«Лягушки» — Мо Янь (обзор)

Мо Янь — один из наиболее значимых писателей современного Китая. В своих произведениях он обращается к китайской истории XX века и не избегает острых тем и спорных вопросов. Например, роман «Пытка сандалового дерева» разворачивается на фоне восстания 1900 года и, помимо любовной истории, содержит в себе натуралистические описания пыток. А в романе «Устал рождаться и умирать» речь идет о земельной реформе, при которой расстреливали зажиточных крестьян, а их имущество делили между остальными жителями деревни. Несмотря на критику социального устройства страны и оппозиционный дух, пронзительные произведения Мо Яня успешно проходят китайскую цензуру, а также публикуются по всему миру. В 2012 году писатель получил Нобелевскую премию по литературе.

В 2020 году на русский язык был переведен роман «Лягушки», в котором Мо Янь продолжает летопись истории Китая. В этот раз фокус его внимания направлен на противоречивую политику «одна семья — один ребенок» и вопросы регулирования рождаемости, до сих пор актуальные для КНР. Один из главных героев романа, по прозвищу Кэдоу (что значит «головастик»), пишет письма японскому писателю Йошихито Сугитани. Кэдоу мечтает написать пьесу о своей тетушке и надеется, что уважаемый сенсей поможет ему воплотить эту мечту в жизнь. Мы не видим ответы писателя на эти письма, однако из слов Кэдоу понимаем, что у них завязывается оживленная переписка. 

Сугитани дает Кэдоу советы по созданию текстов и поощряет рассказывать новые случаи из жизни — так, что в конце концов в романе вырисовывается история самого Кэдоу и всей его семьи. Оказывается, что в прошлом, во время японо-китайской войны, тетушка Кэдоу, будучи еще ребенком, попала в плен к отцу Сугитани. И хотя тогда они оказались по разные стороны баррикад, и обстоятельства встречи были отнюдь не радостными, теперь обе семьи готовы познакомиться заново, забыть прошлое и наладить отношения.

Кто же такая эта тетушка и почему она заслуживает целой пьесы? Тетушку Кэдоу зовут Вань Синь. Более пятидесяти лет она проработала акушеркой-гинекологом и за это время помогла появиться на свет тысячам детей. В деревне ее уважали за знания и сноровку, за принципиальность и силу духа, за прогрессивность и борьбу с безграмотными бабками-повитухами, которые калечили рожениц и младенцев. В то время власти Китая поощряли народ рожать как можно больше детей, и Вань Синь, принимающая роды, была олицетворением духа партии: стойкая, уверенная, заботящаяся о людях. В революцию и действующую власть сама Вань Синь верила безоговорочно. Говорила даже, что и после смерти ее дух останется с партией.

Но однажды демографическая политика изменилась: теперь каждая семья могла иметь только одного ребенка. Родившие детей граждане подвергались обязательной стерилизации. Такой курс власти вызвал негодование народа, который был против подобного вмешательства в частную жизнь, хотел иметь детей и желал простого семейного счастья. Беременные женщины прятались в колодцах и погребах, запирались в домах или пытались сбежать из деревни, но отряд по планированию рождаемости отлавливал их и насильно отправлял на стерилизацию и аборты. Во главе такого отряда стояла Вань Синь... 

Это история о сильной женщине с тяжелым характером и сложной судьбой. О женщине, которая всю жизнь была верна партии, пожертвовав ради этого любовью, добрым именем и собственным счастьем. Когда-то давно, в шестнадцать лет, Вань Синь выбрала акушерство делом своей жизни. В любую погоду, в любом состоянии она спешила к роженицам, как бы далеко те ни находились. Каково ей было теперь не давать родиться желанным детям? Вань Синь твердила, что выполняет волю партии и действует во имя всеобщего блага. Но что на самом деле было у нее на душе? 

В письмах Кэдоу, порой смешных и нелепых, но чаще — страшных, вырисовывается трагическая фигура Вань Синь, полная противоречий. Пунктиром через весь роман проходит вопрос: возможно ли оправдать антигуманную политику партии? И стоит ли гипотетическое всеобщее благо жизней нерожденных детей? Ответ на него автор не проговаривает вслух. Но для многих из героев он очевиден.