Онлайн чтение книги Заявление о расторжении брака Application For Divorce
25 глава Договор между родителями

*  娃娃亲 wáwaqīn – договор между родителями о будущей свадьбе детей. 

Чэн Цзинь ощущал, что Янь Ци относился к нему слишком странно. Будто бы нарочно заострял на нем внимание. Его абсолютно не волновало, что он подслушивал разговор двух братьев и, когда все сели за стол, мужчина невзначай бросил: 

– Кстати, если говорить о женитьбе, то, будучи детьми, мы с сяо Цзинем были помолвлены.   

Одна фраза, и все за столом одновременно перестали есть. Даже маленький робот почувствовал напряжение и прекратил кокетничать. 

В сердце Чэн Цзиня бушевало смятение, а сам он не понимал, откуда столько колкостей. Договор о будущей свадьбе? Почему он не в курсе этого?! Еще и «сяо Цзинь»? Допустим, такое обращение было уместным во время детских забав, но ведь Янь Ци никогда его так не называл? А теперь, когда юноша в браке, и сидит рядом со своим мужем, мужчина решил обратиться к нему так? Ай Сюэ первым пришел в себя и, улыбнувшись, спросил: 

– Кто бы мог подумать. Такое все еще существует?

Лу Тао пристально посмотрел на Чэн Цзиня, его голос был тяжелым, когда он спросил: 

– Это правда?        

Чэн Цзинь отложил нож и вилку, подняв обе руки, он быстро заговорил: 

– Я не знаю! Не знаю! Никогда не слышал об этом!

Люди за столом немедля посмотрели в сторону Янь Ци. Элегантный мужчина улыбнулся и пожал плечами.

– Зачем мне лгать? – он повернул голову в сторону человека, который единственный сохранял спокойствие в их компании. – Брат Сюй, ты должен помочь мне, это ведь правда? – тон его речи был легким и непринужденным, зеленые глаза смотрели с улыбкой, но в них полыхал яркий огонь. И, каждый раз смотря на Чэн Сюя, казалось, что этот огонь превратится в пожар, сжигая того без остатка.Чэн Сюй спокойно ответил:

– Да.

Генерал слегка прищурился. Чэн Цзинь же был ошеломлен ответом брата. 

– Брат, что все-таки происходит? 

– Вы родились почти в одно время, а потом выяснилось, что ты принадлежишь к «новому женскому виду», поэтому обе семьи шутили на эту тему, называя судьбой, – голос Чэн Сюя оставался ровным. – Не переживай об этом.

Чэн Цзинь выдохнул с облегчением.

– Вот оно как. Я же сказал, что никогда не слышал, чтобы кто-то говорил об этом.

Чэн Сюй ответил:

– Вы не поладили. А после ты влюбился в Лу Тао, и не было необходимости обсуждать это. К тому же семья Янь также никогда не относилась к этому серьезно.             

– Кто такое сказал? – Янь Ци бросил взгляд на Чэн Цзиня, который все еще был напуган, медленно улыбнувшись, он продолжил: – Я относился к этому очень серьезно, думал, что в семье Чэн есть для меня невеста. Эх, очень жаль… 

Чэн Цзинь в испуге придвинулся поближе к мужу и, запинаясь, сказал: 

– Ты…Ты…Ты не говори глупостей. Мы не виделись с тех пор, как нам исполнилось по семнадцать. Я совершенно не знаю тебя нынешнего! Не… Не знаю! 

Видя, что младший брат не на шутку охвачен страхом, Чэн Сюй нахмурился и обратился к Янь Ци: 

– Следи за словами. 

– Я просто шучу, – Янь Ци улыбнулся. – Генерал не возражает?

– Разумеется, возражаю, – лицо Лу Тао было полно холода. – Поэтому, господин Янь, вам не следует так шутить. 

Супруг говорил так, словно желал защитить, а также в его словах сквозило чувство ревности, что очень удивило Чэн Цзиня, заставляя покраснеть. 

В конце концов, Ай Сюэ решил выступить примирителем: 

– Ну, хватит вам! Давайте есть, вы только посмотрите на этот полный блюдами стол. Сяо Цзинь так старался!       

– Должно быть, это вкусно, – Янь Ци улыбнулся и, подцепив вилкой небольшой кусок копченой колбасы, положил его на тарелку Чэн Сюя. – Брат Сюй, твоя любимая большая колбаска.

Планету Империи еще называют «Копченой колбасой», так как ее поверхность в самом деле содержит в себе смесь мяса и крахмала, так что не было ничего странного в том, что кто-то сказал «большая колбаска». Лишь Чэн Сюй понимал, какой смысл кроется в словах, произнесенных этим отвратительным молодым человеком. Его лицо слегка напряглось. На мгновение можно было увидеть, что другая сторона явно бесцеремонно переходит черту. За все время Чэн Сюй так и не притронулся к блюду.

Заметив это, Янь Ци намеренно спросил: 

– Что такое? Неужели брат Сюй ее разлюбил? 

Чэн Сюй заметил, как младший брат тоже посмотрел на него и даже спросил: 

– Брат, разве не вкусно?

– Нет, очень вкусно, – с этими словами он взял только что поджаренную колбасу и не спеша откусил кусочек.

Благодаря Ай Сюэ, за столом больше не возникало неловких бесед, также он старался избегать тем политики и коммерции, болтая лишь о недавних достижениях, и в конце заговорил о путешествиях по планетам. После обеда Чэн Цзинь достал весь оставшийся подаренный медовый виноград. Какое-то время он сидел без дела, а затем позвал старшего брата в свою комнату, показывая светящуюся жемчужину.   

Увидев драгоценность, Чэн Сюй растерянно спросил: 

– Почему она здесь? 

Чэн Цзинь тоже хотел узнать это и торопливо ответил: 

– Мой муж принес ее, сказав, что нашел у себя в кабинете. Брат, ты не продал ее? Как она оказалась у Лу Тао? 

Взяв жемчужину в руки, Чэн Сюй внимательно все осмотрел и даже дотронулся до небольшой трещины, удостоверившись, что это и правда та самая жемчужина, которую младший брат просил его продать. 

– Я действительно ее продал. Сделка происходила по интернету, и я понятия не имею, кто покупатель. 

– А… – Чэн Цзинь был несколько озадачен. – В таком случае мог ли это быть Лу Тао? – схватив старшего брата за руку, Чэн Цзинь спросил, – покупатель не оставил никакой информации?  

Чэн Сюй покачал головой. 

– Нет. Покупатель решил остаться анонимным, так что я не смог ничего узнать о нем. А для получения товара есть курьерские машины быстрой доставки.

Внезапно в голову Чэн Цзиня пришла неожиданная мысль, а его глаза ярко загорелись, и он выпалил ее не раздумывая.  

– Возможно ли, что Лу Тао специально купил эту жемчужину, таким образом, помогая мне?

– Есть множество способов помочь тебе, и самый основной из них – это открыть совместный счет, чтобы ты мог распоряжаться его средствами. Но он этого не сделал. Он два года не обращал на тебя внимания, как думаешь, какова вероятность, что он решил помочь тебе? 

Маленький огонек, загоревшийся в его душе, мгновенно погас. Чэн Цзинь и сам понял, что его догадки слишком нереалистичны. До потери памяти Лу Тао планировал развестись с ним, так зачем бы он стал помогать? Но кое-что он все же никак не мог понять. 

– Для чего тогда он купил жемчужину? Раньше… Ему не нравились подобные вещи. 

Чэн Сюй посмотрел на младшего брата, и, хотя ему было жалко его, он не мог не сказать: 

– Скорее всего, чтобы подарить.

Чэн Цзинь задрожал, казалось, что его сердце захвачено в плен, однако он быстро попытался себя успокоить. 

– Невозможно, после амнезии к нему ни разу не приходил никто подозрительный. Если бы у него был возлюбленный, то как он мог не навестить Лу Тао…

– По-видимому, тот человек не живет на планете Империи, – спокойно ответил Чэн Сюй. – Если у него нет пропуска, то он не сможет сюда попасть.  

Эти слова усугубили тревогу Чэн Цзиня. Дело не в том, что у мужа никого нет, а в том, что этот человек не имеет права здесь находиться? Если подумать об этом как следует, то вполне закономерно, что, сражаясь столько времени на других планетах, Лу Тао обзавелся любовником. Поэтому юноша и не смог его обнаружить? Однако Чэн Цзинь отказывался в это верить, прикусив губу, он постарался изо всех сил найти какое-нибудь оправдание. 

– Но в его коммуникаторе также нет ничего сомнительного. Даже если он не имеет возможности сюда приехать, он же мог написать…    – С характером генерала неудивительно, что трудно найти следы. Вполне может быть, что они изначально договорились прервать общение, пока он на планете Империи, – Чэн Сюй дотронулся до головы брата, чувствуя, как тот все больше падает духом, он мог бы еще что-нибудь сказать, но решил прекратить анализировать эту тему, вместо этого спрашивая: – После его потери памяти, как у вас дела?

Чэн Цзинь моргнул, смахивая с глаз начавшиеся появляться слезы, и кивнул: – Хорошо… Настолько хорошо, что я и представить себе такое не мог…

– Вот и славно. Проведи это время как следует, – понизив голос, Чэн Сюй добавил: – Через несколько месяцев мы уедем отсюда. 

Чэн Цзинь был поражен его словами: 

– Уедем? А как же папина болезнь…

– Я уже нашел хорошего врача на шестой планете, – голос старшего брата звучал очень легко, – как только состояние отца стабилизируется после операции, мы сразу же уедем. По расчетам, это как раз будет тот момент, когда к Лу Тао вернутся воспоминания. Когда это случится, давайте покинем планету все вместе.   

Не сказать, что Чэн Цзинь ни разу не думал о том, чтобы уехать: он даже был готов взять на себя все невзгоды, позволив покинуть планету брату, но услышав его намерения, юноша почувствовал себя крайне тягостно. Увидев, как младшему брату сложно решиться, он поцеловал его в лоб и ласково произнес:

– Не волнуйся и ничего не бойся, я возьму это на себя. Хотя все считают нашу планету раем, а другие планеты адом, но я знаю, что мы все равно сможем жить там хорошо. Малыш, не переживай, я позабочусь о тебе.

Во всем мире человеком, на которого Чэн Цзинь всегда полагался, был ни его муж или отец, а старший брат. Он бы ни за что не решился оставить планету в одиночку, но думая о том, что он уедет со своим братом, в его душе поднялась уверенность. 

– Ладно… – он старался подавить рвущееся на волю желание заплакать и, не сдержавшись, все-таки всхлипнул, спрашивая: – Брат, тебе тяжело? 

– Нет, мне это не в тягость.    

– Я действительно несмышленый. Вчера просил тебя помочь найти хрустальные бусины, но, к счастью… – Чэн Цзинь вновь осознал, что его старший брат уже не так могущественен, как прежде, он может быть бессилен или желать отступить. Семья Чэн уже никогда не сможет вернуться в те беззаботные дни. – Я, должно быть, поставил тебя в затруднительное положение. Прости меня, брат… Прости…

Чэн Сюй посмотрел на любимого брата в своих объятиях и тепло ответил: 

– Не извиняйся, я знаю, что ты делаешь очень много. Ради отца ты отказался от дорогих для тебя вещей и старательно работаешь. Это было мое неверное решение, и это я должен просить прощение… Если бы не я, ты бы мог продолжать беспечную жизнь молодого господина, – он тихо вздохнул. – Тебе нравятся синие хрустальные бусины, но тебе приходится пришивать их к чужим нарядам. Я… Когда придет время, я… 

Он хотел сказать: «верну их тебе», однако вспомнив, каким образом эти бусины были «опозорены», резко замолчал, а его лицо запылало ярко-красным.