Онлайн чтение книги Заявление о расторжении брака Application For Divorce
Глава 58. Наркотики (Старший брат)

Чэн Cюю не нужно было долго думать, чтобы понять, что его накачали таблетками. Открыв глаза, он заметил украшения на комоде, которые сам когда-то дарил Янь Ци, поэтому быстро понял на чьей кровати оказался.

Его пиджак был снят, галстук ослаблен, пуговицы на рубашке, вероятно, оторваны, а парень, которому не исполнилось и двадцати, лежал у него на груди, обхватив губами сосок. У Чэн Сюя никогда прежде не было подобного опыта. Он хотел было поднять руку и оттолкнуть, но обнаружил в ней непривычную вялость, и сил хватило лишь закинуть ладонь на чужое плечо.

С негодованием он прохрипел:

— Что ты собрался делать?

Янь Ци, услышав его голос, замер и медленно поднял голову. Юноша был наделен неотразимой внешностью, взятой от своей матери, самой желанной женщины планеты, но в эту самую минуту красота исказилась чем-то зловещим, а глаза наполнились похотью. Руки больше не дрожали, наоборот, они стали твёрже и сильнее. Он весьма искусно облизал губы Чэн Сюя.

— Собираюсь заняться любовью с тобой, мой Сюй-гэ, — ответил Янь Ци и надавил на промежность мужчины.

Чэн Сюй вдохнул прохладный воздух и наконец понял, что ситуация вышла из-под его контроля; Брюки с него уже давно сняли, оставив на теле только нижнее белье. Когда Янь Ци оседлал его, мужчина почувствовал его твёрдый орган — толстый и горячий — и, хотя тот ещё был в штанах, уже только это пугало. Он с трудом собрал мысли воедино:

— Ты накачал меня таблетками, а теперь хочешь изнасиловать. Ты понимаешь, что это незаконно? Сегодня на банкете присутствует кто-то из участников уголовного судопроизводства, один из твоих братьев — юрист. Если происходящее здесь раскроется, тебя выгонят, а возможно и вовсе отправят на адскую планету, несмотря на твое происхождение.

Янь Ци не пугали эти угрозы, он смаковал губы Чэн Сюя, словно вкушал какой-то заморский деликатес. Не выдержав, мужчина попытался отвернуться, но его его остановили и продолжили насильно целовать.

— Я этого не боюсь. Неважно, куда меня отправят, я лишь знаю, что хочу тебя до безумия, — сказал Янь Ци, нацеловавшись вдоволь. В его глазах от улыбки не осталось и следа, только злоба и коварство по-прежнему сидели в них. — Я так много думал об этом, ждал, когда ты вернёшься, когда я заберу тебя, и мне больше не придётся сдерживаться!

Он опустил руку ниже, чтобы снять с Чэн Сюя последний элемент одежды, прикрывавший самый заветный участок тела.

Дыхание мужчины сбилось, он пытался сопротивляться, но таблетки напрочь сковали и ослабили его. Даже приложив максимум усилий, сбежать от этого было невозможно; трусы сорвали с громким треском, обнажив чувствительные участки тела.

— Сюй-гэ такой красивый.

Рассудок Янь Ци помутнел, стоило ему завидеть голое тело мужчины. Наклонившись, он начал вылизывать его — от нижней части живота до волос на лобке. Когда юноша облизал и пенис, Чэн Сюй, не понимая, откуда у него взялись силы, поднял ногу и с силой пнул того в плечо.

Это стало неожиданностью для обоих, и, возможно, именно поэтому Янь Ци и повалился на пол. Мигом вскочив с кровати, спотыкаясь, мужчина направился к выходу, по дороге хватая одежду. Янь Ци сощурился и бросился за ним, и когда Чэн Сюй почти открыл дверь комнаты, парень успел схватить его за талию.

— Не сбежишь! Ты не сбежишь! Ты — мой!

Обе руки вцепились в Чэн Сюя, словно железные клешни, не давая возможности пошевелиться. Возбужденный член тёрся о его ягодицы, будто желая найти дырочку и немедля войти в неё. Лицо Янь Ци источало сильный жар, а горячее дыхание опаляло кожу и обдавало запахом вина, от чего голова Чэн Сюя стала идти кругом. Мужчину прижали к стене, вновь впиваясь в его губы.

— Мхм… нет…

Попытки сбежать были пресечены, движения — скованы, а слова отказа — проглочены. Чэн Сюй был вынужден принять очередной жаркий поцелуй юноши. Его ещё никогда так не целовали. Ему казалось, что поцелуи утончённые, нежные, и никогда не думал, что они могут быть такими неистовыми, казалось, что Янь Ци готов поглотить его целиком. Половой орган Чэн Сюя тоже не остался без внимания — широкая ладонь обхватила член и начала ласкать. Непонятно, было ли это вызвано алкоголем или он слишком долго ни с кем не был, но возбуждающие движения возымели эффект, и член начал твердеть.

— Ах… Нельзя…

С трудом выдохнул Чэн Сюй и начал задыхаться. Присущее ему спокойствие и самообладание исчерпали себя, тело, казалось, вот-вот расплавится, а сердце и вовсе остановится.

— Почему нельзя? — спросил Янь Ци, уставившись на него глазами, полными фанатизма и упрямства. — Сюй-гэ, ты нравишься мне. Я хочу тебя трахнуть, хочу сделать так, чтобы ты не мог встать с кровати, хочу сделать тебя своим.

Его решительность была поразительна, пальцы уже достигли задней точки Чэн Сюя — места, к которому никто никогда не прикасался, — и начали проникать внутрь.

— Угомонись, не надо…

Юноша вновь поцеловал его, обрывая очередные слова протеста. Мужчина мог только невнятно стонать, пока палец Янь Ци проталкивался в него всё глубже, и, когда он вошёл почти полностью, слегка приоткрытая прежде дверь внезапно полностью распахнулась. На пороге стоял человек, потрясённо смотрящий на них обоих.

Чэн Сюй кинул взгляд, и его тут же пробило отчаяние.

Это был его отец, Чэн Чжэн.

Всё тело Чэн Сюя содрогнулось, и наконец возвратив себе былую силу, он оттолкнул Янь Ци.

Естественно, дальше ничего и быть не могло. Янь Ци выпил слишком много алкоголя и от удара потерял сознание, распластавшись на полу. Чэн Сюй вытер слюну со своих губ. Ему впервые в жизни было так тяжело взглянуть в глаза отцу, но, к счастью, Чэн Чжэн, прикрыв дверь, заговорил первым:

— Одевайся и выходи.

Нижнее белье было разорвано, поэтому мужчине пришлось надеть брюки поверх голого тела, и едва застегнув рубашку, он накинул сверху пиджак, чтобы не выглядеть совсем уж жалко. Прежде чем выйти из комнаты, он взглянул на парня, что лежал на полу и крепко спал, и, поколебавшись, всё же поднял его и положил на кровать, укрывая одеялом.

Когда отец и сын сели в машину, Чэн Чжэну не терпелось начать расспрос; его лицо было мертвенно-бледным.

— Что, чёрт возьми, произошло? Зачем ты связался с Янь Ци? С каких пор ты занимаешься подобными вещами? Если бы я не поднялся на второй этаж, чтобы протрезветь, и не услышал шум, вы бы просто…

— Прости.

Выражение лица Чэн Сюя было спокойным, эмоции тоже уже стихли. За исключением того факта, что он всё ещё не чувствовал в себе сил, единственное, что его беспокоило — его зад. Несмотря на то, что в него вставили лишь один палец, ощущения были, мягко говоря, странные.

Услышав неожиданные извинения, Чэн Чжэн нахмурился.

— Скажи мне, он тебя принуждал? Я не верю, что ты мог увлечься кем-то подобным. Раньше у тебя не было таких наклонностей! Если он принуждал тебя, я сейчас же пойду к главе Янь и доложу об этом. Его отправят на адскую планету. Уверен, семья Янь не осмелится покрывать его! — выпалил он, пропустив в злостной тираде нотку паники.

Он был огорошен тем, что у его старшего сына действительно могут быть такие пристрастия. Иначе почему тот постоянно отказывался жениться?

Когда Чэн Чжэн обзавелся семьёй, он и думать не смел о связях с мужчинами, которые не могли зачать детей. Однако, глядя на позу этих двоих, он понял, что именно его сын был тем, кого имеют! Чэн Чжэн злился и переживал, пристально смотря на сына в ожидании ответа.

Чэн Сюй немного помолчал, а затем спокойно выдал:

— Это не было принуждением.

Он видел, что его отец зол, если бы сказал правду, то Янь Ци и впрямь ждало бы изгнание. Хотя Чэн Сюю было стыдно за сегодняшнее, в глубине души он всё ещё искал оправдания поступку парня: тот был молод, потому и импульсивен, к тому же Янь Ци выпил слишком много алкоголя. И в глубине души Чэн Сюй действительно не желал, чтобы того наказывали по его же глупости.

— А что это ещё могло быть, если не принуждение? — не унимался Чэн Чжэн, чуть ли не вскакивая на ноги от распирающего негодования. — Ты правда встречаешься с этим парнем? Или просто развлекаешься с ним? И как давно?

Чэн Сюй немного растерялся, но всё же ответил:

— Мне давно за тридцать, и я знаю, что делаю. Мы просто перебрали с выпивкой. Такого больше не повторится.

От злости у Чэн Чжэна задрожали даже щёки.

— Так ты знаешь, что тебе уже за тридцать? И в таком-то возрасте смеешь заниматься подобным?! Если тебя не принуждали, то подумай, о чём будут судачить окружающие, когда прознают об этом! А ваша разница в возрасте?! Да он же ровесник твоего брата!

— Я знаю, что это неправильно, — искренне ответил Чэн Сюй, — это правда больше не повторится, я больше не приближусь к нему.

Чэн Чжэн оставался непреклонен в своей злости и, когда машина уже подъезжала к дому, вдруг выкрикнул:

— Женись! Ты должен жениться как можно скорее! Только так я буду спокоен!

Чэн Сюй откинулся на сиденье и тихо произнёс:

— Хорошо, я попрошу кого-нибудь найти мне невесту.

Он снова начал ходить на свидания и познакомился с девушкой, которая по мнению обеих сторон была весьма хороша собой.

Чэн Сюй был абсолютно галантным мужчиной, потому обычно не отказывал в просьбах, и когда девушка пригласила его на встречу в новую кондитерскую, конечно же согласился. В заведении ему стало не по себе, но он не придал этому большого значения, и только когда он встал в очередь за заказом и встретился взглядом с Янь Ци, Чэн Сюй понял, что же всё-таки было не так.

Вокруг талии Янь Ци был повязан рабочий фартук, а на голове красовался колпак. Прошло больше полугода с их последней встречи, и казалось, что юноша подрос и стал ещё привлекательнее. Глаза парня засияли, а от широкой улыбки появились ямочки.

— Сюй-гэ, давно не виделись!

Сердце Чэн Сюя забилось в хаотичном ритме, он тотчас кивнул и ответил:

— Да, давно. Ты… работаешь здесь?

Янь Ци улыбнулся ещё шире.

— Это первый открытый мной магазин десертов.

Чэн Сюй хотел было продолжить, но девушка, с которой у него было свидание, прервала его восторженной речью:

— Ого, потрясающе, такой молодой, а уже директор магазина.

Взгляд Янь Ци медленно перешёл на спутницу мужчины, на лице всё ещё держалась улыбка, но глаза перестали блестеть.

— Неужели… будущая госпожа Чэн?

Девушка покраснела и облокотилась на своего спутника, тем самым молча подтверждая слова. Чэн Сюй заметил холод в глазах Янь Ци; сердце подпрыгнуло от волнения, он понял, что тот ещё не сдался. Он хотел немедля покинуть заведения, но юноша подхватил его под руку и затащил в уборную. Янь Ци и впрямь стал выше, больше чем на полголовы, его фигура окрепла, сил прибавилось достаточно, чтобы он мог крепко держать мужчину. И даже когда парень насильно поцеловал его, Чэн Сюй, который не был ни пьян, ни накачан наркотиками, не смог того оттолкнуть. В конце концов он безжалостно прикусил язык Янь Ци, и тот отпустил.

У обоих на губах блестела кровь. Янь Ци уставился на него словно разъярённый лев и, наклонившись к уху, пригрозил:

— Не смей жениться! Я запрещаю тебе иметь хоть какую-то связь с другими, пока я не откажусь от тебя! А если ослушаешься, то узнаешь, на что я способен.

Ему по-прежнему не было и двадцати, и, не считая покровительства коренного рода, он не обладал никакой властью, а Чэн Сюй, отнюдь, был многим старше и являлся сыном богатейшего человека. Ему следовало просто проигнорировать эти угрозы, но слова собеседника били точно в самое сердце, заставив то бешено колотиться.

— Хорошо, я обещаю. Но и ты больше не притронешься ко мне.

Янь Ци, стиснув зубы, выдавил из себя недовольное «хорошо».

Чэн Сюй окончил своё свидание и сделал Янь Ци подарок, спустив на нет все последующие встречи с другими людьми. Чэн Чжэн был в гневе и требовал ответов, однако Чэн Сюй не проронил и слова, всем своим видом показывая, что никогда в жизни не женится.

Янь Ци тоже держался своего обещания, и после, не считая неминуемых встреч на банкетах, они лично не пересекались и не виделись.

Спустя нескольких лет прожитых таким вот образом, Чэн Сюй ощутил, что парень, должно быть, наконец успокоился. В конце концов, в то время он был слишком юн и неразборчив.

Однако стоило Чэн Сюю лишиться всего, Янь Ци тотчас явился с предложением о помощи. Конечно, мужчина знал, какую цену придётся заплатить, и без раздумий отказал.

— Я ещё не пал до той точки, когда мне нужно продавать своё тело.

И теперь этот человек видел его в самом унизительном положении.