Онлайн чтение книги Бездна Profundis
Глава 1.3 - Бедствие (3)

Он поднялся по узкой, крутой лестнице. В стены и полы, замазанные низкокачественным цементом, въелась старая пыль, а аварийные светильники, обозначавшие количество этажей, давно потускнели. Ветхое здание в нескольких кварталах от того места, где проводилась операция по зачистке мутантов — это был дом Хисона и Ю Гона.

По соседству с заброшенным старым ломбардом находился магазинчик с вывеской мясной лавки, надпись на которой уже почти стёрлась. Судя по внешнему виду, там вполне могли торговать человечиной, а не только крупным рогатым скотом или свининой. В общем, картина была крайне неприглядная.

В треснувшем стеклянном окошке мелькнула ярко-красная дешёвая неоновая вывеска в форме креста. Остановившись перед дверью, он вставил ключ в ржавую замочную скважину. С развитием технологий и с появлением некоторых Пробуждённых, которые могли легко взломать систему замков, совершенно не прикасаясь к ним, были разработаны даже двери, которые можно было отпирать путём распознавания мозговых волн человека. Однако в том месте, где он жил, всё ещё приходилось каждый раз вставлять ключ в замочную скважину.

— Я вернулся.

Входная дверь за его спиной с неприятным громким звуком закрылась. Поскольку она была очень старой, дерево рассохлось и плохо поддавалось, если не приложить значительных усилий.

Внутри дом был таким же обшарпанным, как и снаружи. На первый взгляд это была узкая однокомнатная квартирка, но после разделения кухни и основной комнаты с помощью убогой раздвижной стенки можно было даже оспорить первое впечатление и заявить, что комнат здесь было полторы. На старой кровати в углу он увидел пухлый ворох одеял. Не раздумывая, Ю Гон расстегнул молнию на своей куртке.

— Хён, ты поел?

— ...

— Я же сказал тебе сперва поесть. Ты ведь даже не сходил за продуктами?

Ю Гон скинул куртку с плеч. А потом она отправилась безвольно висеть на спинке стула. Ю Гон по привычке открыл холодильник и заглянул внутрь. Как и ожидалось, там было всего несколько бутылок минералки. Из-под одеяла раздался истеричный вопль:

— Какой ты злой. Хочешь, чтобы я пошёл за продуктами на улицу? Как ты можешь заставлять своего единственного и неповторимого хёна заниматься такими непосильными вещами?

— Ну я же всегда делал это непосильное дело сам.

— А мы с тобой что, одинаковые? Эй, Пэк Ю Гон, какого чёрта ты несёшь?

И снова неосторожно брошенные слова. Продолжи они этот бесполезный разговор, и Хисон снова обидится и воздвигнет стену вокруг своего сердца.

В отличие от Ю Гона, который по натуре своей оставался спокойным, даже если ему приходилось терпеть оскорбления или получать по лицу на глазах у многих людей, Хисон был очень нежным и чувствительным. Каждое слово и жест, сказанные Ю Гоном вскользь, часто задевали его.

И сколько бы Ю Гон ни думал об этом, он никогда не мог понять, где, с его загрубевшей чуткостью, притупленной многими сражениями, он допустил ошибку. Поэтому он, в конце концов, вообще перестал говорить. И без того молчаливый Ю Гон стал ещё менее разговорчивым, чем раньше.

Как же ему помочь брату почувствовать себя лучше? Ю Гон слегка нахмурился. Однако он не имел таланта утешать людей и не обладал красноречием, чтобы бегло закончить спор. Поэтому всё, что ему оставалось, — это спокойно извиниться.

— Прости меня, хён. Я был неправ.

Хисон, услышав извинения, отбросил одеяло, не меняя выражения лица.

— Нет. Я тоже был груб. Это моя вина.

— В следующий раз давай начнём с того, что сходим в круглосуточный магазин напротив. Мы же не собираемся сражаться с мутантом, это всего лишь короткая прогулка в пяти минутах ходьбы.

— А что если я вдруг потеряю контроль? Как в прошлом...

— Ничего страшного. Приступы буйства так просто не случаются. Будь оно иначе, тогда все Пробуждённые, бродящие в одиночестве по улицам, — это сплошь психи, жаждущие смерти.

— Ладно, давай позже. Ещё слишком рано.

Скрючившийся на кровати мужчина наконец окончательно откинул одеяло. Взору предстало лицо молодого человека, которому стукнуло уже за двадцать. Цвет его лица был болезненно бледным, и он обильно потел.

— Проведи меня[1]. Я даже заснуть не мог и всё ждал тебя.

Ю Гон не был настолько жесток, чтобы продолжать попрекать другого человека, когда тот так страдает. По крайней мере, он всегда был снисходителен к своему брату, чего нельзя сказать об остальных. Ю Гон, внимательно изучавший цвет лица Хисона, медленно моргнул. В его выражении не произошло значительных изменений, но напряжённые плечи немного расслабились.

— Всё действительно так плохо?

— Мне кажется, что я сейчас умру.

— С каких пор?

— Это началось ещё тогда, когда мы были на задании. Я подумал, что если покажу, что мне плохо, меня будут еще больше ругать.

—  Не стоило тогда держать это в себе.

Из тех Пробуждённых, которые страдали от боли до конца своих дней, Хисону, по крайней мере, повезло. Он был F-рангом с самыми слабыми проявлениями побочных эффектов, и рядом с ним всегда находился преданный проводник. Тем не менее, причина, по которой он каждый раз ворчал о страданиях и смерти, заключалась в его природной чувствительности и повышенному болевому порогу.

— Ю Гон, прости меня. Я был неправ. То есть, я хочу сказать, сделай так, чтобы мне стало легче, — залепетал пересохшими губами Хисон и заплакал.

Ему было уже почти тридцать лет, но в такие моменты Хисон казался более юным, нежели его младший брат. Ю Гон тихо вздохнул и опустился на колени на краешек кровати. Хисон откинул одеяло и раскинул руки, словно только того и ждал. Длинная и сухая рука обхватила спину Ю Гона.

Братья свернулись в единый комок. Дешёвый матрас под тяжестью двух взрослых мужчин жалобно скрипнул. Ю Гону показалось, что он чувствует дуновение прохладного ветра, гуляющего снаружи. Хисон пошарил по спине брата, нащупал под кофтой оголённую часть и вцепился в неё. Он действовал инстинктивно. Ведь проводить его через одежду было гораздо менее эффективно.

Ю Гон легонько похлопал Хисона по плечу, пытаясь таким образом успокоить брата, который обнимал его так крепко, как только мог. Вскоре по кровеносным сосудам и нервам разлилось мягкое тепло. Эта особая способность называлась «Проведение», и она была присуща только «Проводникам».

— Ха, ха, ха-а-а.

Резкая боль в голове постепенно стихала. Сам того не осознавая, Хисон издал удовлетворенный стон. Он периодически вздрагивал, как будто достигал наивысшей точки успокоения.

Проведение всегда было для него сродни наркотику. Пробуждённые, которые не могли найти подходящего проводника, принимали наркотики в качестве временной альтернативы. Безусловно, это было не настолько эффективно, как найти настоящего проводника, но на несколько часов они могли забыть о боли.

Такие Пробуждённые рисковали жизнью, сражаясь с мутантами, спешно вставляли иглы в предплечья, пока не успели проявиться побочные эффекты, а потом снова шли на охоту, чтобы заработать денег на новую дозу, и жили они всего несколько лет, не оставляя после себя ничего, кроме зла и безумия. Здесь такое происходило регулярно.

Хисон боялся, что с ним произойдёт то же самое. Однако у него не хватало смелости даже на наркотики. Поэтому он всё больше зацикливался на своём младшем брате. Когда Хисон впервые проявил свои силы в качестве Пробуждённого и почувствовал симптомы буйства, именно Ю Гон, рискуя жизнью, спас его. Он до сих пор не может забыть тот ужас, который испытал, когда потерял рассудок и порезал кожу своего младшего брата. С того самого дня Ю Гон стал его спасательным кругом.

— Прости меня, Ю Гон. Мне жаль.

Сердце Хисона облегчёно заныло от умиротворения, казалось, будто он был окружён облаками. Искренность, похороненная где-то в глубине души, вырвалась на свободу без его ведома.

— За что ты просишь прощения?

— Я знаю, что тебя травят из-за меня. Тот парень обзывает тебя, просто чтобы выпустить свой гнев. Ругается и бьёт.

Руки Хисона всё ещё были на талии Ю Гона. Ю Гон обнял спину старшего брата и упёрся лбом в его костлявое плечо. По губам, покрытым синяками и кровью, расползлась сухая улыбка.

— К сожалению, этот ублюдок — босс, так что если он хочет, чтобы я ползал, я должен ползать. Раз он злится, значит, так тому и быть.

— Но...

— Это уже произошло. И мне всё равно.

— Ты проходишь через такое, а я ничего не могу сделать. Ты редко совершаешь ошибки, и ты талантлив, так что только если бы ты работал с другим Охотником, а не со мной, ты бы не переживал тяжёлые времена и мог бы заработать много денег. Всё из-за меня.

— Не говори так.

— Ю Гон, ты же меня знаешь. Может, я просто должен проявить слабость?[2] Так и тебе будет не так тяжело. Если не считать меня, все остальные Охотники делают это...

— Я же просил тебя не начинать об этом, — оборвал Ю Гон бессвязное бормотание Хисона.

Вопреки его грубому тону, проведение всё ещё струилось тёплым потоком и циркулировало по всему телу Хисона.

С момента нападения мутантов на мост Кванан прошло тринадцать лет. В той катастрофе братья потеряли родителей и спокойную жизнь. Всё, что им досталось, — это залитое кровью детство и старая комната.

После катастрофической Вспышки существующий мировой порядок рухнул. Сила стала и оправданием, и логикой. Некоторые Пробуждённые, опьянённые собственной силой, стали презирать непробуждённых людей, считая их гражданами второго сорта. Правительство выдавало форму и значки детям-подросткам, только если те имели высокие ранги.

Это была эпоха, когда сострадание к слабым исчезло. Людей, погибших во время охоты на мутантов или в результате их нападения, насчитывалось так много, что не хватило бы и целого дня, чтобы сосчитать их по пальцам обеих рук. Немногочисленные учреждения социального обеспечения были переполнены младенцами, потерявшими родителей в результате внезапных несчастных случаев. Там не осталось мест даже для того, чтобы накормить, одеть и уложить спать детей старше десяти лет.

Ю Гон и Хисон тоже были вынуждены искать работу, чтобы хоть как-то прокормиться. К счастью, один из них был Пробуждённым, а другой — Проводником. Благодаря тому, что они могли зарабатывать этим себе на хлеб, их период взросления был гораздо менее несчастным, чем у непробуждённых детей.

— Хён.

Независимо от своих мыслей, Ю Гон, уставившийся в пустоту и державшийся за спину брата, внезапно открыл рот

— Хм? Ага.

— Давай выполним следующее задание, а когда нам заплатят, сделаем перерыв на некоторое время.

— В чём дело? Ты злишься? Потому что я... Я снова совершил ошибку?

Предложив взять отпуск, Ю Гон поднялся со своего места и встал на ноги. Неспокойный и дрожащий взгляд проследил за тем, как он направился на кухню. Хисон всегда был таким. После того, как брат выливал на Ю Гона всевозможные грубые слова, он сразу же начинал нервничать, впадал в уныние и начинал искать его. Словно боялся, что его бросят.

— Всё не так. Время от времени нам нужно брать передышку. Кроме того, мы должны посетить могилу наших родителей, да и хёну стоит потренироваться ходить куда-то одному.

— Хорошо, — прозвучал после некоторого колебания слабый ответ.

— Давай поедим, а потом пропустим по чашечке кофе?

— Ага.

— Хён не меняется. Даже спустя десять лет ты так и не научился готовить, и всё, что ты можешь сделать — это сварить чашку хорошего кофе.

Назвать это примирением или словами утешения было сложно. Но этого оказалось достаточно, чтобы смягчить напряжённую атмосферу.

— Я... Я не очень хорошо чувствую вкус других вещей, только кофе.

На губах Хисона появилась невольная улыбка, словно он вспомнил годы, проведённые вместе с братом. Ю Гон тоже усмехнулся, как ни в чём не бывало закатывая рукава.

— Помойся и приходи. Я приготовлю ужин.

* * *

В ночь, когда небо заволокло дымом и мелкой пылью, а луны не было видно, на окраине города на заброшенном заводе собралась группа Охотников. Несколько лет назад в этом районе открылись большие Врата, и в результате полного разрушения всего, что было рядом с ними, весь промышленный комплекс был заброшен. С тех пор завод использовался в качестве аванпоста и убежища для Охотников.

Человечество продолжало терять территории подобным образом. Зона охоты на мутантов была местом смерти для обывателей, охотничьими угодьями для Охотников и линией обороны для Эсперов.

— Ха-а, — выдохнул кто-то, протирая своё снаряжение.

В тусклом лунном свете блеснуло лезвие специального боевого ножа, сделанного из субпродуктов мутантов.

— Мне нужно заплатить за обучение моей дочери на этой неделе. Какой ученик средних классов ходит сразу на семь уроков? Если так пойдёт и дальше, я себе точно всю спину надорву. Вот уж жёнушка разрыдается, когда встретится со мной в преисподней.

— Тьфу. Хвастаешься тем, что у тебя есть дочь?

— Какого чёрта ей нужно платить за каждый предмет? Неужели эта малявка не понимает, как тяжело её отцу зарабатывать деньги на мутантах? Когда я был ребёнком, я не ходил ни на какие частные уроки и хорошо учился и так.

— Что значит «когда я был ребёнком»? Говоришь как старый хрыч. Я слышал, что в наши дни детям приходится это делать. Иначе они не смогут наверстать упущенное. Многие университеты закрылись, так что сейчас всё гораздо сложнее, чем было раньше.

Знаменитые Охотники, чьи имена известны даже широкой публике, приравнивались почти что к знаменитостям, однако в Корее эти люди были сплошь F-рангами и абсолютными простофилями. Одновременно с рассуждениями об образовании детей и вступительных экзаменах в колледж они собирались на заброшенной фабрике и готовились к битве. Это была странная сцена, смахивающая на чёрную комедию.

— Да не, дни, когда все держали карандаши, а не пистолеты и ножи, были слишком давно, поэтому, думаю, у тебя просто воспоминания помутились. Несколько предметов одновременно посещали только два типа людей: либо они хотели быть номером один во всей школе, либо были полными идиотами. Мой ребёнок, к сожалению, унаследовал мои гены, так что он точно не из первых.

— Правда? Ну-ка, проверим. Эй! Малыш. Проводник Пэк!

Стрелки их разговора внезапно переметнулись на Ю Гона. На нём был чёрный бронежилет, кожаная кобура, где уместились пистолеты, и ботинки на толстой подошве. Он был одет в свою так называемую «рабочую форму».

— ...

Ю Гон, сидевший на логистическом ящике выше его роста и бессмысленно покачивающий ногами, безучастно моргнул. Болтающие между собой мужчины средних лет поманили его к себе.

— Давай, ты. Малыш. Тащи свою задницу сюда.

Ничего не ответив, он спрыгнул с ящика. Все взгляды сразу же обратились к нему. Ю Гона называли малышом или мальцом не потому, что он был настолько юн по сравнению с другими охотниками. Просто разница в их фигурах была довольно значительной. Ю Гон особенно выделялся среди мужчин своего возраста, чьи лбы постепенно становились шире, а на боках появлялась дряблость.

— У этого парня, наверное, ещё чернила на удостоверении личности не просохли. Слушай, если буду спорить только с этим папашей, ответа не найду. Скажи мне вот что. Ты тоже учился на нескольких предметах?

— Не знаю.

— Не знаешь?

— Я никогда не ходил в школу, поэтому не знаю, что это такое.

— Чего?

На минуту воцарилось молчание.

— Мои родители умерли, когда мне было десять, и с тех пор я постоянно следовал за Охотниками в поисках работы. Разумеется, я не ходил в школу.

Вместо этого он посещал онлайн занятия. Их предоставляло Министерство образования для тех несовершеннолетних, которые не могли позволить себе ходить в школу из-за занятости. Что же касается лекций, то там практически не требовалось разбираться с обстоятельствами тех, кто каждый день сражался с мутантами, и поэтому, даже если оставить видео включённым и уйти по своим делам, всё равно можно получить диплом.

После Вспышки произошло бесчисленное количество трагедий. Слишком много людей потеряли своих родителей, детей, братьев и сестёр, друзей и возлюбленных из-за мутантов. Было также немало тех, кто после таких утрат становился Охотником и был одержим жаждой мести. Тем не менее, редко можно было встретить человека, который настолько прямо говорил о себе.

— Тем не менее, хён получил аттестат о среднем образовании...

Ю Гон замолчал и деликатно закрыл рот. Каждый из мужчин с помрачневшим лицом странно посмотрел на него. Ю Гон заметил, что они, похоже, были шокированы его рассказом, но он никак не мог понять, что именно их так удивило. Были ли они изумлены тем, что он оказался более невежественным, чем они себе представляли?

— Этот малец... Тебе следовало сказать нам раньше. Это заставляет людей грустить.

— Да, малыш. Тригонометрические функции или относительные местоимения, или что там ещё, ты всё равно неплохо вырос. Особенно для такого проводника, как ты, да? Если будешь хорошо выполнять обязанности проводника и заботиться о своём партнере, то сможешь легко заработать кучу бабок. Не унывай и старайся жить в достатке, малыш. Тогда тебе не придется смущаться, когда увидишь своих родителей на небесах.

— Но почему ты не присоединился к Центру? Я думал, они без всяких условий принимают проводников?

Под Центром в данном случае подразумевалась Штаб-квартира по управлению Пробуждёнными. Туда в основном входили Пробуждённые среднего уровня, от E-ранга до B-ранга. F-ранги здесь не приветствовались, поскольку они не имели достаточной квалификации, а S- и A-ранги могли зарабатывать сотни миллионов вон за рейд, если работали Охотниками, так что им не было смысла зависеть от зарплаты, выдаваемой государством. В результате большинство Пробуждённых среднего класса были связаны с Центром.

— Хён — F-ранга, поэтому он не прошёл отбор, а я не могу бросить его.

— Почему? Разве ты не можешь просто приставить к своему хёну другого проводника?

— Не так много проводников, которые хотят брать F-класс, но независимо от этого, хён все равно откажется. Он не любит прикасаться ни к кому, кроме меня.

— Хм. Проводник Пэк, а ты в каком-то смысле тоже живешь как собака.

— Может, этот хён даст тебе что-нибудь хорошее?

Большие руки грубо похлопали Ю Гона по плечам и спине. Затем говоривший, словно проявляя невиданную щедрость, тайком протянул ему порошкообразный препарат, завернутый в бумагу.

В отличие от Хисона, у Ю Гона не было плохой репутации среди Охотников. Главарь, избивавший и словесно оскорблявший Ю Гона, попросту срывал на нём злобу за промахи Хисона. Но даже если Ю Гон и был официальным членом Ордена, у этих подёнщиков[3] не было причин жалеть его. Также им незачем было заступаться за него, поэтому они, увидев, как избивают Ю Гона, просто не обращали на происходящее внимания.

— Всё в порядке, не нужно.

Ю Гон оттолкнул пакетик. Было очевидно, что внутри. Наркотики, которые заставляют забыть о боли и усиливают возбуждение.

— Просто возьми их, малыш.

— Все равно нет.

— Это для твоего брата. Что? Он такое не употребляет?

«Ю Гон, ты же меня знаешь. Может, я просто должен проявить слабость?»

Слабый голос Хисона снова и снова раздавался в голове Ю Гона, подобно слуховым галлюцинациям. Он вздохнул и закрыл глаза. На верхнем веке появился шрам, который обычно не был заметен.

— Когда взрослый даёт тебе что-то, не отказывайся. Просто скажи «спасибо» и оставь себе. Что это за «всё в порядке»?

На резкий отказ Ю Гона мужчина даже не сдвинулся с места. Наоборот, он хихикнул и сунул пакетик ему в руки. Грубая ладонь в перчатке накрыла руку Ю Гона. Когда расстояние между ними сократилось, от мужчины повеяло горьким и едким запахом сигарет. Нет, это не были обычные сигареты, — снова конопля. Причём низкого качества и с ужасным запахом.

— И, хех. Раз уж ты взял это, пожалуйста, сделай что-нибудь на общественных началах для своих хёнов.

— ...

— Разве мы с твоим братом не одинаковы? Не похоже, что ты так просто выдохнешься от нескольких одолжений. Давайте поможем друг другу, лады?

Затем мужчина осторожно потёр обнажённый кусочек кожи Ю Гона, слегка выглядывавший из-под перчатки. В этом жесте читался вполне понятный намёк. Ю Гон молча опустил глаза.

Ю Гын проводил кого-то кроме Хисона только в тех случаях, когда они были ранены или находились в таком состоянии, что это могло помешать выполнению задания. В большинстве случаев они просто держались за руки или слегка обнимались. Таковы были условия контракта.

Некоторые проводники продавали свои услуги за деньги. Их клиентами становились отчаявшиеся Пробуждённые, которые были либо на грани безумия, либо близки к смерти. Держаться за руки или обниматься было самым дешёвым вариантом, а если цена увеличилась, то возможны были петтинг и даже секс.

Но Ю Гон был другим. Он являлся полноправным членом боевой группы и товарищем по службе, от которого зависело то, будут они жить или умрут. И они не могли относиться к нему как к проводнику, купленному за деньги. Будь это место со строгой системой контроля, незамедлительно последовало бы дисциплинарное взыскание.

Ю Гон посмотрел вниз и усмехнулся. Его выразительные глаза мягко изогнулись, а губы расслабились. Всё дополнила дружелюбная улыбка, отличающаяся от его обычного образа.

— Живу как собака.

Но слова, вылетевшие изо рта Ю Гона, были далеки от дружелюбия.

— Но должен ли я и в самом деле жить как собака?

Ю Гон дёрнул запястьем и вырвался. Небрежно отшвырнув пакетик, он отступил назад.

— Даже если я не успел как следует научиться зарабатывать на жизнь, я не настолько дёшев, чтобы продавать своё тело в обмен на упаковку наркоты.

Те, кто был ошарашен таким неожиданным ответом, вскоре стали улыбаться. Это была жалость. Всё, чего они хотели, это быть милыми с этим сопляком, поскольку им было жаль его, изо всех сил пытающегося прокормить своего пропащего брата.

— Чёрт побери, ты, ублюдок.

— Не так уж сложно понять, что происходит.

— Эй. Ты перешёл черту. Думаешь, это смешно, что мы балуем тебя за то, что ты проводник?

В это время тяжёлая дверь контейнера открылась. Оттуда вышли Хисон, выглядевший подавленным, и главарь, державший старшего Пэка за предплечье, как детектив, задержавший преступника. Казалось, будто Хисона отволокли в угол и отругали.

Отчаянно пошарив глазами, Хисон вскоре обнаружил окружённого охотниками Ю Гона. Он не знал, что происходит, но картина показалось ему странной.

— Ю Гон!

Он стряхнул руку главаря и бросился вперёд. Лидер посмотрел на него с удивлением. Ему стало интересно, тот ли это парень, который вздрагивал, даже когда он просто поднимал руку и делал вид, что собирается ударить его.

— Не трогайте моего Ю Гона. Держитесь подальше от моего проводника!

— Хён.

— Я убью всех вас. Угх, всех поубиваю. Вы-вы, изверги, я разорву вас всех на куски.

Чёрные волосы, напоминающие волосы его младшего брата, впалые щёки, перепачканные слезами, и высокое, худощавое телосложение. Внешне Хисон выглядел очень слабым, но охотники, глядя в его пустые глаза,по чувствовали странную угрозу, словно он был человеком, доведённым до ручки.

Пэк Хисон, этот ублюдок. Он выглядел так, будто свихнулся. Когда эти угрюмые мужики перевели на него взгляды, им сразу стало до удивления страшно. Охотники сглотнули пересохшую слюну. Кончики их пальцев подёргивались, будто прикидывая, в какой момент стоит использовать свою силу, если вдруг начнётся драка.

— А? Чего это вы, парни, затеяли? Какого хрена тут происходит? Прекратите валять дурака и готовьтесь! Я не возьму на себя ответственность, если у вас, тупиц, во время миссии сломается оборудование или ещё что.

Громкий крик главаря помог выйти из сложившейся тупиковой ситуации. Возможно, в такие моменты было  даже хорошо, что их лидер являлся человеком, ослеплённым деньгами. Несколько пар враждебных глаз  задержались на двух братьях, а затем все  один за другим разошлись.

* * *

Они проехали через полуразрушенный промышленный комплекс в стареньком фургоне, который выглядел так, будто его можно было использовать для торговли людьми. Прибыв на место проведения миссии, Ю Гон заметил Врата, достаточно большие, чтобы в них поместился логистический контейнер. Перед Вратами собирались люди. Это были охотники, пришедшие сюда после того, как почувствовали запах денег.

Не было видно ни Эсперов в форме, ни знаков контроля доступа, казалось, что в центре было тихо. И это было вполне объяснимо. Вся информация о вновь открытых Вратах или мутантах стоила денег. Продавая информацию Охотникам, можно неплохо нажиться, а затем уже слить новости правительству или СМИ.

— Я потратил кучу бабок, чтобы выйти на связь с первооткрывателем. Это значит, что я вложил все свои деньги в это дело.

Уже несколько дней главарь неоднократно подчёркивал, что эта миссия действительно важная, и что если в этот раз они совершат ошибку, то погибнут все, и он в том числе. Каждый из них уже заранее испытывал давление.

Между прибывшими раньше и теми, кто только что пришёл, то и дело скользили оценивающие взгляды. Однако эти Врата находились не в центре Сеула, где располагались крупные охотничьи ордена, поэтому здесь были только охотники с окраин мегаполиса.

— Уверен, что вы, парни, пришли сюда не для того, чтобы побухать вечерком. Похоже, что слухи быстро разошлись. Это все? — спросил незнакомый Охотник, окинув подозрительным взглядом собравшихся.

Главарь невозмутимо пожал плечами.

— Мы все просто бездари F-ранга. Обещаю, что мы не подойдем к Вратам, так что вы, здоровяки, можете просто поделить товар между собой. Мы лишь хотим пошарить вокруг и забрать кое-какие объедки.

— Если вы здесь только для того, чтобы подчистить мелочь, то я не против. Что ж, уж ночь-то мы в состоянии проработать вместе, так что да. Давайте сделаем всё, что в наших силах.

Был создан временный альянс, пусть даже эти отношения и базировались сугубо на частных интересах. Не было необходимости в таких утомительных процедурах, как самопредставление или предварительные деловые встречи. Охотники немедля окружили огромную чёрную дыру посреди асфальтированной дороги. За пределами этой дыры тревожно колыхалась бесконечная тьма. Это был знак того, что ворота вот-вот откроются и мутанты хлынут наружу.

Всё шло как по маслу. Информация, купленная лидером за кругленькую сумму, по всей видимости, была стоящей. Если здесь появится никому доселе не известные мутанты, они получат бонусы за участие в открытии нового вида монстров, а если им удастся разработать стратегию борьбы с ними, будет ещё лучше. Но даже если этого не произойдет, доход от продажи туш и субпродуктов мутантов будет весьма прибыльным.

На первый взгляд, Врата напоминали воронку, образовавшуюся в результате обвала грунта. Однако, в отличие от обычной воронки, их внутренняя часть не была видна и не отражала свет. Может быть, это можно сравнить с тем, как если бы вы посмотрели на тёмную материю во Вселенной невооружённым глазом?

После Вспышки многие люди изучали принципы и состав Врат, но никто так и не смог открыть истину. Всё, что они знали, это то, что Врата были проходами между «этим миром», где живут люди, и «миром другим», откуда приходили монстры.

Врата были входом, через который постоянно просачивались мутанты. Они были золотой жилой шахт и нефтяным месторождением, откуда фонтанировала нефть. Однако они всё так же оставались опасными. Неизвестное пространство за Вратами называлось Ямой. Мало кто знал, что находится внутри. Прежде всего потому, что число тех, кто вернулся живым после пересечения врат, было невелико, и даже те, кто выжил, не очень-то охотно рассказывали о том, что видели или слышали. Словно им не хотелось даже вспоминать об этом.

Охотники славились тем, что за деньги могли без колебаний пойти на самые безрассудные поступки, но даже так никто из них не отваживался бесшабашно прыгать в ворота. Это обуславливалось как минимум тем, что они знали, что это не стоило того, чтобы рисковать своими драгоценными жизнями, поэтому охотники низшего ранга держались от Врат подальше, сражаясь с мутантами, которым удавалось проскользнуть через линию фронта, а охотники высшего ранга вели бой прямо перед Вратами, и это стало негласным правилом.

— Что бы ни случилось, сохраняйте спокойствие, не нарушайте строй только потому, что вы удивлены или напуганы, особенно ты. Пэк Хисон, ты, ублюдок! Да, ты, тупица. Лучше бы тебе вправить себе мозги. Если снова свалишь, блять, на этот раз ты точно сдохнешь от моих рук.

— ...

— Ты что, не собираешься мне отвечать?

— Я прикрою его. Такого больше не повторится, — вышел вперёд Ю Гон, вместо посиневшего от напряжения Хисона.

— Я не жду, что вы, парни, с вашим-то рангом сможете справиться с мутантами. По крайней мере, постарайтесь вспомнить особенности мутантов и то, как бить по их слабым местам. Мы можем заработать кучу бабок, просто продав информацию.

— Да.

— А, если вдруг увидите трупы мутантов, которых завалили другие ордена, сразу же забирайте их. Кто нашёл, тот и взял. Это не игра. Что, никаких краж? Фермерские манеры?[4] В задницу. Вы же знаете, что в реальной жизни такого не бывает, верно? — продолжалось нудение главаря.

Они слышали это каждый раз, когда отправлялись на задание, но сегодня Ю Гону казалось, что лидер вкладывал в эти напутствия больше сил, чем обычно. За спиной стоявшего неподвижно проводника послышался шёпот.

— Какой S-ранг? Все, кого я вижу, имеют примерно одинаковый с нами уровень.

Для охотников низкого ранга Пробуждённый S-ранга был существом, которого можно было увидеть разве что по телевизору или через Интернет. Даже в штаб-квартире по управлению Пробуждёнными Эсперы С-ранга считались специалистами высокого уровня, а если кто-то был А-ранга, то он мог легко стать руководителем. Не было преувеличением сказать, что Эсперы S-ранга жили в совершенно другом мире.

Говорили, они могли передвигать горы и создавать реки, а здания разрушались от одного лишь их жеста. Они ежедневно входили и выходили из Ямы. Существовали всевозможные слухи, но очень немногие люди действительно видели их. Конечно, им было любопытно. Однако сколько бы они ни оглядывались вокруг, вышеупомянутого S-ранга нигде не было видно.

— Я уверен, что он придёт.

— Куда бы ты ни пошёл, везде нахватаешься слухов, которые никогда не имеют ничего общего с реальностью.

— Говорю тебе, это не слухи! Это появилось на анонимной доске объявлений сообщества Охотников.

— Разве я не говорил тебе прекратить вынюхивать в этом чёртовом сообществе или как там его? Я лучше поверю в обещания политиков в ходе избирательного периода, чем в слухи, которые там появляются.

— Да нет, на этот раз всё по-настоящему!

Охотники ещё немного поспорили и разошлись по своим местам. Не успел Ю Гон опомниться, как их фигуры смешались с остальными и исчезли. Тогда он тоже молча встал в строй. Однако история, которую Ю Гон услышал ранее, продолжала крутиться у него в голове.

Каково это — жить Охотником S-ранга? Во всяком случае, это наверняка сильно отличалось от напряжённой жизни Ю Гона, который изо дня в день только и делал, что выживал. Поговаривали, что во всей стране насчитывалось менее десяти Охотников S-ранга. Их деньги, должно быть, уже прогнили до такой степени, что их и считать-то бессмысленно, и при одном их слове или жесте к ним сбегутся не только Охотники, но и большинство высокопоставленных политиков, знаменитостей и Эсперов из Штаба по Управлению Пробуждёнными. Вместо начальников, которые оскорбляют и поднимают на них руку за малейшие провинности, у них были только подчиненные, которые изо всех сил старались угодить им.

Жизнь, в которой Ю Гону бы никогда не пришлось терпеть оскорбления или склонять голову перед кем бы то ни было, а также беспокоиться о средствах к существованию на следующий месяц. Если бы он жил так... был бы он счастлив?

— Пойдём вместе.

Торопливо шедший за ним Хисон схватил брата за руку. Только тогда Ю Гон пришёл в себя. Он напрочь забыл о Хисоне и, погрузившись в свои мысли, шёл слишком быстро.

— Ох, прости.

— Здесь до жути страшно.

Взрослый мужчина, которому в следующем году должно было исполниться тридцать, опять жалобно ныл. Казалось, будто время Хисона остановилось в тот зимний день, когда ему было шестнадцать, в день, когда рухнул мост и машина с их родителями исчезла в ледяной реке. Впрочем, и сам Ю Гон не вправе был осуждать брата. Ведь он только внешне притворялся взрослым, но какая-то часть его, которой всегда будет десять,  тоже навеки осталась там, на мосту.

Верно, эта миссия не должна была стать большой проблемой. Должно быть, Ю Гон слегка переволновался, когда некоторое время назад его брат слишком сильно переполошился из-за него. Сейчас было не время отвлекаться на посторонние вещи. Они решили сделать перерыв на некоторое время после того, как получат деньги за это дело. Им просто нужно было закончить сегодняшнюю работу в целости и сохранности.

«Пожалуйста, пусть эта ночь пройдёт без происшествий», — попытался выкинуть все посторонние мысли из головы Ю Гон. Хисон продолжал сыпать проклятиями, его покрасневшие глаза влажно поблескивали, а S-ранг, о котором спорили Охотники, всё не появлялся.

_______________________

[1] Здесь использовано английское «guide me», но в нашем контексте перевод «guide» в качестве глагола (проводить), а не в существительного (проводник), смотрится немного странно. Однако мы не будем изобретать велосипед там, где это не нужно, и просто продолжим держать в уме, что «проведи меня» = «используй свои навыки Проводника». (Прим. пер.)

[2] Здесь Хисон говорит о наркотиках — если он проявит слабость и подсядет на них, Ю Гону станет легче, потому что старший брат не будет постоянно цепляться за него. (Прим. пер.)

[3] Подёнщики — люди, получающие «подённую» (по дням) плату, т.е. они получали деньги за день работы. (Прим. пер.)

[4] Фармерские манеры (Farming manners) — здесь есть несколько возможных трактовок этого выражения.

Либо это использовано в прямом значении (фермерские манеры). Т.е. подразумеваются присущие фермерам стороны: сострадание, скромность, ответственность, благодарность, поощрение, товарищество и т.д. Если кратко, главарь говорит, что их орден (охотники F-ранга) класть хотели на честное сотрудничество, и они будут тащить всё, что плохо лежит (а не подбирать объедки, о чём договаривались с другими охотниками ранее).

Либо здесь речь идёт об игровом выражении «фарм». Обычно фармом называют процесс эксплуатации скучных и обыденных элементов игровой механики. В более широком смысле, фармером может быть назван любой игрок, постоянно повторяющий одни и те же простые действия для накопления определённых предметов.

В любом случае, значение этого высказывания сводится к тому, что орден Ю Гона не собирается довольствоваться объедками со стола других охотников. (Прим. пер.)