Онлайн чтение книги Заявление о расторжении брака Application For Divorce
15 глава Подарок сочувствия

После того, как Лу Тао вернулся домой из госпиталя, к ним пришло намного больше людей.

Еще никогда в своей жизни Чэн Цзинь не принимал такое количество гостей. Когда он был молодым господином, в такие моменты все, что он делал – это ел, пил и веселился, принимая похвалу от гостей. Молодому господину без надобности заваривать чай или готовить десерты, поэтому он неизбежно ощущал себя непривычно и напряженно. Возможно, его душевное состояние изменилось после банкротства семьи. Теперь каждый раз видя богато одетых людей в великолепных нарядах, или же людей, по одному взгляду на которых можно было понять, что они из высших кругов, в глубине сердца Чэн Цзинь чувствовал беспомощность.

К счастью, гости приходили и, немного посидев, уходили. Все же генерал потерял память и не мог поддерживать праздную болтовню. Впрочем, благодаря этому приему Чэн Цзинь получил много подарков.

– Вау, это виноград! – опустившись на ковер, Чэн Цзинь открыл подаренную коробку. Упаковка была очень красивой, поэтому юноша старался аккуратно и осторожно ее открыть, чтобы не повредить. Увидев внутри фиолетово-черные плоды винограда, он не смог сдержать радости:

– Это особый медовый виноград!

Медовый виноград – это сорт винограда с длинными сладкими плодами. Если снять с них кожицу, то можно обнаружить своеобразную мякоть с медовым ароматом. Эти ягоды были на вес золота, и прежде Чэн Цзинь очень их любил, но после банкротства не прикасался к этому деликатесу больше двух лет.

Лу Тао сидел в непринужденной позе, подперев подбородок и наклонив голову. Заметив неприкрытую радость на лице молодого человека, он приподнял брови и спросил:

– Нравится?

Чэн Цзинь яро закивал головой. Взяв одну виноградинку, он очистил ее, но вместо того, чтобы съесть лакомство самому, отправил ту прямиком в рот мужу:

– Попробуй, это правда очень вкусно!

Посмотрев на него, Лу Тао открыл рот и надкусил ягоду, он почувствовал сладкий, вполне сносный вкус. Чэн Цзинь с надеждой спросил:

– Вкусно? – увидев, что Лу Тао кивнул, он направил к его рту оставшуюся мякоть ягоды, однако генерал отодвинул руку юноши.

– Ешь сам. Видимо, я не такой уж и сладкоежка, – немного погодя, он вновь задал вопрос, – почему этот виноград настолько сладкий?

– Эти плоды выращены на планете Жичжао [1]. Там очень длинные дни и короткие ночи. Жичжао славится своими сладкими фруктами, и эта планета прекрасно подходит для выращивания винограда. Говорят, что этот сорт винограда очень распространен на Жичжао, но на планете Империи он стоит целое состояние. Знаешь почему? – Чэн Цзинь положил оставшуюся мякоть себе в рот и даже зажмурился от переполняющего его удовольствия.

Лу Тао же, не моргая, во все глаза смотрел на него. Недолго думая, он выдал первое, пришедшее в голову:

– Из-за дальнего расстояния?

Чэн Цзинь посмотрел на него с удивлением:

– Откуда ты знаешь?

– Я прочитал об этом в сети, – по всей видимости, Лу Тао очень нравилось смотреть, как меняются выражения на лице парня, уголки его рта слегка приподнялись. – Я кое-что знаю о семидесяти двух планетах, расположенных в галактике, их местоположение, население, обстановку и юридические законы…

Челюсть Чэн Цзиня чуть не встретилась с полом, прошло некоторое время, прежде чем он сказал:

– Ты действительно потрясающий! – тон его речи был таким искренним, что Лу Тао воодушевился, однако никак не стал это показывать, лишь приподнял подбородок и спросил:

– Не хочешь посмотреть остальные подарки?

– Конечно! – Чэн Цзинь впервые с таким нетерпением ждал распаковки подарков. В прошлом, когда молодому господину что-то дарили, собиралась целая гора коробок, которые совсем его не трогали, а даже наоборот, вызывали неприязнь. Сейчас же он был в восторге, даже увидев обычный мешок риса:

– Этот рис весьма ароматный, завтра утром из него можно будет сварить кашу, хорошо?

– Хорошо.

– Ах, это очень дорогое лекарство. Прекрасный женьшень, должно быть, и правда дорого стоит, – приблизив коробку к себе, Чэн Цзинь внимательнее рассмотрел корень женьшеня внутри, – только я забыл, кто же сделал этот подарок.

– Генерал-лейтенант Чжан Лэй, – Лу Тао с точностью назвал дарителя, однако, видя, что Чэн Цзинь все еще в недоумении, пояснил, – тот, который с длинной бородой.

– О, я его помню, – Чэн Цзинь чувствовал себя немного растерянно, в конце концов, это была его работа - встречать гостей, тем не менее он справился с ней не слишком хорошо. Стоило задуматься об этом, и его настроение стало удрученным:

– Они прислали так много ценных вещей, не будет ли невежливо с нашей стороны обойтись без ответных подарков?

Генерал категорично ответил:

– Ничего страшного в этом нет!

Если раньше Чэн Цзинь не задумывался об ответных подарках, то став более зрелым, считал подобное поведение дурным тоном. Наклонив голову, он перебрал в памяти все имеющиеся в доме вещи, но так и не смог отыскать что-то подходящее.

– Все-таки это не очень правильно, позже я еще раз подумаю над ответным подарком.

Нагнувшись, он начал складывать вещи с очень серьезным видом. В это время наблюдавший за ним Лу Тао открыл свой коммуникатор и, найдя в контактах Фэй Ли, отправил сообщение:«С этого времени больше не нужно останавливать желающих нанести визит.»

Отправив сообщение, он как ни в чем не бывало отключил связь и посмотрел на свою женушку. В душе он подумал: «Не стоит забывать делать подарки».

Чэн Цзинь и маленький робот разобрали все подаренные вещи, оставив лишь коробку с фиолетовым виноградом. Чен Цзинь посмотрел на ягоды, которых было меньше сотни, со сложно читаемым выражением лица. Лу Тао сказал:

– Если хочешь съесть, то просто ешь. Не нужно для меня оставлять, к тому же мне не понравился их вкус.

Лицо Чэн Цзиня покраснело. Поблагодарив, он шепотом спросил:

– Могу ли я взять несколько для своего отца? – он нервно потер руки, будто чувствовал стыд, – он… Он, должно быть, уже давно не пробовал ничего подобного, я хочу взять немного и угостить его.

Лу Тао совершенно ничего не помнил об отце Чэн Цзиня, еще будучи в больнице, он думал о том, чтобы попросить Фэй Ли собрать данные о его жене, но так этого и не сделал.

Он желал сам разузнать о своем партнере. Сейчас генерал уже знал, что его «тесть» или же «Старый Тайшань» [2] обанкротился и находился в стационаре с болезнью, однако он не имел никакого представления о внешности и характере этого человека. Кажется, теперь ему представился удобный случай, чтобы это выяснить.

Лу Тао сказал:

– Можешь. Когда ты пойдешь к нему? Я пойду с тобой.

Чэн Цзинь, казалось, был весьма напуган:

– Ты... Ты хочешь пойти со мной?

– Ну, посещать заболевших пожилых людей также является своего рода этикетом, разве нет? Тем более, этот человек все-таки твой отец, я думаю, что обязан навестить его.

Чэн Цзинь все еще ощущал ужас и панику. На самом, деле после свадьбы Лу Тао ни разу не виделся с его отцом и братом. Когда Лу Тао повысили в должности, те взяли на себя инициативу и пригласили его на вечеринку, но мужчина их проигнорировал, чем сильно разозлил. Прежде Чэн Цзинь только и делал, что защищал своего любимого. Пусть он и думал, что поступает правильно, но все же чувствовал при этом горечь. После осознания своих поступков он также понял истинные причины такого поведения генерала.

Лу Тао ненавидел его отца и брата.

Для Чэн Цзиня мадам Лу была лишь посторонняя старуха без возможности ходить. Колоссальное развитие техники стало причиной появления инвалидных кресел, помогающих свободно перемещаться, разве это проблема? Однако, она была родной бабушкой Лу Тао, его опорой. Таким образом, все члены семьи Чэн несли ответственность. Неудивительно, что в сердце генерала таилась обида.

И теперь потерявший память мужчина желал увидеть его отца.

Чэн Цзинь почувствовал себя обессиленным, он старался всеми возможными способами уговорить Лу Тао не делать этого:

– На самом деле моему отцу уже намного лучше. Тебе стоит остаться дома и больше отдыхать. Я просто схожу один, – улыбнувшись он добавил, – господин Фэй Ли одолжил мне новый автомобиль, я просто воспользуюсь им.

Мужчина, не отрывая взгляда, следил за ним с совершенно безразличным лицом, неожиданно он сказал:

– Ты так старательно пытаешься отговорить меня от поездки, что я начинаю сомневаться, действительно ли ты едешь на встречу со своим отцом, а не бывшим парнем.

Лицо Чэн Цзиня резко вспыхнуло:

– Конечно нет… К тому же у меня нет бывших парней…

Генерал моментально воспользовался своей победой и продолжил преследовать разгромленного противника:

– В таком случае я тоже поеду.

Немного подумав, Чэн Цзинь решил, что после того, как его муж придет в себя, он не будет слишком близко принимать это к сердцу, и робко кивнул. Получив согласие Лу Тао, он взял больше половины винограда, а также баночку с питательными веществами, и после этого они вместе вышли за дверь. Гараж их дома больше не пустовал, в нем находилась недавно купленная машина синего цвета, который так нравился Чэн Цзиню. И хотя модель машины не была новой, она все равно была не из дешевых.

Когда Чэн Цзинь увидел ее, то его настроение немного испортилось. Эта машина полностью соответствовала его предпочтениям, но была куплена для другого человека.

Юноша все еще не мог понять, для кого же был этот подарок. Сегодня он принял много гостей и не заметил среди них никакой подозрительной личности. Раньше о личной жизни Лу Тао ходило множество слухов. Чэн Цзинь тщательно все перепроверял, но обнаруживал, что это были лишь ничего не значащие сплетни, некоторые из тех людей, о ком шла речь, могли и вовсе не знать генерала лично.

Сев в машину, Чэн Цзинь использовал голосовой ввод, чтобы указать в навигаторе место прибытия, и машина автоматически тронулась с места. Это был первый раз, когда они вместе куда-то направлялись, поэтому настроение Чэн Цзиня вскоре улучшилось, и он даже начал рассказывать своему мужу с амнезией о пейзажах за окном.

– Это небольшие летающие дирижабли, обычно в них перевозят по четыре человека. Они чем-то похожи с автомобилем: также работают от воздушной силы. А еще у них есть свои правила движения, например, нельзя беспорядочно останавливаться или открывать двери, за каждое нарушение будет огромный штраф. Ах, ты видел то здание? Его называют Всемирным торговым центром, хотя на самом деле он им не является. Настоящий Всемирный торговый центр расположен на планете Маои [3], которая занимает центральную позицию в галактике. Я слышал, что туда съезжаются множество людей для занятия бизнесом. А поскольку планета Империи установила ограничения для пребывания, то здесь есть лишь редкие предприниматели, которые получили аккредитацию, и теперь расхаживают с важным видом.

Все это уже было известно Лу Тао, тем не менее он продолжал слушать Чэн Цзиня с очень заинтересованным видом и даже похвалил его:

– Малыш так много знает.

Лицо Чэн Цзиня приобрело алый оттенок из-за смущения.

– На самом деле это не так… – после комплимента от мужа, Чэн Цзинь еще усерднее стал рассказывать о зданиях, мимо которых они проезжали. Когда за окном стало виднеться все больше и больше зелени, Чэн Цзинь сказал:

– Мы уже рядом с больницей.

Как только он закончил фразу, показалось огромное здание, над входом которого висела вывеска «Центральная больница». Лу Тао сказал:

– Похоже, здесь приятная окружающая среда.

– Так и есть, – Чэн Цзинь почувствовал себя немного напряженно, – В конце концов, стоимость пребывания здесь весьма внушительная.

[1] 日照 rìzhào - солнечный свет.

[3] 贸易 màoyì - обмен, торговля, коммерция.

[2] Статья просто для ознакомления)

Почему отца жены называют 老丈人 lǎozhàngren тесть или же 岳父 yuèfù тесть (Старый Тайшань)?

Однажды император Тан Сюань-цзун (685-762 гг., император династии Тан в 712-756 гг., личное имя - Ли Лунцзи) обратил внимание на одежду чиновника Чжэн И, которая указывала, что у этого человека 4 ранг. Не понимая, как это произошло, император вышел вперед и спросил об этом у Чжэн И. Лицо Чжэн И пылало красным, а сам он попытался увильнуть от ответа. В это время рядом стоящий чиновник язвительно усмехнулся:

– Это не дурной поступок, это всего лишь сила горы Тайшань.

Сейчас в Китае отца жены часто называют 老丈人 или же 岳父. Также в некоторых литературных произведениях можно заметить, что его также называют 泰山 tàishān. Так откуда же взялось так много названий?

С незапамятных времен Китай - это страна вежливости и церемоний. Муж часто называл отца своей жены 老丈人. Иероглиф 丈 в этом слове также употребляется в слове трость 拐杖 . Следовательно, слово 老丈人 можно разобрать как пожилой человек (老 - старый, 人 - человек) , опирающийся на трость. Затем немного расширили смысл данного слова до «пожилой человек, который может ударить тебя тростью».

Стоит еще раз поговорить о горе Тайшань и следует отметить, что императоры уважали эту гору, а также стремились к ней. Со времен императора Цинь Шихуана (основатель династии Цинь, 259—206 гг. до н.э.) на гору также брали приближенных к императору чиновников, которые, взобравшись, помогали императору в ритуале благодарения (жертвоприношения) неба и земли (в честь установления династии, дин. Цинь - Хань). Поскольку императоры пользовались легендами о богах, делая свою власть более авторитетной, император отправлялся на гору Тайшань, и это означало, что правление императора было предначертано Небом, поэтому данная церемония стала торжественной и священной.

Есть история, за которой скрывается, почему тестя называют Старым Тайшанем. Эта история начинается с правления Тан Сюань-цзуня. На 4 год правления, взяв с собой министров, он отправился на гору Тайшань, по его указу всеми приготовлениями заведовал Чжан Юэ.

В то время было правило, что чиновники, которые последовали за императором на гору Тайшань, будут повышены на один ранг. Каждый человек эгоистичен, и Чжан Юэ не был исключением. Злоупотребляя служебным положением, он взял с собой мужа дочери, Чжэн И, который в то время был еще 9 ранга.

После возвращения, согласно правилам, Чжэн И с 9 должен быть повышен до 8 ранга, однако, благодаря своему тестю, Чжэн И перепрыгнул сразу на 4 ранг, а чиновники 4 ранга могли предстать перед самим императором.

Конечно же император понял игру слов постороннего чиновника, таким образом, фраза «Старый Тайшань» получила широкое распространение. Гора Тайшань является самой великой из пяти гор, поэтому зачастую тестя также называют 岳父 , где 岳 - горная вершина, а 父 - отец.