Онлайн чтение книги Ежедневное предотвращение перехода моего ученика на темную сторону The Daily Task of Preventing My Disciple from Turning to the Dark Side
Глава 30 - Безмятежные глаза Гу Юньцзюэ казались темными, как чернила, глубокими, как океан, с опасностью и намерением убийства, скрытыми на их дне

– Совершенствующаяся в прекрасных одеяниях может в тот же миг превратиться в чудовище. Твоя четвертая старшая сестра собралась показать тебе это.

Услышав это, Гу Юньцзюэ поспешно кивнул, выглядя привлекательно и послушно, словно говоря: «То, что говорит Учитель, всегда правильно и обязательно должно быть запечатлено в памяти ученика».

Крупный мужчина на площади также казался ошеломлен надменными словами Бай Сюньжун. Однако он быстро пришел в себя и снова проявил враждебность:

– Я не буду сражаться с женщиной. Только с Юэ Минцзэ!

Заметив презрение в глазах человека, Му Чэнь продолжил обучать Гу Юньцзюэ:

– Никогда не суди людей по их внешнему виду. Или ты умрешь из-за этого.

Бай Сюньжун также заметила пренебрежение, но только улыбнулась, когда давление воздуха вокруг них резко упало. Му Чэнь немедленно установил барьер, чтобы прикрыть Гу Юньцзюэ и других вокруг него. Затем мощные духовные силы ветра и земли переплелись воедино. Почва и камни летели вокруг, и мир за минуту потемнел. Скалы на холмах, разбитые на куски, превратились в земляного дракона, и оглушительный рев прокатился в сторону крупного человека. Этот крик как будто показывал противнику свое великое желание убивать. Ученики второго поколения, которые не предприняли никаких мер предосторожности, были сметены духовной силой. Их рты наполнились песком, а уши заложило грохотом битвы.

Гу Юньцзюэ, который сам никогда не видел, чтобы Бай Сюньжун сражалась с другими, наконец понял, почему Му Чэнь сказал, что она может превратиться в чудовище. Вскоре после этого в руках изящной Бай Сюньжун появилось мачете длиной около двух метров.

Лезвие мачете было шириной в полметра и ослепительно золотистого цвета, до такой степени, что даже ослепил большие, как колокольчики, глаза мужчины. Канавки для крови с обеих сторон клинка были вырезаны в форме дракона, сверкающего и агрессивного, с сильным убийственным намерением.

Бай Сюньжун подняла мачете одной рукой и указала на нос крупного мужчины, который был в шоке и уже почти ничего не видел, насмешливо улыбаясь:

– Презираешь женщин? Сукин сын, позволь Великой мне сегодня научить тебя, как нужно себя вести!

Услышав резкие слова Бай Сюньжун, Гу Юньцзюэ начал улыбаться, и в этот момент теплые ладони прикрыли его уши, а затем в них зазвучал бесстрастный голос Учителя:

– Не учись у нее. Борьба заставляет ее становиться грубой.

Ничего не сказав, Гу Юньцзюэ схватил руки Му Чэня, держа их в ладонях и разминая. Изящное чувство прикосновения вызвало у него желание прикусить ладонь Му Чэня.

Му Чэнь же воспользовался этой возможностью, чтобы продолжить обучение:

– Оружие, которое сейчас держит твоя четвертая старшая сестра, называется «Усекающий души» и весит девятьсот килограмм. Оно является духовным инструментом высшего ранга.

– Оно действительно должно быть названо «Разрушитель мира»! – Цзин Мин придерживал подбородок рукой и рассказал то, что узнал из маленьких книжек с картинками. Видя, как Бай Сюньжун использует свой широкий меч, чтобы разбить гигантский молот того крупного человека, заставив дрожать землю и пошатнуться горы, а затем отбросила мужчину далеко в воздух, Цзин Мин со всей очевидной серьезностью добавил: – Впечатляюще и мощно! Разбей землю, затми солнце!

Когда Цзин Мин закончил произносить последнее слово, Му Чэнь пнул его и с замерзшим лицом несколько раз наступил на спину подростка, по-видимому, чтобы наказать его. Но Цзин Мин, который находился под ногами Му Чэня, похоже, был вполне счастлив. И действительно, если бы на его спину не давила нога, он бы с радостью перевернулся и позволил бы Мастеру также прогуляться по своему животу.

Гу Юньцзюэ опустил взгляд на белый сапог на спине Цзин Мина, цвет его глаз постепенно потемнел, а затем взгляд устремился к подростку. В тот самый момент, когда Цзин Мин беспричинно почувствовал намерение холодного убийства, он поднял голову и огляделся, но так и не понял, откуда взялась эта убийственная аура. Видя, как Цзин Мин все еще не успокаивается, Му Чэнь снова яростно на него наступил.

«Мелочь! Не учится ничему хорошему и даже действует непослушно!»

Несмотря на то, что его глаза потемнели, на лице Гу Юньцзюэ по-прежнему сияла мягкая теплая улыбка. Он поднес руку Му Чэня к губам и поцеловал, улыбаясь:

– Ученик запомнил, женщины-совершенствующиеся могут в любой момент превратиться в чудовищ. Поэтому мне нужно следить только за Учителем. Ты для меня сокровище в тысячи раз ценнее, чем кто-либо другой, даже если она – изысканная красавица.

Услышав это, Му Чэнь открыл рот, но так и не смог произнести ни слова, потому что не знал, как исправить подобную интерпретацию его фразы. На самом деле Му Чэнь только хотел предупредить своего маленького ученика не быть развратным, но теперь это звучало немного неправильно.

Прежде чем Му Чэнь глубоко задумался, Гу Юньцзюэ схватил его за запястье, в то же время обняв за талию, и потянул в сторону.

Даже увидев эту сцену, другие совершенствующиеся не были удивлены, потому что уже привыкли к подобному. Все совершенствующиеся в Секте Чунюнь знали, что Гу Юньцзюэ совершенно избалован своим Учителем. Ему было позволено делать все, что он хотел. Кроме того, сам Гу Юньцзюэ был исключительным талантом, поэтому другие не осмеливались судить его.

Цзин Мин в конце концов встал и хотел отряхнуть след на спине, но обнаружил, что не может до него достать. В результате он просто с тревогой наворачивал круги на одном месте, словно маленький волк, пытающийся укусить собственный хвост.

Неожиданно Му Чэнь спросил:

– Я планирую принять Цзин Тина и Цзин Мина в качестве своих учеников после того, как Цзин Тин завершит свое закрытое обучение. Что ты думаешь?

Гу Юньцзюэ, улыбаясь, крепче сжал руку Му Чэня, казалось, не особо заботясь об этом:

– Если Учитель так хочет, ученик не против.

Му Чэнь был удивлен его щедростью.

«Гу Юньцзюэ обычно настолько прилипчив, что один чужой взгляд на меня заставит его ревновать. Но он не заботится о том, чтобы сегодня я принял Цзин Тина и Цзин Мина как учеников. Что с ним случилось?»

Гу Юньцзюэ видел сомнение Му Чэня и знал его замешательство, поэтому он серьезно объяснил:

– Учитель, я знаю, ты хочешь, чтобы они отправились на испытание, верно? Тогда имя Дворца Яньян может спасти их от многих неприятностей.

И что еще более важно, Гу Юньцзюэ больше не был доволен отношениями учитель-ученик, но сейчас еще не время выкладывать карты на стол.

Му Чэнь кивнул, потому что это именно то, о чем он думал, и было здорово, что маленький ученик мог это понять.

Вернувшись во Дворец Яньян, Му Чэнь снова вошел в алхимическую комнату, потому что Юэ Минцзэ попросил бутылочку Малого Эликсира возрождения в качестве приза для конкурса четырех Великих сект.

Сидя на кушетке под солнечным светом у окна, Му Чэнь сонно наблюдал за Гу Юньцзюэ и задавался вопросом, сможет ли он преуспеть в приготовлении Малого Эликсира возрождения. Он знал, что у его ученика настолько плохой талант к алхимии, что созданные им пилюли могли привести в ярость даже богов, не то, что людей. Из-за его глупости это просто пустая трата материалов!

Гу Юньцзюэ взял духовную траву и оглянулся назад, чтобы увидеть профиль Му Чэня. Солнечный свет выделял длинные ресницы мужчины на его светлой коже и оставлял веер тени, вызывая такое сильное побуждение в сердце Гу Юньцзюэ, что он не мог не приблизиться, чтобы почувствовать прикосновение дрожащих ресниц.

Затем Гу Юньцзюэ подошел ближе к Му Чэню и обнял его со спины, потершись кончиком носа об ушную раковину Учителя, говоря искренним и серьезным тоном:

– Учитель.

Му Чэнь оттолкнул голову, лежащую на его плече, и нетерпеливо обернулся, тогда как Гу Юньцзюэ просто немного отодвинулся, смотря на него. Кончики их носов коснулись друг друга, а взгляды встретились. Глядя в улыбающиеся глаза Гу Юньцзюэ, Му Чэнь почувствовал, что его мысли внезапно стали блуждать.

«Маленький ученик вырос. То, что я вижу в его глазах, похоже на прошлую жизнь».

Неожиданно Му Чэнь почувствовал нежное и мягкое прикосновение к лицу, это привлекло его блуждающий разум, а затем он невероятно рассердился.

«Эта мелочь! Сколько раз я предупреждал его не целовать меня! Но он не прекращает приходить, когда захочет, и цепляться за меня, как липучка. Какая ужасная привычка! Почему он никак не избавится от нее?»

Осознавая надвигающийся удар, Гу Юньцзюэ крепко обнял Му Чэня и не осмелился хоть немного расслабиться. Улыбаясь, он сказал:

– Мне нравится Учитель, но я не знаю, как выразить свои чувства к тебе. Что мне делать?

Услышав эти слова, хотя Му Чэнь продолжал холодно смотреть на него, но на его лице появился румянец.

«Разве кто-нибудь использует поцелуй, чтобы выразить свои чувства всем, кто ему нравится? Есть ли кто-нибудь, кто будет держать лицо девушки и целовать ее, когда он не проявляет свою страсть к ней? Если есть, разве это не то же самое, что подразумевается под словом развратник?»

Глядя на лицо ученика, которое было весьма соблазнительным для женщин, Му Чэнь чувствовал себя все более обеспокоенным.

«Распутник с таким обаятельным лицом может очаровать людей до потери разума. Если он выйдет с такой прекрасной внешностью, сколько девушек влюбится в него?»

С этой мыслью Му Чэнь указал на траву на столе, чтобы излить на Гу Юньцзюэ свою ярость, безэмоционально приказав:

– Иди усовершенствовать лекарство, поторопись!

«Только если его ум будет совершенствоваться, желание Гу Юньцзюэ по отношению к женщинам может быть уменьшено».

Гу Юньцзюэ послушно выполнил приказ Учителя, чтобы усовершенствовать пилюли, но все его движения выглядели неуклюжими. Глядя на это, Му Чэнь чувствовал беспокойство.

«Такой идиот! Как он может быть таким глупым! Он уже вырос, но даже не может очистить пилюли второго ранга. Как же я могу позволить ему пойти на испытания в будущем?»

С его неуклюжей техникой очистки, Гу Юньцзюэ, наконец, удалось приготовить десять маленьких пилюль перерождения после нескольких неудачных попыток.

Взглянув на тарелку с десятью черными таблетками, Му Чэнь потерял дар речи, его лицо искривилось в шоке:

– Что это? Почему они выглядят так странно?

«Почему таблетки не круглые? И эти маленькие пилюли, усовершенствованные учеником, имеют настолько странные формы, что здесь есть даже треугольник с впадинками!»

Гу Юньцзюэ с расстроенным лицом выглядел обеспокоенно, он обнял Му Чэня за талию, уткнувшись головой в живот мужчины и шепотом спросил:

– Учитель, я так глуп. Я тебе не нравлюсь, и ты будешь избегать меня?

Слова Гу Юньцзюэ настолько удивили Му Чэня, что его рука дрогнула, и случайно попавшая в его руку таблетка упала на пол. Му Чэнь поспешил погладить маленького ученика по голове, успокаивая:

– Нет, я не буду.

Чувствительность маленького ученика глубоко укоренилась. В книге говорится, что подростки в его возрасте склонны к искажению мыслей, поэтому даже если ему очень не нравится его неуклюжесть в изготовлении пилюль, он не должен давать ему знать об этом. Это его вина. Он ругал мальчика так много раз, что позволил ученику начать отказываться от себя. Как его Учитель, он должен изменить свою манеру поведения в будущем.

Гу Юньцзюэ просто дрожал, но не поднимался. Му Чэнь с застывшим лицом снова похлопал ученика по спине, чувствуя себя немного виноватым:

– Не волнуйся. У тебя есть Учитель.

«Это не имеет большого значения! Я последую за ним, когда он выйдет на испытание. Тогда никто не сможет запугать его».

С этим решением Му Чэнь наклонился, чтобы собрать таблетки из пыли на полу и положить их на тарелку.

«Маленький ученик изготовил их. Они не должны быть потрачены впустую».

Взглянув на Му Чэня, положившего эти пилюли в бутылку, а затем бросившего их в свое собственное пространственное кольцо, словно говоря: «Я должен дорожить ими, и никто не сможет их достать», стоявший рядом ребенок-совершенствующийся напомнил ему:

– Хозяин Дворца, Глава секты отправит человека, чтобы получить эти таблетки. Тогда что мы будем делать?

Задумавшись об этом, Му Чэнь указал на маленькую щель между ножками стола и цветочным горшком. Он вспомнил, что полгода назад туда закатилась таблетка Перерождения, и ее эффект все еще может быть в порядке.

Ребенок Дао тут же отправился доставать ее и отодвинул цветочный горшок. Там, прямо в щели, действительно лежала таблетка. Он поднял ее, стряхнул пыль и протер о собственную одежду, только чтобы найти след, который неосознанно заставил его взглянуть на изысканные белые сапоги его Хозяина дворца. Теперь он понял, почему она оказалась здесь. Потому что Мастер небрежно наступил на таблетку и не хотел поднимать ее из-за грязи.

Надо признать, что разум Му Чэня был слишком легок для понимания.

Наблюдая за тем, как ребенок-совершенствующийся засовывает таблетку со следом в бутылку, Му Чэнь с выражением глубокой важности похлопал по голове возле своего живота:

– Присоединяйся и соревнуйся с ними в этом состязании.

Гу Юньцзюэ еще не успел открыть рот, как Му Чэнь снова похлопал маленького ученика по плечу:

– Верни мне эту таблетку.

«Это может повредить репутации Дворца Яньян, если такая таблетка с отпечатком будет завоевана другими совершенствующимися. В любом случае, пришло время маленькому ученику испытать настоящие бои. И под моим наблюдением он не умрет, независимо от того, как сильно будет ранен. Маленького ученика нужно строго учить, когда это необходимо. Я суровый Мастер!»

Но когда Гу Юньцзюэ услышал это, уголок его рта слегка дернулся.

«Позволить мне соревноваться с группой детей на стадии «Золотого ядра»? Что если я случайно убью их? Последствия могут быть слишком ужасными».

Новость о том, что Гу Юньцзюэ примет участие в Соревновании четырех Великих сект, распространилась в Секте Чунюнь повсеместно в течение нескольких дней.

Для других учеников, особенно учеников третьего или четвертого поколения, Гу Юньцзюэ был представителем удачи, и, по их мнению, все, чего он достиг, смогло осуществиться только благодаря его доброму и могущественному Учителю. Со Старейшиной Секты, который так сильно его избаловал, Гу Юньцзюэ легко мог получить ресурсы, за которые другие ученики должны были сражаться. Му Чэнь давал ему все, чего бы тот ни захотел, что заставило всех учеников задуматься: «Если бы передо мной лежали такие обильные ресурсы, достиг бы я лучшего уровня совершенствования, чем Гу Юньцзюэ?»

В тот самый момент молодой человек, в возрасте двадцати лет, уставился на вспыхивающий в его руке громовой свет. Лицо юноши выглядело намного мрачнее, когда свет мерцал случайным образом, а затем холодный блеск в его глазах больше невозможно стало сдерживать. Он стиснул зубы, с ненавистью и ревностью произнеся:

– Гу! Юнь! Цзюэ!

Этот молодой человек когда-то был самым талантливым среди тех учеников, которые присоединились к Секте Чунюнь одновременно с Гу Юньцзюэ, но Му Чэнь выбрал своим учеником другого. В результате Гу Юньцзюэ оказался на два поколения старше его в секте из-за высокого статуса Му Чэня, даже основа совершенствования Гу Юньцзюэ ошеломила его. Он сам начал отчаянную борьбу за ресурсы, но очевидно, что последний был следующим Хозяином Дворца Яньян. Как его судьба может быть такой несправедливой!

Он хотел показать свою способность Му Чэню и дать ему понять, что он сделал неправильный выбор!

– Гу Юньцзюэ, я жду дня, чтобы сразиться с тобой!

В то же время Гу Юньцзюэ, не осознающий, что уже стал чьей-то целью, тоже был не в настроении. Потому как Му Чэнь неожиданно получил какое-то сообщение, содержания которого юноша не знал, затем избавился от него и улетел. Гу Юньцзюэ не сводил леденящих глаз со спины Му Чэня и увидел, что его маленький мастер исчез из виду, как ветер, который он не может удержать, оставив его самого наблюдать, как Учитель удаляется от него.

Несмотря на то, что лицо юноши казалось спокойным и в его глазах не отражалось даже следа недовольства, убийственное намерение, исходящее от Гу Юньцзюэ, показывало его ужасное настроение. Он хотел бы догнать Учителя, но не мог этого сделать, потому что тогда его демоническая сила может быть раскрыта. В этом случае он просто потеряет того, кого, на самом деле, хотел защитить. Он не мог позволить себе такую большую потерю.

Чувствуя это угрожающее убийственное намерение, только что прибывший в спешке Гуань Шань немедленно остановился, не осмеливаясь приблизиться ни на шаг.

Гу Юньцзюэ отвел взгляд, его глаза казались темными, как чернила, глубокими, как океан, край которого никто не мог увидеть, и безмятежными, но с ужасающей опасностью и убийственным намерением, скрытыми на их дне.

Сердце Гуань Шаня дрогнуло от этого взгляда, и он поспешно сказал:

– Молодой мастер, то, что ты просил меня исследовать, – все здесь. Пожалуйста, посмотри, – с этими словами Гуань Шань с опущенной головой вежливо передал нефритовый лист Гу Юньцзюэ.

Гу Юньцзюэ взял его и быстро пробежал глазами содержимое. Лицо юноши, которое выглядело довольно спокойным всего несколько минут назад, изменилось, а улыбка мгновенно пропала. Его тон звучал как обычно, но убийственное намерение, скрытое в словах, заставило Гуань Шаня содрогнуться от испуга. Он предполагал такое развитие событий. Он знал, что, когда молодой мастер узнает об этом, то разозлится.

– Итак, я все понял, – Гу Юньцзюэ слегка прищурился и разбил нефритовый лист на мелкие куски. Ранее он приказал своим людям разузнать, каковы отношения между Му Чэнем и семьей Чэнь, и теперь результат оказался в его руках.

Оказывается, у Учителя, которого он лелеет всем сердцем, такая печальная предыстория.

«Неудивительно, что у моего маленького мастера такой вспыльчивый характер».

Силы, управляющие Бессмертным миром, разделялись на четыре секты, три острова и пять кланов. Семья Чэнь была одним из таких кланов. Мать Му Чэня,  Чэнь Исинь – любимая дочь последнего лидера клана Чэнь, которая с самого детства отличалась невероятно красивой внешностью и выдающимися талантами, из-за чего ее семья возлагала на нее большие надежды. Но никто не ожидал, что ее духовные вены будут разрушены, и что еще хуже, она забеременеет до свадьбы и в конечном итоге родит Му Чэня.

Через два года после рождения Му Чэня она скончалась.

Однако отец Му Чэня так и не появился, даже когда умерла его мать. Никто ничего не знал об отце, кроме фамилии Му.

Вся семья Чэнь ненавидела отца Му Чэня, которого они считали главным виновником смерти Чэнь Исинь. Впоследствии Му Чэнь, которому тогда было всего два года, жил изгоем в семье Чэнь. Без защиты, которой оградил его Чэнь Мо, старший двоюродный брат его маленького мастера, глава семьи уже давно предал бы Му Чэня смерти. Но, несмотря на защиту, Му Чэнь все равно несколько раз подвергался жестокому обращению и однажды даже почти умер. Му Чэню удалось при помощи Чэнь Мо дожить до тринадцати лет. Чтобы хоть кто-то сопровождал Му Чэня, Чэнь Мо так же принял к себе Лю Ханьчжи, сироту, в качестве приятеля для Му Чэня. Таким образом, Лю Ханьчжи и Му Чэнь жили вместе с самого раннего возраста и были связаны друг с другом гораздо более близкими отношениями, чем настоящие братья.

Увидев это, Гу Юньцзюэ подумал о той фразе, которую прервал Му Чэнь при разговоре с Чэнь Мо.

Получается тот, кто хочет увидеть Му Чэня в последний раз, должен быть номинальным дедушкой Учителя, лидером клана Чэнь – Чэнь Синем, который не смог прорваться на следующую стадию и теперь умирает.

Сожалеет ли он о том, что сделал ранее, сейчас, когда собрался умереть? Или он просто скучает по дочери, потому что маленький мастер – единственный ее ребенок? Или это крик о помощи, учитывая глубокое совершенствование маленького мастера и его высокий статус?

Холодная улыбка появилась в уголках губ Гу Юньцзюэ, и он только хмыкнул безо всякого выражения.

_____________________

Что касается Му Чэня, он оставил всех позади и спрятал свою ауру на заднем склоне горы Дворца Ханьян, как тут же увидел, что маленькое существо прячется под листьями в ямке, и только его голова высунулась ​​наружу.

Му Чэнь с удивлением наблюдал, как маленький пятнистый поросенок, спрятавшийся в листьях, выполз оттуда. Он оказался размером с ладонь, его золотистое тело было украшено семью белыми сливовыми соцветиями, расположенными в форме созвездия Большой Медведицы, сияющими и ослепляющими в темноте. Му Чэнь сразу же узнал эту маленькую свинку:

– Сяо Лю?

Стряхнув пыль с тела, Чу Цяньшуан с покрасневшими глазами подбежал к Му Чэню так быстро, что его тело почти превратилось во вспышку золотистого света, и в мгновение ока остановился перед мужчиной:

– Дядя! – голос Чу Цяньшуана звучал беспомощно, как у ребенка, потерявшего родителей. Его беспомощность и хрупкость смягчила сердце Му Чэня.

Затем Му Чэнь протянул руку и позволил Чу Цяньшуану лечь на его ладонь. Глядя на этого маленького пятнистого поросенка, который проигнорировал все запреты, чтобы принести ему пилюли в его прошлой жизни, он почувствовал тысячи чувств, возникающих в сердце.

«Эта маленькая свинка последнее существо, на кого я смог рассчитывать в критический момент. Что я с ним сделал, чтобы он так поверил в меня? Чу Цяньшуан верит мне, как и Цзин Тин, и Цзин Мин. Что во мне привлекает таких маленьких существ с чистыми душами, что они приближаются ко мне?»

После наложения на Чу Цяньшуана заклинания очищения тела Му Чэнь спросил:

– Что случилось?

Несколько минут назад Чу Цяньшуан отправил сообщение с просьбой о помощи и попросил его никому ничего не говорить, даже Лю Ханьчжи. А теперь, глядя на бедственное положение Чу Цяньшуана, Му Чэнь естественно разволновался:

– Ты грустишь, потому что твой Учитель узнал, кто ты на самом деле?

Чу Цяньшуан покачал головой:

– Учитель уже давно знал это.

Услышав его ответ, Му Чэнь в замешательстве стал ждать объяснения, все еще глядя на маленькую золотую свинку на своей ладони.

– Учитель бросил меня. Дядя, Учитель, сказал мне уйти! – воскликнул Чу Цяньшуан и обиженно опустил маленький поросячий хвостик.

Очевидно, Чу Цяньшуан был настолько напуган словами своего Учителя, что превратился в маленькую свинку, потому что это придавало ему чувство безопасности.

Глаза Му Чэня расширились от удивления, он подумал: «Несмотря на то, что он выглядит холодным и строгим, Лю Ханьчжи все еще любит своего маленького ученика и никогда не собирался брать нового. Чу Цяньшуан может иногда вести себя непослушно, но все же разумен и вдумчив. Тогда, что же такого непростительного сделал Чу Цяньшуан, чтобы так сильно рассердить своего Учителя?»

Имея это в виду, Му Чэнь размял свиные ушки и утешил:

– Я провожу тебя обратно. Лучше поговорить сразу, если между вами возникло какое-то недопонимание.

Чу Цяньшуан покачал головой, не решаясь вернуться.

– Тогда как насчет того, чтобы отправиться со мной во Дворец Яньян?

– Нет. Я не хочу переезжать туда, – Чу Цяньшуан предпочел бы остаться на холмах среди холодных ветров, чем вернуться во Дворец Яньян с Му Чэнем. При мысли о глазах Гу Юньцзюэ, когда тот видел, что он приближался к Му Чэню, у него стыла кровь. – Дядя, не мог бы ты замолвить словечко обо мне перед Учителем и сказать ему, чтобы он меня не прогонял? Я обещаю, что никогда не скажу «нет» его словам и окажу ему свое сыновнее благочестие.

Чу Цяньшуан подумал: «Учитель часто делает то, что велит Дядя. Стоит Дяде открыть рот, чтобы что-то сказать, Учитель сразу следует его словам».

Чу Цяньшуан был найден в Затерянном Лесу и принят Лю Ханьчжи. Так как он тогда был очень мал, Чу Цяньшуан зависел от Лю Ханьчжи и любил его очень сильно. Когда он понял, что Учитель захотел оставить его, сильное чувство безнадежности охватило мальчика. Дворец Ханьян – его дом, и если Учитель оставит его, то куда ему пойти?

– И? – услышав это, Му Чэнь снова запутался и подумал: «Неужели там замешан еще один человек?»

Понимая, что этот человек может быть главной причиной страха Сяо Лю, Му Чэнь поднял его и посмотрел прямо в глаза, спрашивая:

– Это как-то связано с твоим вторым дядей?

Потрясенные глаза Чу Цяньшуана показали все.

Когда его предположение подтвердилось, Му Чэнь счел это смешным и раздражающим. Дуаньму Фэн был нежным по природе, с утонченным и внимательным умом, в то время как Лю Ханьчжи очень не хотел высказывать свои настоящие мысли, поэтому он никогда не сказал бы прямо, если бы полюбил кого-то. В прошлой жизни они оба не открывали друг другу свои сердца более ста пятидесяти лет. И было время, когда из-за близости Му Чэня с Лю Ханьчжи, Дуаньму Фэн ошибся в последнем и отказывался говорить с Лю Ханьчжи более двадцати лет. Тогда они почти стали незнакомцами. Му Чэнь не понимал, что его близкие отношения с Лю Ханьчжи вызовут серьезное недопонимание между ними. Похоже, между ними уже существует много недоразумений.

– Учитель разозлился, когда увидел, как я возвращаюсь из дворца второго дяди. Он сказал мне: «Иди во Дворец Циян и никогда больше не возвращайся», – Чу Цяньшуан выглядел обескураженным, опустив уши: – Я слишком много ем. Учитель должен ненавидеть меня за это.

Му Чэнь погрузился в тишину, потеряв дар речи.

«Ты уже много съел за столько лет, но он никогда ничего не говорил ранее. Видимо, Лю Ханьчжи излил свой гнев на ученика, который не был ни в чем виноват».

Посмотрев в направлении Дворца Ханьян, Му Чэнь внезапно выпалил:

– Идиот!

«Просто скажи ему, если он тебе нравится. В противном случае он будет склонен ошибаться. Теперь ты даже изливаешь свой гнев на ученика! Такой идиот!»

В конце концов, Му Чэнь все же сопроводил Чу Цяньшуана обратно во Дворец Ханьян.

Чувствуя, что Учитель больше не скрывает собственную ауру, Гу Юньцзюэ, который играл сам с собой в шахматы в комнате Му Чэня, немедленно бросил черную фигуру на шахматную доску, встал и вылетел из Дворца Яньян.

Гу Юньцзюэ прибыл во Дворец Ханьян, только чтобы увидеть, как Му Чэнь и Лю Ханьчжи взлетели в небо над его головой, один на восток, а другой на запад. Они оба просто молча смотрели друг на друга, как будто двое немых боролись глазами. Их лица выглядели холоднее, чем обычно, а атмосфера вокруг них стала настолько мрачной, словно в следующую секунду они собирались погрузить мир в громы и молнии.

Холодный взгляд Лю Ханьчжи являлся обычным делом в его жизни, в то время как Му Чэнь выглядел холодным, только когда приходил в настоящую ярость.

Никто не знал, как эти двое сумели ужиться друг с другом.

Все во Дворце Ханьян с тревогой наблюдали за ними, опасаясь, что в следующую секунду они могут начать бой, настолько ужасный, что небо и земля будут расколоты на части, солнце и луна скроются, и даже Дворец Ханьян может оказаться разрушен.

Гу Юньцзюэ остался стоять на расстоянии и не собирался приближаться, но читал некоторые чувства на безразличном лице Му Чэня: отвращение, презрение и ругань на «идиота», стоящего перед ним.

Но лицо Лю Ханьчжи показывало только смущение.

Наконец, по прошествии примерно десяти минут, Му Чэнь сердито фыркнул и выругался:

– Идиот!

У услышавшего это Лю Ханьчжи, холодное до тех пор лицо, резко исказилось.

Закончив ругать его, Му Чэнь вытащил Чу Цяньшуана, который прятался за ним, и бросил его прямо в Лю Ханьчжи:

– Как ты можешь пугать этого маленького ребенка с таким низким IQ!

Услышав, как Му Чэнь сказал, что у него низкий IQ, Чу Цяньшуан не осмелился опровергать его слова. И, увидев бесчувственное лицо Лю Ханьчжи, Чу Цяньшуан не мог удержаться от испуга и, естественно, втянул голову, выглядя довольно бедным и жалким.

После того, как последнее слово упало между ними, Му Чэнь направился к Гу Юньцзюэ и ушел со своим учеником. У него не было намерения оставаться.

Чувствуя, что Учитель все еще в гневе, Гу Юньцзюэ протянул руку, похлопав Му Чэня по спине, и нежным тоном спросил:

– Учитель, ты все еще злишься?

Му Чэнь проворчал:

– Идиот!

На самом деле Гу Юньцзюэ был в гневе и не хотел отпускать его, когда обнаружил, что Учитель намеренно избавился от него. Но теперь, увидев живые эмоции Му Чэня, Гу Юньцзюэ позабавился. Его маленький мастер действительно обладал магическими чарами и мог легко очаровать его одним выражением лица.

Но собственное выражение лица Гу Юньцзюэ не попалось на глаза Му Чэню, потому что он шел впереди. Было неизбежно, что он начал говорить больше, когда увидел самого близкого человека. Он сердито произнес:

– Человек должен четко знать, чего хочет. Никогда не лицемерь и никогда не воспринимай ошибку другого слишком серьезно, потому что тогда ты не сможешь найти того, кого любишь, а только потеряешь его. Если ты хочешь кого-то, хватай крепко, не отпускай и не сдавайся на полпути! Если человек тебе не нужен, отпусти его и никогда не возвращайся. Если все делать аккуратно, то это любому принесет только пользу!

Быть таким дураком и отказаться от того, за кого ты боролся, потом пожалеть о том, что сдался и отругать совершенно невинного человека!

Держать того, кого любишь, на расстоянии вытянутой руки, но не заботиться об истинном сердце другого, приказывать другому делать все, что ты захочешь, рассчитывать все шаг за шагом, такой человек – лишь подонок, использующий чувства других людей.

Очевидно, что настоящая любовь уже здесь, но вы мучаете друг друга из-за страха потерять лицо. Идиот!

В общем, идиот намного хуже, чем дурак или мразь, потому что он знает свои чувства, но отказывается думать ради своей выгоды.

Так что, если ты влюбишься в кого-то в будущем, ты должен сказать это вслух! Никогда не жалей, когда потеряешь любовь, как этот идиот там.

Старейшина Лю, которого называли «идиотом», разозлился.

Заметив, что Гу Юньцзюэ в шоке уставился на него, когда он закончил свои слова, Му Чэнь глубоко вздохнул:

– Ты можешь не понять, что я сказал сейчас. Но ты узнаешь это, когда вырастешь.

– Учитель.

– Хм?

– Если я встречу кого-то, кого люблю, я никогда не отпущу его.

Му Чэнь нахмурился:

– Если другой человек не полюбит тебя, ты не можешь заставить его. Это не то, что следует делать мужчине.

Гу Юньцзюэ с улыбкой сузил глаза:

– Учитель, ты прав. Я не буду заставлять того, кого люблю.

«Я буду до конца бороться за него. Никто не сможет убежать от меня, когда он мне понравится. Я заберу его тело и душу. Если он не подчинится мне, я свяжу его. Это то, что Учитель сказал сейчас, – крепко схватить свою любовь и никогда не отпускать. Маленький мастер такой милый. У него такое же видение любви, как и у меня».

Когда они вернулись во Дворец Яньян, то увидели, что ребенок-совершенствующийся ждал у двери, выглядя довольно встревоженным. Му Чэнь с большого расстояния уже рассмотрел то, что находилось в руках мальчика. Его взгляд становился все более застывшим.

«Почему у меня такой плохой день?!»