Онлайн чтение книги Я избавила от поводка безумного героя I Lost the Leash of the Yandere Male Lead
1 - 31

— А?

Она легкой походкой ко мне приблизилась. Мое горло пронзил ледяной воздух.

Я почувствовала опасность от кислорода, благодаря которому могла дышать, и от земли, удерживающей мои ноги.

Все в этой жизни мне пыталось сказать — тебе грозит конец.

Цоконье туфель, раздающееся о пол, прекратилось.

Я не могла вечно волочить свои ноги.

— Я виновата, матушка.

Шмяк.

Звуки от подола платья и удара ног были громкими.

Я рухнула на пол коленями и признала свою вину.

Сейчас это лучшее, что я могу сделать.

— Сери, мне не нужны извинения. Я хочу знать, почему ты пыталась украсть мои свечи.

От запаха ароматической свечи моя голова опустела.

Если бы я не сосредоточилась, то не смогла бы найти подходящие слова и действия.

Только что я поняла еще одно предназначение этих свечей.

Ароматические свечи прекрасно подходят для допроса.

Я прикусила во рту плоть, пытаясь очистить свой разум.

— ….Я ошиблась, матушка. Жадность ослепила меня, потому я пошла на такую безрассудность. Недавно я хотела одному человеку промыть мозги. И на мгновение разум затуманился, и я не задумалась о своих поступках.

Я не могла найти иного оправдания, дабы выйти сухой из воды. К тому же я не могла мыслить здраво.

И если я не могла разрешиться эту проблему, то лучше дать волю своей жадности.

Мне так было проще, потому что я всегда перед ней вела себя так.

— Но у тебя же есть Аджест?

— Аджест уже принадлежит мне.

— Моя дочь очень ненасытная. Так кому ты хочешь промыть мозги?

— …Гипрону Айтес.

Черт. Почему я назвала именно этого человека?...

— Я хочу растоптать его высокомерие. Поэтому я совершила то, что мне не следовало. Простите меня, мама.

Она спокойным взглядом на меня посмотрела. Я не знала, о чем она думала, однако могла с точностью сказать — ничего хорошего ждать не стоит.

Мое зрение помутнело.

Когда напряжение и волнение достигали своих пределов, мое тело пошатнулось.

Эффект ароматических свечей также усугубил мое состояние.

Когда будто перед моими глазами мелькали мушки, я различила на полу две тени.

Образ, где длинная тень в виде согнутых коленях достигает потолка. Я опустила глаза, сосредоточившись на ней.

Сцена была не из самых приятных.

Смотря на тени, отражающие нас с герцогиней Мелфорд, будто мы в темном зеркале, я подумала о нечто интересном.

Какое она скривит выражение лица, узнав, что Аджест освободился от промывки мозгов?

Я с нетерпением жду этого дня.

— Мне приятно, что ты сразу признала свою вину.

Герцогиня — моя «биологическая» мать.

Хоть я и зародилась в ее утробе, мы были как чужие.

Эта мать безжалостно режет и наказывает жестокими методами тех, кто переступает черту, не щадя даже собственных детей. Мы с юных лет узнали, что нельзя идти против нее. Да, такое поведение абсурдно.

Потому ненавидеть ее было проще. Из-за ее жестокости «семья» не была нашим слабым звеном.

— Я не думаю, что плохо тебя воспитала.

— ….

— Однако воровать – плохой поступок. Верно?

Быть может, я не твой ребенок? Почему родная мать смотрит таким бездушным и холодным взглядом на собственное дитя?

Я так плотно прикусила плоть, что пошла кровь.

— Но ты сразу признала свою вину, так что я немного смилуюсь.

— …Благодарю.

Она присела на одно колено и нежно погладила мои волосы.

Тошнота подступала к горлу.

Я не знаю, то ли от аромата свечей, то ли от ее прикосновений меня едва не вырвало.

— Хм, я думала, что тебе следует отрезать руки, дабы впредь ты больше не воровала, однако очень не хочу, чтобы моя дочь стала изгоем в светском обществе.

Тогда мое дыхание перехватило.

Я даже не могла слышать ее слова.

Меня охватила иллюзия. Запах стал глыбой камней, раздавливающей мое тело.

Именно такие терзания испытывал Аджест.

И именно тогда я осознала, насколько ничтожны мои надежды.

Потому что она злодейка этого романа. Она всесильна и представляет опасность каждому главному герою.

Как же я глупа.

Что в этом хорошего перед лицом всех этих страданий?

Даже если я такой же злодей, переживший последнюю главу романа.

Роль здесь не имеет значения. Боль все равно трудно вытерпеть.

— Может, вырвать ногти? А… хотя они отрастут.

На пол стекал холодный пот.

В затуманенном поле зрения я увидела пылающее пламя.

Если оно погаснет…

Моя боль исчезнет.

Это ведь просто…очень просто.

Но мне не под силу. Герцогиня громко расхохоталась, заметив мой туманный взгляд.

— Вижу, ты страдаешь.

Герцогиня меня обняла и похлопала по спине.

От незнакомого чувства я медленно заморгала. Это был единственный способ выразить мои эмоции, потому что другие части тела оцепенели.

Она склонила голову и поцеловала в лоб.

Нечто мягкое коснулось лица и остановилось возле уха.

— Сери, я люблю тебя больше всего на свете. Так что не стоит переходить черту.

— …

— Думаю, для твоего наказания этого достаточно.

Герцогиня убрала свои руки и меня отпустила. Прислонившись к стене, я стала переводить дыхание.

Я была как пойманная крыса, запертая в закрытом ящике. Мне как-то стало грустно от такого жалкого сравнения.

Она поднялась и удалилась. Вместе со звуком туфель я услышала, как со скрипом закрывается железная дверь.

— Сериена.

Она вернулась, опустив голову.

Сквозь открытую дверь струился яркий свет, отчего я зажмурилась.

— Оставайся здесь ровно три часа. Пока не увидишь прозрение, не выходи.

Так что я не смогу выйти всю оставшуюся жизнь. У меня была такая бредовая идея.

Я медленно сомкнула веки. Теперь у меня не оставалось сил приоткрыть глаза.

Помимо герцогини, появился еще один человек, когда я открыла глаза.

Марина. Горничная моей матери.

— Герцог.

Свет, освещающий комнату, постепенно тускнел. Значит, герцогиня заперла дверь.

— Прибыл герцог Агэрния.

Что?

Бах.

Дверь закрылась, и свет погас.

Почему здесь Аджест?

Я хотела бы это услышать от Марины, однако сейчас это невозможно.

Дверь захлопнулась на замок, и больше не раздалось ни единого звука.

Единственный звук, доносившийся до моих ушей, — это потрескивание искр пламени.

Я пыталась преодолеть тяжесть всем телом, но было безуспешно. Тело упало, и я больше не могла бороться.

Я тут же сдалась.

Еще хуже стало от дурманящего запаха свечи — мой разум вовсе помутнел.

Мне было ненавистно думать, что сладкий аромат свечи может проникать так глубоко в мою голову.

Я сомкнула веки.

Мне очень сильно хотелось заснуть и притвориться, что я не чувствую ни капли боли.

***

Думаю, я скоро окончательно свихнусь.

Я почти здесь уснула.

Всякий раз закрывая глаза, я ощущала боль во всем теле. Кожа пульсировала, будто ее укололи острой иглой.

Но боль была не столь сильной, как прежде.

Я несколько раз моргнула.

Оружие, выставленное возле стены и видневшееся сквозь железные прутья, то исчезало, то вновь появлялось.

— Вы очнулись?

От услышанного голоса я удивилась. Это было неизбежно.

— Ты…почему ты здесь?

В отличие от прежнего, я двигала своим онемевшим языком, однако произношение было расплывчатым.

Увы, сейчас не время удивляться тому, что стало лучше.

— Я вас спросил. Впустите меня.

— Зачем?

— Потому что здесь вы.

Его разум был чист и спокоен в отличие от моих сомнений, заполонивших голову.

Но, кажется, Аджест пришел раньше, прежде чем я закрыла глаза.

Тогда я отключилась и проснулась уже в объятьях Аджеста.

Когда я шевельнулась, на пол упала накидка.

ʹОн меня накрыл?ʹ

Закатив глаза, я увидела, что Аджест прислонился головой к стене с сомкнутыми веками.

Я вновь перевела взгляд и осмотрелась.

И заметила еще одно отличие.

Место, где мы находимся.

Сейчас стена, к которой я прислонилась…

Я…Нет, мы в тюрьме, потому что вокруг железные прутья.

Без понятия, что тут происходит.

— Аджест, что ты сказал…Я ничего не понимаю.

— Я расскажу немного позже, сейчас лучше не стоит сотрясать воздух. По опыту мне известно,что вдыхать остатки запаха менее болезненно.

— ….

— Я потушил свечу…Но аромат все еще витает в воздухе.

— Ароматическая свеча…ты потушил?

— Не переживайте, вы вновь ее зажжете, когда выйдете наружу.

Поцеловав меня в лоб, он меня пытался успокоить…Однако я не могла почувствовать облегчение.

Снова осмотрев окружение, я увидела потухшую свечу, отчего комната была темнее прежнего.

ʹНичего необычногоʹ.

Сейчас мне лучше до того, как я заснула.

Онемевший язык теперь мог шевелиться, и тело, которое я едва могла контролировать, был способно двигаться.

— Вам стоит лучше снова поспать.

Он прижал мою голову к своей груди. И я прислонилась, потому что в этом был смысл.

Однако, вопреки его желанию, сон меня не настигал.

Боль, на время забытая из-за полудрема, вновь волной окутала тело. Чтобы остаться незамеченной, я крепко прикусила губу.

Я не единственный человек, кому тяжело.

Дыхание Аджеста было также трудным. Он, как и я, притворялся спокойный, но холодный пот, стекающий по линии лица, не скрыть.

Биение сердца также ускорилось. Прижавшись лицом к груди, я услышала учащенный трепет.

Этот звук был очень сильным. Казалось, оно сейчас взорвется. С тех пор, как я проснулась от бешеного звука, прошло много времени.

— …Шумно.

Мне это пришлось не по душе.

Этот звук напоминал барабан, пробуждающий мою опустошенную голову.

— Что, вы о чем?

— Звук твоего сердца…очень шумный. Из-за него я не могу заснуть.

— …

Когда он поднял голову и на меня взглянул, на его лице заиграло непонимание —что, черт возьми, я несу.

— Вы же не можете остановить этот звук? Что ж, если хотите, я смогу его остановить.

— …Тц. Ты не в себе?

Очевидно, я не единственная с мутным сознанием и болтающая какую-то глупость.

Но на его лице отражалась искренность.

Я сказала, что это просто сильный звук, но…он просто безумный.

Убрав лицо с груди, я окончательно в этом убедилась.

Разумеется, я не собиралась отказываться от столь удобного положения, но.

Зрение вновь помутнело, и, когда я открыла глаза, моя голова закружилась.

Мне пришлось невольно сомкнуть веки.