Онлайн чтение книги Поход «Челюскина»
Кочегар В. Задоров. Аварийная

После ночной вахты я спал богатырским сном. Сильный толчок, беспорядочный треск и шум вихрем сорвали меня с койки. Сомнений нет: началось сжатие льдов.

Будет ли это гибельным для судна или пройдет так же благополучно, как и предыдущие сжатия?

Не ответив на этот вопрос, мысли с невероятной быстротой перебросились на другой участок. Мое место — дизель, и я должен быть там, в аварийной.

Умылся. Руки лихорадочно работали, исполняя ритуал несложного одевания. Полушубок и шапка надеты на ходу.

Коридор… верхние машинные решетки… аварийка. Моторист Саша Иванов возится у двигателя.

— Я вот с утра вожусь с чисткой мотора и притиркой клапанов, а тут началось сжатие, надо собирать, — недовольно бормотал Иванов.

Освещение аварийки проработало две-три минуты и вдруг погасло. Вбежал механик Толя Колесниченко. [312]

— Надо быстро запустить мотор… Пародинамо вышла из строя. Вряд ли в этот момент нужны были слова. Мозг и мускулы напряжены до предела: скорей, скорей собрать и пустить мотор, дать освещение в трюмы.

Вот уже выхлопной клапан и форсунка на месте. Нервным движением повертываю гайки. Вдруг в машине резкий треск, грохот и свист вырывающегося откуда-то пара. Невольный рывок к машине… Что там?.. Мгла. Все машинное отделение наполнено паром. Он обжигает лицо. Нечем дышать.

Переборка, отделяющая помещение аварийной дизельдинамо от машинного отделения, стала горячей. Саша Иванов крепит гайки. Где всасывающий клапан? Клапана не оказалось. Очевидно Саша в спешке забыл его в мастерской после притирки. Мастерская в машинном отделении, но туда уже не пройти…

На мгновение мучительная мысль: как быть?

Есть! Есть запасный, должен быть запасный клапан! Вот, вот он!

Запасный клапан быстро очищен от краски и ставится на место.

Уже поставлен распределительный валик. Регулируются кулачки, крепятся гайки. Колесниченко делает последние проверки и осмотр, отдает распоряжение принести горячей воды для прогрева.

Через палубу бегу в камбуз. У трюмов напряженная работа. Идет выгрузка на лед. На камбузе никого. На столах в противнях заготовленные для выпечки пирожки. Слил из куба всю горячую воду, больше нет. Ведро не совсем полное, но хватит.

В аварийке все готово.

— Заливай!

От горячей воды мотор начал медленно прогреваться.

— Запускаем!

— Сильней развернуть!

— Приготовиться! Рррраз…

Командует Колесниченко.

Мотор чикнул и… остановился. Последующие 3–4 запуска показали, что компрессия очевидно недостаточна, пропускает всасывающий клапан, который был заменен запасным.

— Быстро притереть. Карборунд в мастерской.

В машинном отделении предостерегающая тишина. Вода зашла уже за первые решетки и заметно прибывала. Пройти в мастерскую нельзя. Колесниченко принес карборунд из каюты и обратился ко мне:

— Корпус по нашему борту разорван. Я взял свои документы, иди и ты, а потом пойдет Саша. [313]

— Есть!

В коридоре тихо и пусто. В каюте зияющая пасть разорванной обшивки. Ваня Нестеров ищет партбилет.

Вырываются нелепый вопрос и такой же ответ:

— Ну как?

— Ничего.

Вспомнил, что на мне нет теплых портянок и рукавиц; они в шкафу. Висевшие там шляпа и пальто вызвали ироническую улыбку. Как до смешного не нужны эти вещи! Ну их к чорту!..

Я бегу обратно в аварийку.

Нашли причину, почему остановился мотор.

— Айда!

Колесниченко подбегает к Иванову.

— Что с тобой, Саша?

— Ничего… — прерывающимся голосом говорит Саша. — Володя, прикрой дверь на палубу…

— Нельзя так, Александр Михайлович, давай, включайся быстро в работу…

— Извини, Анатолий, немного забылся…

Уже все на месте.

Залита горячая вода, принесенная из верхнего буфета.

— Приготовиться! Ррра…

Мотор вздохнул и ритмично застучал.

— Выводить медленно реостат!

Стрелка вольтметра поползла кверху: 60, 80, 100, 150… Контрольная лампа увеличивает накал.

— Включить свет! Володя, узнай, что на палубе.

Отвечаю: «Есть».

На правом борту стоит О. Ю. Шмидт. К нему подходит капитан Воронин…

Люди один за другим прыгают за борт. Минута — и на месте, где стоял красавец «Челюскин», остались лишь глыбы грязного льда, хаос зажатых бревен да разный мусор, всплывший с палубы.

Тишина. Ти-ши-на.

Можно ли спасти потерпевших крушение?

В арктической пустыне, недалеко от северо-восточного конца Сибири, на льдине плывут к полюсу 103 русских, между ними семь женщин и двое детей и с нетерпением ждут помощи. Это команда советского парохода «Челюскин», который погиб, раздавленный льдами, и персонал метеорологической станции на острове Врангеля.

Положение потерпевших крушение настолько ухудшилось, что уже в самое ближайшее время надо считаться с возможностью новой арктической трагедия. Кажется почти невозможным произвести посадку на битый лед и еще более невозможным подняться с него. Насколько можно предположить, имеется только одна возможность осуществить спасение: дожидаться на льду наступления теплого времени, когда находящиеся на льдине сумеют достичь на своих лодках берега или их отыщет на этой льдине ледокол.

Спрашивается только: выдержит ли льдина до этого времени?

ГАЗЕТА «ФОЛЬКСШТИМЕ» (СААР) [314]