Онлайн чтение книги Расколотое небо Breaking Sky
10. Хук: Понимание по-крупному

После утренних занятий Чейз отправилась в тренажерный зал. Испытательный срок означал, что ей можно продолжать подготовку и придерживаться своего расписания, однако без свободного времени. Без посещений рекреации. Без развлечений.

Хорошо, что Кейл не догадывался, как ей нравится качать штангу. Было нечто особенное в пригвоздившем тебя весе, в усилии, с которым останавливаешь его падение, чтобы с хриплым выдохом послать гриф вверх. Немного похоже, когда тебя берут на слабо.

Старший мастер-сержант Блэк поманил ее к себе, вручил пару перчаток для штанги и тут же зарычал на троицу первогодков, сражающихся с гирями. Блэк проводил тренировки в стиле лагерной муштры, но Чейз это вроде бы даже нравилось. Его отрывистая речь напоминала ей отцовскую – но при этом не заставляла сжиматься, словно от оплеухи.

Пиппин опаздывал. Чейз включила тренажер – и первые несколько заходов были пустячными. У нее в голове кружились образы «Феникса» и его непрошибаемого пилота. Возможно, она была слишком резка со Стрелой, но тут уж ничего не поделаешь. Он слишком занесся со своим смехом и демонстративным знанием ее имени.

Левая рука Чейз задрожала под весом, а потом согнулась и правая. Гриф опустился ей на грудь и вышиб из легких воздух. Надо было быть умнее. Она тренировалась по сорок часов в неделю с самого своего появления в «Звезде». Пилотам необходима сила, чтобы выдерживать большое ускорение. Все конечности следовало сделать стальными, чтобы кровь попадала в мозг, несмотря на многократно увеличившуюся силу тяжести. G-ПС была главным кошмаром пилота. Где ПС означало «потеря сознания».

Отключиться – значит умереть.

У нее в глазах поплыли черные мушки, и она собрала все силы, чтобы снова овладеть ситуацией. Безрезультатно. Появившийся Пиппин схватился за гриф и поднял его на опоры. Чейз втянула в себя воздух. Голова у нее кружилась – особенно из-за того, что от Пиппина разило щелочным мылом, которым загружали промышленные посудомойки на кухне.

– Ты… ты…

– Отдышись, Чейз. Ты посинела.

Пиппин сел рядом с ней на скамейку.

Глубоко дыша, она закрыла глаза. Звуки и запахи тренажерного зала продолжали просачиваться. Бряканье и жужжанье механизмов. Металл и соль в воздухе. Когда она подняла голову, мир вроде как стал легче. Прямее.

– Отрабатываешь наряды? – спросила она. – Кейл сказал, что ты ему дерзил.

– Только закончил, – ответил он.

Вот тут ей следовало сказать ему «спасибо». Спасибо за то, что заступился за нее перед Кейлом. Вместо этого она подняла голову и адресовала ему виноватую полуулыбку. Он хлопнул ее по плечу, как будто знал, о чем она думает. Но вот знал ли? Она вспомнила те насмешливые слова, которые он сказал в каньоне, – насчет того, что она его не знает. Они ощутились как противное послевкусие.

– Я требую, чтобы в следующий раз ты воспользовалась своими никсовскими связями и добилась мне отработки в ангаре. Наряд по кухне – это ужас. Повариха сказала, что у меня аппетитная задница.

Пиппина это неподдельно ужаснуло, но Чейз невольно захихикала.

В дальней части тренажера новички уронили кипу блинов для штанги, и сержант Блэк пригрозил лишить провинившихся жизни таким образом, что всем присутствующим пришлось давиться смехом.

– Я вот что подумала, – тут Чейз сделала выразительную паузу. – Он смотрел записи наших полетов. Вот откуда он нас знал. – Пиппину понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она перевела разговор на «Феникса». – Может, правительство поручило им провести во время испытаний какую-то имитацию боя. Ведь жисюндинцы быстро скопируют двигатели «Стрикера», и тогда нам придется встречаться в воздухе с равными нам машинами. Верно? Нам нужно доказать, что мы способны сбить другие пилотируемые самолеты.

Пиппин спихнул ее со скамьи и натянул свои тренировочные перчатки.

– Беспилотники – это одно, но мне не нравится мысль, что придется наводить ракету на других пилотов. На чьей бы стороне они ни были.

– Но это же звучит убедительно, верно?

Пиппин пять раз легко поднял штангу, после чего шея у него напряглась, а красные пятна подчеркнули давние следы юношеских угрей.

– Значит, этот Стрела и… какой позывной у его ОРП?..

Чейз положила по два пальца каждой руки на гриф, пока он не закончил.

– Тот неандерталец? Он бросил свой шлем так быстро, что я его не смогла прочитать.

– Будем звать его неандертальцем?

Лицо Пиппина было перевернуто, но оно все равно показалось ей странным. Может, раздраженным. Она еще не видела, чтобы Пиппин злился из-за чего-то, не происходившего в Средиземье.

Чейз наклонила голову к плечу, чтобы лучше его рассмотреть.

– Это были надбровные дуги, с которыми никаким другим надбровным дугам не сравниться. А ты не заметил?

– Когда он мне на лицо наступил? Нет.

Старший мастер-сержант Блэк прошел мимо них, ведя первогодка, которому он завернул руку за спину, заставив согнуться так, что голова бедолаги оказалась у него под волосатой бугрящейся мускулами рукой.

– Харкорт. Доннет. Не забывайте работать не только над грудью, но и над спиной. – Он продемонстрировал свои слова на новичке, превратив его в горбуна. – Видите? А вот тут слишком много спины и слишком мало груди. – Блэк заставил новичка выпятить грудь как… ну, как Сильф. – Слишком много впереди, недостаточно на спине. Никогда не забывайте про противоположные мышцы.

Чейз подождала, пока сержант отойдет на безопасное расстояние.

– Вот только я не пойму: почему Канада?

– Эй. Декларация о неоказании помощи, – негромко проговорил он. – Оставь это.

Она подалась ближе и прошептала:

– Я все равно не понимаю, какое это имеет отношение к происходящему.

– Ясно, что они работают с нами над созданием «Стрикеров». А если об этом узнает Новый восточный блок, то Канаду назовут «явным врагом». И очень быстро все станет совсем гадко.

Он издал звук, который должен был изображать десяток одновременных взрывов.

– Их уничтожат. – Чейз вспомнился Стрела с его вьющимися черными волосами и веселой самоуверенностью. – ВВС у них очень слабые.

– Это чудовищное упрощение, Чейз, но ты права: они долго не продержатся. Никто не продержится. В этом и смысл декларации. Никакого объединения сил против Нового восточного блока. Наша посадка в Канаде, вероятно, стала первым наблюдаемым со спутников взаимодействием между двумя странами за последние двадцать лет. И можешь поставить свои «крылышки» на то, что жисюндинцы ее видели.

– Так вот почему все были недовольны.

– Именно поэтому.

– Господи! – Чейз ущипнула себя за ногу с такой силой, что боль отдалась в бедро.

– Но если бы жисюндинцы ее видели, война уже началась бы. Значит, они не видели.

Он пожал плечами:

– Этого никто не знает.

Бунтарь вошел в зал с грязным полотенцем на плече.

– Тебя ищет Сильф, и я говорю это в качестве предупреждения о смертельной опасности.

Он удалился к свободному тренажеру.

– Я еще не натыкалась на Сильф с тех пор, как вывела «Пегаса» из строя, – объяснила Чейз Пиппину. – Я уверена, что встреча будет неприятной.

Пиппин ничего не ответил – и Чейз внезапно ощутила, что устала не только физически. Объяснение с Сильф будет означать признание того, насколько Чейз психанула, отправившись охотиться на «Феникса».

В дальней части зала Бунтарь с кряхтением качал бицепсы, наблюдая за собой в зеркальную стену.

– Ну и чемпион! – Пиппин покачал головой. – Из всей академии ты выбрала вот этого!

– Я и так знаю, понял? – Чейз поправила перчатки. – Ну и пусть. Он неплохой. Он под рукой. Ему наплевать на мою репутацию.

– Это потому, что он надеется перепихнуться. Вот уж он разочаруется! Сильф тебя убьет, если эти встречи пойдут по установившейся схеме.

– Сильф следовало бы понять, что ее ОРП может встречаться с кем захочет.

– Ты разозлилась бы, если бы кто-то разбил мне сердце, – сказал Пиппин.

– Какое сердце? Сердце тут ни при чем. Только губы и кожа. Я практически так Бунтарю и сказала. – Она толкнула Пиппина плечом в плечо. – А чтобы сердца могли разбиться, тебе сначала надо было бы проявить к девице интерес.

Пиппин устроился под штангой.

– Только после того, как Господь сотворит женщин из какого-то другого металла, а не из земли.

– Перевод?

– Конечно.

Чейз предоставила Пиппину быть самим собой. Глядя на Бунтаря, она снова подумала о команде «Пегаса». Несправедливо, что они остались не в курсе.

– Мне даже жаль, что Сильф не знает про «Феникса».

– Кейл велел нам заткнуться – и мы заткнулись.

– Доннет! – крикнул Блэк. Он стоял рядом с перевернутым вниз головой первогодком, который держался за перекладину ногами. – Тебе звонят родственники. Живенько!

Пиппин исчез так стремительно, что Чейз ощутила движение воздуха, словно горячий выхлоп двигателя. Она его не винила. У полярного круга в полной зависимости от военных легко могло появиться ощущение, будто больше никого не свете нет. У Чейз ведь не было близких, которые бы ждали ее звонков. А вот у Пиппина были родные: они его любили и скучали по нему.

Чейз снова легла на тренажер и заставила себя игнорировать боль в грудной клетке, которая не имела никакого отношения к ее мышцам.

* * *

Кейл часто называл Чейз мазохисткой. Она с этим не спорила.

Когда ее руки из-за мышечной усталости превратились в кисель, она отправилась искать Сильф. Пора было выдержать еще одну трепку. Вполне заслуженную.

Она обнаружила Сильф в ангаре. Холод просачивался сквозь бетонные стены, заставив Чейз пожалеть о том, что на ней не надет летный костюм с его практически невесомой изоляций. Она скомкала на груди толстовку, зажала в зубах цепочку от своего личного знака и потрусила мимо старых самолетов, беспилотников и вертолетов. Когда она добралась до «Стрикеров», руки у нее бессильно упали, а челюсть отвисла.

Чейз не предполагала, что все настолько плохо.

Техники полностью сняли с «Пегаса» правое крыло, а «Дракон» стоял на колодках: его шасси было разобрано до гаек, болтов и распорок. Чейз оставила Сильф стоять спиной к ней под «Пегасом» и сначала подошла к «Дракону». Она положила руку на нос самолета. Металлическая обшивка, как всегда, была чуть теплее холодной атмосферы ангара, так что казалась живой.

– Извини, – сказала она своей птичке.

Какой-то техник бросил на нее мрачный взгляд, но она не отпустила «Дракона»: прижимаясь щекой к самолету, она шептала слова сожаления. Их было очень много.

Сильф схватила Чейз за плечи и резко повернула. Чейз шлепнулась на попу. От удара о цементный пол ладони начало саднить.

– Безбашенная дура! Идиотка! – Блондинка занесла кулак, метя Чейз в лицо, но вдруг остановилась. У обеих в углах глаз стояли жгучие слезы. Обе это заметили. – Ты не думаешь ни о чем и ни о ком!

Чейз посмотрела мимо Сильф на прекрасные, изломанные «Стрикеры».

– Это не так.

– Тогда в другой раз это продемонстрируй! – Сильф подняла кулак еще чуть выше. Чейз намерена была позволить ей ударить себя – по носу, в глаз, в подбородок… Что угодно, чтобы та почувствовала, что они снова квиты. Однако Сильф опустила руку. Чейз непонимающе уставилась на ее распрямившиеся пальцы. – Ты даже не понимаешь, что наделала.

– Понимаю, – пробормотала Чейз.

Она, как никто, остро ощущала свои недостатки, свою черствость, свою зашоренность.

– Не хочу даже сбивать об тебя костяшки.

Сильф гневно отошла прочь.

Теперь Чейз хорошо знала: хуже удара кулаком в лицо может быть только отсутствие такого удара, когда ты его заслужила.