Онлайн чтение книги Роковое наследство
XXXI. БАРРИКАДЫ

Образовавшуюся дыру Винсент забил всяким хламом, который валялся в комнате. Затем Карпантье аккуратно положил паркетину на место и толкнул кровать, въехавшую обратно в альков. Архитектор завернул замок тайника в свой носовой платок и положил в карман. Разумеется, Винсент не собирался изготовлять ключ, подходящий к этому замку. Теперь это было бесполезно, поскольку весь сложный механизм, соединявший замок с дверью тайника, был разрушен. Винсент хотел лишь унести подальше эту вещь – ведь она могла бы навести графа Жюлиана на след.

– Я помешаю ему! – повторил Карпантье.

Сейчас у архитектора было только одно желание. Он вел себя, как собака на сене.

На улице было уже совсем светло, но город еще не проснулся. Летом Париж засыпает слишком поздно, поэтому и не торопится вставать.

Винсент полагал, что у него не возникнет особых затруднений с побегом. Да, враг запер дверь на ключ, однако оставались окна – ведь комната находилась на первом этаже.

Чтобы выбраться в сад, Карпантье достаточно было лишь распахнуть окно.

Часы храма Сен-Рош пробили четыре раза.

Очутившись в саду, архитектор увидел, что его шелковая веревка по-прежнему свисает со стены.

Обратный путь оказался для Карпантье трудным и мучительным, потому что руки Винсента распухли и страшно болели. Архитектору пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы влезть на стену. Спускаться вниз было уже значительно легче.

Улица Муано была совершенно пустынна.

Первым делом архитектор вытащил из кармана замок и швырнул его в канаву. Затем Винсент пошел по направлению к бульвару.

На бульваре Карпантье сел в фиакр и вскоре был у себя дома.

Винсент чувствовал себя абсолютно разбитым. Хотя он уже не очень хорошо соображал, но все же заметил, что его возвращение весьма удивило слуг.

Причем архитектору показалось, что этих людей изумил не жалкий вид хозяина, а то, Что Винсент вообще появился в собственном доме.

Карпантье был так слаб, что слугам пришлось отнести его в спальню. Через несколько минут после того, как несчастный остался наедине с Робло, в коридоре послышалось какое-то шушуканье и хихиканье.

Внезапно Винсент уловил очень странную фразу:

– Сегодня ночью настал день!

– А он в рубашке родился! – произнес другой голос.

– Что с вами случилось? – небрежно спросил архитектора раздевавший его Робло.

– Мне трудно говорить, – ответил Винсент. – На меня напали на улице.

– Наша полиция никуда не годится, – заметил слуга. – Мы платим такие огромные налоги, а власти не могут защитить нас от бандитов. Как они вас отделали! На ваши руки и ноги просто смотреть страшно. Можно подумать, что негодяи связали вас, чтобы утопить в реке. Ваше тело – это сплошная рана... Может быть, послать за доктором Самюэлем?

Винсент энергично замотал головой.

– Но вы ведь нуждаетесь в помощи! – воскликнул Робло.

– Оставьте меня, – произнес архитектор. – Если мне что-нибудь понадобится, я позвоню.

Лакей направился к двери, но, прежде чем выйти, предложил:

– Может быть, позвать какого-нибудь другого доктора? По-моему, вы – в скверном состоянии.

– Ступайте! – простонал Винсент.

– Как вам будет угодно, – пожал плечами Робло. Как только слуга исчез, архитектор, одетый в одну лишь рубашку, тихо подошел к двери и прислушался. В коридоре по-прежнему шептались.

«За мной постоянно шпионят, – подумал Карпатье. – Я окружен со всех сторон! Все эти люди подкуплены. Сегодня же утром они побегут с очередным доносом к полковнику – вернее, к тому, кого они примут за полковника. Даже в разбойничьем логове я чувствовал бы себя в большей безопасности».

Мы уже говорили о том, какие бывают дома у архитекторов. Их нельзя назвать безупречными с точки зрения вкуса, однако у них есть другое достоинство: в них очень удобно жить. Что касается гигиены, то в этих домах все устроено на английский манер.

Увы, в смысле чистоплотности мы отстали от многих цивилизованных народов. Во всем мире считают, что, французы страдают водобоязнью. Дети туманного Альбиона употребляют даже выражение: «чистый, как француз». Это значит, что человек вымыл только лицо и руки.

Карпантье относился к водным процедурам, как англичанин, – и правильно делал.

Рядом с его спальней находилась ванная комната, куда и направился Винсент. Он заботливо промыл свои раны, после чего окунулся в холодную воду, предварительно добавив туда настойку арники.

Все это принесло архитектору большое облегчение. Теперь он мог спокойно лечь в кровать, что и сделал. Через несколько секунд Винсент уже спал.

В полдень он пробудился оттого, что его бил озноб. Винсент стал прислушиваться к тому, что происходит в коридоре, но ему не удалось уловить ничего интересного.

Часам к двум архитектору полегчало, и он снова задремал.

Когда Винсент опять открыл глаза, было уже совсем темно. Стенные часы пробили два раза. Он понял, что проспал двенадцать часов.

Этот сон пошел ему на пользу: архитектор чувствовал себя значительно лучше. Правда, у него еще не все было в порядке с головой, но раны его почти не беспокоили.

Некоторое время Винсент наслаждался тишиной и покоем. Вдруг он услышал, что кто-то тихо ходит взад-вперед по коридору.

В общем-то, в том, что слуги постоянно находятся рядом с хозяином, попавшим в такую жестокую переделку, и готовы немедленно броситься ему на помощь, нет ничего удивительного... Однако архитектор знал, чего стоят эти люди. Он насторожился.

Вскоре Винсент понял, что кто-то пытается осторожно повернуть ручку двери. Карпантье помнил, что прежде чем лечь в постель, он запер дверь на два засова.

За дверью послышалось шушуканье.

– Господин Карпантье, вы спите? – донесся из коридора чей-то голос. – Мы беспокоимся: уже двадцать часов вы не подаете никаких признаков жизни.

Архитектор не ответил.

Двадцать часов! Разумеется, тут есть из-за чего разволноваться.

– Возможно, с ним что-то случилось, – раздался голос Робло. – Нужно разбудить слесаря.

Вслед за этой фразой послышался шум удалявшихся шагов.

Слово «слесарь» вызвало у Винсента чрезвычайно неприятные воспоминания. Он словно наяву услышал тот мерзкий скрежет, который производила отмычка графа Жюлиана, стремившегося добраться до своего деда.

Карпантье показалось, что сейчас к нему ворвутся убийцы.

Архитектор встал с кровати. Он решил, что ему немедленно надо вооружиться.

Первым делом Винсент запер дверь еще и на ключ: он подумал, что двух засовов мало. Потом архитектор подошел к громоздкому комоду и принялся толкать его к двери.

Вторую дверь Карпантье тоже забаррикадировал. Эта дверь вела из ванной на потайную лестницу, которой архитектор пользовался в тех случаях, когда собирался отправиться на улицу Муано. Затем Винсент перезарядил свои пистолеты.

Наконец он снова лег в постель. Теперь Карпантье чувствовал себя более уверенно. Он считал, что готов отразить любую атаку.

– Господин Карпантье, вы спите? – снова спросил слуга.

Поскольку ответа не последовало, он добавил:

– Мы умоляем вас: скажите хоть слово! Архитектор упорно молчал. Стоявшие за дверью начали совещаться. Очевидно, они передумали приглашать слесаря, потому что замок никто не трогал.

Винсенту удалось услышать мнение своего кучера.

– Возможно, он отдал концы. Вчера он был едва жив, – заявил этот человек. – Поэтому, когда придет полиция, пусть лучше она убедится, что дверь заперта изнутри.

После этого резонного замечания спор прекратился, в коридоре все стихло.

С этой минуты Винсент Карпантье пребывал в каком то полусне. Единственное, что беспокоило архитектора, это голод: последний раз Винсент ел позавчера.

Тем временем за окнами рассвело. Архитектор окончательно убедился, что ему ничто не угрожает.

Вскоре на улице стало шумно, и это еще более ободрило Винсента. Когда часы в его комнате пробили шесть, он вскочил с кровати. Карпантье был бодр и свеж. Направившись в ванную, он снова обработал свои раны настойкой арники и облился холодной водой, после чего ему так захотелось есть, что он схватился за шнурок звонка и...

И не дернул за него. Винсент вспомнил, что сначала ему нужно разобрать баррикады, вид которых теперь вызывал у него смех.

Карпантье распахнул окно, и комната наполнилась светом. Затем Винсент поставил на место комод, отодвинул засовы и открыл дверь.

Коридор был совершенно пуст. Убедившись в этом, Винсент подошел к окну. Утро было просто великолепным. У архитектора заиграла на губах радостная улыбка.

Из его окна открывался вид на три строящихся здания. Одно из них, принадлежащее графу Корона, мужу прелестной Фаншетты, было творением самого Винсента. Этот дом находился довольно далеко, однако утренний воздух был так прозрачен, что архитектор разглядел работавших там каменщиков: До него даже доносились обрывки их разговоров.

Внезапно Винсент почувствовал себя счастливым. Наконец-то ему ничто не угрожает! То, что произошло ночью, казалось теперь Карпантье чем-то нереальным, каким-то диким наваждением.

Через некоторое время он все-таки позвонил. При виде довольного и улыбающегося хозяина слуга остолбенел.

– Мы так волновались! – пролепетал он.

– Спасибо, весьма тронут, – ответил архитектор. – Принесите мне тарелку супа.

– Неужели вы все это время проспали? – изумился лакей.

– Да. Кроме супа я хотел бы съесть хороший бифштекс, – заявил Винсент.

– Значит, теперь вы чувствуете себя нормально? – осторожно спросил слуга.

– Я чувствую себя превосходно. Принесите также бутылку Кло-Вужо, – велел архитектор.