Онлайн чтение книги Ежедневное предотвращение перехода моего ученика на темную сторону The Daily Task of Preventing My Disciple from Turning to the Dark Side
Глава 41 - Гермафродит? Рождение детей? Кормление грудью? Кто?!

Поскольку без всякой на то причины Гу Юньцзюэ назвали жиголо, даже его учитель, почувствовав себя оскорбленным, весь побагровел, не говоря уже о самом Гу Юньцзюэ. Драгоценный ученик, которого Му Чэнь лично воспитал, должен был быть вот так неправильно понят. С такими мыслями Му Чэнь с трудом мог сдержать убийственное намерение, проблеснувшее в его глазах.

«Тот, кто посмел оскорбить моего ученика подобно этому, ни в коем случае не должен быть прощён!»

Однако, прежде чем Му Чэнь успел что-то сказать, Гу Юньцзюэ выступил вперёд. После взмаха Гу багровое пламя охватило кувалду противника и в мгновение ока превратило её в пепел, не оставив ничего, кроме рукояти. Сильный жар мгновенно передался руке, державшей её, и когда мужчина почувствовал, что обжёгся, глубоко вздохнул и поспешно отбросил её.

При повторном взгляде на рукоять, та уже была полностью расплавлена до состояния «ничто».

Рыжеволосый мужчина от испуга побледнел. Если бы молот был его врожденным инструментом, его божественная душа, соединённая с ним, была бы повреждена безвозвратно.

Гу Юньцзюэ слегка улыбнулся: 

— Какой-то мелкий культиватор пилюль на Стадии Формирования Ядра осмелился буйствовать перед моим учителем. Хотел бы я посмотреть, на какую власть вы, Город Таблеток, претендуете, — на фоне его красивого и нежного голоса с ноткой ребячливости ирония в словах проявилась более заметно.

Люди вокруг начали с любопытством разглядывать Гу Юньцзюэ и строя про себя предположения: «Даже ученик обладает столь мощным самосовершенствованием. А как насчёт его учителя? Кто они такие? Рыжеволосый мужчина по имени Шан Чэн — четырнадцатый ученик городского мастера, достигший стадии формирования ядра, но даже так он беззащитен перед этим юнцом.»

Гу Юньцзюэ улыбнулся с некоторой непокорностью и небрежностью и убрал нефритовый кулон, скрывающий его силу, продемонстрировав культивирование Поздней Стадии Формирования Ядра толпе. В шестнадцать лет он достиг Поздней Стадии Формирования Ядра, о которой люди никогда раньше не слышали. Эти намёки напомнили людям о «самом талантливом культиваторе за тысячу лет», Гу Юньцзюэ, который, как говорили, занял первое место в соревновании между четырьмя сектами, выиграв чемпионат.

Обратив внимание на великолепное лицо и отчужденный нрав Му Чэня, толпа сразу узнала его. Глаза, смотревшие на этого мастера и его ученика, становились всё более и более круглыми. Среди бессмертного мира в ходу было мнение, что Культиваторы Таблеток были самыми слабыми. Однако двое, стоящие перед ними, чьё культивирование могло даже отпугнуть культиваторов мечей, разрушили сей стереотип.

Придя в себя, Шан Чэн осознал, что неправильно понял Му Чэня, и смущённо взъерошил волосы: 

— Ах! Я не знал, что Вы его учитель! Почему не сказали нам раньше?

Бо Цзинью нетерпеливо топнул ногой: 

— Сколько раз я тебе говорил. Между нами ничего нет. Ничего! Ничего! Что именно у тебя на уме, дерьмо собачье?

Прямо в этот момент ещё несколько культиваторов с оружием в руках подлетели к ним, избрав Му Чэня в качестве своей цели и угрожая ему. Увидев это, Бо Цзинью впился взглядом в своего старшего брата и поспешно фыркнул: 

— Или ты объяснишь им, или я просто убегу из дома!

Холодно посмотрев на них, Му Чэнь фыркнул и мгновенно вытащил кроваво-красный меч из ножен, когда сопутствующее убийственное намерение внезапно вырвалось наружу, вызвав дрожь в сердцах людей. Он равнодушно произнес: 

— Раз уж вы прибыли, спускайтесь. Хотя я понятия не имею, почему вы прицепились ко мне, я справлюсь со всеми вами вместе взятыми, чтобы избежать других неприятностей в будущем.

Бо Цзинью торжественно произнёс: 

— Му Чэнь, правило Города Таблеток гласит, что никому не разрешается сражаться внутри города, иначе он будет изгнан. Мой старший брат просто хотел напугать тебя без каких-либо дурных намерений.

Му Чэнь посмотрел на кончик своего меча: 

— Мне всё равно, — его леденящий душу голос, хотя и довольно низкий, говорил о его высокомерии. Бо поры бы знать, что он не потерпит ни несправедливости ради маленькой Нефритовой Зойсии Пунгенс, ни позволит своему ученику терпеть обиду у него на глазах. Они пришли сюда просто так, чтобы создать проблемы ему и его ученику, и поэтому, если он не будет бороться за себя, кто ещё заслужит его похвалу? Самоуважение не достаётся бесплатно, его нужно заслужить.

В это время из толпы протиснулся сильный и крепкий мужчина ростом в девять футов, чьё лицо было несколько темноватым, а мохнатые ноги под закатанными штанами были покрыты кучерявыми волосами. Когда он подбежал, раздались сильные удары по земле, заставившие людей оглянуться и подумать: «Чёрт возьми! Это должно быть чёрный медведь в человеческом обличье!»

Мужчина просто оглядел толпу и, наконец, остановил свой сияющий взгляд ни на ярком красавце Бо, ни на холодном красавце Му, а на рыжеволосом грубом человеке Шан Чэне. Прежде чем у людей была секунда, чтобы отреагировать, он выпалил: 

— Моя жена! Я наконец-то нашёл тебя! Наш ребёнок уже три дня лишён грудного вскармливания. Почему бы тебе не вернуться домой?

Произнесённые таким громким голосом слова точно ударяли людям по барабанным перепонкам, гудя, как колокол, в который кто-то внезапно ударил в сумерках.

Люди вокруг на некоторое время замерли, а затем разразились смехом. Кормление грудью? Все люди бессознательно уставились на грудь Шан Чэна многозначительными взглядами.

«Все знают, что Шан Чэн — самый молодой ученик городского мастера. Очевидно, что Шан Чэн — мужчина, так как же он может кормить детей грудью? Что за глупость?»

— Учитель, способен ли мужчина родить ребёнка? – спросил Гу Юньцзюэ с любопытством потянув учителя за рукав. Его глаза стали ещё темнее, как будто глубоко внутри было спрятано нечто, от чего никто не отвёл бы взгляда, лишь раз взглянув.

Глядя в глаза этого ученика, Му Чэнь нахмурился и покачал головой, показывая, что он тоже не знает.

— Прежде я читал в книге, что определённая таблетка может помочь мужчине выносить детей. В ней говорилось, что мужчина сможет не только рожать, но и вырабатывать молоко, пока он принимает таблетки, — молодой человек, одетый в мантию учёного, нахмурился, как будто припоминая содержание книги. Затем он достал книгу из космического кольца и пролистал её, — там также говорится, что в этом мире есть гермафродиты, верхняя половина которых — мужская, а нижняя — женская, их вообще нельзя отличить по одежде. 

Чистым и ясным голосом молодой человек высказался вполне логично. Услышав это, красавчик был потрясён, его глаза широко раскрылись, вспыхнув гневом: 

— Это чушь! Ты лжец! Моя жена абсолютно не такой человек!

Люди вокруг были поражены: «Неужели такое возможно?»

Шан Чэн тоже был поражён: «Гермафродит? Рождение детей? Кормление грудью? Кто?!»

Бо Цзинью и другие товарищи-ученики пришли в ярость: 

— Откуда здесь взялся такой сумасшедший, несущий чушь?

В тот же момент маленькая девочка спросила чётким и резким голосом: 

— Дедушка, дедушка, означает ли это идиому «сгореть со стыда»?

Старик, державший её, поспешил прикрыть ей рот, смущенно извиняясь: 

— Не обижайтесь на детский лепет! Прости! Извините! — Сказав это, он бросился прочь с ребёнком. Как и все, он был озадачен: «Ребёнок всё время был тупым, что даже не мог запомнить слово менее чем с восьми раз, но как получилось, что она знает идиому и выпаливает её в такой неловкой ситуации».

Те, кто собирался придраться к Му Чэню, переключили внимание на Шан Чэна. Потянув Учителя за рукав, Гу Юньцзюэ взял меч из рук мастера, наклонился ближе и прошептал с обеспокоенным видом: 

— Учитель, не спорьте с женщиной. Более того, его муж ждёт её возвращения домой, чтобы накормить детей. Нам лучше уйти прямо сейчас. Это так ужасно!

Хотя они говорили тихим голосом, люди вокруг них ясно услышали слова, когда смуглолицый красавчик набросился на Шан Чэна и хрипло закричал: 

— Дорогая, ты действительно настроена отказаться от меня и нашего сына? Как ты можешь быть такой жестокой?

Шан Чэн чуть не выплюнул кровь, его лицо пылало от гнева: 

— Кто, чёрт возьми, твоя милая?! Хватит нести чушь или я преподам тебе хороший урок!

Красавчик был просто в восторге: 

— Даже если ты убьёшь меня, ты не сможешь отречься от нашего сына!

Глядя на этот фарс, Му Чэнь дёрнул уголком рта, думая про себя: «Если я продолжу пререкаться с ними, мой мозг лишь пострадает!»

Му Чэнь вложил меч обратно в ножны и схватил маленького ученика за руку, не желая жертвовать собой даже ради зрелища: 

— Пойдём!

Махнув в сторону толпы другой рукой, Гу Юньцзюэ с улыбкой направился вперёд вместе со своим учителем.

Время шло, и вскоре этот фарс распространился по всему Городу Таблеток. Ныне многие, собравшиеся здесь, распространяют скандалы повсюду, что последовательно вызывает ещё более нелепое недоразумение — четырнадцатый ученик городского мастера был интерсексуальным монстром, верхняя половина которого была мужской, а нижняя — женской; некоторые передавали, что Шан Чэн принимал таблетки, чтобы рожать детей для мужчин; другие даже сплетничали, что Шан Чэн каждый день ходил домой, чтобы покормить своего ребёнка собственным молоком, даже с чёткими деталями. В общем, слух становился все более и более абсурдным из стольких уст, что даже достиг ушей городского мастера Бо Юньтяня.

Когда учитель спросил его об этом, Шан Чэн почувствовал, что это так раздражает и так унизительно, что почти свело его с ума, но он только скрежетал зубами, не решаясь прибегнуть к какому-либо решению. Как он мог объяснить другим такое досадное недоразумение? Для него неприлично демонстрировать свой пол, снимая штаны и говоря: 

— Я не монстр. Я настоящий мужчина с этой штукой в штанах! — Несмотря на это, кто-то может заподозрить его в том, что он съел какие-то таблетки, чтобы стать мужчиной. Увы! Как огорчён был этот бедняга!

В то же время Му Чэнь привел Гу Юньцзюэ в самую большую гостиницу в Городе Пилюль. Владелец тепло приветствовал их: 

— О, двое уважаемых гостей прибыли сюда в самый последний момент! На самом деле, наша гостиница была заполнена до того, как гость Улучшенного номера только что съехал. Если бы вы пришли раньше или позже, для вас не было бы свободной комнаты. 

Гу Юньцзюэ достал два духовных камня и приказал: 

— Уберите все вещи из этой комнаты. Мы привезли свою мебель. Не беспокойте нас, пока мы не попросим.

Владелец принял духовные камни и поспешно приказал слугам освободить помещение. На самом деле, у большинства культиваторов были свои собственные предпочтения. Гостиница в большинстве случаев удовлетворяла их потребности до тех пор, пока им позволяло достаточное количество духовных камней.

Увидев, что Гу Юньцзюэ раскладывает кровать, Му Чэнь нахмурился: «Она кажется слишком маленькой.»

Гу Юньцзюэ серьёзно объяснил: 

— Я слишком торопился, чтобы сделать лучший выбор. Учитель, пожалуйста, потерпите некоторое время. Что касается меня самого, я просто буду медитировать на полу.

Му Чэнь только холодно промычал, не колеблясь, чтобы отказаться.

Увидев реакцию учителя, Гу Юньцзюэ почувствовал себя немного разочарованным, но вскоре вернул улыбку на лице. Он застелил постель и взбил подушку, чувствуя удовлетворение от того, что кровать должна быть удобной для Учителя.

В этот момент Вэй Хуайтун, закутанный в чёрную мантию, стоял у окна противоположной гостиницы и внимательно разглядывал стройную фигуру Му Чэня. Его левая рука за спиной была сжата в кулак, а правая с силой царапала подоконник, в то время как пара глаз за маской налилась кровью, как будто мужчина был околдован!

Он хрипло позвал Му Чэня по имени тихим голосом, который казался призраком, выползающим из ада: 

— Младший брат, ты настолько сильно заботишься о мальчике? — Каждое слово, произнесённое из его уст, было таким леденящим душу и убийственным, как будто он хотел разорвать этого человека на куски.

Му Чэнь же, казалось, почувствовал что-то ненормальное, мгновенно обернулся и внимательно осмотрел чердак на другой стороне улицы, но леденящее душу напряжение внезапно исчезло, прежде чем он смог найти какую-либо зацепку.

Гу Юньцзюэ подошёл и проследил за взглядом Му Чэня, когда в его прищуренных глазах появилось убийственное намерение. Он спросил с улыбкой: 

— Что происходит? Что-нибудь беспокоит Учителя?

Му Чэнь покачал головой и с беспокойством сказал: 

— Ты должен оставаться рядом со мной. Не бегай вокруг да около.

Гу Юньцзюэ с улыбкой наклонился и обнял Му Чэня за талию, прошептав: 

— Этот ученик наверняка запомнит слова Учителя оставаться рядом с тобой и никогда не бегать без тебя, — глядя на нефритовую мочку уха перед его глазами, Гу Юньцзюэ наклонился ближе и потёрся о неё кончиком носа, ощущая дикое желание слегка прикусить и лизнуть её.

Тёплое дыхание, распространяющееся по чувствительной шее Му Чэня, заставило его наклонить голову так, чтобы изящный изгиб его шеи был открыт прямо перед его учеником. Следуя взгляду Гу, пара изящных ключиц была наполовину скрыта белым нижним бельём, что взволновало Гу. Белый лотос на его груди, по-видимому, остался лишь неглубоким отпечатком, уголок которого едва виднелся сквозь шов.

Гу Юньцзюэ лучезарно улыбнулся, изогнув рот, закрыл глаза и вдохнул одинокий аромат, изо всех сил стараясь сдержать желание в своём сердце.

Он подумал про себя: «Когда мне стоит рассказать о своих чувствах Учителю? Сейчас мне шестнадцать, и, похоже, я как раз в возрасте импульсивности. Интересно, как отреагирует Учитель, когда я открою своё сердце.»

— Учитель!

— Что?

— Я хочу тебе кое-что сказать.

— Говори!

— Учитель должен пообещать мне, что не рассердится.

Му Чэнь попытался убрать его руки с талии, но не смог разнять их, потому что юноша крепко держал его. Поэтому он вынужден был сохранять позу, нетерпеливо сказав: 

— Скажи это!