Онлайн чтение книги Заявление о расторжении брака Application For Divorce
26 глава Признание в чувствах

Когда два брата вышли из спальни, Янь Ци рассказывал Ай Сюэ и Лу Тао о том, как они проводили детство с Чэн Цзинем.

– В детстве он был изнеженным словно девчонка. То и дело плакал, хотя сам обижал других, при этом рыдая во весь голос. А его старший брат тоже весьма эксцентричный человек. Знает, что младший совершил ошибку, приносит за него извинения, а после обнимает и успокаивает его, – говоря все это, Янь Ци ничуть не стеснялся присутствия Чэн Цзиня и даже не стал говорить тише.

Лицо Чэн Цзиня залилось краской, без особого энтузиазма он ответил:

– Я… Как я могу быть таким…

– Сомневаешься? Полагаясь на любовь брата, ты попросту творил беспредел. 

Чэн Цзинь, стоявший рядом со своим братом, не обратил внимание на выражение его лица и с обидой в голосе спросил: 

– Ты специально разоблачил меня сегодня?

Янь Ци легко ответил: 

– Ай-ай, и это ты зовешь разоблачением? Разве я сказал что-то не так? Например…

Прежде чем он успел еще что-либо произнести, Чэн Цзинь подошел ближе с намерением закрыть тому рот. 

– Не говори! Я не разрешаю ничего говорить! Янь сяо Ци, это уже слишком! Я тоже знаю о твоем детстве! О том, как ты подсыпал в чужой кофе острый перец и еще много чего! Когда тебе было шестнадцать или семнадцать, ты кому-то признался, но потерпев неудачу, ревел словно ребенок! – Чэн Цзинь не хотел портить свой образ в глазах мужа, поэтому не обращал внимания на окружение. Пусть раньше для Лу Тао он был ужасен, но сейчас у мужа была амнезия, и Чэн Цзиню хотелось хотя бы в этот короткий миг побыть для него хорошим человеком. 

Лицо Янь Ци резко изменилось, а Ай Сюэ, увлеченный этой перепалкой, засмеялся в голос: 

– Неужели все так и было?

Чэн Цзинь подтвердил: 

– Да, он плакал на углу нашего дома с очень жалким видом. В тот день шел проливной дождь, я даже расчувствовался и хотел подать ему зонт, но старший брат сказал держаться от него подальше. 

Только произнеся последнее слово, Чэн Цзинь внезапно понял, что он говорит о самом богатом человеке Империи. Втянув шею и спрятавшись за мужа, Чэн Цзинь, быстро запинаясь, протараторил: 

– Янь сяо Ци, ты начал первым… Я… Я не хотел говорить эти слова.

Янь Ци поднял взгляд и посмотрел на Чэн Цзиня, в его глазах плескалась печаль. Неожиданно уголки его рта приподнялись, а тон речи стал теплым: 

– Чэн Цзинь, ты бы хотел узнать, кому я тогда признался?

Сначала Чэн Цзинь собирался покачать головой в знак отрицания, но заметил, что в этой фразе что-то не так, он с широко раскрытыми глазами уставился на молодого мужчину. 

– Я знаю этого человека?

– Конечно, знаешь. Хочешь угадать, кто это?     

Чэн Цзинь мысленно перебрал всех своих бывших друзей, в то время была группа людей, с которыми они веселились. Чэн Цзинь пробежался по всем, кто был «новым женским видом» и просто девушкам, но чувствовал, что никто из них не подходит. Семья Янь уже тогда была довольно богатой, к тому же они были коренными жителями, и, конечно, в их группе Янь Ци был лидером. Количество людей, проявляющих доброту к нему, равно количеству людей, заботящихся о самих себе. Однако Чэн Цзинь абсолютно не помнил, чтобы Янь Ци относился к кому-то по-особенному. 

Пока он все еще пребывал в размышлениях, Чэн Сюй разрушил тишину: 

– Сяо Цзинь, мне уже пора.

Чэн Цзинь резко отбросил былые воспоминания и пришел в себя.

– Брат, ты уже уходишь? Не хочешь остаться на ночь? Или хотя бы уйти после ужина?     

– У меня еще рабочие дела во второй половине дня, – Чэн Сюй посмотрел на Янь Ци и сказал, – Янь Ци, подвезешь меня? 

Мужчина встретился с ним взглядом, весь его вид источал ауру победителя, медленно улыбаясь он ответил:

– Конечно. 

Видя, что задержать Чэн Сюя не удастся, Чэн Цзинь попросил: 

– Брат, я кое-что приготовил для тебя, можешь забрать с собой, – он поднял несколько коробок и впихнул ему в руки. – Это все еда, возьми.   

Чэн Сюй хотел уже отказаться, но передумал и просто ответил:

– Хорошо. 

Ай Сюэ также собрался уходить, поэтому хозяева провожали всех гостей. Ай Сюэ приехал на своей машине, а у Янь Ци был небольшой дирижабль новейшей модели. Вид взлетающего судна напоминал яркий взрыв. Чэн Цзинь взглянул на него, слегка завидуя. Он отвел взгляд, лишь когда дирижабль скрылся вдали, а за его спиной раздался голос с неприятными нотками. 

– Настолько не в силах расстаться?

Чэн Цзинь не расслышал ревности в словах генерала и расстроено ответил: 

– Неизвестно когда я вновь увижусь со старшим братом, поэтому мне тяжело расставаться.      

Глаза Лу Тао потемнели. Подхватив Чэн Цзиня на руки, он отнес его в дом, прижал к стене и, нависнув над ним, сказал: 

– Я говорю о Янь Ци.

Увидев выражение лица мужа, Чэн Цзинь был немного растерян, а после слегка улыбнулся. 

– Думаешь, я буду тосковать о Янь сяо Ци? Как такое возможно? Даже в детстве он мне не особо нравился.

Лу Тао также понимал, что его ревность необоснованна, но не мог преодолеть это ощущение. Услышав слова женушки, он почувствовал себя лучше и спросил: 

– Почему?    

– Янь сяо Ци мнит себя слишком умным, а когда говорит со мной, то обращается как с глупцом. Он всегда враждебен ко мне безо всякой на то причины и пристально следит за мной, неудивительно, что он мне не нравится. 

Немного помолчав, Чэн Цзинь добавил: 

– Но я удивлен, ведь он признался в том, что ему кто-то нравится и что его отвергли. Я считал, он чересчур заносчив, чтобы в кого-то влюбиться. Правда я так и не смог понять, о ком он говорил. Из всех людей, с кем мы тогда общались, я, вероятно, единственный, кто бы отверг его. 

Лу Тао посмотрел на свою женушку озадаченным взглядом, припоминая, на кого Янь Ци направлял свой взор. Пусть эта мысль казалась странной, однако мужчина чувствовал, что это единственный верный ответ. Пока он колебался, стоит ли об этом говорить Чэн Цзиню, тот уже выкинул из головы эти мысли и, приподнявшись на носочках, поцеловал мужа в губы с волнением спрашивая: 

– Не открыть ли нам подарок?

Лу Тао решил не намекать женушке на ответ.       

Спустя неделю гостей в их доме поубавилось, Чэн Цзинь получил гору подарков. Обычно это были какие-то продукты или десерты. Юноша собрал несколько подходящих для пожилых людей, а также одеяло, связанное им, взяв эту небольшую посылку, он спросил:

– Дорогой, отвезешь это для бабушки?

Пожилая дама находилась одна в доме семьи Чэн. Помещение прекрасно обеспечивалось, домашними делами занимались роботы, а также ежедневно приходили работники, хотя изначально женщина не желала сюда переезжать. Впрочем, Чэн Цзинь знал, что причина нежелания переезда была в том, что она испытывала отвращение к себе.   

Любой инвалид страдает от невозможности делать обыденные вещи самостоятельно и чувствует себя неполноценно. В первые несколько лет Чэн Цзинь не ощущал какую-либо вину и считал, что небольшая отсрочка в операции ничуть не повредит: сделать ее немедленно или перенести на несколько дней, результат будет одинаков. Но сейчас он переосмыслил и осознал свои ошибки и свою грубость, пусть технологии высоко развиты, но машина никогда не сможет заменить ноги.    

Однажды юноша пришел к ней с извинениями, но какими бы искренними они ни были, дама не приняла их и по-прежнему надеялась, что Лу Тао с ним разведется.Вспоминая все это, Чэн Цзинь почувствовал тяжесть в сердце. Именно тогда Лу Тао спросил у него: 

– Ты ведь тоже идешь?

Он отрицательно покачал головой: 

– Если приду, то заставлю чувствовать ее лишь хуже, забудь… – немного подумав, он добавил. – Однажды я… Совершил большую ошибку, поэтому бабушке я не нравлюсь. Она может рассказать тебе… Если ты тоже возненавидишь меня… – дыхание Чэн Цзиня стало тяжелым, он не осмеливался поднимать головы и смотреть на мужчину.

– Этого не случится.

Чэн Цзинь в ту же секунду поднял голову.        

Лицо генерала было красивым, а взгляд теплым, не таким равнодушным как раньше, и это заставило Чэн Цзиня немного успокоиться. Лу Тао ущипнул его за щеку и мягко улыбнулся: 

– Малыш, ты же понимаешь, что сейчас не прав? Все говорили, что раньше у тебя был скверный характер, и ты был очень распущен, но теперь ты исправился и ведешь себя хорошо. 

Чэн Цзинь почувствовал горечь, он и правда стал другим, однако если бы мужчина не потерял память, то никогда не заметил этих изменений, а может и заметил, но отвращение в его сердце сидело так глубоко, что ничего нельзя было бы сделать.

Поэтому, даже если сейчас он его не ненавидит, то временно.

Чэн Цзинь решил сменить тему: 

– Как думаешь, этого достаточно?    

– Должно хватить. 

Лу Тао коснулся его волос и вновь спросил: 

– Ты правда не хочешь пойти вместе со мной?

Юноша покачал головой. 

– Нет. Кстати, не говори бабушке, что это я связал плед, боюсь в таком случае она не захочет им пользоваться. На улице холодает, это покрывало сделано из лучшей овечьей шерсти, им будет хорошо укрывать ноги.

Генерал кивнул и больше не заставлял его присоединиться. Но, как только Лу Тао ушел, Чэн Цзиню стало неспокойно, он боялся, что теперь муж узнает о его обмане и вернется в свое прежнее состояние. Боялся настолько, что целый день все валилось из рук. Юноше нужно было закончить работу, но иголка в руках ощущалась непомерно тяжелой. Он напрягал все силы, чтобы продвинуться в деле, но вместо ткани игла вонзилась ему в указательный палец, выпуская алые капли. Чэн Цзинь сунул палец в рот, чувствуя на языке вкус крови. Он был настолько поглощен своими мыслями, что даже не замечал боли. Прошло какое-то время, и Чэн Цзинь очнулся, вырываясь из размышлений, решив вновь воплотить свой старый план. Соблазнение.      

Пусть Лу Тао узнает правду и рассердится, но это всего лишь переданные слова, а не личный опыт, и, возможно, его будет не так сложно обмануть. После амнезии они с мужем занимались сексом больше, чем за весь прошлый год. Порой если бы Чэн Цзинь не был полностью выжат, то Лу Тао, вероятно, занялся бы этим еще несколько раз. Более того, помимо провалов в памяти у Лу Тао также изменилась личность, ему не только нравилось заниматься любовью, но еще подшучивать и развлекаться. Лучшим примером был случай, когда они вместе смотрели порнофильм. Думая обо всем этом, Чэн Цзинь поспешно отправился в ванную подготавливать себя. Выйдя, он обнаженный упал на кровать. Неожиданно юноша вспомнил, что когда-то приобрел специальные игрушки. 

В то время он тоже хотел соблазнить мужа, поэтому купил много секс-игрушек, но у него ничего не вышло. В итоге нераспакованная коробка так и осталась валяться без дела. Достав коробку, Чэн Цзинь взглянул на ее ослепительное содержимое, его лицо залилось румянцем. Внутри находились предметы, которые раньше вызывали у него недоумение, но после просмотра эротических видео ему стало понятно их назначение. Вспоминая кадры роликов, молодой человек сразу же смутился. Некоторое время он сидел, не зная, с чего ему стоит начать. Перебирая предметы, он легко водил по ним рукой, пока не коснулся чего-то мягкого и пушистого. Пушистый хвост был очень милым, а на его конце был прикреплен толстый фаллос. Рассматривая эту вещь, Чэн Цзинь был застигнут врасплох голосом мужа. 

– Что ты делаешь?

Вздрогнув, Чэн Цзинь пошатнулся и перекатился, прячась под кроватью.