Онлайн чтение книги Леди, которая хочет убивать Lady wants to kill
2 - 33

       Семья графа Билдлендера попала в очень большой водоворот.

       Подъезд к графской резиденции был забит несколькими каретами, и лица выходящих из экипажей людей были застывшими. Убийство аристократа - самое тяжкое преступление в этой империи.

       Рыцари, услышавшие о том, что прошлой ночью был убит граф Гелиот, глава семьи Билдлендер, подумали, что его отравили или зарезали.

       Основная причина убийств дворян заключалась в политических мотивах, и большинство преступлений совершалось очень тайно и тихо. Самые распространенные методы — отравить чай через подкупленного слугу или подослать убийцу ночью.

       Гилдберт, командор третьего ордена рыцарей, сидел в карете и читал материалы о графе Билдлендере. Обычно аристократов убивают по политическим мотивам, но для убийства графа не было причин.

       Он по традиции был вассалом герцога Эмбер, то есть принадлежал фракции императора и не предпринимал никаких шагов, чтобы предать их, а также не наносил никакого существенного ущерба и не шел против аристократов. Гилдберт сосредоточился на кратком описании внизу материала.

       «Граф Гелиот Билдлендер, нынешний глава рода, уже давно занимается сексуальной эксплуатацией простолюдинов и имеет плохую репутацию среди своих подчиненных».

       ― Кто проводил расследование?

       — Это был Джек.

       Ответил Гилдберту его заместитель Хадель. Почему о том, что могло быть важной подсказкой, так кратко упомянули?

       Гилдберт положил рядом с собой газету, которую читал, думая, что ему следует сказать что-нибудь человеку, отвечающему за расследование информации. Едва он отложил газету, как они подъехали к особняку графа.

       Дом выглядел так, как будто построен на тонком льду. От прислуги, приветствующей Гилдберта, до проходящих мимо людей – у всех были мрачные лица, и они словно старались не дышать.

       Поднимаясь на пятый этаж, где было место преступления, его не покидало ощущение, что он будто заходит в гроб. Оказавшись в коридоре на пятом этаже, Гилдберт сразу же услышал шум.

       ― Буэ.

       Кого-то громко рвало. Гилдберт нахмурился.

       Всем, кроме Галлота Билдлендера, который будет помогать им помогать в расследовании, было приказано держаться подальше от места преступления, и если это не старший сын Билдлендера, то, должно быть, это один из его рыцарей.

       ― Кто это?

       ― Похоже, Джон Уилл, я слышу его голос.

       Сцена убийства всегда ужасна. Но именно поэтому было важнее всего осмотреть место происшествия и действовать максимально обдуманно.

       Было бы понятно, будь это новичок, который только что присоединился к рыцарям, но Джон был рыцарем вот уже пять лет. Так почему его рвет при виде трупа?

       Пройдя немного дальше, он увидел, как Джон выбегает в коридор с места преступления, прижимается головой к стене и извергает содержимое желудка.

       Даже отсюда Гилдберт чувствовал сильный запах крови. Он подошел к двери и заглянул внутрь. И…

       ― Уф.

       Он с трудом смог сдержать приступ тошноты. Его заместитель прикрыл рот, как будто его сейчас вырвет.

       Гилдберт недоверчиво оглядел место преступления, подавляя подступившую к горлу тошноту. Комната, которая, по-видимому, была кабинетом, была похожа на ад.

       ― …Получи список простолюдинов, которых эксплуатировал граф Билдлендер. Прямо сейчас.

       Это убийство – явная месть. Гилдберт мог думать только об этом.

       От вида в комнате веяло такой лютой ненавистью, что все его тело покрылось мурашками. Несмотря на то, что пол, на котором он стоял, не был мокрым, было такое ощущение, будто бесформенный комок эмоций обволакивает его лодыжки.

       Большая лужа крови, словно широко раскрытая пасть, стол, пропитанный кровью, будто он был красным с самого начала.

       Голова, отрезанная грубым поперечным разрезом, была раздавлена, как кусок мяса. Он мог сказать это все, потому что с трудом распознал, с какой стороны находится лицо. Гилдберт с усилием сглотнул рвоту, которая снова подступила к горлу.

       Его конечности были разбросаны на диване, за диваном и на столе, а тело без оторванной головы небрежно лежало у стола.

       На первый взгляд, все срезы были неровными. Его определенно резали не инструментами.

       — Это было сделано не человеческой силой.

       Никто не сможет голыми руками оторвать человеку конечности. Даже если приложить все силы, что-то могло случиться, но на разрезанном на части трупе не было следов борьбы.

       Раны, видимые глазу, выглядели так, словно конечности отрывали одним махом без видимых усилий.

       ― Свяжись с храмом и имперским магом.

       Среди существующей магии не было способа убить человека таким образом. Гилдберт подумал о черной магии, которая упоминалась лишь в записях.

       Это может быть абсурдным предположением, но любой, кто видел это, вспомнит о ней. Эта сцена выглядела как работа дьявола.

       Гилдберт прочистил горло, ощущая кислый привкус.

       ― Прислугу опросили?

       ― О-опрашивают сейчас, ― дрогнувшим голосом ответил его заместитель, которого все-таки вырвало желудочным соком на пол.

       ― Что насчет старшего сына графа?

       Когда Гилдберт задал вопрос, ему ответил умирающим голосом Джон, который изверг все содержимой своего желудка.

       ― Он охранял это место, а затем спустился немного отдохнуть.

       ― Другие члены семьи?

       ― Графиня давно умерла, у него есть дочь, которая упала в обморок, увидев эту комнату.

       Да, от этого вида, несомненно, легко потерять сознание.

       ― Кто первым обнаружил тело?

       ― Горничная по имени Лили, которая отвечала за утренний обход. Она обнаружила его во время своего последнего обхода перед восходом солнца. Билл сейчас допрашивает ее в гостиной. О, и еще, ― после этих слов Гилдберт взглянул на Джона. ― В особняке гостит леди Эмбер.

       ― Леди Эмбер?

       ― Да, думаю, что она вчера после дебютного бала, чтобы насладиться ее последней ночью вместе со своей подругой леди Билдлендер. На всякий случай я еще не отпускал ее и попросил остаться в своей комнате.

       Конечно, ему было не по душе допрашивать аристократку, которая, очевидно, не имела никакого отношения к этому инциденту, особенно дочь герцога. Однако просто отпустить ее противоречило бы справедливости.

       ― Я пойду к леди Эмбер.

       Было очевидно, что, если он отправит обычного рыцаря, то на того будет давить авторитет герцогской семьи, поэтому леди Эмбер не допросят должным образом, поэтому Гилдберт решил отправиться к ней сам.

       Даже после того, как он покинул место преступления, она продолжала стоять у него перед глазами. Это была самая жестокая сцена, которую он когда-либо видел с тех пор, как вступил в орден рыцарей. Маловероятно, что человек смог бы совершить подобное.

       Чтобы прийти в себя, Гилдберт потер рукой лицо. За ним, пошатываясь после опустошения своего желудка, шел его помощник Джон, продолжая свой доклад.

       ― Где сейчас леди Эмбер?

       ― Она в комнате на третьем этаже со своей горничной. Им было запрещено выходить сразу после инцидента.

       ― Похоже, никто не жаловался?

       ― Особых жалоб нет. И, похоже, леди Билдлендер еще не пришла в себя.

       Гилдберт спустился на третий этаж и остановился перед комнатой, где находилась леди Эмбер. Когда рыцарь третьего ордена, охранявший входную дверь, увидел Гилдберта, он склонил голову и поприветствовал его, а затем отошел в сторону. Гилдберт еще раз прочистил горло и постучал. Затем дверь открылась без ответа.

       ― Гилдберт Феверих из третьего ордена рыцарей.

       ― Входите.

       Дверь открыла, похоже, горничная дочери герцога. Это была обычная женщина с каштановыми волосами и карими глазами, и ее лицо было заметно смуглым. Горничная повернулась, пропуская его.

       Когда Гилдберт вошел в комнату, его взгляд естественным образом упал на женщину на стуле. Первое, что ему бросилось в глаза, когда он посмотрел в сторону окна, ее черные как смоль волосы.

       Его немного смутило, что она не переоделась и была лишь в тонкой ночной сорочке. Хотя поверх была накинута большая шаль, прикрывавшая бедра, ― похоже, работа горничной ― но девушка явно была в ночной рубашке.

       Когда он на замер, не зная, куда девать глаза, леди Эмбер повернула голову.

       Гилдберт потерял дар речи. Несмотря на то, что она находилась под теплым солнечным светом, который не подходил графскому особняку, в котором произошло убийство, ее лицо было чрезвычайно бледным.

       Ее плотно сжатые губы и желтые глаза на фоне солнечного света казались мертвыми и мрачными. Словно умер член ее семьи. Нет, ее лицо было похоже на труп, как будто это она умерла прошлой ночью.

       ― …Я прибыл, чтобы расследовать это дело. Прошу прощения, если это покажется вам грубым, но не могли бы вы уделить мне немного времени?

       ― Я все равно не могу отказаться, даже если мне это не по душе. Присаживайтесь.

       Ее голос был безжизненным. Гилдберт неосознанно сглотнул и сел напротив нее.

       Горничная встала позади леди Эмбер. Ее взгляд был очень настороженным. По выражению лица дочери герцога и поведению горничной, Гилдберт решил, что Беатрис хрупкая, воспитанная с большой заботой.

       В отличие от членов семьи Билдлендер, она, вероятно, даже не видела тела, но выглядела так, словно умирает лишь от того, что услышала о чьей-то смерти.

       — Это всего лишь формальная процедура. Что вы делали вчера вечером?

       ― Я была на императорском балу дебютанток и прибыла в особняк графа около 9 часов вечера. Мы пили и болтали в покоях леди Билдлендер, разошлись около часа ночи, и я сразу же легла спать.

       ― Что насчет вашей горничной?

       Когда леди Эмбер повернула голову и взглянула на горничную, та посмотрела ей в глаза, словно утешая ее, а затем перевела взгляд на Гилдберта.

       ― Я заснула почти сразу же после того, как помогла леди подготовиться ко сну.

       ― Заснули сразу же?

       Леди Эмбер ответила на вопрос Гилдберта.

       ― Мы с Лорой очень устали, так как дебютный бал длился три дня. Также мы немного выпили.

       ― Вы, ваша горничная и леди Билдлендер. Вы вот так вместе выпивали?

       ― Нас было пятеро, включая горничную леди Билдлендер и эскорт-рыцаря. Это был долгое трехдневное мероприятие. Мы просто немного выпили, так как хорошо потрудились.

       ― Хорошо. Вы не можете покинуть особняк до завершения сегодняшнего расследования.

       Когда он встал со своего места, закончив общий допрос, горничная тут же задала ему вопрос:

       — Значит, мы не можем уехать сегодня?

       ― Такова процедура.

       ― В таком случае позвольте связаться с герцогской семьей.

       ― Вы не можете отправиться в герцогство сами, поэтому я попрошу рыцаря сообщить им.

       На лице горничной отразилось недовольство, которое она не смогла скрыть. Но она просто кивнула с раздосадованным видом, так как не могла спорить с имперским рыцарем.

       Гилдберт не знал, почему с леди Эмбер нет эскорт-рыцаря, лишь горничная, но почувствовал облегчение, подумав, что все прошло куда легче, чем он рассчитывал. В этот момент заговорила Беатрис.

       ― Могу я пойти к леди Билдлендер?

       ― К леди Билдлендер?

       ― Да.

       Он вспомнил, что дочери герцога и графа, судя по рассказам, были дружны. Похоже, они были в хороших отношениях.

       Гилдберт на мгновение растерялся, потому что было естественно беспокоиться о своем друге, с которым случилось что-то плохое. В любом случае, с ними будет имперский рыцарь, поэтому поместить двух женщин в одно и то же место даже не казалось таким уж большим делом.

       ― Она еще не пришла в себя после того, как потеряла сознание.

       — Это не имеет значения. Я хочу ее увидеть.

       Кивнув, Гилдберт вышел из комнаты вместе с леди Эмбер и ее горничной. За ними следовал рыцарь, который отвечал за нее.