Онлайн чтение книги Ежедневное предотвращение перехода моего ученика на темную сторону The Daily Task of Preventing My Disciple from Turning to the Dark Side
Глава 43 - Несмотря на то, что я хочу прижаться к Учителю и насиловать его каждый день, Учитель всё ещё думает…

Выслушав эту угрозу, Гу Юньцзюэ просто медленно поднял глаза и, сонно подперев подбородок, усмехнулся: 

— Я тоже этого с нетерпением жду.

Когда эти слова прозвучали, другой от неожиданности потерял дар речи. Очевидно, он не думал, что этот юноша может так отреагировать. Вообще любая угроза нанесла бы психологическую травму или даже внутреннюю травму при столкновении с могущественным врагом.

Вэй Хуайтун тешил себя мыслью: «Убийство Гу Юньцзюэ не сделает достаточно больно Му Чэню. Му Чэня же должно мучить бесконечное отчаяние от уничтожения таланта и энергии его маленького ученика, при виде того, как это сокровище превращается в пустоту и стареет быстрее, чем сам Му Чэнь.»

Он хотел потрепать нервы Му Чэню и увидеть невыносимую боль, появившуюся на леденящем душу лице.

К сожалению, это был всего лишь плод его воображения. Гу Юньцзюэ неподвижно сидел на месте, глядя на него с усмешкой: 

— Смешно! Почему я должен бояться какой-то бродячей собаки, которая даже не осмеливается показаться на свет?

«Он должен видеть мою истинную сущность без учёта моего настоящего тела! Чем талантливее Гу Юньцзюэ, тем больше расстроится и возмутится Му Чэнь, увидев, что его ученик уничтожен!»

Вэй Хуайтун не был раздражён словами Гу, но с интересом усмехнулся, его хриплый голос, словно твёрдый предмет скрёб по нефритовой тарелке, резал слух. 

— Маленький чертёнок, а ты и впрямь выскочка!

«Что касается маленького культиватора Стадии Формирования Ядра, то даже моей божественной души достаточно, чтобы разрушить его культивацию. Каким бы легкомысленным он ни был, этот невежественный наглец, в конце концов, не подозревает о необъятности мира.»

Гу Юньцзюэ нахмурился и вызвал Чёрное Яйцо, сказав серьёзно: 

— Смотри-ка, существует ещё кто-то с голосом более грубым, чем у тебя. Воистину, Творец чудесен!

— Чирик! Чирик! — Чёрное Яйцо страстно замахал крыльями, как будто говоря Гу Юньцзюэ: «Душа человека в чёрном, должно быть, восхитительна! Ну же, возьми её! Возьми её!

Слова Гу задели за живое Вэй Хуайтуна, который стал таким несчастным и жалким с тех пор, как Му Чэнь раскрыл его и бросил в Утёс Де-дьявола в юном возрасте. Вспоминая о прошлых десятилетиях, когда он был загнан в ловушку под мрачным утёсом, он прищурил кроваво-красные глаза и протянул руку к Гу Юньцзюэ.

Длинный шрам на тыльной стороне его ладони простирался под чёрные рукава, подобно надменной сороконожке или смертоносному когтю.

Заметив приближающегося мужчину, Гу Юньцзюэ поднял брови и изогнул уголок рта. В тот же момент, прежде чем он смог прикоснуться к Гу, мужчина был заблокирован прозрачной мембраной и сразу же из неё вылетела стая «белых бабочек».

Оказалось, что на Вэй Хуайтуна был нацелен Тёмный Огонь Девяти Инь, причём одна его часть охраняла Гу Юньцзюэ, в то время как другая часть набросилась на мужчину. Вэй Хуайтун отреагировал моментально и сразу же установил барьер вокруг себя. Но неожиданно огонь с лёгкостью прожёг границу и молниеносно окружил его, как будто это было обиженное существо, которое не перестанет гореть, пока человек не превратится в пепел.

Чувствуя боль от сжигания его божественной души, Вэй Хуайтун был поражён, потому что он не предполагал, что огонь не пощадит даже её, подобно паразитическим личинкам, прилипающим к гнилым костям до самого конца!

Всё больше и больше бабочек, которые окружали Вэй Хуайтуна, были порождены огнём. Они казались настолько обжигающими, что его божественная душа с криками свернулась в клубок, но только вызвала более яростный огонь.

Чёрное Яйцо возжелало душу, выжидающе глядя на Гу Юньцзюэ: «Не сжигай её! Оставь её для меня!»

Гу Юньцзюэ прочистил горло и вытянул палец, когда на кончик упала белая бабочка. Он мягко улыбнулся: 

— Огонь, соединяющийся с божественной душой Учителя, близок мне, но не находится под моим контролем. Извини, Чёрное Яйцо, тебе придется подождать до следующего раза, — его обожаемый маленький учитель, несомненно, заботился о нём больше всего. Учитель, конечно, понял, что только что произошло, и через мгновение вернётся.

Тем временем Вэй прятался в темноте комнаты и чувствовал, как сгорает его божественная душа. Но он не осмеливался вернуть душу обратно, потому что огонь перекинется на его тело до тех пор, пока душа не вернётся. Терпя жгучую боль, Вэй Хуайтун почувствовал ещё большую неприязнь к Му Чэню: «Му Чэнь — просто любимец судьбы. Не говоря уже о его превосходном таланте, даже такая божественная вещь признает его мастером. Чёрт возьми!»

Почувствовав, что граница разрушена посторонними, Му Чэнь ощутил, как его сердце тут же сжалось, и в мгновение ока выбежал из комнаты для приготовления таблеток. Бо Цзинью ударил себя кулаком в грудь и топнул ногой: 

— Вернись, дерзкий негодник! Восстанови мою печь.

Му Чэнь остался глух к словам Бо. С сердцем, полным забот о его маленьком ученике, как он мог сейчас уделить хоть толику внимания печи?

Бо Цзинью обнял печь для приготовления пилюль всем телом и уставился на большую дыру в ней, его лицо было преисполнено горя!

Переведя взгляд на уничтоженные травы, Бо почувствовал себя еще более несчастным. Не осталось ни трав, ни целой печи, в конце концов он не смог приготовить пилюли, но должен был заплатить за нарушение контракта. «Такой ужасный день! Мама! Я сейчас расплачусь!»

Всего через минуту Му Чэнь вернулся в гостиницу, когда божественная душа Вэй Хуайтуна была полностью сожжена. Лишь слабая тень исчезла прежде, чем Му Чэнь успел выяснить, кто был незваным гостем. На самом деле, его сердце было полно беспокойства о своём маленьком ученике, и у него не было никакого настроения разбираться в этом.

Увидев, что Гу Юньцзюэ неподвижно сидит на месте без каких-либо травм, Му Чэнь испытал облегчение. Однако то, как маленький ученик смотрел на него, было странным.

Гу Юньцзюэ оставался спокойным и смотрел вниз, чтобы скрыть радость в своих глазах, с видом капризного юнца. Леденящее душу лицо Му Чэня мгновенно изменилось, как и ожидал Гу. Хотя в глазах этого мастера по-прежнему не было никакого выражения, они казались встревоженными. «Меня не было здесь, чтобы защитить маленького ученика, когда он столкнулся с опасностью.» Му Чэнь обвинил себя, прежде чем спросить: 

— Юнь-эр, с тобой всё в порядке? Испугался?

Гу Юньцзюэ холодно посмотрел с обидой в глазах на Му Чэня:

— Учитель, зови меня как-нибудь по-другому. Я вырос и больше не хочу, чтобы со мной обращались, как с ребёнком.

Му Чэнь был озадачен: «Прозвище может обесценить чей-то возраст?»

Гу Юньцзюэ схватил Му Чэня за руку и притянул к себе, спрашивая: 

— Где был Учитель?

Му Чэнь вспомнил, что он сломал печь Бо Цзинью, и резко покраснел, отводя глаза, выглядев одновременно застенчивым и раздражённым.

Гу Юньцзюэ намеревался подразнить мастера, но не ожидал застенчивости, появившейся на лице Му Чэня. Его глаза потемнели, а сердце наполнилось ревностью. Гу Юньцзюэ сжал Му Чэня ещё крепче, пока на белой руке мастера не остались следы пальцев.

Му Чэнь был ошеломлён холодным лицом Гу Юньцзюэ и такими же глазами. Тусклые глаза его ученика потемнели, как чернила, со слабым оттенком цвета крови в глубине, из-за чего любой мог видеть его сдержанную и страстную привязанность. Почувствовав глубокое и сильное чувство, которое вот-вот охватит его и затянет в бездонную пропасть, Му Чэнь на некоторое время растерялся и не знал, как реагировать. Глаза его маленького ученика всегда были ясными и прозрачными. Но сейчас пара этих глаз принадлежала ученику из прошлой жизни, который всегда наигранно хихикал, чтобы скрыть свои истинные мысли.

Гу Юньцзюэ прищурился с угрозой: 

— Кажется, Учитель в хорошем настроении и видимо смутится, как только я упомяну того человека. Я даже не знаю, когда вы с ним стали так близки! — Мышцы на его руке напряглись, Гу Юньцзюэ дёрнул Му Чэня в свои объятия. Он перевернул и придавил Му Чэня своим телом. Глядя на холодное лицо и чистые глаза, Гу Юньцзюэ почувствовал лёгкое замешательство. «Видимо, ты всё ещё думаешь, что я веду себя, как ребёнок.»

Его серьёзность и искренность, пренебрегаемые этим человеком на его глазах, привели Гу Юньцзюэ в еще большую ярость: 

— Человек в чёрной мантии только что сказал, что моя смерть наполнит вас глубокой печалью, потому что я для тебя очень важен. Я был так рад это услышать.

Увидев растерянность Му Чэня, Гу Юньцзюэ горько улыбнулся и посмотрел ему в глаза: 

— Я для тебя самый важный, ведь так?

Му Чэнь глубоко вздохнул, чтобы сдержать волнение в своем сердце: 

— Юнь-эр, достаточно. Не озорничай!

— Учитель всё ещё думает, что я озорничаю? — Гу Юньцзюэ склонил голову и слегка ткнул носом в нос Му Чэня. Хотя он улыбался, сила сквозила в его глазах, — есть слова, которые я много раз говорил Учителю, но Учитель не воспринимает их всерьёз. Думаю, сегодня я должен всё прояснить.

Увидев, что Гу Юньцзюэ выглядит, как другой человек, Му Чэнь с тревогой нахмурился. Гу Юньцзюэ пристально посмотрел в глаза Му Чэню и продолжил со всей серьёзностью, не оставляя Му Чэню и шанса произнести хоть слово: 

— Я всегда испытываю привязанность к Учителю, не ту детскую, а сильное желание переспать с тобой!

Зрачки Му Чэня мгновенно сузились. Он в шоке посмотрел на Гу Юньцзюэ, зная, что тот не шутил.

— Кажется, Учитель понял, что я имею в виду. На самом деле, я думал прижаться к Учителю и овладеть тобой, как мы делаем сейчас, чтобы в твоих глазах был только я, — эти слова были достаточно нежными, чтобы растопить сердце, но полны силы и решимости. Сказав это, Гу Юньцзюэ крепко поцеловал шокированного Му Чэня в губы, узкая щель, между которыми стала местом вторжения, чтобы заставить его открыть рот. Он зацепил восхитительный язычок, отдавшись сильному желанию. Он стал таким собственником и почти сошёл с ума.

Каким бы ошеломлённым Му Чэнь ни был, он неожиданно опомнился и ударил ладонью в грудь Гу, который был отброшен прямо на стену и упал оземь. Му Чэнь только больше разозлился: 

— Ты никудышный ученик!

За последние десять лет он посвятил всё своё внимание тому, чтобы вырастить Гу Юньцзюэ, и обо всём, что касалось его ученика, заботился сам. Как его единственная надежда, Гу Юньцзюэ, наконец, вырос с блестящей перспективой на пути к бессмертию, но испытывает к нему такое предательское чувство. Чёрт возьми!

Гу Юньцзюэ выплюнул полный рот крови, а все его внутренности были вытеснены силой души Му Чэня. Глядя в разъяренные глаза Му Чэня, Гу Юньцзюэ с улыбкой облизнул уголок рта, как будто он всё ещё жаждал поцелуя. Такой простой поступок породил любовное чувство. Му Чэнь пришёл в ярость: «Нераскаявшееся мерзкое отродье!»

— Это первый раз, когда Учитель избил меня, — лицо Гу Юньцзюэ было до ужаса бледным, а белая мантия была испачкана кровью. Увидев это, Му Чэнь испытал угрызения совести, пальцы в рукавах задрожали, как будто кровь маленького ученика обожгла его.

«С каких это пор этот ребёнок вынашивает такие коварные мысли?» В прошлой жизни он не видел мысли Гу насквозь, думая, что ученик показал своё истинное «я». Мягкость Гу всегда вызывала у него гордость. Однако на самом деле всё было как раз наоборот. В этой жизни он воспитывал этого ученика с детства, но в конечном итоге так и не смог проникнуть в его разум. Возможно ли, чтобы он, как мастер, потерпел ещё большую неудачу?

Гу Юньцзюэ вытер кровь в уголке рта, глядя на Му Чэня с увлечением: 

— Это все вина Учителя. Ты всегда так добр ко мне, и от этого я так очарован тобой!

Му Чэнь холодно отрезал: 

— Ты просто зависим от меня. Это не любовь!

— Нет, — Гу Юньцзюэ опёрся рукой о стену и попытался встать, а пятна крови на стене жгли глаза Му Чэню. Однако Му Чэнь полностью потерял самообладание, услышав следующие слова Гу Юньцзюэ, чувствуя раздражение из-за того, что не смог забить это мерзкое отродье до смерти!

Гу Юньцзюэ возразил: 

— Несмотря на то, что я хочу прижать к Учителю и насиловать его каждый день, Учитель всё ещё думает, что я просто завишу от тебя?

Му Чэнь больше не мог сдерживать свой гнев, так что безудержная духовная сила вырвалась из его тела и разлетелась вокруг. Не в силах выдержать такую взрывную волну из-за предыдущих травм, Гу Юньцзюэ выплюнул ещё один сгусток крови и просто упал на землю.

Скрежеща зубами, Му Чэнь изо всех сил старался подавить желание убить этого никчёмного ученика, пинком распахнул дверь и в ярости вышел.

Гу Юньцзюэ не вставал, пока Му Чэнь не ушел. Он сложил руки на груди, в его глазах мелькнула улыбка успеха. «Он не убил меня, что доказывает, что я незаменим в его сердце. Уговоры и приставания за последние десять лет, наконец, окупились.»

Гу Юньцзюэ облизнул губы. Тепло,  которое всё ещё чувствовалось, было словно мёд, привлекавший его вкусовые рецепторы. Он вытер кровь в уголке рта и сщурил глаза со слабой улыбкой: 

— Кажется, у меня нет другого выбора, кроме как принять удар!