Достоевский в Японии: сиквел «Братьев Карамазовых»

Если спросить любого прохожего на улице, кого он считает самым известным русским писателем, с большой долей вероятности ответом будет «Пушкин». Однако если задать такой же вопрос в Европе, то в ответ вы, скорее всего, услышите имена Толстого, Чехова и Достоевского. Достоевского назовут русским писателем № 1 и в Японии — в сердцах японских читателей он обошел даже Толстого. Романы Достоевского переводились на японский десятки раз, неоднократно издавалось полное собрание его сочинений, а «Братья Карамазовы» и вовсе получили продолжение. В нем Алеша Карамазов стал основателем секты, а Коля Красоткин возглавил революционное движение.

В 2007 году Икуо Камэяма — ректор Токийского университета иностранных языков и специалист по русской литературе — создал восьмой перевод «Братьев Карамазовых». Он так полюбился читателям, что сделал Достоевского одним из самых востребованных в Японии авторов. Перевод Камэямы был издан миллионным тиражом. Таких тиражей у Достоевского никогда не было даже в России. 

Камэяма заметил, что в финале «Братьев Карамазовых» остается много необъяснимых деталей, которые намекают на то, что Достоевский планировал продолжить роман. И тогда Камэяма решил написать продолжение сам.
 

Роман Камэямы называется «Дети Карамазовых». Он сосредоточен вокруг покушения на императора. Важные действующие лица здесь, как можно заключить из заглавия, — поколение детей. Их в романе двенадцать, причем шестеро из них состоят в революционной ячейке.

Что касается уже знакомых нам героев, судьбы их таковы: Алеша и Лиза женятся, а впоследствии уезжают в какой-то город, где возникает секта «Карамазовы». Ее создает Алеша, но затем лидером становится Лиза. Митя пытается сбежать из-под стражи. Иван ищет доказательства его невиновности. Начинается новое расследование, но Митя не доживает до его завершения.

Икуо Камэяма говорит, что второй роман, задуманный Достоевским, должен был стать зеркальным отражением первого романа. Это заложено еще в авторском предисловии к «Братьям Карамазовым». Если бы у Камэямы была возможность встретиться с Достоевским, он непременно спросил бы, верны ли были его построения и удалось ли ему угадать замысел Достоевского.
 

Многие писатели и литературоведы недоумевают: в чем причины столь оглушительного успеха работ Камэямы? Борис Акунин замечает, что сложно представить, будто сейчас в России Пелевин переведет «Мадам Бовари» — и та станет бестселлером. Пожалуй, маловероятно и то, что популярность получит ее сиквел. 

Возможно, разгадка заключается в том, что в Японии «Братьев Карамазовых» читают не как произведение XIX века. К этому роману относятся не как к «преданьям старины глубокой» — занятным, но неактуальным, — а как к тексту о современности. Многие исследователи с удивлением отмечают, что японцы воспринимают историю Карамазовых как историю собственных друзей или знакомых. Перевод Камэямы, выполненный живым языком, позволил многим читателям увидеть в Достоевском проницательного писателя, которому удалось предсказать духовное состояние человека в эпоху глобализации.

Экзистенциальные вопросы, которые поднимает Достоевский в своем романе, — терроризм, самоубийства, иррациональное и бессознательное, противостояние личности миру — отзываются в душе японского читателя, потому что оказываются для него тесно связаны с современностью. Быть может, острое проживание этих проблем в сегодняшнем дне и составляет уникальный читательский опыт, а также объясняет феномен «Братьев Карамазовых» в Японии.