Глава одиннадцатая

Онлайн чтение книги Еще один простак
Глава одиннадцатая

I

Тело Одетты нашли на следующее утро чуть позже десяти.

Я пришел на работу в девять и сидел в своем кабинете в томительном ожидании телефонного звонка.

Ночь у меня была отвратительная. Нина после обморока впала в шоковое состояние, и я с ней изрядно помучился, пока не заставил принять две таблетки снотворного. Убедившись, что она спит, я пошел в гараж и достал из багажника чемодан Одетты. Затем обследовал каждый сантиметр багажника и даже прошелся по нему пылесосом. Если те двое солдат вернутся утром с обыском, они не должны обнаружить ее следов.

Потом я отнес чемодан в котельную и зажег печь. Открыв чемодан, я увидел там красное платье, в котором она поехала в «Пиратское гнездо», белый пластиковый дождевик, рыжий парик и обычные принадлежности туалета, которые девушка берет с собой в дорогу. Я сжег эти вещи, а вслед за ними и чемодан, разрезав его на куски.

В ту ночь мне так и не удалось заснуть. Утром, отправляясь на работу, я чувствовал себя совершенно разбитым. У Нины был совсем больной вид. Мы почти не разговаривали, и оба испытывали болезненный страх, зная о том, что тело должно быть найдено с минуты на минуту.

Работа не клеилась. Я сидел за столом, положив перед собой папку с документами, и курил одну сигарету за другой в ожидании телефонного звонка.

Когда наконец раздался звонок, у меня так тряслись руки, что я едва не выронил трубку.

— Ее нашли! — услышал я возбужденный голос Реника. — Мы с Барти едем в управление, она там. Выходи к машине, поедешь с нами.

Я увидел их на лестничной площадке. Барти нетерпеливо нажимал кнопку лифта.

— Она мертва, — сказал Реник, когда я подошел к ним. — Убита. Ее нашли в багажнике похищенного автомобиля на бульваре Пасифик.

Мы быстро доехали до управления, обменявшись по дороге лишь несколькими короткими фразами, и завернули прямо во двор. «Меркурий» стоял под навесом в окружении четырех или пяти сыщиков, наблюдавших за работой фотографа. Я вылез из полицейской машины и вслед за Реником и Барти подошел к «меркурию», чувствуя тошноту и озноб. Когда Реник заглянул в багажник, я отвел глаза в сторону.

— Как только фотограф закончит, пусть начинают вскрытие, — сказал Реник одному сыщику. — А вы, ребята, обследуйте каждый сантиметр машины, ничего не пропускайте. — Эй, а это что такое? Похоже, портфель с выкупом! — Он обернул ручку портфеля носовым платком и вытащил его из багажника. — Судя по весу, в нем что-то есть. Неужели деньги? — Он поставил портфель на землю и открыл его под любопытными взглядами. — Набит газетами! — Он посмотрел на Барти. — Что за чертовщина?

— Взгляните на ее платье, — сказал Барти. — Бармен из «Пиратского гнезда» говорил, что она была в красном платье и белом пластиковом дождевике. Выходит, она переоделась.

Я понимал, что оставлять ее в этом дешевом бело-голубом платье было рискованно, но ничего на свете не заставило бы меня переодеть мертвое тело. Что угодно, только не это.

— Откуда это платье? — озадаченно спросил Реник. — Вот что, Гарри. Бери машину и поезжай к Мальру. Узнай у госпожи Мальру, было ли у девушки это платье, и привези кого-нибудь сюда для опознания трупа.

— Ты хочешь, чтобы я встретился с госпожой Мальру?

— Разумеется, — нетерпеливо сказал Реник, — и поставь в известность старика. Пусть для опознания приедет О’Рейли. Мы не хотим, чтобы Мальру увидел ее. Если он все-таки пожелает приехать, предупреди его, что зрелище не из приятных. И проверь насчет платья, это важно.

— Хорошо, — сказал я, радуясь возможности уйти прочь от «меркурия» с его жутким грузом. Я влез в полицейскую машину и вырулил за ворота.

Наконец-то представился удобный случай поговорить с Реей. Реник может выяснить происхождение этого бело-голубого платья. Купила его Рея. Вот здесь я припру ее к стене.

Десять минут спустя я остановил машину перед домом Мальру, взбежал по ступенькам к парадной двери дома и нажал кнопку звонка.

Дверь открыл дворецкий.

— Я из полиции. Прошу доложить мистеру Мальру.

Дворецкий отступил в сторону, пропуская меня в холл.

— Мистер Мальру с утра неважно себя чувствует. Он все еще в постели. Я не хотел бы беспокоить его.

— Тогда доложите госпоже Мальру… Это крайне важно.

— Прошу подождать, сэр…

Он прошел по длинному коридору. Я немного выждал и двинулся вслед за ним, стараясь не топать. Он толкнул стеклянную двухстворчатую дверь и вошел во внутренний дворик.

Рея в бледно-голубой блузке и белых брюках полулежала в кресле, читая газету. В ярких лучах утреннего солнца она казалась воплощением покоя и красоты. Когда подошел дворецкий, она вскинула на него глаза, и тут я без приглашения шагнул во дворик.

Рея увидела меня и от неожиданности выпрямилась. Глаза у нее на мгновение сузились, затем лицо стало совершенно непроницаемым.

— Кто это? — спросила она у дворецкого.

Пока он оборачивался, я подошел к ней.

— Я из полиции. Прошу извинить за беспокойство, но дело крайне важное.

Рея отпустила дворецкого жестом руки. Мы не разговаривали, пока он не скрылся за дверью, затем я подвинул стул и сел.

— Привет, — сказал я. — Помните меня?

Она откинулась на спинку кресла и твердой рукой зажгла сигарету.

— Почему я должна вас помнить? — отозвалась она, вскинув брови. — Что вам надо?

— Ее нашли, — сказал я, — но не в бунгало, как вы этого хотели. Ее нашли в багажнике похищенного автомобиля.

Она стряхнула пепел под ноги на декоративную мозаику.

— Вот как? Она мертва?

— Вы отлично знаете, что она мертва!

— Вы что, поссорились из-за денег? Вам не надо было убивать ее, мистер Барбер.

Ее наглость взорвала меня.

— Вам не уйти от ответственности. Вы виноваты в ее смерти, и вы это знаете!

— Вы так считаете? — Она опять вскинула брови. — Не думаю, чтобы кто-нибудь поверил в это, кроме вас.

— Не морочьте себе голову. У вас есть мотив. После смерти вашего мужа половина его состояния перешла бы к Одетте. Вас бы устроило гораздо больше, если бы все досталось вам, разве не так?

— Разумеется, — усмехнулась она. — Но ведь это вы придумали план похищения. Это вы должны были встретиться с ней в бунгало. Я была в постели, когда она умерла, и могу доказать это. А вы где были?

— Если меня арестуют, — сказал я, — вас тоже арестуют.

— Да ну? Так вами поверили! Не думаю, чтобы мое слово значило для полиции меньше, чем слово бывшего арестанта.

— Все верно, но дело в том, что я это понимал с самого начала и принял меры предосторожности. Я установил в бунгало магнитофон, и все наши переговоры записаны на пленку. И если вы рассчитываете остаться в стороне, ничего у вас не выйдет.

Она замерла, уставившись на меня горящими глазами.

— Магнитофон?

— Вот именно. Все, о чем мы договаривались, записано на пленку. У вас есть мотив. Меня могут отправить в газовую камеру, но и вы получите двадцать лет, не меньше.

Она была явно потрясена. На какое-то мгновение с ее бесстрастного лица слетела маска, и оно показалось мне постаревшим и очень порочным. Она сложила руки в кулаки и смертельно побледнела.

— Вы лжете!

— Мое дело предупредить. Если меня арестуют, вас тоже арестуют. Вы просто не все учли. Теперь вам надо молиться, чтобы меня не арестовали.

Она взяла себя в руки, маска вернулась на свое место.

— А вы не так глупы, как я думала, мистер Барбер. Ладно, посмотрим, что у вас получится.

— Посмотрим.

Стеклянная дверь распахнулась, и я увидел высокого, атлетически сложенного мужчину, на котором ловко сидела шоферская униформа. Должно быть, это и есть бывший полисмен О’Рейли, подумал я, чувствуя на себе его испытующий взгляд. Меня удивило, что он примерно моего возраста. У него было тяжелое мясистое лицо — грубое, но по-своему красивое, коротко подстриженные волосы песочного цвета и холодные серые глаза, цепкие и проницательные, как у большинства полицейских.

— Автомобиль подан, мадам, — произнес он.

— Сегодня утром я никуда не поеду, — сказала Рея и поднялась на ноги. — Мистер Мальру плохо себя чувствует.

Она прошла через дворик.

— Госпожа Мальру… — сказал я.

Она остановилась и посмотрела на меня.

— Когда нашли тело мисс Мальру, она была в бело-голубом хлопчатобумажном платье. Такие вещи продаются в магазине дешевой одежды. Лейтенанту Ренику непонятно, откуда оно у нее. Как вы помните, она была в красном платье, когда уезжала отсюда. Лейтенант Реник интересуется, знаете ли вы что-нибудь об этом.

Я думал, что приведу ее в замешательство, но она хоть бы глазом моргнула.

— Конечно, знаю, — сказала она. — Я сама купила ей это платье специально для пляжа. Она держала его в машине и переодевалась, когда ехала на пляж. Можете сообщить это лейтенанту.

Она повернулась и пошла к стеклянной двери, которую О’Рейли держал для нее открытой.

Во мне шевельнулось гнетущее чувство тревоги. Если она спокойно отреагировала на такой вопрос и сразу нашлась, что ответить, так ли уж ей страшна магнитофонная запись? Возможно, она и здесь найдет, что сказать. На худой конец она может признать свое участие в похищении, но это еще не соучастие в убийстве.

— Вы Барбер, если не ошибаюсь? — Голос О’Рейли заставил меня встрепенуться. — Лейтенант говорил мне о вас. Ее нашли?

Будь осторожен, подумал я. Этот малый — бывший полисмен. У него профессиональная подозрительность, и все, что он заметит, будет тут же сообщено Ренику.

— Нашли. Реник просил вас приехать для опознания.

О’Рейли поморщился.

— Может, старику поехать?

— Она мертва двое суток и заперта в багажнике автомобиля. Реник считает, что Мальру не должен ее видеть.

— Ну, ладно. — Серые глаза скользнули по моему лицу. — А выкуп нашли?

— Нет.

— Я сказал лейтенанту: найдите выкуп, и вы найдете убийцу. Проще простого.

— Там ждут. Пойдем.

— Надо сказать старику, куда я еду. Это займет не более минуты. — Он пошел через дворик, потом резко остановился и взглянул на меня. — Не напали еще на след того типа, который удушил ее? Фотография во вчерашних газетах — она ничего не дала?

Вопрос застал меня врасплох. Я совсем забыл об этой фотографии.

— Нет.

— Лейтенант — дошлый парень. Мне приходилось с ним работать. Он это дело размотает.

Я проводил его взглядом, потом полез за сигаретами, и тут меня кольнула тревожная мысль.

Не напали еще на след того типа, который удушил ее — так он, кажется, спросил?

Я ничего не говорил ни Рее, ни О’Рейли, как именно была убита Одетта. Ее тело только обнаружили. Даже газетчики, и те ничего еще не знали. Так как же О’Рейли узнал, что ее удушили?

Сигарета выпала у меня из пальцев.

Вот оно что! Любовник Реи! Бывший полисмен, который пользовался доверием Реника, имел возможность быть в курсе всего происходящего и жил в этом доме в нескольких метрах от спальни Реи!

О’Рейли!

Как иначе мог он узнать, что Одетта была удушена, если не удушил ее сам?

О’Рейли вернулся минут через пять. За это время я успел оправиться от потрясения и обдумать свое неожиданное открытие. По всей вероятности, он и был убийца Одетты. Он идеально вписывался в эту роль. Надо быть осторожным. Он не должен догадаться, что в разговоре со мной допустил оплошность, что я подозреваю его в убийстве. Наверно, Рея уже предупредила его насчет пленок. Такая новость могла огорошить его не меньше, чем Рею, но сами по себе эти пленки его не изобличали. Я должен был каким-то образом доказать, что он убил Одетту, пока полиция не повесила это дело на меня.

Когда он подходил ко мне неслышным пружинистым шагом, как передвигается боксер на ринге, я изобразил на лице полную безучастность.

— Сказали?

— Да.

По нему невозможно было определить, знает ли он о пленках. Его грубое мясистое лицо выражало некоторую задумчивость, не более.

Мы вместе вышли из дома и направились к полицейской машине.

— Мистер Мальру уже знает? — спросил я, садясь за руль.

— Знает. — Он сел рядом. — Это может его доконать — ведь единственная дочь.

— Похоже, его жена не очень переживает, — сказал я, выруливая за ворота. — Они были не в ладах?

— Они прекрасно ладили, — сухо ответил О’Рейли. — Просто она умеет сдерживать свои чувства.

Я решил нанести пробный удар.

— Лейтенант говорил, что теперь госпоже Мальру достанутся все деньги ее мужа. Смерть девушки очень ее устраивает. Останься она в живых, ей отошла бы половина состояния Мальру, а так все загребет жена.

Он передвинул свое литое мускулистое тело. Я не рискнул взглянуть на него.

— По-моему, там хватило бы на обеих, — сказал он. Не могу утверждать, но мне показалось, что в его голосе неожиданно проскользнули тревожные нотки.

— Есть женщины, которым что ни дай — все мало, — продолжал я. — У меня такое впечатление, что госпожа Мальру ни с кем не поделилась бы даже глотком воздуха.

Я чувствовал, что он неотрывно смотрит на меня, но сам ни разу не взглянул в его сторону.

— И лейтенант так думает?

— Я его не спрашивал.

После короткой паузы он сказал:

— Это он ловко придумал — напечатать в газете фотографию. Тот парень на фотографии здорово смахивает на вас.

Я легко парировал контрудар.

— Это я и есть. У нас было описание человека, которого видели с мисс Мальру в «Пиратском гнезде». Мы одинаково сложены, поэтому я предложил себя в качестве модели. Кстати, у вас такая же фигура.

На этот раз он промолчал.

Когда мы проехали два квартала, я первый нарушил паузу:

— Нашли портфель. Он был в похищенном автомобиле рядом с телом.

Я заметил, как дрогнула его большая сильная рука, лежавшая на колене.

— Значит, вернули выкуп?

— Я этого не говорил. Нашли портфель, набитый старыми газетами. Вы знали, что было два портфеля — совершенно одинаковых?

Опять почувствовал на себе его взгляд.

— Ну, знал.

— Так вот, я думаю, кто-то подменил портфель перед тем, как Мальру поехал вручать выкуп. Это легко было сделать.

Удар попал в самую точку. Он выронил сигарету.

— К чему вы клоните? Кто мог подменить портфель?

Голос его неожиданно стал резким. Он наклонился, подобрал сигарету и выбросил ее в окно.

— Это всего лишь моя версия. Вот как я рассуждаю. Девушку похищают и требуют выкуп. Старик складывает деньги в портфель. И тут у его жены возникает блестящая идея. Если похитителей обманут, девушку убьют. А это значит, что госпожа Мальру после смерти мужа получает все состояние — все целиком, а не половину. Она берет другой портфель, набивает его старыми газетами и подсовывает вместо портфеля с деньгами, когда Мальру едет вручать выкуп. В результате она получает пятьсот тысяч чистоганом, избавляется от своей падчерицы и после смерти мужа наследует все его миллионы.

Какое-то время он сидел совершенно неподвижно, потом спросил резким напряженным голосом:

— Что об этом думает лейтенант?

— Я пока еще не говорил ему. Это всего лишь моя версия.

— Да? — Он повернулся на сиденье и посмотрел на меня неприязненным взглядом. — Мой вам совет: не увлекайтесь фантазиями. Эта семья пользуется большим влиянием. Если вы станете распускать такие слухи, не имея доказательств, у вас будут большие неприятности.

— Знаю. Я просто рассуждал. А вы сами-то как относитесь к этой версии?

— Ни в какие ворота не лезет, — сказал он с яростью в голосе. — Госпожа Мальру никогда не пошла бы на такое.

— В самом деле? Ладно, поверим вам на слово. Вы знаете ее лучше, чем я.

Я с ходу завернул в ворота полицейского управления, не оставив ему времени на ответ, резко затормозил и вылез из машины.

Мы вместе подошли к дверям морга. Я пропустил его первым.

Реник и Барти беседовали, сидя на столе. На другом столе в дальнем углу лежало тело, покрытое простыней.

О’Рейли поздоровался за руку с Реником и кивнул Барти.

— Значит, нашли, — сказал он.

Я наблюдал за ним. Своим равнодушным лицом и крепкой фигурой он был похож на любого полисмена при исполнении служебных обязанностей. Вместе с Реником он прошел в угол. Когда Реник откинул простыню, я отвернулся. Меня опять прошиб пот.

Я услышал, как Реник спросил:

— Она?

— Конечно же, она. Бедная девочка! Выходит, ее удушили. Есть какие-нибудь версии, лейтенант?

— Пока нет. Как старик?

— Совсем плох. — О’Рейли покачал головой. — Сейчас у него врач.

— Да, такой удар… Ну, что ж, спасибо за помощь. Не буду вас больше задерживать. Мне надо идти.

— Всегда к вашим услугам, лейтенант, — сказал О’Рейли. Он пожал руку Ренику, кивнул Барти, скользнул по мне жестким взглядом и вышел.

Реник сказал полисмену в штатском, который стоял у стены, ожидая указаний:

— Скажи доктору, что он может начинать.

Подав мне знак, он вышел из морга и двинулся через двор. Мы с Барти последовали за ним.

— Так что она сказала насчет платья, Гарри? — спросил Реник, когда мы шли по длинному коридору в кабинет, который был предоставлен в распоряжение Реника.

— Она знала о нем. Она сама его покупала. Это платье специально для пляжа, и мисс Мальру держала его в автомобиле, чтобы в любое время можно было переодеться.

Реник толкнул дверь, и мы все вошли в кабинет.

— Тогда непонятно, зачем ей понадобилось переодеваться, — сказал он в задумчивости. — Здесь что-то не вяжется. — Он сел за стол и задрал ноги.

Мы с Барти присели на стулья.

— Не возьму в толк, почему портфель набит газетами, — подал голос Барти.

— И куда девался выкуп? — подхватил Реник, вертя в руках нож для открывания писем. — Знаете, я все больше склоняюсь к мысли, что похититель был знаком с ней. На это указывает и тот факт, что он использовал имя Джерри Уильямса. Надо установить всех ее друзей мужского пола и проверить, что они делали, когда она находилась в «Пиратском гнезде». Можно просить вас об этом?

Барти поднялся на ноги.

— Приступаю немедленно.

Когда он вышел, Реник сказал мне:

— Как только доктор закончит вскрытие, мы сфотографируем это платье. Возможно, кто-нибудь видел ее в нем.

В дверь постучали, и в кабинет заглянул полисмен.

— Там ждет посетитель, — сказал он. — Его зовут Крис Келлер. Он хочет вас видеть по поводу фотографии, которая была в газетах сегодня утром.

— Пусть заходит прямо сейчас, — сказал Реник, сбрасывая ноги со стола.

Во мне шевельнулась тревога. Я с опаской посмотрел на дверь, когда в нее входил мужчина примерно моего телосложения. Он остановился и взглянул на Реника, потом на меня. Я следил за его реакцией, но не заметил ничего такого, что давало бы повод для беспокойства. Сам я никогда раньше его не видел.

— Мистер Келлер? — спросил Реник, поднимаясь на ноги и протягивая ему руку.

— Совершенно справедливо. — Келлер пожал Ренику руку. — Я насчет этой фотографии, лейтенант. — Он показал газету, в которой была моя фотография с затемненным лицом. — По-моему, я видел этого человека.

— Садитесь, мистер Келлер. Где вы живете?

Келлер сел, вытащил платок и вытер свое загорелое некрасивое лицо, в котором было что-то неуловимо привлекательное. Он сказал, что живет на Западной авеню, и назвал номер дома.

— Так где вы видели этого человека?

— В аэропорту.

Сердце у меня тяжело заколотилось. Я взял карандаш и начал чертить закорючки на промокашке, которая лежала у меня на столе.

— Когда это было?

— В субботу вечером.

На лице у Реника появилось выражение интереса.

— В какое время?

— Около одиннадцати.

— Почему вы так уверены, мистер Келлер, что это был именно тот человек, которого мы разыскиваем?

Келлер смущенно заерзал на стуле.

— Я не уверен, лейтенант, что это был тот самый человек. Его костюм — вот на что я обратил внимание. Понимаете, я сам собирался купить такой же костюм. Я приехал в аэропорт, чтобы встретить своего приятеля из Лос-Анджелеса, и сидел в зале ожидания, когда туда вошел этот человек. Его костюм сразу бросился мне в глаза. Я еще подумал, как хорошо он сшит. А сегодня в газете я увидел эту фотографию и решил, что надо зайти к вам.

— И правильно сделали. Вы бы узнали этого человека?

Келлер покачал головой.

— По правде говоря, лейтенант, я не видел его лица. Я смотрел на костюм.

Реник глубоко и медленно вздохнул, подавляя в себе раздражение. Затем он задал вопрос, которого я все время ждал со страхом.

— Он был один?

— Нет, с ним была девушка.

Реник медленно поднялся на ноги. Он с трудом сдерживал волнение.

— А вы не обратили внимание на девушку, мистер Келлер?

Келлер ухмыльнулся во весь рост.

— Чтобы я, да не обратил внимания на красивую девушку!

— Как она была одета?

— Бело-голубое хлопчатобумажное платье, большие темные очки. Волосы у нее были рыжие. Больше всего я люблю рыженьких.

— Рыжие? — Реник, расхаживающий по кабинету, остановился перед Келлером и внимательно посмотрел на него. — Вы в этом уверены?

— Абсолютно уверен.

Я вытащил платок и украдкой вытер лицо.

Реник схватил трубку телефона.

— Тэйлор, немедленно принесите сюда платье, в котором была девушка.

Когда он положил трубку, Келлер сказал с удивлением в голосе:

— Я думал, лейтенант, вы интересуетесь мужчиной, а не девушкой.

— Что они делали? — спросил Реник, пропустив слова Келлера мимо ушей.

Увидев сосредоточенный взгляд Реника, Келлер сразу сделался серьезным.

— Они вошли в зал ожидания. Мужчина нес чемодан. Он отдал его девушке после того, как она зарегистрировала билет. Затем он исчез, а девушка прошла на «осадку.

— Они хоть разговаривали?

Келлер покачал головой.

— Что-то не припомню. Пожалуй, нет. Мужчина просто отдал ей чемодан и ушел.

Появился полисмен с бело-голубым платьем в руках. Реник взял у него платье и расправил его перед Келлером.

— То самое, — уверенно подтвердил Келлер. — Она в нем прелестно выглядела.

— Вы не могли ошибиться?

— Это то самое платье, лейтенант.

— Хорошо, мистер Келлер. Мы с вами еще увидимся. Спасибо за помощь. — Он подал знак полисмену, чтобы тот проводил Келлера, затем подошел к телефону и пригласил к себе Барти.

Я испытывал такое чувство, будто петля медленно затягивается у меня вокруг горла. Я сидел как на иголках и чертил закорючки на промокашке.

— Что-то здесь не так, — сказал Реник, усаживаясь за стол. — Меня с самого начала не оставляет мысль, что это не просто похищение.

— Что ты имеешь в виду? — сказал я каким-то хриплым голосом. — Пока еще сам не знаю, но будь я проклят, если не разберусь в этом деле.

Вошел Барти.

— Что случилось?

Реник сообщил ему о показаниях Келлера.

Барти с хмурым лицом присел на край стола.

— Та была рыжая, — а это — темноволосая. И Келлер, и стюардесса в одни голос утверждают, что та девушка была рыжая. Под каким именем она зарегистрировалась?

Реник достал папку и нашел нужный документ.

— Анна Харкурт, билет до Лос-Анджелеса. Кто такая Анна Харкурт? Вот что, Барти, отложите все в сторону и займитесь эти делом. Я хочу иметь полные сведения об этой девушке. Подключите ребят. Свяжитесь с Лос-Анджелесом, пусть проверят, не останавливалась ли она в одной из тамошних гостиниц.

— Что у тебя на уме, Джон?

— В этом деле что-то не так. Похититель выдает себя за Джерри Уильямса, которого она два месяца как не видела. Он убеждает ее поехать в «Пиратское гнездо», но ведь молодые люди его круга никогда не бывают в таких кабаках. Оттуда она внезапно исчезает. В десять тридцать в ее автомобиле видят высокого мужчину в коричневом спортивном костюме. Слышат, как отъезжает другой автомобиль, но не видят его. Затем высокого мужчину в коричневом спортивном костюме видят в аэропорту в одиннадцать часов с девушкой, и на ней то самое платье, в котором нашли убитую мисс Мальру. По времени все совпадает. От «Пиратского гнезда» до аэропорта как раз полчаса езды. Пока все понятно. Ее могли похитить. Ее могли так запугать, что она переменила платье, надела рыжий парик и темные очки и уехала с мужчиной. Но что происходит дальше? — Он стукнул кулаком по столу. — Она летит одна! В самолете было еще четырнадцать человек, семь супружеских пар. Они не могли иметь никакого отношения к этой девушке. Стюардесса знает их всех! Мужчина, который сидел за рулем ее автомобиля, выходит из здания аэропорта и исчезает. Потом портфель, в котором должны быть деньги для выкупа, находят рядом с убитой девушкой. Он набит старыми газетами, и тут всплывает один весьма подозрительный факт — оказывается, существуют два портфеля, причем совершенно одинаковых. — Он сделал паузу и взглянул на Барти. — Вы хоть что-нибудь понимаете?

— Похоже, инсценировка похищения, — сказал Барти. — При том условии, что Анна Харкурт была не кто иная, как Одетта Мальру. Вот это мы и должны выяснить.

— Похоже, так, — сказал Реник. — Ладно, беритесь за дело. Давайте проверим эту девушку, и я прошу, чтобы проверка была проведена самым тщательным образом.

Он резко повернулся ко мне.

— Договорись, чтобы в этом платье сфотографировали одну из наших девушек. Лицо надо затемнить. Может, кто-нибудь узнает и откликнется. Разошли фотографию во все местные газеты и в Лос-Анджелес.

Я взял платье и пошел к себе в кабинет. У меня было такое ощущение, будто из тела вынули все кости. Зубья капкана сжимались все сильнее. Через сутки, если не раньше, Реник мог выйти даже на меня. Я должен был как-то доказать, что ее убил О’Рейли — но как?

В течение следующего часа у меня просто не было времени подумать над этим. Я ходил фотографировать платье, получал снимки, встречался с репортерами, договаривался насчет публикации фотографий в местных газетах и в Лос-Анджелесе.

Между тем подошло время обеда. Я собирался пойти пообедать с Реником и Барти, когда зазвонил телефон. Все мы были в кабинете у Реника. Он взял трубку, затем передал ее мне.

— Возьми, Нина тебя спрашивает.

Я взял трубку.

— Да? Я как раз ухожу обедать.

— Гарри, прошу тебя, приезжай домой. Мне надо с тобой поговорить. — В ее голосе звучали нотки, от которых у меня мороз по коже пошел. Я еще ни разу не слышал, чтобы она говорила таким бесстрастно-холодным тоном.

— Сейчас приеду, — сказал я и повесил трубку. — Нина просит, чтобы я пообедал дома. Что-то там случилось. Наверно, одно из обычных домашних дел. Вернусь к двум.

— Конечно, поезжай, — сказал Реник. Он читал какие-то бумаги и даже не взглянул на меня. — Возьми машину, Гарри. Жду тебя здесь в два часа.

Выйдя из его кабинета, я помчался по коридору, сбежал по лестнице, влез в полицейскую машину и рванул домой. Случилось что-то плохое, я это почувствовал по ее голосу, хотя не мог себе представить, что именно.

Я поставил машину возле дома, быстро прошел по дорожке, вытащил ключ и открыл входную дверь.

— Нина?

— Я здесь, Гарри, — отозвалась она из гостиной.

Я прошел через холл, толкнул дверь гостиной и тут же остановился как вкопанный.

Нина сидела в кресле лицом к двери. Она показалась мне маленькой, испуганной и очень бледной.

Рядом с ней сидел О’Рейли, нога на ногу, ковыряя в зубах спичкой. Он сменил свою шоферскую униформу на спортивную рубашку и легкие брюки бутылочного цвета. Когда я встретился с ним глазами, он ухмыльнулся.

В правой руке он держал полицейский пистолет 38-го калибра. Короткий вороненый ствол был наведен прямо на меня.


Читать далее

Глава одиннадцатая

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть