Утром в Бюан-Ретиро было прохладно, как в лесу. Все было зелено, и стволы деревьев чернели на фоне листвы, но расстояния казались не такими, как прежде. Озеро было совсем в другом месте, и когда они увидели его из-за деревьев, оно показалось им совершенно незнакомым.
– Иди вперед, – сказала она. – Я хочу на тебя посмотреть.
Он свернул в сторону, пошел туда, где была скамейка, и сел. Вдалеке виднелось озеро, и он знал, что добраться до него пешком нелегко. Он все еще сидел на скамейке, когда она подошла к нему, села рядом и сказала:
– Все хорошо.
Но охватившее его здесь, в Ретиро, чувство досады стало таким жгучим, что он попросил Кэтрин встретиться с ним попозже в кафе гостиницы «Палас».
– Ты хорошо себя чувствуешь? Хочешь, я пойду с тобой?
– Нет. Со мной все в порядке. Мне просто нужно уйти.
– Увидимся в кафе, – сказала она.
В то утро она выглядела особенно красивой и улыбнулась ему. Улыбнувшись в ответ, он ушел, унося с собой свою досаду. Он не надеялся, что сможет пересилить себя, но это ему удалось, и позже, когда пришла Кэтрин, он уже допивал второй стакан абсента, и досады как не бывало.
– Как дела, дьяволенок?
– Я – твой дьяволенок, – сказала она. – Можно мне тоже выпить?
Официант отошел. Похоже, он был рад видеть Кэтрин такой счастливой. Она спросила:
– Что это значит?
– Было скверно на душе, а теперь все прошло.
– Тебе плохо со мной?
– Нет, – солгал он.
Она покачала головой.
– Прости. Я не думала, что тебе будет так плохо.
– Все прошло.
– Вот и хорошо. Не правда ли, здесь чудно летом и народу совсем нет? У меня идея.
– Опять?
– Мы можем остаться и не ехать к морю. Здесь теперь все наше. И город, и все вокруг. Можем остаться, а потом ехать назад, прямо в Ла-Напуль.
– У нас не так уж много вариантов.
– Перестань. Мы только начали.
– Да… Всегда можно начать все сначала.
– Конечно, можно, так мы и сделаем.
– Давай не будем об этом, – сказал он.
Он почувствовал, как снова подступает досада, и сделал большой глоток.
– Очень странно, – сказал он. – Этот напиток имеет вкус досады. Неподдельный вкус досады, а хлебнешь – и она исчезает.
– Мне не нравится твое настроение. Это не для нас.
– Возможно, дело только во мне.
– Не раскисай.
Она тоже отпила из бокала, посмотрела по сторонам и сказала:
– Я все могу. Смотри внимательно. Сейчас, сидя в открытом кафе отеля «Палас» в Мадриде, ты видишь и «Прадо», и улицу, и дождеватели под деревьями, и это не мираж. Это грубая действительность. Но я умею превращаться. Вот, смотри. Перед тобой снова губы твоей любимой и все, что тебе так нравится. Правда, получилось? Скажи.
– Зачем ты это?
– Тебе нравится, что я – женщина, – сказала она очень серьезно, а потом улыбнулась.
– Да.
– Вот и хорошо, – сказала она. – Прекрасно, что хоть кому-то это нравится. Ведь это дьявольски скучно.
– Не заставляй себя.
– Ты разве не слышал, что я сказала? Разве не видел? Ты хочешь, чтобы я вывернулась наизнанку, раздвоилась, и все потому, что ты никак не определишься? Потому что я не нравлюсь тебе ни так, ни этак?
– Пожалуйста, убавь тон.
– Это почему же? Тебе же нравится, что я – женщина? Значит, должно нравиться и все остальное. Сцены, истерики, пустые обвинения, капризы, разве не так? Ладно, я успокоюсь. Чтобы ты не чувствовал себя неловко перед официантом. И чтобы официант не чувствовал себя неловко. Буду читать эти проклятые письма. Нельзя ли кого-нибудь послать за ними?
– Я принесу.
– Нет. Мне нельзя оставаться здесь одной.
– Тоже верно, – сказал он.
– Вот видишь? Поэтому я и прошу кого-нибудь послать за ними.
– Botones13 не дадут ключа от комнаты. Я пойду сам.
– Ну хватит, – сказала Кэтрин. – С меня довольно. Зачем мне все это? Нелепо и недостойно. Вышло так глупо, что я даже не хочу просить прощения. К тому же мне все равно нужно подняться в номер.
– Сейчас?
– Ведь я – женщина, черт возьми. Я думала, раз я – женщина и остаюсь ею, то по крайней мере могу иметь ребенка. Так нет…
– Наверное, это я виноват.
– Давай не будем искать виноватых. Ты посиди, а я принесу письма. Займемся почтой, как подобает жеманным, добропорядочным, разумным американским туристам, которые расстроились, приехав в Мадрид не в сезон.
За обедом Кэтрин сказала:
– Вернемся в Ла-Напуль. Там сейчас пусто, мы заживем тихо и славно, будем работать и заботиться друг о друге. Можем поехать в Экс, туда, где жил Сезанн. Мы там побыли так недолго.
– И чудесно проведем время.
– Тебе ведь пора снова начать работать?
– Да. Самое время. Это точно.
– Все будет хорошо, и я выучу испанский по-настоящему, на случай если вернемся. И мне так много надо прочесть.
– Дел хватает.
– Мы все успеем.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления