Онлайн чтение книги Двенадцать королевств The Twelve Kingdoms
5 - 31

Рокута шёл, опираясь рукой о стену, чтобы не упасть.

– Рикаку… Рикаку…

Он позвал своего сирея, но ответа не последовало.

– Рикаку. Йокухи.

Теперь он слабо ощутил их мучения. Кирин был тесно связан со своими сиреями. Когда кирин страдал, с ними происходило то же самое.

– Рикаку.

Сиреи различались по рангам. Рикаку и его нёкай Йокухи были главными. И всё же они сильно пострадали. Рокута даже не почувствовал отклика остальных.

Больше всего ему хотелось лечь и поспать. Но у него не было на это времени. Он уже сбежал и более не был связан заложниками. Иначе кому-то ещё пришлось бы занять место Риби и ребёнка. Кроме того, заклинание, некогда сдерживавшее его силы, больше не обладало своей губительной мощью.

«Отправиться к Императорской армии и приказать им оставаться на местах, пока он не вернётся в Канкю и не посоветуется с Сёрью».

В словах Ацую имелось здравое зерно. Лишённые самоуправления, девять провинций были слишком велики, чтобы ими мог управлять один челочек. Это не имело смысла. Их недовольство можно было понять, не говоря уже о постоянном беспокойстве тех, кто жил в пойменной зоне Рокусуй. Неважно. Войны нужно избежать любой ценой. Хватит уже Экисина, Риби и ребёнка. Больше никто не должен умереть.

С трудом держась на ослабших ногах, Рокута миновал туннель и вышел во Внутренний дворец. Дворец в каждом королевстве и провинции имел одну и ту же планировку. Он прошёл в заднюю часть дворца и направился к поместью Тоумей. В каждом замке находилось поместье Тоумей, где проживала семья императора или провинциального лорда.

Хватаясь за настенный орнамент, чтобы не свалиться с ног, он шёл по коридору.

Слабый голос окликнул его: «Тайхо».

– Это ты, Рикаку? Что случилось?

«Люди».

Рокута остановился. Здесь, в нижней части Внутреннего дворца, был кто-то ещё. Никаких признаков жизни не наблюдалось. Но это не означало, что место лишено человеческой активности.

– Придворные? Слуги?

«Нет», – озадаченно ответил Рикаку.

Прислушавшись, Рокута различил слабый шум. Крик человека, возможно, рёв зверя. Впереди него или позади – он не мог сказать. Он неуверенно шагнул вперёд. Когда он завернул за угол, оглушительный вопль пронзил его слух.

Машинально отскочив назад, Рокута посмотрел в направлении крика. Немного времени спустя он снова двинулся вперёд. Он не мог разобрать слов. Всё, что он слышал, это громкий голос, перемежавшийся со скрежетом и лязгом цепей, которые тормошили с невероятной силой. Звуки издавал человек, боровшийся с кандалами. Кто этот узник, что его заточили во Внутреннем дворце?

В конце узкого коридора, Рокута вышел к каменной лестнице, уходившей вниз сквозь полумрак. Вероятно, это и была та лестница, о которой говорила помощница министра. Ещё дальше находился источник звука и запах сероводорода, поднимавшегося вверх в вялом потоке воздуха.

Взявшись за перила, Рокута спустился вниз на один лестничный пролёт. Коридор сужался ещё сильнее и уходил вглубь дворца. Стены были чёрными от пыли и плесени, вероятно, потому что там редко бывали люди.

– Должно быть, это здесь. Но кто вообще станет издавать такие странные звуки?

С каждым шагом голос становился всё отчётливее. Он увидел ряд дверей в конце бокового прохода. Шум исходил из-за тех дверей. Рот, издававший вой и стоны, не формировал слов.

Но кирин обладал способностью понимать их значение: «Выпустите меня».

Растерявшись на мгновение, Рокута решил пойти по проходу. Он не смог игнорировать столь отчаянный зов о помощи.

Когда он подошёл к двери, звуки неожиданно стихли. Пытаясь обнаружить человека, его сознание зафиксировало тихо плакавшего мужчину.

Рокута прислонил руки к двери и толкнул её. Дверь медленно открылась без малейшего сопротивления. Почему, стало сразу же очевидно. Перед дверью находилась тюремная камера, наподобие той, в которой его держали, железные решётки были заперты.

Единственным источником света в довольно большом, лишённом окон помещении, была открытая дверь. Сперва Рокута различил лишь тень, припавшую к земле у железной решётчатой двери.

Худой, измождённый старик сидел, вцепившись в решётку грязными руками.

Он заметил Рокуту. Подняв заплаканное лицо, он затряс решётку и снова поднял вой.  Его нога была прикована цепью к грязному каменном полу. Она грохотала и бряцала при каждом его движении.

Рокута в изумлении посмотрел на несчастного, измученного старика.

– К… кто вы?

Ответа не последовало. Старик открыл рот, чтобы закричать, но смог лишь что-то простонать. «Выпустите меня, – хотел сказать он. – Выпустите меня. Хватит. Вы ошиблись, вы ошиблись…»

– Кто это мог сделать?

Причина этих бессловесных криков оказалась довольно жестокой. Старик был лишён языка.

– Рикаку, ты можешь открыть эти решётки?

– Нет. Замок заколдован.

В самом деле, символы, выгравированные на шершавой, ржавой поверхности означали наложенное заклинание.

«Зачем?» – пробормотал Рокута.

– Ты… ты ведь не можешь быть Генкаем?

Генкай был отцом Ацую и провинциальным лордом Ген. Ацую сказал, что он болен. Поговаривали, что Генкай лишился рассудка, затворился во Внутреннем дворце и не показывается на людях. Возможно, он уединился и теперь был прикован к стене и заперт в тюремной камере.

Старик не ответил ни да, ни нет, и только повторял: «Вы ошиблись, вы ошиблись. Хватит. Всё, потому, потому что…»

– Тише. Если ты не успокоишься, я не смогу тебе помочь. Ты Генкай?

Старик покачал головой. Рокута вздохнул. Он не знал, кем был этот мужчина и почему его держали в плену, только то, что это был не Генкай. Он испытал облегчение, но вместе с тем он не мог игнорировать суровую реальность: заключённого содержали в нечеловеческих условиях.

– Я всё понимаю. Не плачь. Я не могу помочь тебе прямо сейчас, но я что-нибудь придумаю. Обещаю. Продержись ещё немного. Хорошо?

Старик, весь заплаканный, кивал раз за разом. Даже если он совершил ужасное преступление, никто не должен сидеть вот так на цепи. Как Ацую мог закрыть глаза на столь варварские условия? Рокута не верил, что ему было неизвестно о том, что происходит в провинциальном замке.

– Не оставляй меня здесь, – громко плакал старик.

Рокута утешил его, как мог, и продолжил свой путь.

– Ацую, как ты можешь смотреть сквозь пальцы на то, что происходит у тебя под носом?

«Не ты ли говорил, что делаешь всё ради людей?»