Онлайн чтение книги
Макамы
Рамлийская макама. (сорок пятая)
Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Видывал я над своей головою разных стран небеса; отразились в зеркале моих странствий всех краев земных чудеса; в дальних местах опасность не раз мне грозила и, случалось, близкой казалась могила. Но сколько удивительного зато я узнал, сколько диковинного повидал. А самое памятное из приключений и самое забавное из развлечений случилось в городе Рамле[318] Рамля — город в Палестине к северо-востоку от Иерусалима. Одноименный город есть и в Сирии (см. примеч. 217 к макаме 31). когда-то, у судьи, в доме большом и богатом.
Явился к судье ветхий старик в столь же ветхий плащ облаченный, а с ним молодая красотка — жалость внушал ее вид удрученный. И только старик рот собрался раскрыть, желая дело свое судье изложить, как красотка его перебила и сама вдруг дерзко заговорила. Без стыда и смущенья откинув с лица покрывало, она такие стихи сказала:
О почтенный и мудрый рамлийский судья,
Пусть твоя справедливость отверзнет уста!
Муж не хочет свой долг предо мной выполнять:
Посещать не желает святые места!
Редко-редко ленивец отправится в хаджж —
Словно лишняя в том для него тягота.
Вслед за хаджжем бы сразу и умру свершить,
Как велит Абу Юсуф [319] Вслед за хаджжем бы сразу и умру свершить… — Хаджж — паломничество в Мекку, приуроченное к празднику жертвоприношения (см. примеч. 93 и 95 к макаме 14). Умра — «малое паломничество» — посещение Мекки, которое не приурочено к определенному сроку и ритуал которого короче. Соединение большого и малого паломничества рекомендовалось мусульманам; эта рекомендация приписывалась обычно Абу Юсуфу Якубу аль-Ансари (731—798), авторитетному правоведу, занимавшему пост главного судьи в Багдаде при халифе Харуне ар-Рашиде., да удаль не та!
Между тем за собой я не знаю греха,
Незапятнана чести моей чистота,
Никогда я не смела перечить ему —
Без вины пропадает моя красота!
Прикажи ему истово долг выполнять,
Чтоб дождем изливалась его щедрота,
Или, ради Аллаха, ты нас разведи,
Пока я уж совсем не лишилась стыда!
Шейху судья сказал:
— Ты слыхал, в каком грехе она тебя обвиняет и какою карою угрожает? Сторонись порока и жену не мучай жестоко — берегись, как бы не поплатиться, если гнев ее огнем разгорится!
Голову шейх перед судьей склонил, и ключ красноречья его забил:
Мудрый кади [320] Кади — см. примеч. 59 к макаме 8., поверь, что за мной правота —
Пусть вовек не иссякнет твоя доброта!
Я не думал любовь от жены отвращать —
Как и прежде, она в ноем сердце свята!
Но судьба за ударом наносит удар:
Мы лишились всего, и в дому пустота,
Ожерелья жены мне пришлось распродать —
В кандалы заковала меня нищета!
Был я нежен когда-то в любви, как узрит [321] Узриты — южноарабское племя, чья верность и нежность в любви вошли в поговорку.,
Страсть во мне возбуждала жены красота,
Но теперь я к ней руку страшусь протянуть,
Как аскет, для которого страсть — суета.
Я пахать бы не прочь, да посеять боюсь:
Сын родителей нищих — нагой сирота!
И за это не надо меня упрекать
Иль корить многословно: причина проста!
Женщина гневом запылала и в ответ закричала:
— Горе тебе, ты, дурья башка! Как от козла, от тебя ни шерсти, ни молока! Так ты оставляешь меня бесплодной, убоявшись смерти голодной?! Но ведь сказано — всякий рот себе пропитание непременно найдет. Потерял ты разум на старости лет: стрелы мечешь, а меткости нет. Притупилось твое соображенье, и стал ты жене доставлять одни огорченья.
Кади сказал ей:
— Ну, говорунья, доведись тебе в споре состязаться с самой Хансой[322] Ханса — см. примеч. 92 к макаме 13., поле битвы осталось бы за тобой. Прославленная онемела бы от изумленья и отказалась бы от словопренья. Но если супруг твой не лгал, говоря, что беден и нищ, — ты коришь его зря, ибо заботы желудка пустого отвлекают его от дела святого.
Женщина молча исподлобья глядела и, как видно, спор продолжать не хотела. Мы подумали: уж не мучится ли она стыдом, что так опозорила свой собственный дом? Тут шейх промолвил, к жене обратись:
— Ты все рассказала, не таясь? Горе тебе, если что-нибудь скрыла или истину исказила!
Жена воскликнула:
— Коль пришли мы на суд, чего же скрывать? Разве осталась у нас хоть на единой тайне печать?! Увы, правдивым был наш рассказ, но позорна правда для нас. Уж лучше нам было бы онеметь, чем такое бесчестье терпеть.
Она завернулась в рваное покрывало, сделав вид, будто слезы горькие проливала и от унижения тяжко страдала. Горести бедных супругов тронули сердце судьи, он от души сокрушался и сетовал на жестокость судьбы. Две тысячи дирхемов он им пожаловал щедрой рукой и произнес:
— Идите, насытьте желудок пустой. Причину размолвок искорените и отныне в любви и согласье живите.
Восславив судью за мудрость решения и щедрость вознаграждения, вышли они за порог и пустились скорей наутек. Когда же скрылись они в отдалении, кади не мог сдержать восхищения — стал хвалить их ум и умение и узнать пожелал их происхождение. И сказал его старший помощник, случившийся тут:
— Этот шейх — Абу Зейд ас-Серуджи, прославленный плут, с ним его верная подружка, а спор их — не более как ловушка. Серуджиец ловко сети обмана плетет, в искусстве своем плута любого он превзойдет.
Разгневался кади, узнав, что стал он жертвой обмана, на помощника, раскрывшего тайну, набросился рьяно и приказал:
— Живее следом за ними иди, старика и красотку назад приведи!
Помощник быстро с места вскочил, грозный вид на себя напустил и помчался вдогонку за беглецами, но вскоре вернулся, разводя в огорченье руками. Кади сказал нетерпеливо:
— Говори скорей, что тебе удалось разузнать, только не вздумай от меня ничего скрывать.
Помощник ответил:
— Обегал я все улицы и переулки, обшарил все закоулки, наконец у городских ворот их настиг — собираясь город покинуть, верблюда седлал старик. Я стал убеждать его сюда вернуться скорее, уверял, что он об этом не пожалеет, но старик не поддался на уговоры и продолжал свои сборы, сказав: «Тот разумен, кто вовремя уйдет. Береженого Аллах бережет!»
А жена настаивала: «Надо рискнуть и назад к судье повернуть. Знай, что трус потом всегда с досады кусает ус». Старик же решил, что глупость ее беспробудна, а смелость ее — безрассудна, ухватил покрепче жену за подол и ей такие стихи прочел:
О жена, неразумны твои возражения!
Ты прими мой совет, не проси объяснения.
Будь как птица: на пальме отведавши фиников,
Улетай — и всегда избегай возвращения,
Даже если хозяин в беспечности сладостной
Охранять забывает свои насаждения.
Умный вор в ту страну возвращаться не вздумает,
Где остались следы от его преступления.
Потом он сказал мне:
— Порученное ты старался исполнить честно, но видишь — настаивать неуместно. Так что ты восвояси ступай, а тому, кто послал тебя, такие стихи передай:
Одумайся, кади, за милостью
Пусть не последует месть,
Иначе вернешь ты имущество
Но потеряешь честь.
Не сетуй, коль наши просьбы
Успели тебе надоесть
И коль о моем обмане
Тебя огорчила весть —
Не я изобрел красноречье,
Уловки, плутни и лесть:
До нас обманов хватало,
Тому примеров не счесть;
Ты шейха аль-Ашари [323] Абу Муса аль-Ашари — один из сподвижников пророка Мухаммеда. Вместе с известным полководцем Амром ибн аль-Асом был третейским судьей в споре за власть в Халифате между последним «праведным» халифом Али и его соперником Муавией (658 г.). Абу Мусе, как старшему, было предоставлено первое слово. Обиженный на Али, сместившего его с поста наместника Куфы, но в то же время не считая Муавию достойным Халифата, Абу Муса высказал мнение, что следует отказать обоим претендентам и предложить общине избрать достойного владыку. Тогда Амр, сторонник Муавии, заявил, что, поскольку Абу Муса считает своего патрона Али недостойным Халифата, он предлагает облечь высоким саном Муавию и, обманув таким образом Абу Мусу, добился успеха. вспомни —
Рассказ о нем мудрый есть.
Кади промолвил:
— Да накажет его Аллах, сколь он искусен в обмане и остроумен в речах!
Потом, вручив помощнику два плаща шерстяных и кошель, полный монет золотых, он сказал:
— Беги со всех ног, не сворачивая с пути, они не могли далеко уйти. Пусть они без стеснения примут мое поднесение. Поэты всегда меня восхищают и сердце мое похищают!
И заключил аль-Харис ибн Хаммам:
— И больше нигде в целом свете чуда я такого не встретил и от тех, кто всюду бывал, ничего подобного не слыхал.
Перевод В. Кирпиченко
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления