Онлайн чтение книги Я хочу дружить с тобой I Want to Be Friends With You
Я хочу дружить с тобой [Завершено✅] Глава 64. Облегчение

Мяомяо и Чжоу Юань вышли из палаты, держа яблоки, которые для них почистила сиделка. Чжоу-старший покосился на Мяомяо. На его лице читалась растерянность.

Мяомяо подошла к Чжоу-старшему. Отец почти каждый день забирал Чжоу Юаня из школы, поэтому Мяомяо, будучи соседкой его сына по парте, считала, что уже знакома с ним.

Чжоу Юань усадил Мяомяо на скамейку возле палаты. Его отец сел рядом с детьми.

Ему было неловко сидеть рядом с чужой дочерью, к тому же он совсем её не знал и из-за этого понятия не имел, как с ней заговорить.

Общение между взрослыми и детьми играет важную роль в развитии последних, особенно, если они из разных семей, однако взрослые ограничиваются фразами вроде „я куплю тебе конфетку“.

Так как Чжоу-старший не взял с собой денег, он не решился сказать даже этого.

Троица безмолвно сидела на скамье, и ни Мяомяо, ни Чжоу Юань, ни его отец не смели начать беседу.

Мяомяо была в замешательстве: она размышляла, стоит ли ей предложить яблоко отцу Чжоу Юаня. Интуиция подсказывала ей, что это был бы глупый поступок, однако ей всё же хотелось угостить Чжоу-старшего.

Наконец, Мяомяо решила, что сама съест яблоко, к тому же как раз наступило время ланча.

— Мяомяо, ты завтра придёшь в школу? — нарушил тишину Чжоу Юань.

Мяомяо тщательно обдумала вопрос Чжоу Юаня и сглотнула перед произнесением ответа.

— Да, завтра приду. Сегодня я не пришла в школу, потому что ночью не смогла уснуть и приехала поспать к маме в больницу.

Закончив предложение, Мяомяо передумала есть яблоко и протянула его Чжоу-старшему.

На мгновение тот замер в ошеломлении. Он понимал, что было бы неприлично отказаться от угощения, предлагаемого ребёнком, однако сомневался, стоит ли согласиться.

— А ты что будешь есть, если я съем твоё яблоко? — нашёлся Чжоу-старший.

Мяомяо обернулась на Чжоу Юаня и мельком взглянула на яблоко в его руках.

— Я разделю яблоко с Чжоу Юанем. Мы же дети, едим немного.

В школе Мяомяо и Цзинцзин часто делили одно яблоко, откусывая по очереди.

Чжоу-старший посмотрел на сына, уже впившегося зубами в яблоко.

Чжоу Юань, явно сбитый с толку, уставился на Мяомяо. Отец никогда раньше не видел его таким озадаченным.

— Какое сладкое, — отметил Чжоу-старший, откусив кусочек от яблока Мяомяо.

— Можешь съесть всё, — ответил Чжоу Юань Мяомяо и протянул ей яблоко, в которое только что вцепился.

«Кажется, жена всё-таки права: ему стоит дружить именно со сверстниками», — подумал Чжоу-старший.

Мяомяо откусила кусочек яблока и передала его Чжоу Юаню. Тот, в свою очередь, совершил ещё один укус и передал плод обратно Мяомяо.

Чжоу-старший протянул Чжоу Юаню уже надкушенное яблоко.

— Сын, тебе необязательно подвергать себя недоеданию. Возьми моё яблоко, оно почти целое.

— Отец, ты — взрослый, так что ешь сам, — безэмоционально отказался Чжоу Юань.

«Сначала он со своей подружкой изучил меня, а теперь насмехается!» — мысленно возмутился Чжоу-старший.

К тому времени, как троица покончила с яблоками, разговор в палате завершился.

Отец вышел из палаты и в сопровождении медсестры покинул здание больницы, после чего Мяомяо проследовала за сиделкой обратно в палату.

Чжоу-Юань и отец, поторопленные матерью, уже собирались возвращаться домой.

Видя, что Мяомяо снова в палате, сиделка решила сделать обеденный перерыв и отлучилась.

Мяомяо отмыла под краном руки, покрытые яблочным соком, и улеглась на койку рядом с матерью.

«Сегодня мама весь день в постели», — промелькнуло у неё в голове.

После недолгих раздумий Мяомяо пришла мысль размять плечи тёте Хуа. Мяомяо не хватало сил, поэтому её массаж показался бы слишком лёгким, однако тётя Хуа оценила заботу дочери.

Конечно же, тётя Хуа не хотела позволять Мяомяо перетруждаться массажем.

— Значит, Мяомяо, папу ты больше не любишь? — проворковала она, обвив дочь руками.

Мяомяо была застигнута врасплох этим вопросом. В следующий миг на неё накатилась волна отчаяния, не позволившая ей и слова вымолвить.

За последнее время дядя Хуа ни разу не возвращался домой. Мяомяо расстраивалась из-за его отсутствия и поначалу винила в случившемся себя, считая, что именно она стала причиной ссоры родителей.

Впервые увидев, как мать старается прокормит семью, Мяомяо впала в ещё большее уныние. Она видела пару серий телесериала, который смотрела прабабушка. В этом сериале отец тоже бросил своего ребёнка. Мяомяо считала, что ей не следует плакать и упрашивать отца вернуться в семью, чтобы помочь ей заточить карандаш, в противном случае мать погрузилась бы в пучину отчаяния.

При упоминании распада семьи Мяомяо ощутила, как скорбь бьётся об её сердце, будто приливная волна, и больше не смогла сдерживать эмоций.

Видя красные от слёз глаза дочурки, тётя Хуа осознала, насколько глубоко та обеспокоена семейными разногласиями. Ей казалось, что Мяомяо вовсе не тянется к отцу и спокойно относится к отговоркам о его „сверхурочной работе“, но, как выяснилось, мать не сумела распознать горе дочери.

— Мяомяо… — произнесла тётя Хуа и поцеловала Мяомяо в лоб.

— Мама… — ответила Мяомяо. Сюжет сериала натолкнул её на печальную мысль: — Папа больше не вернётся и я не смогу с ним поговорить.

— Кто тебе такое сказал? — удивилась тётя Хуа.

— Так поступил папа той девочки по фамилии Хуа. Она хотела, чтобы папа вернулся и помог ей заточить карандаш, но мама сказала, что он больше не вернётся.

Тётя Хуа была поражена. «Девочка по фамилии Хуа? Неужели это тот ребёнок из сериала, который смотрит бабушка?» — догадалась она.

— Нет-нет, папа просто очень занят. У него много пациентов, которым требуется его помощь, как и у врача, делавшего мне сегодня перевязку. Так же и с папой: многие хотят, чтобы он их вылечил.

Мяомяо кивнула, стараясь усвоить объяснения матери.

— Мы больше не живём с папой, потому что я считаю, что нам будет лучше жить порознь. Мне с ним тяжело. Я сама виновата, что раньше не спросила твоего мнения. Прости.

Появление ребёнка вносит в семейную жизнь определённые коррективы: то, что раньше казалось приемлемым, внезапно становится непозволительным.

— Нет… — прошептала Мяомяо.

— Хотя отец больше не будет жить с нами, он всё равно останется твоим отцом. Он добрый, многим помогает и, самое главное, очень сильно тебя любит.

Тётя Хуа была не уверена, как на самом деле супруг относится к их дочери, однако всё же решилась заявить об отцовской любви, чтобы облегчить переживания Мяомяо.

Обдумав слова матери, Мяомяо понимающе хмыкнула. Её настроение вновь изменилось, теперь уже в положительную сторону. Вскоре её печаль рассеялась.

Дядя Хуа недолго постоял у порога и вышел из палаты.

На следующее утро у него возникла идея.

— Я отведу Мяомяо в школу, — объявил он, войдя в палату.

— Вообще-то, бабушка собиралась отвести её, — задумчиво ответила тётя Хуа, приводя в порядок вещи Мяомяо. — Спасибо. Я позвоню ей и скажу, что ей не обязательно заезжать сюда.

Дядя Хуа присел возле Мяомяо и взял её рюкзак.

— Мяомяо, пошли в школу, — шепнул он.

Мяомяо послушно встала с койки и, взяв отца за руку, покинула палату вместе с ним.

«Мне следует держать взрослых за руку, чтобы не потеряться», — мысленно отметила она.

Больничный лифт был забит посетителями и персоналом.

Мяомяо понимала, что ей следует сидеть на руках у взрослого, чтобы не затеряться в толпе из-за нехватки роста, и попросила отца взять её на руки.

Дядя Хуа удивленно уставился на Мяомяо, неожиданно протянувшую к нему руки. Спустя несколько секунд неспособности поверить в происходящее он пришёл в себя, поднял дочь на руки и вошёл в лифт.

Окружающие узнавали дядю Хуа даже без врачебного халата: в основном, он работал в стационаре, поэтому многие пациенты и коллеги, пусть даже незнакомые с ним лично, быстро узнавали его.

— Доброе утро, доктор Хуа. Это, наверно, Ваша дочь? Какая красавица! — отмечали они.

«Папа каждый день спасает других», — мысленно повторила Мяомяо слова матери и ощутила неописуемую гордость.

Вдруг Мяомяо вспомнилось, как учитель Ли хвалит учеников на уроке.

— Папа, ты — молодец, ты многим помог, — прошептала она.

Дядя Хуа на мгновение застыл и ощутил, как к глазам подступают слёзы. Он осознал, что до сих пор не знает наверняка, боится ли ещё его Мяомяо. Именно поэтому он не решался взять её за руку. В его памяти всплыл случай, произошедший в первый учебный день Мяомяо. Дядя Хуа обнял Мяомяо, чем жутко её напугал. С тех пор он старался не совершать действия, которыми мог бы испугать дочь.

Теперь же Мяомяо решилась взять отца за руку, позволила нести себя и даже похвалила его за отличную работу.

Дядя Хуа задумался, всё ли знает о жизни своей дочери, и вновь убедился, что принял верное решение.

— И ты — тоже молодец, — шепнул он в ответ.

— Я — ещё не молодец. Я буду молодцом, когда начну выращивать овощи, — смущённо объяснила Мяомяо.

Страх перед отцом окончательно покинул Мяомяо, когда тётя Хуа рассказала, что отец очень сильно любит её и трудится, помогая другим.

— Я буду выращивать овощи, а затем продавать их, — с готовностью добавила Мяомяо, желая поговорить с отцом.

— Хочешь, чтобы я помогал тебе? — спросил дядя Хуа, удивлённый идеей Мяомяо.

Мяомяо задумалась.

— Нет. Чжоу Юань поможет считать деньги, а я буду просто выращивать овощи. У тебя — своя работа: помогать другим.

Дядя Хуа усадил Мяомяо в детское кресло. За время разлуки с семьёй он ни разу не убирал его.

— Как бы я хотел, чтобы всё было иначе, — произнёс дядя Хуа.

Он был совершенно не подготовлен к семейной жизни. Работа всегда выходила на первый план. По крайней мере, ему удалось исполнить данное в детстве обещание достичь профессионального успеха.

Едва дядя Хуа уселся в водительское кресло, ему поступил звонок от родственников.

Они съехали, при этом прихватив добрую часть имущества, и заявили, что их жизненные трудности — не его забота, а следовательно, денег с него больше не спросится.

От новости о внезапном отъезде родственников дяде Хуа не было ни радостно, ни грустно.

Он ощущал лишь облегчение.