Глава 22

Онлайн чтение книги БРЕНД. Повод для убийства
Глава 22

Магринов позвонил утром, едва Марина вошла в свой кабинет. Не сдерживая раздражения, он сообщил:

– Нашелся твой приятель! Жив, здоров…

– Чем же ты недоволен? – Марина пыталась как-то смягчить тон разговора, но вскоре поняла, что это ей не удастся.

– Знаешь, подруга, я, конечно, готов тебе помогать, но прости – ты хоть представляешь себе, с кем имеешь дело?

– Очень даже хорошо представляю! – отрезала Марина. – Или теперь уже и порядочные люди кажутся тебе ненадежными?

– Порядочные люди соблюдают договоренности… – неожиданно спокойно и даже как-то вяло сказал Магринов. – А твой приятель даже не удосужился сообщить, что улетает в Китай…

– Так он улетел в Китай! Ничего себе шуточки… – поразилась Марина.

– Вот именно! А мы тут объявляем его в розыск… – Магринов вздохнул. – Все это как-то несолидно… Ты так не думаешь?

– А сам-то он что говорит? – Марина еще пыталась как-то защитить Серегина, хотя, как и Магринов, чувствовала себя обманутой.

– Ссылается на какие-то обстоятельства… Но толком я так ничего и не понял… – Магринов замолчал.

После паузы добавил:

– Мы сегодня с ним встречаемся. Вечером. Хорошо, если бы и ты пришла…

– Ты так считаешь?

Марина задала вопрос только потому, что надо было что-то сказать. Она все еще пребывала в состоянии шока. Ее поразил поступок Серегина, возмутила легкость, с которой он нарушил все, о чем они договаривались, и даже не предупредил о своем отъезде. А она-то волновалась, чего только не передумала за эти дни… И все же Марина не стала говорить Магринову о своих обидах, он и так-то был нелестного мнения о ее приятеле, да, возможно, и о ней самой…

– Приду, конечно, – Марина старалась говорить бодро. – Где? Во сколько?

– Ты будешь смеяться, но он предложил встретиться в «Макдоналдсе» на Пушкинской площади…

– Странно… – удивилась Марина. – Что он нашел в этой забегаловке?

– Возможно, именно то, что это – забегаловка… – ответил Магринов. – И он надеется каким-то образом остаться незамеченным, потому что его солидные друзья и влиятельные враги вряд ли питаются горячими бутербродами… Судя по всему, твой приятель – человек нестандартный и мыслит нетривиально…

– Это уж точно, – согласилась Марина. – И во сколько же встреча?

– Естественно, в семь, – ответил Магринов. – Когда в этой кафешке самый большой наплыв посетителей… Он обещал прийти раньше и занять столик…

– Надеюсь, что так и будет, – заметила Марина.

И повесила трубку.

Марина принялась читать материалы, ожидающие ее подписи. Заметка «Перед зеркалом – бизнесвумен» – хотя и с зачеркнутым накануне заголовком – вновь вызвала ее раздражение. Боясь быть несправедливой и к материалу, и к автору, Марина отложила ее на «потом» и стала читать другие тексты.

День прошел спокойно, без каких-либо происшествий и неожиданностей. К семи часам Марина, неспешно покончив с делами, уже была на Пушкинской. С трудом припарковав машину на задах Литературного института, Марина вошла в кафе, которое когда-то казалось москвичам шедевром индустрии питания, а теперь – несмотря на недавний ремонт – напоминало нечто неряшливо-привокзальное. Гардероба в кафе не было, поэтому одежду складывали на стулья. Ворохи шуб, дубленок, пальто, курток, сваленных повсюду на стульях, придавали помещению неопрятный вид. Пластиковая посуда, хотя и призвана была поднять санитарно-гигиенический уровень заведения на необходимую высоту, только усугубляла ощущение общей неопрятности и жалкой дешевизны.

Серегина Марина нашла в дальнем, маленьком зальчике. Он сидел в углу, в темной куртке с поднятым воротником, в странной лохматой шапке из кролика – такие продают несведущим туристам в сувенирных палатках. Может, кстати сказать, он там ее и купил… Магринова пока не было.

– Рада вас видеть, Николай Андреевич!

Марина улыбнулась.

– Вас забавляет мой вид? – спросил Серегин.

«Не поздоровался, не пригласил сесть! – удивилась Марина. – Либо слишком нервничает, либо плохо себя чувствует в явно маскарадном костюме…» И все же, стараясь сохранять спокойствие, сказала:

– Нет, отчего же?

Марина отодвинула стул и села за стол, повернувшись лицом к залу.

– Что ж, добрый вечер! Мы давно с вами не виделись… – начала она разговор, которому хотела придать хоть сколько-нибудь светский характер.

Расстегнула дубленку, устроилась поудобнее за неустойчивым пластмассовым столиком.

Николай Андреевич снял свою дурацкую шапку и положил на стоящий рядом с ним стул. И только потом сказал:

– Добрый вечер, Марина Петровна! Я виноват перед вами… Уехал, не предупредил… Вы уж меня простите великодушно…

– К чему церемонии, Николай Андреевич? Лучше расскажите, что случилось за эти дни, как обстоят дела…

Однако Николай Андреевич все еще пребывал в беспокойстве и к разговору готов не был. Он зачем-то взял со стула шапку, хотел надеть ее, потом снова бросил на стул. Зачем-то встал и снова сел.

– Пойду поесть принесу, – сказал он, не отвечая на Маринины вопросы. – Что вам взять?

– Мне? Пирожок с вишнями и кофе, – Марина не любила фирменные котлеты в булке и не ела жареный картофель из пакетика, а это были самые популярные в «Макдоналдсе» кушанья.

– Я сейчас, – суетливо сказал Серегин, нахлобучил свою лохматую шапку и пошел в соседний зал к стойке.

Народу в этот час в кафе было много – Магринов не ошибся. Публика разношерстная. Молодые люди назначали здесь свидания, чтобы не мерзнуть на улице. Приезжие пользовались возможностью быстро и дешево перекусить. Клерки и продавцы ближайших магазинов, которым предстояло работать допоздна, заглядывали сюда, чтобы набраться сил для предстоящих вечерних трудов. Марина поняла, что слишком выделяется на общем фоне – лиловая дубленка и элегантная лисья шапочка, изысканный макияж хороши были бы для какого-нибудь элитного ресторана, в котором, кстати сказать, ей сразу предложили бы раздеться. Подумав, она сняла дубленку и повесила на стоящий рядом пластмассовый стул. Сняла шляпку – Маринины блестящие рыжие волосы рассыпались по плечам. Но тут же она поняла, что все равно привлекает внимание. «А-а, мне незачем прятаться! – остановила себя Марина. – А то я становлюсь похожей на Серегина…»

– Здесь свободно, мадам? – услышала она голос Магринова.

– Какая еще мадам! – возмутилась Марина. – Ну и шуточки у тебя…

– Конечно, мадам… Ты посмотри, какая здесь публика…

Странно, Магринов был в хорошем настроении. Улыбался. И взгляд был веселый.

– У нас хорошие новости? – поинтересовалась Марина, как только Александр Иванович снял с себя видавшую виды дубленку, уложил ее на свободный стул и устроился за столом, который рядом с ним казался особенно маленьким и хрупким.

Магринов, словно не слыша вопроса, сказал:

– Наш друг пошел за едой? Думаю, он один справится…

– Возможно, – отозвалась Марина. – Что это за манера такая – не отвечать на вопросы… Серегин тоже глухим прикидывается…

– Правда? – усмехнулся Магринов. – Научился, значит. Молодец.

Подошел Серегин. Ногой отодвинул стул с одеждой и поставил на стол поднос.

– Кушать подано! – театрально сказал он и неуклюже пристроился на свободный стул.

Марина взглянула на своих приятелей и ей стало смешно.

– Мы похожи на заговорщиков!

– А то! – поддержал ее Магринов. – Трое умников на поле чудес в стране дураков…

Серегин улыбнулся. Обстановка разрядилась. Мужчины с удовольствием ели пухлые булочки с котлетой внутри, Марина пила кофе с горячим жареным пирожком, начиненным вишнями.

– Ну как там, в Китае? – поинтересовался Магринов.

– В Китае все хорошо. Просто замечательно, – поддержал разговор Серегин. – Знаете, они умеют работать… И к деньгам относятся со вниманием…

– Надо же! – притворно удивился Магринов. – Значит, живут хорошо?

– Неплохо, совсем неплохо… – Серегин успокоился, с готовностью поддерживал несколько игривый тон разговора. – Мне нравится с ними работать…

– Так вы ездили к ним по работе?

– Конечно. И хотя у меня в Китае есть постоянный представитель, неожиданно потребовалось мое личное присутствие…

Возникла пауза – ситуация требовала объяснений. Но Серегин не спешил сообщать о том, какие обстоятельства заставили его отправиться в Китай. Марина уже хотела спросить его, почему же он не предупредил их с Магриновым о своем отъезде, но поймала предостерегающий взгляд Александра Ивановича. Помедлив, она сказала:

– Никогда не могла понять, почему китайцам удалось так быстро поднять свою промышленность и войти в рыночную экономику без таких потерь, как у нас…

– Все очень просто, – внезапно оживился Серегин. – Они в полной мере использовали возможности тоталитарного режима…

Марина с удивлением посмотрела на него.

– Да, именно так! – воскликнул Николай Андреевич. – Партия ставит перед народом – или населением – цель, и все старательно начинают ее добиваться. Предлагается вкусный пряник – лучшая, сытая жизнь – и кнут, с которым в тоталитарном государстве хорошо знакомы. И что вы хотите? Цель достигнута! Но эта цель должна быть очевидной, не как у нас – в начале реформ. У нас вовсе не использовалась эта инерционная энергия, хотя она сохранялась еще довольно долго. Вспомните историю с брокерами… Вначале никто не знал, что это такое и с чем едят… Но уже через полгода мы имели столько брокеров, что их с избытком хватило бы для всей Европы… Такая же история повторилась с экономистами, юристами, нотариусами, бандитами, наконец… Все происходило стихийно и дико, без плана и целей… Хотя нет, цель была – обогатиться самим организаторам реформ, урвать то, что они сами вывели из собственности государства… А потому никто и не стал объяснять людям, ради чего они должны терпеть нищету и лишения в ходе этих безумных преобразований…

– А вы, пожалуй, правы, – заметила Марина. – Перед первыми президентскими выборами для журналистов устроили встречу с женами кандидатов в президенты. Из всех приглашенных дам пришли только две – мадам Брынцалова и мадам Ельцина. Остальные не решились на разговор с прессой. О подробностях встречи говорить не буду, но один эпизод показался мне любопытным. Я, помнится, спросила Наину Иосифовну, не рассказал ли ей случайно, как-нибудь на кухне, ее замечательный муж о том, ради чего народ должен переживать все эти ужасы приватизации, ваучеризации, грабительского отъема денег у населения… На меня тут же зашикали присутствовавшие на встрече главные редакторы политически ориентированных женских журналов, а Наина Иосифовна смутилась, покраснела и не нашла, что ответить… Не было общей цели, ради которой следовало терпеть, о которой можно было мечтать и за которую стоило бороться дружно, сообща… Сами понимаете, делить отобранное у государства сподручнее было между своих – в тишине, без рекламы и огласки… Дележка получилась несправедливой, а потому – кровавой. О национальной идее вспомнили потом, когда все уже было поделено.

– Вот именно, – в разговор вмешался Магринов. – Не пора ли нам, друзья, перейти к делу…

Он перебил Марину бесцеремонно, словно напомнил, что они пришли не дискуссии разводить на разные там отвлеченные темы, на них и времени-то нет, да и какой смысл обсуждать то, что и так всем ясно? Марина даже не обиделась, поняла, что увлеклась.

– Я понимаю, – Николай Андреевич отставил в сторону чашку с кофе. – Я мог и не лететь в Китай, но произошло нечто, заставившее меня предпринять экстренные и тайные действия…

– Мы вас слушаем, – тон Магринова был суровым и подчеркнуто официальным.

Марина поняла: он не собирается вести пустопорожние светские разговоры. И не будет деликатничать.

– Видите ли, я пытался все-таки спасти свое дело, – начал Серегин.

– Но при чем здесь Китай? – удивился Магринов.

– Я хотел зарегистрировать там новое предприятие и перевести туда все свои деньги… – спокойно ответил Серегин. И, помолчав, добавил: – Но из этого ничего не вышло…

– И почему же? – поинтересовался Магринов.

– Предприятие там может открыть только китаец, а переводить ему деньги – все равно что бросать их на ветер… Так что поездка была напрасной. Вот так.

Марина была потрясена. Нет, конечно, не тем, что Серегин неудачно съездил в Китай. Бог с ним, пусть ездит, куда хочет. Но о том, может ли он открыть в Китае предприятие, он мог узнать и не выезжая из Москвы. Посоветовался бы со своим личным представителем, сам же говорил, что он у него в Китае есть. Да все он давно знал – не первый год работает с китайскими фабриками… Либо Серегин совершенно не адекватен, либо – мягко говоря, просто вводит их в заблуждение.

Марина видела – и Магринов был вне себя. Он достал сигареты, но в раздражении снова убрал их в карман – в этом жалком заведении и курить-то было нельзя! «Все кончится скандалом», – подумала она.

– Знаете ли, Николай Андреевич, – сказала Марина как можно дружелюбнее, – я привыкла доверять людям… Особенно тем, к кому отношусь с симпатией… Вы сами попросили меня о помощи – мы же не вмешивались в ваши дела, правда? Теперь же мы с Александром Ивановичем оказались втянутыми в историю, о которой, как выясняется, на самом деле ничего не знаем. Вы нам рассказываете совершенно неправдоподобные вещи о вашей поездке в Китай, зачем? Мы объявляем вас в розыск, думаем, как помочь вам сохранить и жизнь и предприятие, но вы ведете какую-то свою – другую – игру… Зачем мы вам?

– «Зачем, зачем»… Для прикрытия! – буркнул Магринов и раздраженно отодвинул от себя пустую пластмассовую чашку из-под кофе. Чашка беззвучно и мягко плюхнулась на стол, и по его поверхности растеклась противная коричневая лужица.

Серегин сидел молча, опустив голову. Марина видела – он не чувствует себя виноватым, скорее – просто растерялся, не ожидал, что его разоблачат. Хотя и это слишком сильно сказано – он просто думал или рассчитывал, что ему поверят. А ему не поверили… Ну что ж, бывает…

– Вы правильно все поняли, – ответил Серегин. – Я начал действовать сам, независимо от вас. Я всегда так жил и так действовал. Вам меня не понять! Но я искренне тронут тем, что вы пришли мне на помощь и поддержали в трудную минуту. Я благодарен вам. Но я попытаюсь справиться сам. Собственно, ради этого я и пригласил вас на встречу… Просто не знал, как это сказать…

– Так и надо было сказать, а не сочинять истории про поездку в Китай, – заметила Марина.

Она встала, взяла со стула свою дубленку и сказала Магринову:

– Извини, друг, но мы с тобой, кажется, можем идти…

Магринов помог ей надеть шубку, вынул из кармана и положил на стол деньги за ужин, поставил на место стулья. Не прощаясь, они с Мариной направились к выходу. На улице было морозно и ветрено. Марину бил нервный озноб.

– Ладно, не переживай, – Александр Иванович взял Марину под руку – мостовая была скользкой, обледеневшей. Они медленно шли к месту парковки Марининой машины.

– Не обижайся на меня, я больше не буду посылать к тебе своих знакомых… – она хотела сказать «друзей», но теперь она сомневалась, был ли Серегин ее другом.

– Посмотрим, посмотрим, – Магринов был почему-то весел и доволен.

– Не понимаю, чему ты радуешься? – поинтересовалась она.

– Не понимаешь? Ну тут уж ничего не поделаешь, – отшутился Магринов.

Марина только пожала плечами. Случайно взглянула на стеклянную витрину покинутого ими кафе и увидела в ярко освещенном зале сидящего за столом Серегина. Он казался растерянным, даже обескураженным. «Может быть, я что-то сделала не так? – подумала Марина и испугалась этой мысли. – Может быть, он не врал и на самом деле был в Китае, а, увидев, что мы ему не верим, обиделся и отказался от нашей помощи?» Она уже хотела сказать о своих запоздалых сомнениях Магринову, но тот торопил ее и тянул к машине:

– Пошли, Маринка, холодно…


Читать далее

Глава 22

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть