

Увидев это, Шерри пришла в себя, и нарисовала горизонтальную линию для голема.

Каменный голем взмахнул своей бетонной рукой.

Голем взмахнул кулаком, словно отгоняя муху, и ударил Казакири в руку и живот. Казакири, которая бежала вперед, в результате отлетела, пролетев около трех метров, не касаясь земли. Её хрупкое тело жестко столкнулось со столбом и затем отскочило, словно мячик для настольного тенниса, согнувшись углом, в вершине которого был столб, и упало на землю за Эллисом, у ног Шерри.

Бах! Послышался зловещий звук падения.

Если приглядеться, Казакири, которую ударил кулак Эллиса, оторвало левую руку, а её бок был совершенно изломан, словно растоптанная коробка конфет.

– А…

Несмотря на это…

Несмотря на это, тело Хёки Казакири всё ещё извивалось.

– А… а… а-А, а-А-А, ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА…!!!

Пронзительный вопль, который издавало находившееся поблизости сильно израненное тело, шокировал Шерри. Она впервые обратила внимание на Казакири и подняла свой мелок. Однако, Казакири совершенно игнорировала Шерри, полностью утратив способность ясно воспринимать нынешнюю ситуацию. В тот момент, когда она увидела, что её оторванная левая рука совершенно пустая, она начала размахивать конечностями, словно отгоняя усевшегося на ней жука, и скрылась в темном как смоль проходе.

– Эллис!

Негромко крикнула Шерри и слегка постучала по поверхности мелка кончиком пальца. Эллис поднял кулак и ударил по ближайшему столбу. БУМ! Весь подземный торговый центр продолжал сотрясаться и потолок затрещал.

В следующий момент потолок обрушился на группу вооруженных винтовками сотрудников Анти-Навыка.

– Хмф, теперь это становится интересным. Идем, Эллис! Идем и поймаем эту бедную и смешную маленькую лисичку.

Не бросив ни единого взгляда на Камидзё и сотрудников Анти-Навыка, которых погребло заживо, Шерри подняла мелок, который держала в руке, изобразила им круг, контролируя Эллиса, и направилась во тьму. Похоже, она собиралась последовать за Казакири.

«Казакири…»

Камидзё просто стоял на месте, потрясенный, и некоторое время был не в состоянии двигаться.

То, что только что произошло у него на глазах, глубоко отпечаталось в его сознании.

Часть 3

Куроко Ширай была ошеломлена.

После того как она перенесла эту раздражающую монашку и свою онэ-сама обратно на поверхность, она отправилась в подземный торговый центр на поиски… Тома Камидзё и незаметная девушка уже исчезли.

«Ну что за проблемы… мне что, начать искать их поблизости?»

К счастью, она больше не слышала звуков битвы. Но никто не знал, когда битва может возобновиться. И, к тому же, тут было несколько гражданских.

С точки зрения уровня угрозы, Камидзё и Казакири были в наибольшей опасности, поскольку за ними охотились, но собравшихся здесь людей могло задеть обломками, и она не могла вот так оставить их одних.

Казалось более важным спасти этих посторонних, чем людей, напрямую вовлеченных в события.

Немного поразмыслив, Ширай решила сначала спасти тех людей, которые были перед ней.

«Жизнь каждого одинаково ценна. Я знаю, что онэ-сама беспокоится и хочет, чтобы я нашла их, но мне не кажется, что будет правильно вот так бросить этих людей».

Ширай вздохнула и пошла к оказавшимся взаперти в подземелье и перепуганным школьникам.

Материал, свалившийся с потолка, был неожиданно легким, и сотрудники Анти-Навыка, которые были погребены заживо, не слишком сильно пострадали.

Лежавшие вокруг сотрудники Анти-Навыка были ранены, но по крайней мере, никого не убило и они начали зашивать или перевязывать свои раны.

Камидзё помог сотрудникам Анти-Навыка сдвинуть упавший на них материал, и, проигнорировав попытки остановить его, побежал туда, куда ушли Казакири и Шерри. Там было много универсальных магазинов, каждый из которых был соединен с остальными, и каждый подвальный уровень тоже был соединен с другими, что создавало сложную карту, напоминавшую паутину, совершенно отличную от прямого пути, который сюда вёл.

«Чёрт, что происходит…»

Камидзё определенно принимал во внимание слова Шерри о том, что она принадлежит к Английской Церкви, но еще больше его заботила Хёка Казакири.

Похоже, изначально она не подозревала, что её тело было ненормальным.

В тот момент, когда она увидела себя в зеркало, она завопила так, словно увидела чудовище.

С точки зрения Камидзё было похоже, что Казакири только что обнаружила секрет своего собственного тела, и сейчас была в замешательстве.

«… Если так, значит, это не эсперская способность Казакири? Или, скорее, это её способность, о которой она не подозревала? Чёрт, теперь я в полном замешательстве. Нормально ли то, что она сейчас в таком виде? Но даже если бы я хотел излечить её… чёрт, что мне надо было бы делать?»

Думая об этом, Камидзё невольно остановился.

Эта загадочная внешность Казакири всплыла в его мыслях. Даже если он хотел спасти её, он не знал, как это сделать. Он не мог получить ответ даже на такой простой вопрос.

«Следует ли мне остановить Шерри или найти сбежавшую Казакири? Чёрт, что мне делать?»

Попереживав довольно долгое время, Камидзё вытащил свой телефон.

Как бы там ни было, он слишком многого не понимал о Хёке Казакири. Если Камидзё хотел спросить кого-то, еще лучше разбирающегося в эсперских способностях с научной точки зрения, был только один кандидат.

Цукуёми Комоэ.

Камидзё подумал, что она должна быть в состоянии что-то сделать. Тем не менее, телефон не отзывался. Если вспомнить, когда он был в игровом салоне, он не мог как следует расслышать то, что говорилось в телефон.

«Как бы там ни было, сначала я должен подойти поближе к базовой станции».

Камидзё огляделся, а затем пошел вперед. Пройдя немного, он увидел магазин спорттоваров. Похоже, на его стене было что-то вроде антенны.

Камидзё встал прямо под антенной, и телефон наконец смог поймать сигнал.

После всего лишь двух звонков, Комоэ-сенсей сняла трубку.

– А! Камидзё? Хорошо! Хорошо! Наконец-то я связалась с тобой! Камидзё, где ты сейчас?

– Вы меня искали, сенсей?

– Химегами пыталась созвониться с тобой, но, похоже, связь была плохой.

Камидзё наклонил голову, припоминая. Так значит, тогда ему звонила Химегами.

– Камидзё, Камидзё, сенсей хочет кое-что сказать тебе…

– Извините, сенсей, я тут тоже тороплюсь. Можете сначала выслушать меня?

– Э…? Когда сенсей хочет сказать что-то важное… ладно, что ты хочешь сказать?

Комоэ-сенсей не настаивала и сразу же уступила. В глубине души Камидзё искренне поблагодарил её.

Камидзё в общих чертах объяснил Комоэ-сенсей ситуацию с Казакири. Разумеется, он намеренно опустил её имя и не упоминал о перестрелке, просто спросив: «Существует ли способность, которая создаст такие симптомы?»

Но Комоэ-сенсей на некоторое время задумалась, а затем сказала:

– … Камидзё, ты ведь говоришь о Хёке Казакири, да?

Застукан на месте всего одной фразой.

Услышав это, Камидзё онемел. Похоже, Комоэ-сенсей расслабилась, и сказала:

– М-м, честно говоря, то, что сенсей хотела сказать, относится к ней.

– Э? Сенсей разузнавала о Казакири? Почему?

– Камидзё, сенсей скажет тебе, что в школе есть так называемая система безопасности. Кроме того, поскольку в школе осуществляется программа развития способностей, а в последнее время наметилась тенденция к возрастанию числа странных преступлений, это естественно – провести расследование по поводу посторонней, которая не является переведенной школьницей, но всё же появилась у нас, верно?

Комоэ-сенсей также упомянула, что поскольку она уже несколько раз имела дело с монашкой, по её поводу расследование не проводилось.

В этот момент Камидзё вспомнил то, что Химегами сказала днем у школьных ворот.

– Но судя по документам, я – единственная переведенная ученица.

– Далее, по поводу вопроса Камидзё… такие эсперы существуют. Как, например, те, у кого есть способность Метаморфозы, могут изменять свое тело по собственному желанию.

– Так это означает, что Казакири…

– Нет, Метаморфоза, это исключительно редкая способность, и в Академгороде есть всего три человека, обладающие ею. И Хёка Казакири – не одна из них.

Голос Комоэ-сенсей стал несколько напряженным.

– К тому же, кое-что, связанное с Хёкой Казакири нельзя объяснить способностью Метаморфозы.

– Что вы  имеете в виду?

Глубоко в душе у Камидзё было плохое предчувствие на этот счёт.

Правильным оно было или нет, Камидзё не мог сказать.

– Камидзё, сенсей только что сказала, что в школе есть система безопасности. Она включает много чего, в том числе, камеры наблюдения за территорией вокруг школы.

Комоэ-сенсей сделала небольшую паузу, а затем продолжила.

– Тем не менее, ни одна камера не зафиксировала никаких признаков Хёки Казакири. Мы связались с Анти-Навыком и проверили спутниковые снимки, и всё равно не смогли заметить никого подозрительного… в то время. Когда Хёка Казакири, которая была рядом с тобой, проникла в школу?

– Что…?

– Ты видел, как она выходила из столовой, когда она пропала? Сенсей этого не видела. Словно она растворилась в воздухе…

– Погодите… погодите секунду! Это что, означает, что Казакири – эспер, обладающий одновременно способностями Метаморфозы и Телепортации?

– Камидзё, обладание слишком многими способностями создаст избыточную нагрузку на мозг; доказано, что такого не может случиться. Но следующая гипотеза сенсей может быть даже более невероятной, чем обладание множественными способностями.

Почему-то Камидзё было страшно продолжать слушать.

Но он не мог уклониться от этой проблемы. Камидзё проглотил слюну и спросил:

– Комоэ-сенсей, что вы предполагаете?

– Сенсей предполагает…

Медленно сказала Комоэ-сенсей.

– Это сильно связано с полем рассеивания НД…

Услышав это, Камидзё не был особенно глубоко впечатлен.

– НД… это та энергия, которую бессознательно испускают эсперы, верно?

– Это верно. Я бы хотела добавить, что это поле рассеивания НД исключительно слабое, так что для его регистрации требуется машина, и что энергия, излучаемая каждым эспером, отличается от других.

– Тогда какое это имеет отношение с Казакири? Это что, энергия, бессознательно испускаемая Казакири, создает такое шокирующее явление?

Комоэ-сенсей не ответила на вопрос Камидзё и продолжила:

– Разве сенсей не говорила этого сегодня утром? Сенсей проводила исследования по поводу НД, чтобы помочь исследованиям своей подруги по университету.

В этот момент послышался звук сминаемой бумаги.

– Раскрывать содержание чужих диссертаций запрещено, но сенсей полагает, что твой рот будет на замке… содержание этой диссертации связано с дополнительными эффектами множества полей рассеивания НД, собранных в одном и том же месте.

Чем больше Камидзё слушал, тем меньше он мог понять, что пытается сказать Комоэ-сенсей. Неужели то, что она говорила, действительно имело какое-то отношение к Хёке Казакири? Или она просто ворчала или просто беседовала? Как раз когда Камидзё размышлял об этом, Комоэ-сенсей сказала:

– Камидзё, если ты используешь машину, чтобы протестировать человека, ты сможешь получить много значений, верно?

– Э?

– Количество вырабатываемого тепла, потери тепла, поглощение тепла; отражение света, преломление, поглощение; создание потока электричества в теле и электрических полей; количество потребляемого кислорода, количество выдыхаемого углекислого газа; и, в более общем виде, вес и масса… сенсей полагает, что невозможно перечислить их все – даже если мы будем использовать разные машины, мы сможем измерить десятки тысяч значений.

– И что с того?

Камидзё заметил окружающую темноту и попросил Комоэ-сенсей продолжать.

– Это только предположение сенсей…

Комоэ-сенсей сделала небольшую паузу, а затем продолжила.

– Если мы посмотрим на это с другой стороны, если бы мы собрали все эти данные о человеке, не создали ли бы мы «человека»?

– Что…?

Камидзё был крайне шокирован, и был не в состоянии сказать что-либо.

– В Академгороде есть всевозможные эсперы. Каждый эспер бессознательно испускает слабую энергию. Несмотря на то, что каждый испускает совсем немного энергии, если всю её собрать, это может создать цельное значение. Это вроде английских букв, например, B или P: сами по себе они не обладают собственным значением, но если бы мы собрали множество их вместе, мы смогли бы создать значимые слова, вроде «выбрать» или «начать». Сенсей чувствует, что это – основа для формирования Хёки Казакири. «Хёка Казакири» напоминает множество английских букв, выстроенных в строчки, чтобы сформировать командный код, который вводится в компьютер. Каждый школьник в городе дает букву, и эти буквы образуют код, который, в свою очередь, формирует процесс, –   сказала Комоэ-сенсей.

На первый взгляд казалось, что Хёка Казакири растворилась в воздухе.

Но что, если дело обстояло не так?

Что, если Хёка Казакири с самого начала никогда не существовала?

Если мы подумаем в обратном направлении.

Что, если не температура тела ощущалась потому, что тут кто-то был, а чьё-то существование предполагалось потому, что ощущалась температура тела?

Пирокинез дает температуру тела, телекинез дает прикосновение, энергия звуковых волн дает звук. Все виды полей рассеивания НД образуют множество букв и цифр, образуя код и создавая «процесс», идеально создающий в этом мире форму человека.

– Погодите… погодите секунду! Это же нелепо! Какие значения для формирования человека… разве вы не сказали этого раньше, сенсей? Их же десятки тысяч!

– Да, но в Академгороде живет 2,3 миллиона эсперов, верно? Подобно тому, как эсперы-пирокинетики бессознательно дают температуру тела, электрогенераторы бессознательно дают электрический ток в человеческом теле. Всё это суммируется, чтобы создать процесс, называемый Хёкой Казакири.

Комоэ-сенсей сказала это без малейшего колебания, скорее уверенно. Камидзё ахнул.

Его тело постепенно холодело, начиная с кончиков пальцев.

Он даже забыл, что находился посреди поля боя, и враг мог скрываться где угодно.

Честно говоря, если можно было использовать телекинез, чтобы создать энергию, нужную для того, чтобы щелкнуть пальцем, наверное, можно было и создать ощущение прикосновения за счет натяжения кожи. Манипулируя колебаниями воздуха, можно было создать «звук». Манипулируя преломлением света, можно было сделать «видимый» образ.

– Химегами сказала, что часто слышала о людях, которые говорили, что видели «неполную Хёку Казакири». В то время Хёка Казакири могла быть чем-то вроде призрака, существовавшего в другой плоскости. С точки зрения кодирования, это было вроде команды, которую нельзя выполнить, потому что в ней не хватает нескольких букв. Поэтому, её нельзя ухватить зрением или обонянием. Органы чувств не могут ухватить её, но присутствует то чувство. Лаборатория по исследованию Хёки Казакири, которая, как говорят, существовала в Киригаоке, изначально была организована, чтобы тщательно исследовать этот призрак, который на самом деле, похоже, не существует, верно? Если это не так, то это учреждение по исследованию поля рассеивания НД.

Призрак, который выглядел так, словно на самом деле не существует.

Камидзё припомнил дыру в голове Казакири и невольно вздрогнул. После этого он кое-что вспомнил.

– Но похоже, сама Казакири этого не замечала. Она всегда думала о себе как о человеке, так что когда она заметила, что её тело необычно, она сбежала в страхе. Если Казакири не была человеком с самого начала, разве это не было бы ненормально?

– Что тут необоснованного?

– Что…?

– Сенсей спрашивает, если она с самого начала думала, что была человеком, зачем ей было задумываться, человек ли она?

– Это…

– Как такое может быть? – Камидзё был ошарашен.

Согласно догадке Комоэ-сенсей, Хёка Казакири могла быть чем-то, созданным полями рассеивания НД, генерируемыми 2,3 миллионами эсперов в Академгороде.

Другими словами, это не имело абсолютно никакого отношения к её желаниям.

Даже её собственные мысли были иллюзией, созданной окружающим миром.

– Итак, Хёка Казакири не человек, а физическое явление, порожденное полями рассеивания НД.

От слов Комоэ-сенсей у Камидзё кругом пошла голова.

– Чёрт… как может существовать что-то такое… это уж слишком.

– Слишком? Камидзё, ты мыслишь неправильно.

– …Что? Сенсей, вы пытаетесь сказать мне, что глупо испытывать чувства к явлению природы?

– Напротив, Камидзё, если ты будешь продолжать говорить так, сенсей придется отругать тебя.

Комоэ-сенсей похоже, почему-то рассердилась.

– Камидзё, вот что тебе скажет сенсей. Если эта догадка правильна, Хёка Казакири – не человек. Даже если у неё есть всё, что нужно человеку, её нельзя назвать «человеком». Что бы она ни делала, её природа такова, что она – несуществующая иллюзия, которая исчезнет при малейшем прикосновении.

Комоэ-сенсей сделала небольшую паузу, а затем продолжила.

– Но почему человек?

Комоэ-сенсей подчеркнула это.

– Сенсей ни разу не говорила с Хёкой Казакири, поэтому не имеет права выражать свои мысли, но с твоей точки зрения, как выглядит Хёка Казакири? Ты тоже думаешь, что Хёка Казакири просто иллюзия, у которой нет жизни, чувств, в сущности, просто появившийся перед тобой предмет?

– …

Нет, это было не так. Камидзё вспомнил. Казакири выглядела довольно счастливой, когда была с Индекс. Казакири, которую часто пугали слова Камидзё, выглядела так, словно у неё были собственные намерения, и могла действовать в соответствии со своими мыслями.

– Думаешь ли ты, что Хёка Казакири не является чем-то важным, что ничего страшного даже если она должна будет исчезнуть? Человек, не человек, настоящий, поддельный; ты что, собираешься использовать это, чтобы создать предвзятое отношение по отношению к ней?

Нет, конечно, нет, решил Камидзё. Казакири выглядела довольно болезненной. Она была простой, одинокой девушкой, которая увидела правду, о которой ничего не знала раньше, не могла принять эту жестокую правду, пришла в полное замешательство, и могла только сбежать в темноту.

Камидзё заскрежетал зубами.

Он не мог просто ничего не делать.

Даже если она была просто иллюзией, которая исчезла бы как только её коснулась бы его правая рука.

На Земле не было причин, по которым можно было бы решить, что она должна просто исчезнуть.

– Хо-хо, вот это правильно. Эти честные овечки нравятся сенсей больше всего.

Услышав смех Комоэ-сенсей, Камидзё испустил легкий вздох облегчения, а затем подумал о другом вопросе.

О том, что было связано с подругой, которой Комоэ-сенсей помогала в исследованиях поля рассеивания НД.

– Сенсей, я хочу спросить кое-что. Хочет ли эта ваша подруга исследовать истину, связанную с Казакири?

– Сенсей не особенно уверена в этом. Сенсей знает только, что эта подруга исследует взаимное влияние, вызванное множеством полей рассеивания НД. Что касается того, узнала ли она о Хёке Казакири, сенсей не знает. Однако, по крайней мере, сенсей не слышала ни о каких исследованиях, относящихся к Хёке Казакири. Изложенная только что гипотеза была просто разработана на основе информации, предоставленной подругой сенсей.

– …

– Хм? Что не так? Почему ты ничего не говоришь? Не беспокойся, сенсей не скажет этого своей подруге. Даже если она скажет об этом, это не повлияет на завершение диссертации.

– Но, несмотря на то, что я не могу оценить ценность этого, это должно быть что-то важное для ученого, верно? Если подруга сенсей узнает о Казакири, она не станет молчать долго…

– Ха-ха-ха, это правда. Если гипотеза верна, существование Хёки Казакири будет огромным открытием в области поля НД. Тот, кто обнаружит её, может быть, оставит своё имя в истории. Но если так случится, Хёку Казакири запрут в ледяной комнате. Камидзё, ты думаешь, что сенсей хочет, чтобы это случилось?

– Это…

– Если ты действительно так думаешь, сенсей будет по-настоящему разочарована. Камидзё, кто, по-твоему, такая эта Комоэ-сенсей? Хоть я и простодушна до наивности, но я учительница, и это самый прочный стержень, поддерживающий мою душу. Обязанности сенсей как учителя не включают продажу важных для её учеников друзей для того, чтобы повысить свою репутацию.

Комоэ-сенсей использовала фразу «важный друг».

Камидзё наконец понял, сколько в этом заключалось значения.

– Хо-хо, не заставляй Хёку Казакири плакать от печали.

Сказав это, Комоэ-сенсей повесила трубку.

Некоторое время Тома Камидзё постоял, склонив голову и глядя на свой телефон, затем сложил его и засунул в карман.

Теперь ему было ясно, что надо делать.

Он осознал своим разумом, куда ему следует идти.

– Однако…

Камидзё не мог не заскрежетать зубами.

Он не мог справиться с этим каменным големом самостоятельно. Различие в силах было слишком велико. Как только эта штука топнет и создаст гигантскую ударную волну, Камидзё не сможет устоять на ногах, и вынужден будет подбираться по земле ползком.

«Быстрее! Успокойся, и быстро найди ответ! Чёрт, если у меня не получится, Казакири будет страдать!»

Камидзё понимал, что не так просто найти способ справиться с этим, но он заставлял себя не останавливаться. Сейчас он обдумывал все возможности.

Неожиданное нападение.

«Нет, ударная волна от этого топания распространится во всех направлениях от голема. Даже если я подберусь сзади, я не смогу избежать удара!»

Оружие.

«Это тоже не сработает. Разве есть оружие, которое сможет свалить каменного голема весом в несколько тонн? Нож или металлический прут ничего ему не сделают! У Анти-Навыка могут быть ракеты или что-то подобное, но обычный школьник никак не может их использовать!»

Тома Камидзё начал паниковать, яростно почесывая голову. Если бы он не смог придумать никаких хороших идей, не имело бы значения, даже если бы он вычесал все свои волосы. С каждой истекавшей секундой от беспокойства его все больше заливал пот. От этого неприятного чувства Камидзё хотелось взреветь как дикий зверь. 

Неожиданно, в отражении в стеклянном окне рядом с собой, Камидзё увидел, что за ним кто-то стоит.

– ?!

Камидзё повернул голову со скоростью урагана.

И увидел, что перед ним стоит…

– Ха…

Камидзё невольно засмеялся. Нет, он просто выдохнул весь воздух, скопившийся в его лёгких, и, естественно, это выглядело как смех. Мышцы его лица двигались, не подчиняясь его воле.

Некоторое время его лицо просто сохраняло выражение недоверия. Через некоторое время он, наконец, смог улыбнуться.

– Понятно…

Парень улыбнулся.

– Я такой тупица. Разве об этом не мог бы подумать кто угодно, Тома Камидзё?

С улыбкой, полной уверенности в себе, парень принял решение.

Финальная козырная карта для того, чтобы сразиться с каменным големом, была прямо перед ним.

Часть 4

Хёка Казакири до сих пор испытывала жгучую боль.

– У… гхеее.

Половина её лица, левое запястье, левая часть живота казалось, были погружены в расплавленный металл, настолько это было больно. О бегстве можно было забыть; Казакири даже стоять на ногах не могла, и была в состоянии только лежать ничком на холодном полу. Чтобы отвлечь себя, она начала яростно перебирать ногами, катаясь по полу.

Она чувствовала такую боль, от которой умер бы любой обычный человек, но она не могла даже сбежать от неё, умерев; это было словно ад наяву.

Но боль длилась недолго.

– А…?

Произошла устрашающая перемена.

Раны начали залечиваться с чавкающими звуками, словно давили желе. Как в быстрой перемотке, дыры начали затягиваться со скоростью, которой никак не смог бы достичь ни один человек.

Боль, которая свела бы с ума любого, утихла, словно снизилась температура.

Это точно были смертельные раны.

Она вообще не должна была остаться в живых.

Не только кожа, даже очки, которые  с неё сбило, и края её одежды начали приобретать форму.

– А… а-а-а-а…!

По мере того, как ощущение боли постепенно исчезало, её первоначально опустевший разум начал обрабатывать мысли.

Принимая во внимание тот факт, что её тело было пустым внутри.

Принимая во внимание тот факт, что её тело было ненормальным.

Словно высвободилась изначально запечатанная память, покрывая всё её знание.

– А-а-а… у-у! Кь… у-у.. У-У-УХ… У-У-У!!! А-А… У-У… М-М… ГЯЯ… ГЯЯ… У-У.. У-У.. Э-Э… ГЯЯЯЯЯЯЯ!!! У-У-У… У-У-У-У-У… КЯ… ААААААА!!!

Все её мысли смешались, так что она не могла составить ни одной фразы, но сильное давление внутри Хёки Казакири не дало ей сдержать эти крики.

В этот момент, по-видимому, в ответ на крик отчаяния, родившийся в душе Казакири, появилось новое отчаяние.

Дрожь потрясла весь подземный торговый центр.

Казакири упала, словно сидела на спине взбесившегося коня, поскольку её тело взлетело в воздух в то время как её взгляд был сфокусирован на другой стороне темного пространства.

Там стоял уродливый монстр, сделанный из стали и бетона.

За монстром стояла блондинка, которая пугала ещё сильнее.

Эта женщина улыбалась.

Как будто напоминая Казакири, что только у людей могут быть такие перекошенные улыбки.

– Ух… А-А-А-А…!!!

Казакири вспомнила боль от удара огромной руки гигантского каменного голема и инстинктивно попыталась сбежать. Но от страха её ноги не подчинялись ей. 

Женщина ничего не сказала Казакири.

Она молча подняла масляную пастель, которая выглядела как белый мелок, и что-то ею нарисовала. Каменный голем взмахнул кулаком, целясь в спину Казакири.

Казакири растянулась на полу.

Однако её длинные волосы развевались в воздухе, каменный голем попал в них, и Казакири почувствовала резкую боль, словно с неё срывали скальп. Её тело отлетело в сторону, как пушечное ядро.

– Ку-у…!

ПАУ! Тело Казакири издало ужасный звук. Перекатываясь по полу от действия такой устрашающей силы, Казакири чувствовала, словно всё её тело перемалывали большие жернова.

– А… а… а-а-а…!

Кусочки кожи и волос, которые сорвало с неё, образовали прямую линию в несколько метров длиной.

Чи-чи… странный звук издало лицо Казакири.

Дотрагиваясь до собственного лица, Казакири странно дрожала. Кусочки кожи, которые были сорваны и упали на пол, возвращались в исходное положение.

– Как может существовать такая нелепая вещь?

Блондинка наконец заговорила, с таким видом, словно только что увидела что-то по-настоящему смущающее, и сказала:

– Я думала, что ключ к Мнимому школьному району будет чем-то с тремя головами и шестью руками, подумать только, что на самом деле он вот такой! ХА-ХА… ХА-ХА-ХА! Создать такую вещь как жемчужину науки, это действительно заставляет людей задумываться!

Пока женщина смеялась, тело Казакири начало восстанавливаться. Её лицо начало издавать звуки, словно сжимали воду, и вернулось к изначальной форме за несколько секунд.

– У.. а…!

Казакири начала испытывать страх и раздражение от своего собственного тела. Напротив, Шерри счастливо сказала:

– Хо-хо… но если это так, убить тебя будет намного сложнее. Хм, как насчет попробовать вот это? Давай превратим тебя в кучу фарша и посмотрим, сможешь ли ты восстановиться?

– З…з…зачем…?

– Хм?

– Зачем… тебе нужно… делать такие бессмысленные вещи?

– О, да без особых причин.

От такой жестокой фразы Хёка Казакири онемела.

– Нет настоящей причины, по которой  это должна была быть ты. Ничего страшного, если бы это была не ты. Однако, самый быстрый для меня способ – это уничтожить тебя. Вот и причина. Ну как? Просто?

Прежде чем разум Казакири смог справиться с этим потрясением, женщина уже взмахнула мелком, и каменный голем Эллис взмахнул своим кулаком, целясь в лежавшую на полу Казакири. Казакири отчаянно откатилась назад, и кулак Эллиса раздробил пол; осколки вонзились повсюду в тело Казакири. Тело Казакири отбросило сотрясением. С ужасающе громким звуком одна из частей её тела потеряла форму. От невероятной боли разум Казакири опустел, но, пока она каталась по полу, её тело начало восстанавливаться. Хотя оно откатилось до самого перекрестка, Казакири продолжала дышать.  

И она не умерла.

Но выражение лица женщины, намеревавшейся убить её, не изменилось, не появилось даже намека на разочарование.

Словно жизнь или смерть Казакири ничего для неё не значили.

От вида того, как её жизнь вот так принижают, глаза Казакири наполнились слезами унижения. К тому же, она злилась на собственную слабость; она явно была недовольна, но ничего не могла с этим поделать.

Видя выражение лица Казакири, блондинка восторженно сказала:

– Эй, эй, что это у тебя за выражение лица? Не говори мне, что ты всё ещё боишься смерти?

– Э?

– Эй, эй, эй, эй! Что это у тебя за оправдывающийся взгляд? Ты что, не поняла? Ты настолько сильно изранена, и всё же не умерла, да как ты вообще можешь быть человеком?

– …

– Что это ты так побледнела? Ты что, пытаешься вызвать сочувствие? Не будь дурой, даже если ты исчезнешь, что от этого утратит мир? Вот пример, смотри!

Блондинка постучала большим пальцем по боковой стороне мелка.

В следующий момент голем взмахнул кулаком в горизонтальном направлении. Его рука врезалась в стену и сломалась.

– То же самое я сделала с тобой.

– А…

– Даже если монстр сломает себе конечности, кто тебе будет сочувствовать? Ты что, не понимаешь? Почему мы должны проявлять сочувствие к тем, в ком вообще нет жизни? Должна ли я сделать эту штуку такой, чтобы она могла проливать слёзы? Не стану ли я от этого похожей на извращенца, который возбуждается, снимая одежду с куклы?

– А-А… УАААААА!

На глазах у впавшей в отчаяние Казакири, поврежденная рука каменного голема начала восстанавливаться, поглощая окружавшие её стекло и другие материалы, снова возвращаясь в исходное состояние. Зрелище действительно напоминало её саму в данный момент.

Это была истинная природа Хёки Казакири.

Истинная, отвратительная её природа, выявлявшаяся, если содрать с неё человеческую кожу.

– Теперь ты понимаешь? Сейчас ты – монстр, такой же как Эллис. Тебе не сбежать. Куда ты хочешь сбежать? Разве есть место, в котором примут такого монстра, как ты? Теперь ты понимаешь? Ну, скорее, почему ты до сих пор не поняла? Нет места, в котором ты смогла бы устроиться.

Женщина медленно помахала мелком, который держала в руке, и каменный голем медленно двинулся в направлении Казакири.

Казакири продолжала ошеломленно сидеть на земле.

Она не могла двигаться.

Не из-за того, что была ранена; потому что её раны уже давно исцелились.

Не из-за психологического страха; потому что он говорил ей бежать прочь.

Однако…

Куда бы она могла сбежать?

Казакири вспомнила.

– Сегодня она впервые пошла в школу.

Поэтому она думала, что она – переведенная ученица.

– Сегодня она в первый раз съела комплексный обед.

Поэтому она сказала, что хотела зайти в школьную столовую.

– Сегодня она впервые заговорила с парнем.

Поэтому она думала, что из-за этого боится парня.

– Сегодня она впервые воспользовалась торговым автоматом.

У неё было знание о том, как пользоваться торговым автоматом, но она никогда раньше не пила ничего, купленного в нем. А как она умудрялась найти оправдание, чтобы объяснить эту аномалию раньше?

В первый раз, в первый раз, в первый раз, в первый раз, в первый раз. Всё без исключения было в первый раз.

Тогда что же она делала в прошлом? Почему в её душе не возникло такого подозрения? Словно она думала, что не существовала в прошлом. В данный момент Казакири обнаружила, что «она» нынешняя была только пузырьком иллюзий, плававшим в тумане.

Даже если бы ей пришлось отвернуться, это было бессмысленно.

Даже если бы она не смотрела на свои раны, боль не утихла бы.

Сколько бы она ни старалась, было слишком поздно. Казакири не могла сбежать, не могла спрятаться. В мире не было страны чудес, в которой тепло приветствовали бы этого уродливого монстра, который совершенно не сознавал себя.

В кармане её юбки была фотография, на которой Казакири снялась с той девушкой в белом.

Но девушка с фотографии, Индекс, не знала.

Она не знала, что настоящей личностью Хёки Казакири был такой монстр.

Как только она узнала бы об истинной природе, скрывавшейся под человеческой кожей.

В тот самый момент эта девушка не ответила бы ей улыбкой. И не только, она бы предпочла думать, что не улыбалась ей. Потому что Хёка Казакири, которая улыбалась на фотографии, больше не существовала. Остался только уродливый монстр с фальшивой человеческой внешностью.

Глаза Казакири наполнились слезами.

Она действительно хотела теплый мир, хотела улыбаться вместе с кем-то, хотя бы минуту, секунду; если бы она смогла получить этот короткий момент света, всё было бы в порядке, неважно, насколько низко ей пришлось бы склонить голову в мольбе.

Но в конце концов…

Никто бы не исполнил это желание.

– Не плачь, ты, монстр.

Блондинка насмешливо помахала мелком.

– Меня тошнит от того, что я вижу как ты плачешь.

Гигантская рука каменного голема, способная пробить даже толстую древесину, приближалась.

– А-а-а…

В отчаянии Казакири задумалась.

Однако, она не хотела умирать.

Вместо того, чтобы говорить, что она никому не была нужна, скорее можно было сказать, что как только её увидели бы, то стали бы относиться к ней совсем как к монстру. Так что может быть, лучше было умереть тут.

Казакири крепко зажмурила глаза.

Плотно свернувшись, ожидая неминуемого. Адской боли.

Боль не пришла.

Даже спустя некоторое время не раздалось ни звука.

Но эта странная тишина тепло и мягко окутала тело Хёки Казакири. Словно она вернулась в теплый дом с крышей, когда снаружи лил дождь.

Хёка Казакири осторожно открыла глаза.

Похоже, перед ней была знакомая фигура. Однако слезы не давали ей видеть, и перед ней был только размытый образ.

Похоже, это была фигура того парня.

Казакири находилась посреди перекрестка. Стоявший перед ней, лицом к лицу с каменным големом, парень, похоже, должен был выскочить с подземной улицы, которая была сбоку от неё. Похоже, в её поле зрения появился размытый профиль его лица.

Каменный голем перестал двигаться.

Парень небрежно вытянул правую руку и схватил гигантскую руку каменного голема. Ладонь была словно мощный кулак, который мог сокрушить даже боевой танк.

От такого простого действия каменный голем потерял способность двигаться – и даже издал треск.

– Эллис? – послышался издалека голос женщины.

– Эллис, почему ты не реагируешь? ЭЛЛИС? ЧЁРТ, ЧТО ПРОИСХОДИТ?!

Впервые в голосе женщины послышалась паника. Однако парень даже не взглянул на неё.

Парень просто пристально смотрел в лицо Хёке Казакири.

– Похоже, я опоздал.

От голоса парня плечи Казакири слегка задрожали. Несмотря на то, она не могла ясно видеть из-за слез, голос был уж слишком знакомым.

Честно говоря, Казакири встречала только несколько человек.

Такой сильный голос.

Такой теплый голос.

Такой надежный голос.

И, что самое важное…

Такой мягкий голос.

Парень сказал Казакири:

– Тем не менее, всё в порядке. Не плачь, это так отвратительно. Какой смысл плакать из-за таких банальных вещей?

Хёка Казакири, как ребенок, потянулась руками, чтобы вытереть слёзы.

Пелена слез исчезла.

Перед ней был тот парень.

Перед ней был Тома Камидзё.

С таким выражением лица, словно он был её близким другом.

Каменный голем за ним начал трескаться, а затем стал разваливаться.

Похоже, стена отчаяния, которую никто не мог преодолеть, рухнула.

– ЭЛЛИС… ХВАТИТ УЖЕ СТОЯТЬ ТАМ БЕЗ ДЕЛА, ЭЛЛИС!

Рёв, полный злости и страха.

Блондинка крепко сжала мелок, чуть не сломав его. Она подняла его и начала рисовать что-то на стене, словно вытаскивала меч, одновременно торопливо бормоча себе под нос.

Бетонная стена рухнула, словно засохшая грязь. И, в течение нескольких секунд, словно невидимая рука вылепила каменного голема с головой наверху.

Женщина выглядела довольно обеспокоенной, но еще не утратила хладнокровия.

Это был туз, который мог регенерировать, сколько бы раз его ни уничтожали. К тому же, это было самое большое преимущество блондинки. Каменного голема можно было использовать как щит, как приманку, как ударную силу или для самоуничтожения.

Камидзё повернул голову.

Чтобы защитить эту девочку, которую обижали, он встал перед отвратительным каменным големом.

Видя эту ситуацию, Казакири пришла в ужас, в то время как блондинка рассмеялась.

– Хо… ха-ха! УАХАХАХА! ЭТО ЧТО, ШУТКА? ЭЙ, ЧТО ЗАСТАВИЛО ТЕБЯ ВЫРАСТИ, ЧТОБЫ СТАТЬ ВОТ ТАКИМ? ХАХАХА! РАДУЙСЯ, МОНСТР! ЭТОТ МИР НЕ НАСТОЬКО ПЛОХ ДЛЯ ТЕБЯ! ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ЭТОТ ИДИОТ ВСЁ ЕЩЁ ЗДЕСЬ!!!

От глубины этого голоса плечи Казакири яростно задрожали.

Это было верно. Этот парень пришел сюда, чтобы защитить её. Хотя в этом можно было найти утешение, она просто не могла позволить парню вмешаться в эту битву монстров. Хёка Казакири не хотела видеть, как парень, который так старался, чтобы создать для неё этот теплый мир, падет здесь.

Однако, в каком бы ужасе ни была Казакири, парень был непоколебим, даже когда противостоял каменному голему.

Парень сказал:

– Это не только я.

– Что?

Женщина была шокирована.

В этот момент…

БУМ! Вспыхнул яркий свет.

Белые лучи света почти ослепили её, и Казакири невольно прикрыла глаза руками.

Казакири сидела посреди перекрестка, а свет появился с трех переулков, кроме того, на котором стояла блондинка. От ослепительного света у Казакири даже разболелась голова, но она как-то сумела прищурить глаза и оглядеться по сторонам.

Свет был интенсивным, как от передних фар автомобиля.

На самом деле этот свет исходил от фонариков, прикрепленных к винтовкам. И не от одного или двух; сейчас тут собралось примерно 30-40 человек.

Анти-Навык.

Среди них не было тех, кто не был бы ранен. У некоторых были повязки на животе или голове, некоторые волочили раненые руки и ноги, и все они выглядели как пациенты, которые должны были лежать на больничных койках.

Но они нисколько не боялись.

Не заботясь о собственной безопасности, не издавая ни звука, несмотря на такую сильную боль, они вернулись на это поле битвы, где, очень вероятно, должны были умереть. Эти люди не были могучими мужчинами вроде главных персонажей боевика, поскольку среди них были и женщины. Женщина из Анти-Навыка, размахивавшая прозрачным щитом, похоже, не была обеспокоена своими ранами, потому что на её лице была уверенная улыбка. Её глаза словно говорили: «Не беспокойтесь, всё в порядке».

– … Почему?...

Удивленно спросила Хёка Казакири.

Хотя она не могла сказать с уверенностью, как много эти люди знали о ней, по крайней мере они должны были знать, что она не была обычным человеком. Эти люди должны были видеть, как ей в лицо попали шальные пули, и как она встала сразу же после того, как её ударил каменный голем.

Поэтому Казакири задала этот вопрос.

Почему?

Почему они просто не пристрелили эту террористку вместе с ней? Почему они специально прошли весь путь сюда просто для того, чтобы защитить её? Хёка Казакири совершенно не могла этого понять.

Но парень ответил на это без малейшего колебания: – Не глупи. Разве нужна причина?

Стоя лицом к лицу с монстром по имени Казакири, этот парень ни на секунду не отвел взгляд.

Выражение его лица было точно таким, как когда они были в игровом салоне.

Посреди всего этого света он сказал:

Как обычно, без всякого притворства: – Тут нет ничего странного. Я просто поговорил с ними.

В этом месте, заполненном светом, он произнес: – Я сказал им… пожалуйста, спасите мою подругу.

Какое-то мгновение Хёка Казакири не могла понять, что означает эта фраза.

Поскольку Хёка Казакири была не человеком, а монстром; её тело было пустым, под её кожей ничего не было. Её задело в перестрелке, её отбросило ударом каменного голема, и всё же она не умерла. У любого доктора или ученого при виде этого отвалилась бы челюсть.

Этим людям что, было всё равно?

Неужели они хотели принять «неизвестное» тело, от которого сама Казакири впала в отчаяние?

Возможно, дело было в том, что это был Академгород. 80% населения здесь составляли ученики, и у каждого из них была собственная способность. Каждый знал, что все люди разные, так что они легко приняли Хёку Казакири, которая «отличалась от других».

Могу ли я оставаться здесь и дальше?

Хотят ли они улыбаться мне и принять меня?

Парень сказал растерянной Казакири.

– Хорошенько вытри свои слезы и смотри внимательно. Ты должна гордиться собой, потому что никто тут не хочет, чтобы ты умерла.

Казакири подняла голову.

Мир, который был погружен во тьму, уже исчез.

– Смотри. Мы докажем тебе, что мир, в котором ты живешь, не так уж плох.

Казакири поняла.

Несмотря на то, что эта блондинка заставила подземный торговый центр погрузиться во мрак…

Эти люди использовали свет, чтобы сражаться со тьмой.

Чтобы спасти руку во тьме, которая ждала, чтобы её спасли.

Затем парень сказал:

– Мы также дадим тебе знать, что твое место отдыха не будет разрушено так просто!

Часть 5

– ЭЛЛИС!

Укрывшись за каменным големом, Шерри закричала злым, почти дрожащим голосом.

– УБЕЙ ИХ ВСЕХ! ИСПОЛЬЗУЙ ТЕЛА ЭТИХ ЛЮДЕЙ КАК МАТЕРИАЛ ДЛЯ СВОЕГО ТЕЛА!

Она кричала это, размахивая своим мелком. Множество пересекающихся линий образовали направление, по которому двинулся голем.

– НЕ ТАК БЫСТРО! ФОРМАЦИЯ «Б»! В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ЗАЩИЩАТЬ ГРАЖДАНСКИХ!

Под крики сотрудника Анти-Навыка, все открыли огонь.

Сотрудники Анти-Навыка разбились на пары; передние держали прозрачные щиты, а задние начали стрелять. Щиты служили не для того, чтобы остановить Эллиса, а для того, чтобы защитить от шальных пуль.

Грохот выстрелов, от которого у них чуть не полопались барабанные перепонки, эхом разнесся вокруг, а Камидзё с Казакири оттащила в сторону женщина из Анти-Навыка. Она прикрыла их прозрачным щитом, который держала в руке.

Па-па-па-па-па-па-па! Этот звук издал прикрывавший их спереди щит.

Видя это, Камидзё был ошарашен. Даже срикошетившие от Эллиса пули обладали такой силой. Может быть, оттого, что в Казакири уже попадали шальные пули, она сильно дрожала, как ребенок, который боится грозы.

Камидзё увидел перед собой каменного голема.

Огонь был сконцентрирован на ноге Эллиса, и был словно пушечный огонь, похожий на солнечный свет, сконцентрированный зеркалом. Голем пытался сделать шаг вперед, словно двигаясь против сильного ветра. Однако, он не мог сделать этот шаг. Поскольку тело Эллиса было большим, как стена, область удара была широкой, словно распущенный парус, развеваемый штормом. Бетон и стекло, смешавшиеся внутри тела Эллиса продолжали подвергаться ударам, но Эллис просто поглощал окружающие стены и пол, и даже попадавшие в него пули, быстро позволяя телу восстановиться.

– Тьфу!

По другую сторону занавеса огня, Шерри издала сердитое ворчание.

– «Подобный Богу», «Лекарство Бога», «Сила Бога», «Огонь Бога»! Четыре элемента, которые представляют четыре мира, направят правильную силу в правильном направлении, и дадут верное руководство!

Мелок быстро нарисовал в воздухе искаженный крест.

Хи хи… тело Эллиса начало хихикать.

Это был плач Эллиса.

У каменного голема не было рта, которым он мог бы говорить, но звук боли эхом разнесся по всему телу. Он продолжал пытаться и подчинялся этому невозможному приказу, словно заставляли вращаться треснувшую шестеренку, вовлекая всё больше шестеренок во вращение. Огромное тело голема издало хрипящие и устрашающие звуки.

Несмотря на это, Эллис продолжал двигаться.

С этим страшным хихикающим звуком, он, наконец, сделал шаг вперед.

БУМ! От громкого звука слегка задрожала земля.

Увидев это, Шерри пришла в восторг, продолжая размахивать мелком.

– А… а… что же делать… – не могла не спросить Казакири под взрывы пороха.

– Хотя ситуация не так хороша, она всё же в пределах ожидаемого. Лучше всего, если бы я смог оттолкнуть её или нарушить её равновесие, похоже, всё пойдет не так, как я хотел.

Услышав слова Камидзё, Казакири не поверила собственным ушам.

Тогда женщина из Анти-Навыка, державшая прозрачный щит в руке, сказала: 

– Ты уверен, что тебе нужно это делать, парень? Знаешь, никто не станет тебя обвинять, если ты отступишь.

– Вы знаете, что я должен взобраться на него. Вы только что видели как этот огромный кусок мусора разрушился, когда моя правая рука коснулась его. У моей правой руки есть такая сила.

– Верно, Цукуёми-сенсей уже говорила мне об этом…

Казакири почувствовала, что сила истекает из неё через кончики пальцев.

О чём они говорили? Казакири задумалась. Похоже, они готовы были осуществить какой-то потрясающий план, а она всё ещё ничего не знала.

– Если я ничего не сделаю сейчас, эта штука в любой момент доберется до нас. К тому же, невозможно стрелять вечно, и вы никак не сможете удержать этот щит намного дольше.

– Есть только один шанс. Если ты не справишься, мы не сможем спасти тебя, мы будем стрелять. В этот момент ты станешь мишенью для пуль, так же, как и этот каменный голем.

Услышав слова женщины из Анти-Навыка, Казакири была шокирована.

– … Погодите… подождите…. Можно мне узнать… что вы собираетесь сделать…?

– Нужно ли тебе спрашивать? – без колебания ответил Камидзё.

– … Мы здесь для того, чтобы остановить этого монстра.

ТОП! Снова послышался звук тяжелых шагов каменного голема.

Этот звук был намного громче, чем раньше. Шерри и Эллис начали приспосабливаться к силе обстрела

– Нет… это… слишком опасно…

– Как жаль, что мою способность можно активировать только прикосновением правой руки. Если бы только я мог наносить удары с расстояния, как рейлган, всё было бы намного проще.

БУМ! Земля снова содрогнулась.

Словно путешественник, движущийся против полярного ветра, каменный голем продолжал двигаться вперед.

Обе стороны разделяли всего десять метров.

- Я готова отдать приказ, и я хочу еще раз спросить у тебя. Парень, ты готов?

­ … Да.

Похоже было, что они уже обсудили, что надо делать, еще до того как пришли сюда.

Поэтому парню надо было ответить всего лишь одной фразой, и ничего больше говорить не надо было.

– Всё ещё пытаешься выглядеть крутым, а, парень? Эх, Цукуёми-сенсей действительно хорошо учит своих учеников.

Женщина из Анти-Навыка слегка улыбнулась, а затем достала миниатюрное переговорное устройство.

– Ладно, тогда я поиграю с тобой позже. Но ты должен справиться и вернуться живым. Мы попытаемся координировать действия с тобой.

Услышав это, Камидзё скривил губы.

В этот момент Казакири обнаружила, что парень изо всех сил старался сдержать дрожь.

– На счёт – ТРИ!

Женщина из Анти-Навыка отдала какие-то приказы по переговорному устройству.

Казакири почувствовала, как по её телу побежали мурашки. Неужели этот парень действительно думал выскочить из-под прикрытия щитов и кинуться на каменного голема? Под этим градом пуль, когда даже те, кто вел огонь, не смог бы сказать, куда полетят выпущенные ими пули.

Если в него попадет пуля, он умрет.

Он не мог не бояться.

– ДВА!

Скорчившийся на полу Камидзё слегка приподнялся.

– Погоди… нет! Это… ты точно умрешь… это… нет… я…!

– Не останавливай меня, Казакири.

Глядя в лицо Казакири, которая была вся взъерошенная и в смятении, Камидзё, который должен был подвергнуться наибольшей опасности, спокойно сказал:

– Причина, по которой ты боишься меня, должно быть, эта правая рука, верно? Лишь бы это была сверхъестественная сила, неважно, добрая или злая, эта правая рука устранит её, даже если это будешь ты.

Затем Камидзё сказал:

– Так что не пытайся протянуть руку, чтобы остановить меня.

От этого Казакири почувствовала сильное потрясение, и у неё почти что остановилось дыхание.

Похоже, Шерри тоже почувствовала, что Анти-Навык пытается что-то предпринять, и еще яростнее размахивала своим мелком. Эллис, несмотря на сильные попадания от сосредоточенного огня, начал шагать вперед с большей силой.

Но в этот момент Камидзё вообще не смотрел на Шерри.

Он просто сосредоточился на девушке, которая была перед ним.

Поняв силу правой руки Камидзё и то, почему она намеренно избегала этого парня, Казакири не могла скрыть потрясенное выражение лица. Глядя прямо в глаза Казакири, Камидзё сказал:

– Но, не переживай об этом слишком сильно. Несмотря на то, что ты не можешь дотронуться до меня, ты всё равно мой друг. И к тому же, не думай о том, что умереть так легко. Я вернусь живым, обещаю.

– А… вернешься… живым…?

– Ага. Тогда мы возьмем с собой Индекс и снова пойдем развлекаться.

Сказав это, он улыбнулся.

После этого он повернулся, чтобы взглянуть вперед.

Голос женщины из Анти-Навыка, похоже, разорвал последнюю связь между Камидзё и Казакири.

– НОЛЬ!

В то же мгновение.

Анти-Навык прекратил огонь.

Даже Шерри не ожидала этого.

Поскольку пули были последней линией обороны, защищавшей Анти-Навык, едва прекратив огонь, все они должны были в следующее же мгновение стать жертвами кулака Эллиса. По идее, никто не стал бы делать что-то настолько самоубийственное.

Но это оказалось эффективным.

Поскольку тяжелое тело Эллиса неожиданно запнулось.

Он пробивал себе путь вперед, словно шел против полярного ветра, и тут ветер внезапно прекратился. Избыток силы, приложенной к его телу, заставил Эллиса потерять равновесие и упасть вперед.

Камидзё перескочил через прозрачный щит и рванулся вперед.

Между ним и Эллисом было примерно семь метров.

– ЧЁРТ!!! ИЗБАВЬСЯ ОТ НЕГО, ЭЛЛИС!!!

Увидев, что Камидзё рванулся как ракета, Шерри яростно взмахнула своим мелком.

Послушно исполняя приказ, Эллис поднял свой кулак. Тем не менее, его тело было в неустойчивом положении. Если бы он попытался нанести удар в этом положении, то наверняка бы споткнулся. В этом случае, Камидзё не надо было бы ничего делать, и Анти-Навык немедленно застрелил бы Шерри, оставшуюся без защитного щита. Камидзё просто нужно было бы упасть на землю и избежать пуль.

Несмотря на это, Эллис всё равно поднял кулак.

Несмотря на это, Эллис всё равно поднял кулак.

Как и ожидалось, тело, которое уже почти упало, еще больше утратило равновесие, и Эллис рухнул лицом вниз. Каменный голем был примерно четыре метра высотой, и поскольку расстояние от каменного голема до Камидзё было около семи метров, Камидзё наверняка не должно было раздавить.

Камидзё плотно сжал свой кулак, намереваясь уловить момент, в который Эллис упадет на пол.

БУУМ! Эллис взмахнул кулаком.

Но даже падая, Эллис метил кулаком не в Камидзё, а в пол.

– Что…?

В радиусе восьми метров от центра, обозначенного кулаком Эллиса, по полу разошлась паутина трещин. Подавшись, всё это место сработало как батут, и тело Камидзё подбросило высоко в воздух. Стены, потолок, колонны и все до единого углы издали устрашающий грохот, эхом разнесшийся по подземному торговому центру.

Затем упавший на землю Камидзё увидел как гигантский каменный голем Эллис использует отдачу, вызванную ударом кулака в пол, чтобы выпрямиться как пружина и стать на ноги.

Шерри взмахнула правой рукой.

Эллис снова поднял свой гигантский кулак, словно собирался раздавить жука на полу.

– Чёрт…

Камидзё слышал слабый лязг металла о металл, и похоже было, что сотрудники Анти-Навыка поднимали своё оружие. Однако пока что они не стреляли. Как только обрушится град пуль, Камидзё наверняка будет мёртв.

«Чёрт, как могло так глупо получиться! Быстро, придумай, как выбраться отсюда».

Подняв свой кулак, Эллис располагался как раз аккуратно над Камидзё. В этой ситуации, даже если бы Камидзё использовал правую руку и уничтожил Эллиса, на него бы рухнули несколько тонн щебня и раздавили бы его насмерть.

Даже если бы он попытался сбежать, учитывая оставшееся время, он мог сделать только один  шаг. Эллис уже был больше четырех метров высоты, а длина руки была около двух метров. Куда бы он ни попытался отскочить, влево или вправо, или даже откатиться назад, он не смог бы уклониться от удара.

«Чёрт, чёрт! Неужели выхода нет…!»

Кулак Эллиса, в который был а вложена вся сила его веса, нависал прямо над Камидзё. По крайней мере, Камидзё понимал, что использовать правую руку, чтобы остановить его, будет самоубийством. Он сконцентрировал всё своё внимание на ногах голема, решительно настроившись прыгнуть на него.

Не влево, вправо или назад, но вперед.

Эллис был больше четырех метров высоты. Другими словами, слепые точки возле его груди были намного больше человека. Дыра почти двух метров высоты уже была между его ногами. По идее, если бы кто-то попытался проскользнуть между ногами Эллиса, голем наверняка вышвырнул бы этого человека пинком.

Тем не менее, Эллис махал своим кулаком вниз.

Пока всё его тело было в неустойчивом положении, и весь вес был сосредоточен в кулаке, Эллис должен был стоять твёрдо и поддерживать равновесие.

Фактически, Камидзё, который привык драться, ясно понимал, что несмотря на то, что мощный удар был сильным и выглядел круто, его недостатком было то, что против него было легко контратаковать. Из-за положения центра тяжести, нанеся этот удар, он не смог бы уклониться.

Пока Эллис не закончит взмах кулаком, он не мог сдвинуть свои ноги ни на сантиметр.

Попытка удержать равновесие подобно человеку, вызвала падение Эллиса.

Камидзё нагнулся, прижимаясь близко к земле, прежде чем прыгнуть вперед. Словно стрела, выпущенная из лука, он пролетел между ногами Эллис.

Затем…

Та-та-та-та-та! Из тела Эллиса вылетело множество искр. Сотрудники Анти-Навыка, поднявшие оружие, снова нажали на спусковые крючки.

Движения Эллиса снова стали ограниченными.

И ирония заключалась в том, что Камидзё, стоявшего за Эллисом, этот огонь не должен был задеть.

Камидзё медленно выпрямился, и вытянул правую руку, желая коснуться спины Эллиса. Однако, подумав, он не стал этого делать. Он отвернулся от Эллиса и посмотрел назад.

Шерри Кромвель была прямо перед ним.

– А… ЭЛЛИС…

Полная страха и напряжения, Шерри закричала, но ей было ясно, что если она неосторожно передвинет Эллиса, её сразят пули, выпущенные из винтовок Анти-Навыка. К тому же, Шерри не могла ускользнуть из узкого пространства за Эллисом.

Мелок в её руке неестественно раскачивался. В отличие от ясных действий, которые она предпринимала раньше, она не знала, какой приказ должна отдать Эллису.

В данный момент Шерри было не к кому обратиться.

Её самое мощное оружие было прямо перед ней, но оно не могло двигаться, и даже помогало Камидзё, закрывая его от пуль противника.

– Хорошо, – сказал Камидзё.

Он поднял правую руку и описал ею один большой круг, словно пытался проверить подвижность своего плеча.

– А…

Оказавшись в такой отчаянной ситуации, Шерри невольно изобразила перекошенную улыбку.

– Ха-ха, что за ад. Это значит, что теперь мне некуда сбежать, да?

– Да и не нужно.

Под разносившиеся повсюду звуки стрельбы, Камидзё закрыл глаз.

– Тебе просто нужно тихо уснуть.

Одним ударом Тома Камидзё безжалостно отправил Шерри Кромвель в далекий полет.

Нежная плоть Шерри была как бумага, летящая в воздухе, в то время как она продолжала катиться по полу.

Часть 6

Стрельба не утихла.

Поскольку Шерри была вырублена, Эллис не мог двигаться; но Анти-Навык не нанес Эллису решающего удара, так что конечно же, они не смели прекращать свои атаки. Камидзё отвернулся от Шерри, которую отбросило на пять метров, и повернулся, чтобы посмотреть на Эллиса.

«Кстати говоря, если я неожиданно разрушу это… не попадут ли в меня пули?»

Камидзё осторожно протянул правую руку к Эллису…

– Хо… хо-хо-хо…

Неожиданно он услышал женский смех. Камидзё обернулся и посмотрел на Шерри.

Она улыбалась, она лежала на полу и улыбалась.

Но она всё еще держала в руке белый мелок.

Шуа! Она быстро черкнула мелком по полу, словно вытягивала меч, нарисовав какие-то загадочные линии, которые выглядели как картинка или символ.

– А… чёрт, ты думаешь создать, создать второго?

Камидзё рванулся вперед, намереваясь остановить её.

– Хо-хо… хо-хо-хо… хо-хо-хо-хо-хо. Это невозможно. Поскольку Эллис существует, я не могу создать второго Эллиса. Если бы я могла создать больше одного Эллиса, почему, по-твоему, я не создала армию Эллисов? Даже если я кое-как создам второго, я не смогу поддерживать его форму, и он обрушится, словно гнилой мусор.

Затем Шерри зловеще рассмеялась.

– Но пока я могу использовать его как надо, я могу создать такой эффект.

В одно мгновение поверхность в радиусе двух метров от линий, нарисованных Шерри, провалилась. Шерри увлекло в дыру, и она исчезла, словно дыра поглотила её.

– Чёрт!

Камидзё отчаянно бросился вперед, но там была только дыра. Дыра была исключительно глубокой, трудно было сказать, сколько метров она в глубину. Однако, похоже, что в ней был поток воздуха.

«Чёрт, это подземный проход», – сказал Камидзё.

В этот момент Эллис, который не двигался, неожиданно рухнул. Поскольку оба голема не могли существовать одновременно, похоже было, что Шерри разрушила старого голема, чтобы создать нового. С разрушением старого Эллиса стрельба прекратилась.

«Однако, почему-то кажется, что не всё в порядке».

Глядя в темную дыру, Камидзё чувствовал, что в его душе притаились сомнения.

Шерри Кромвель преследовала свою жертву со слишком малой настойчивостью. Это сильно отличалось от других магов, которых он встречал раньше. Если бы это были маги с прошлых встреч, они бы не сбежали так легко при том, что тут была и их цель Хёка Казакири (и сам Камидзё тоже был целью).

«Думай! Почему я так обеспокоен?!»

Камидзё внимательно припомнил каждое слово, которое произнесла Шерри, его лицо выглядело серьезным, и он опустил голову. Через некоторое время он неожиданно поднял голову.

– О, уж не ключ ли к Мнимому школьному району с тобой? Это… это… как это читается? Японский язык и правда такой сложный.

Это было верно. Если подумать, интерес Шерри к Казакири с самого начала был не таким уж сильным.

– Мне нужна искра, чтобы зажечь войну, так что я должна сделать так, чтобы больше людей узнало об этом. Я из Английской церкви, понял? – ЭЛЛИС!

Если у Шерри был другой мотив, и убийство Казакири было всего лишь одним из способов достичь цели…

– Как бы там ни было, неважно, кто это будет. Не то, чтобы мне нужно было убивать эту соплячку.

Если Казакири можно было заменить кем-то другим…

– Хо-хо… хо-хо-хо… хо-хо-хо-хо-хо. Индекс, Разрушитель Иллюзий, Ключ к Мнимому школьному району, кого же мне выбрать? Я могу выбирать кого угодно? Хо-хо, вот проблема. Трудно, если есть слишком много вариантов.

Шерри Кромвель не сбежала.

Она отправилась на поиски новой жертвы.

К тому же…

У неё было только три цели, две из них, Камидзё и Казакири, были здесь, под защитой Анти-Навыка.

Единственной, кого здесь не было, и кого не защищал Анти-Навык, была…

– ЧЁРТ… ИНДЕКС!!!

Между строк 2

Звуки шагов эхом разносились по подземным улицам.

Это не были шаги человека. Это были шаги монстра четырех метров в высоту, сделанного из бетона и рельсов, каменного голема Эллис.

Эллис бережно держал в руках Шерри, которая размахивала мелком, контролируя ноги Эллиса. Она была вполне уверена в том, куда ей следует идти. До того, как создать второго Эллиса, Шерри уже использовала несколько глаз из грязи, чтобы установить местонахождение жертвы. Но она уже уничтожила эти глаза, чтобы создать второго Эллиса.

Всё её лицо онемело от удара. Сначала ноги, которые скрывала юбка Шерри, не касались земли, а плыли в нескольких сантиметрах над ней. Благодаря этому, на Шерри не действовали ударные волны, создаваемые Эллисом. Но после того как её ударил этот парень, несмотря на то, что заклинание левитации поглотило силу удара, само заклинание было разрушено. Поэтому в данный момент Шерри могла только позволить Эллису унести её прочь.

Шерри оглянулась, бормоча себе под нос.

Это так раздражало глаза.

Подземное пространство, отделанное бетоном; этот вонючий, пыльный и грязный воздух действительно резал глаза.

Тот, кто создал это, действительно был соринкой в глазу. Сила, которой было достаточно, чтобы создать это, действительно была соринкой в глазу.

Шерри ненавидела этот город.

Она ненавидела воду этого города, ветер в этом городе, землю в этом городе, огонь в этом городе, всё и вся в этом городе. Она хотела, чтобы все в этом городе исчезли из истории; исчезли из человеческой памяти, исчезли из этого мира.

Лицо, по которому ударил тот парень, начало гореть.

Сам город был самой большой причиной для катастрофы, – проворчала Шерри.

– Эллис, – сказала Шерри.

Изначально Эллис не было именем этого голема.

А было именем эспера, умершего в возрасте двадцати лет.