В ожидании дальнейших событий. Полиция намерена обнаружить виновника. Следствие в школе. Кайтуся подозревают в участии в беспорядках
Поздняя ночь.
Кайтусь спит, спят все горожане. Но в большом доме во всех комнатах горит свет. Здесь не спят: идут совещания, трезвонят телефоны. Что же это за дом?
Главное полицейское управление.
Слишком много произошло тревожных событий, весть о которых телеграф разнёс по всему свету. Полиция бодрствует и ждёт, что будет завтра.
— У каждого полицейского комиссариата должны стоять наготове один автомобиль, пять мотоциклеток и десять велосипедов.
— Выдать полицейским шлемы и противогазы.
— Выставить охрану у мостов и часов. Арестовывать всех подозрительных — сразу же в наручники и доставлять в главное управление.
— В отеле, где живут иностранные гости, установить посты из полицейских и тайных агентов в штатском.
— Может быть, закрыть парки и запретить детям выходить на улицы?
— Нет. Всё должно происходить в строжайшей тайне. Никого не пугать. Нужно вывесить афиши с просьбой о спокойствии и благоразумии. В завтрашних газетах будет напечатано, что мы идём по следу и главный виновник уже схвачен.
— Но кто он? Где скрывается?
— Где бы он ни скрывался, хоть под землёй, мы должны его поймать. И неважно, кто он, — пусть даже сам дьявол. Весь мир ждёт результатов действий варшавской полиции. Заграничные газеты полны описаний того, что у нас тут произошло.
В зал заседаний входит дежурный полицейский:
— Пан начальник, вас к телефону,
— Хорошо, иду. Пан секретарь, запишите ещё: повышенная готовность пожарной охраны, могут быть пожары. В аптеках дежурства врачей. Утром служба очистки города должна выловить всех бездомных кошек и собак. Продажа водки прекращается до особого разрешения.
— Пан начальник! Полковник ждёт у телефона.
— Уже иду. Прошу кого-нибудь заменить меня.
Начальник полиции покинул совещание и вошёл в свой кабинет.
— Алло! Слушаю.
— Сообщаю вам, что гарнизон собран в полном составе. На Саской Кемпе рядом с мостом стоят сапёры. В Праге, на Воле и на Охоце броневики и танки. Над городом постоянно кружат два аэроплана. Гранаты со слезоточивым газом выслали.
— Благодарю, я их уже получил.
— Коли будут раненые, можете направлять их в военный госпиталь.
— Слушаюсь.
— А сейчас я ложусь спать. Завтра нужно быть бдительным и осмотрительным. Советую последовать моему примеру.
— К сожалению, пан полковник, не могу.
— Ну, как хотите. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Опять телефон.
— Кто говорит?
— Следственный отдел. Судья просит прислать к нему двух дам, которые ходили по улице задом наперёд. Они что-то знают — всё началось с них.
— Ладно. Сейчас я их допрошу и пришлю вместе с бумагами.
— Мы получили сообщение о каком-то мальчишке, которого нашли в поле.
— Знаю. Так называемый волшебник. Его адрес есть у меня. Чушь, глупости, но утром я проверю его. Вместо того чтобы гоняться за волшебниками, я постараюсь схватить преступника.
Жёстко и грозно прозвучало это слово — «преступник».
Кайтусь испуганно пошевельнулся в постели и закричал сквозь сон.
— Антось, что с тобой?
Но Кайтусь не отвечал — он спал.
Начальник полиции погасил папиросу, залпом выпил чашку чёрного кофе, глянул на часы: второй час ночи.
Зазвонил телефон.
— Говорит смотритель тюрьмы. Прошу выслать на Центральный вокзал автомобиль и конвой. Арестованы три пассажира: направлялись за границу. Крайне подозрительные.
— Хорошо.
Начальник полиции хлопнул в ладоши, отдал приказ:
— А теперь приведите-ка тех двух волшебниц, которые по улицам задом наперёд прогуливаются.
Бедняжки входят в кабинет, испуганные, бледные, заплаканные.
— Прошу садиться.
Садятся.
— Пан начальник, мы ни в чём пе виноваты. Мы слабые, беззащитные женщины. За что нас арестовали?
— Успокойтесь, сударыни. Необходимо кое-что выяснить. Дело крайне серьёзное
Телефонный звонок.
— Говорят из контрразведки. Просьба выслать машину на Восточный вокзал. Арестованных перешлите к нам. Что у вас слышно?
— Пока ничего. Всё спокойно. Машину высылать немедленно?
— Через час.
А бедные женщины плачут:
— Мы не виноваты. Нас могут уволить со службы. Ночью, в тюрьме! Что подумают соседи, дворник. Не вернулись ночью домой! Чаю не пили!
Начальник полиции хлопнул в ладоши.
— Принесите дамам чаю. Вы курите, сударыни? Пожалуйста, папироску.
— Пан начальник, пан министр! Ну выпустите нас из тюрьмы!
— Во-первых, я не министр. Во-вторых, вы вовсе не в тюрьме. а в обычной камере предварительного заключения. Расскажите, пожалуйста, о чём вы беседовали на улице.
— Мне пломбируют зуб. У меня в зубе ватка. Могу показать.
— Не нужно. Верю. А что дальше?
— Ничего.
— Прошу прощения. Если бы вы только шли и разговаривали о зубе, не было бы повода вас арестовывать. А потом позвольте спросить, разве прилично солидным, трудящимся женщинам ходить по улицам задом наперёд?
— Мы не нарочно… Мы, честное слово, не хотели… Можем заплатить по одному злотому штрафа… Сжальтесь над нами. Мы не виноваты, — наперебой заныли дамы.
Опять телефон.
— Говорит швейцар с почтамта. Сюда присланы две клетки с голубями.
— Ну и что?
— Написано «крайне срочно». Что мне с ними делать?
— Свари себе из них бульон и съешь.
Начальник полиции расстегнул китель.
— Уф-ф, жарко. Пейте чай, не то остынет. А сейчас расскажите-ка мне об автомобиле, который внезапно взлетел в небо.
— А мы ничего не знаем. Мы ничего не видели.
— Скверно. Все единогласно утверждают, что этот автомобиль мчался прямо на вас. Разве автомобиль игла, которую можно не заметить?
— Мы страшно застыдились и перепугались…
— Чего же вы стыдились и чего боялись?
— Того, что мы так странно шли.
— А кто велел вам так странно ходить?
— Это произошло совершенно неожиданно. Мы разговаривали, вдруг кто-то нас толкнул и начал грубо ругаться.
— Кто это был?
— Мы не знаем. Мы побежали.
— От кого?
— Не знаем.
— Ну как же это можно не знать, от кого убегаешь? Кто это был — мужчина, женщина, молодой, старый? Смогли бы вы узнать его?
Начальник полиции нажал кнопку секретного звонка. Вошёл секретарь.
— Выслать на Восточный вокзал автомобиль. Позвонить на почтамт: туда только что прислали две клетки с голубями. Неизвестно, будет ли завтра работать телефон, так что голуби смогут пригодиться. И сообщите моей жене, что я не приду ночевать. Распорядитесь принести мне одеяло и подушку. И приведите этого пекаря.
Входит пекарский подмастерье.
— Сударыни, вам знаком этот человек?
— Нет, пан полицейский, не знаком, мы с такими знакомства не водим.
— А ты узнаёшь этих дам?
— Ещё бы не узнать! Это те самые бабищи. Я из-за них чуть целый поднос с булочками не уронил в грязь. Часто бывает, кто-нибудь засмотрится, раззявится, прёт, как слепой, и нечаянно толкнёт. А эти вот явно нарочно…
— А автомобиль ты видел?
— Ясное дело, все видели, и я тоже. Не слепой. Вверх, правда, я не смотрел, потому что на голове у меня был поднос, но как взлетел, видел.
— А вы что скажете на это?
— Ничего.
— Скверно. Я вынужден записать, что вы отказываетесь от дачи показаний и упорно молчите.
— Пан судья, мы вовсе не упорные. Мы разговаривали о зубном враче и о том, что летом вместе поедем отдыхать.
— Назовите, пожалуйста, адрес зубного врача.
— Фамилии его я не знаю. Но он очень симпатичный, с такими мечтательными глазами.
Входит секретарь.
— Паренёк может идти домой. А этих двух — к следователю. Уберите отсюда телефон, и чтобы до пяти утра никто не смел сюда входить. Запомните: никто. Разве только, если что-нибудь произойдёт. Я должен отдохнуть. Моё почтение, сударыни.
— Пан начальник, да вы посмотрите: у меня в зубе вата.
— Следователю покажете. Ну, вот и подписано.
Все вышли из кабинета.
Начальник столичной полиции расстегнул последнюю пуговицу на кителе, рухнул на диван, накрылся пледом и захрапел.
Трижды Кайтусь пытался сделать так, чтобы все забыли о вчерашних происшествиях. Тогда в школе с велосипедами удалось, так, может, и сейчас удастся?
Но, увы, никто ничего не позабыл. Все помнят.
«Глупо это я всё придумал. Перепугал весь город, столько людей, собак, кошек, лошадей перекалечил.
Глупости я и раньше делал. Досаждал дворнику и уличным торговкам. Дрался с ребятами. Девчонок дразнил.
Но тогда я был обыкновенным мальчишкой. А чародей не может быть ни шутом, ни хулиганом. Надо искать какой-то выход. Так дальше продолжаться не может.
Да, нужно найти выход, иначе это плохо кончится».
Действительно, это может плохо кончиться.
На улицах висят объявления:
ПОЛИЦЕЙСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПРИЗЫВАЕТ ЖИТЕЛЕЙ ГОРОДА СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ… ПРОСИТ ПРОХОЖИХ НЕ СОБИРАТЬСЯ ТОЛПАМИ, ТАК КАК ЭТО 3АТРУДНЯЕТ ПОИМКУ ОПАСНОГО ЗЛОУМЫШЛЕННИКА… НАЗНАЧЕНА НАГРАДА 500 ЗЛОТЫХ.
«Здорово, — думает Кайтусь. — Оказывается, я теперь опасный злоумышленник».
А в газетах крупным шрифтом напечатаны заголовки статей:
«СУМЕЮТ ЛИ ВЛАСТИ УТИХОМИРИТЬ БЕЗУМЦА?»
«АРЕСТ БАНДЫ ШПИОНОВ»
«ИЗ-ЗА ПЕРЕДВИНУТЫХ СТРЕЛОК ЧАСОВ ЕДВА НЕ ПРОИЗОШЛА ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ КАТАСТРОФА»
«МУЖЕСТВЕННЫЙ ПУТЕВОЙ ОБХОДЧИК И ОТВАЖНЫЙ МАШИНИСТ ПРЕДОТВРАТИЛИ КРУШЕНИЕ»
«МНОГОЧИСЛЕННЫЕ ЖЕРТВЫ ПРИ ПОПЫТКЕ ВЗОРВАТЬ МОСТ»
И наконец:
«ТАИНСТВЕННЫЙ ПАЦИЕНТ ДЕТСКОЙ БОЛЬНИЦЫ»
«Этот таинственный пациент, наверно, я», — догадался Кайтусь.
А в статье пишут, что в одной из варшавских школ произошло массовое отравление неизвестным газом. Школу закрыли. Провели дезинфекцию. Школьный сторож давал какие-то показания. А потом один ученик заболел гриппом, протекавшим очень странно. Его нашли в канаве за городом и лечили в одной из больниц.
Написано всё это было весьма туманно. Но газета предупреждала читателей, что яснее писать она не может, чтобы не помешать следствию.
«В связи с ведущимся следствием».
Даже в объявлениях обнаружил Кайтусь эхо вчерашних происшествий.
«Потерялась собачка, белая с чёрными пятнами. Нашедший получит награду».
«Пропал пудель Верный. Награда 50 злотых».
«Кот Бурек оставил свою хозяйку. За указание его местопребывания — 20 злотых».
— Дождался, — пробормотал Кайтусь. Награду за меня обещают, точно за собаку пли кошку.
Может, не ходить в школу, послать двойника?
Нет, Кайтусь хочет знать, что будет. Да и что ему могут сделать? Он же всё-таки чародей.
Только у ворот школы нашёл он выход.
«Пусть любое моё волшебство исполняется, только если я дважды повторю повеление. Чтобы не сразу становилось так, как взбредёт мне в голову. Характер у меня неспокойный. А так и успею подумать».
И уже совершенно успокоившись, Кайтусь входит в класс.
А и школе никто не говорит ни о почтовых марках, ни о фотографиях киноактёров, ни о новой программе в цирке или футбольных матчах — все разговоры лишь о вчерашних событиях.
Этот видел мост, тот — бешеную собаку, кто-то был в Лазенках.
Одни правду рассказывают, другие врут, хвастаются.
Учеников меньше, чем всегда, потому что многие родители испугались, запретили детям выходить из дому.
Кайтуся мама тоже хотела оставить, но отец сказал:
— Наше дело послать его в школу, а там уж скажут, что дальше. Если каждый начнет поступать по-своему, ничего хорошего не выйдет. Я это ещё по военной службе знаю: всегда должна быть дисциплина.
Вошла учительница. Ребята спрашивают, сколько будет уроков, пе отпустят ли пораньше домой.
— Будет всё, как обычно, — отвечает учительница. — А если понадобится что-то изменить, придёт распоряжение от инспектора. Там лучше знают, что делать.
Но только она это сказала, как к школе подъехал автомобиль. Из него вышли двое. А через минуту в класс вошёл сторож и что-то прошептал на ухо учительнице.
— Антось, тебя вызывают в канцелярию к директору.
— За что? Что я такого сделал?
— Да нет, просто к тебе какое-то дело.
Ни чуточки не робея, Кайтусь идёт по коридору. Сторож отворяет перед ним двери, как будто перед важной персоной. Кайтусь здоровается. Какой-то незнакомый человек подаёт ему руку. А потом начинает расспрашивать про велосипеды, про чернила, превратившиеся в воду, про звонок, который сам зазвонил, про мух.
— Что ты знаешь о велосипедах?
— Велосипеды бывают новые и старые, их можно взять напрокат или купить в рассрочку.
Про чернила? Конечно, помнит. Но это сделали не ребята.
Мухи на уроке? Это было месяц, а то и полтора назад.
Звонок? Сторож, наверно, неправильно посмотрел время.
А тут ещё один автомобиль приехал. В канцелярию заходят доктор и медицинская сестра.
— Ты их знаешь?
Конечно. Он же лежал у них в больнице. Кайтусь здоровается с ними, приветливо улыбается.
— Ну, и о чём ты говорил в больнице?
— Когда была температура, наверно, о колдовстве. И знаю много сказок.
— Ты пообещал построить мне дворец на стеклянной горе, — сообщает медицинская сестра.
— А меня грозился превратить в осла.
— Ой, извините, пан доктор.
— А ты не мог бы показать в лесу то место, где ты заболел?
— Это не в лесу, а за мостиком.
— Любишь кататься в автомобиле?
— Конечно люблю. Только если недолго, мама будет беспокоиться.
— Сразу видно, что ты хороший сын, не хочешь огорчать родителей. Не тревожься, из школы им сообщат.
Приехавшие попрощались с доктором, с директором и медсестрой.
Сели на заднее сиденье автомобиля, а Кайтуся посадили посередине.
Он бы конечно предпочёл рядом с шофёром, но и так тоже неплохо.
Настоящая мощная машина, не какое-нибудь такси.
— Так куда же нам ехать?
— До Грохова, а потом до Вавра.
Мчится автомобиль, обгоняя трамваи.
— Вот на этом номере я ехал. А здесь меня прогнал кондуктор. Здесь я шёл пешком. Тут отдыхал. А тут летал аэроплан, низко-низко.
— Скажи, а самолёт может превратиться в такси?
— Не знаю. Но есть гидропланы.
Кайтусь догадался, что его проверяют.
— Стоп. Здесь. Этот берёзовый лесок.
Автомобиль оставили на шоссе. Вошли в лес.
— Ну, веди.
— Прямо. Теперь направо. А дальше не знаю — заблудился.
— А ты этого человека узнаёшь?
— Кого? — удивлённо оглядывается Кайтусь. Внимательно всматривается. — Да, вроде бы видел.
— А где мостик?
— Не знаю. Наверно, далеко. Я долго блуждал.
— Туда можно доехать на машине?
— Через лес нет, а по дороге можно.
— Тогда поехали.
— Ага, вот здесь спиленные деревья. А вот и мостик. Вот здесь, под этим столбом.
— Верно, — подтверждает крестьянин. — Тут он лежал и стонал, когда я его нашёл.
— Хорошо. Вот вам пять злотых за труды, — сказал один из приехавших за Кайтусем и велел шофёру: — Возвращаемся.
— А откуда вы узнали, что этот человек меня нашёл? Зачем вам это?
— Видишь ли, мальчик, мы ищем зловредных и опасных людей. Мы обязаны всё знать. А обязанность каждого гражданина — помогать нам в исполнении наших трудных обязанностей.
И вот уже снова Варшава.
Куда же Кайтуся везут?
Ах, прямиком к ресторану!
Кайтусь притворяется, будто впервые увидел его, — осматривается и задает вопросы:
— А почему тут стекло разбито? Сколько стоит это зеркало? Кто играет на этом рояле?
— Ну, что будешь есть? — спрашивают его.
— Не знаю. Может, кровяную колбасу? Тут же дорого.
— Не беспокойся, я заплачу.
— Тогда колбасу с капустой.
Официанты вглядываются в Кайтуся.
«Пусть не узнают. Пусть не узнают», — два раза мысленно повторил он.
И они вроде бы не узнали — то ли по приказу Кайтуся, то ли со страху.
Кайтусь и его двое сопровождающих едят. Разговаривают. Закончили.
Вышли.
«Сейчас, наверно, в Лазенки повезут».
Нет, в управление полиции, в кабинет начальника.
— Приведите тех двух дам. Садись, Антось. Ты их знаешь?
— Нет.
— A вы, сударыни, видели этого мальчика?
Они в ответ пожимают плечами.
— Благодарю вас. Следующий!
Входят разные люди, действительно неизвестные Кайтусю.
— Не знаю. Может, и видел. Мало ли людей ходят по улицам.
Надоело ему уже всё это. Вертится он в кресле, глазеет по сторонам.
Наконец всё кончилось.
Входит папа Кайтуся.
— Можете забрать его. Если понадобится, мы его вызовем.
— Что поделать, раз провинился.
— Да нет, никто этого не говорит. Но мы обязаны проверить каждый слух.
— Да, да, понятно. Пошли, Антось, домой.
— И что вы об этом думаете? — интересуются у начальника полиции подчиненные.
— Думаю, что мы зря потеряли три часа драгоценного времени.
— А в городе спокойно.
— Может быть, он затаился и хочет захватить нас врасплох?
— Ну нет, это ему не удастся.
Глава полиции закурил папиросу и снял телефонную трубку, чтобы доложить о результатах своему начальству.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления