Онлайн чтение книги Из Босса в Милашку BOSS Transmigrates as a Little Cutie
Из Босса в Милашку Глава 39

Конец

К тому времени, когда Цин Юнь ушел, уже близился рассвет. Он открыл свой телефон и обнаружил, что Хэ Лан отправила ему десятки текстовых сообщений.

Он подумал об этом и позвонил агенту. Хэ Лан быстро подъехала, чтобы забрать его. Как только она увидела Цин Юнь, все тело девушки сжалось от испуга. Слегка опухшие губы, синяки на шее и следы от зубов показывают, что случилось с молодым человеком прошлой ночью. Хэ Лан внезапно почувствовала, как у неё перехватило дыхание.

Мама, какая свинья съела капусту, которую я так долго защищала? (прим. или козёл)

Но, увидев спокойное выражение лица Цин Юня, она в конце концов ничего не сказала и просто поприветствовала его в машине.

Бросив тюбик консилера на заднее сиденье, Хэ Лан вздохнула:

- Сделай всё правильно, сегодня еще прослушивание.

- Угу, - Цин Юнь взял тюбик консилера, но это не сработало.

Он незаметно управлял силой своей души, и к тому времени, как он приехал на съемочную площадку, отметины не исчезли.

Цин Юнь был не в самом хорошем настроении. Тем не менее, он тут же отбросил ситуацию с Нин Цяньюанем на задний план. Вместо этого он просмотрел сценарий, как следует обдумывая роль Лин Хуа Сяньцзюнь.

Он взял на себя инициативу, чтобы сказать, когда высказал желание сыгратььЛин Хуа Сяньцзюня. Актерские способности Цин Юнь были не такими хорошими - он никогда намеренно не маскировался под кого-то другого. Но даже в этом случае Цин Юнь был уверен, что сможет хорошо сыграть эту роль.

Лин Хуа Сяньцзюнь был очень похож на Цин Юня, который был несчастен в ранние годы и играл роль против воли. Он работал для цели на протяжении тысяч лет, но в конце концов, его усилия были напрасны. Цин Юнь знал, насколько извращенной будет психология персонажа, если он возьмется за неё - он с нетерпением этого ждёт.

Как только он вошел на съемочную площадку, то привлек внимание группы людей. Лицо Цин Юня было настолько привлекательным, что люди не могли отвести взгляд.

Было даже несколько тревожных вздохов, и двое дежурных, которые что-то держали в руках, столкнулись друг с другом, заглядевшись на Цин Юня.

- Извините меня! Извини! - они извинились из-за рассеянности перед Цин Юнем.

Эти двое не были новичками и привыкли к красивым мужчинам и женщинам в индустрии развлечений, но это был первый раз, когда они были удивлены чьей-то внешностью настолько сильно.

Цин Юнь кивнул, проходя мимо них.

Мало того, что окружающие не считали этого человека грубым. Наоборот - для кого-то с такой выдающейся внешностью было вполне разумно иметь высокомерный характер. Позади Цин Юня раздался шепот.

- Кто это? Это лицо выглядит ... ц-ц!!!

- Странно было бы, если ты не пользуешься популярностью в кругу с таким лицом, верно?...

- Это должно быть… Цин Юнь? - один явно узнал Цин Юня, но не был стопроцентно уверен.

- Он приходил сюда на прослушивание. Вы видели его раньше, не так ли?

"Что? Это Цин Юнь? Ты шутишь, что ли? Почему он не выглядел так хорошо, когда я видел его в последний раз?

- Эту пластическую операцию нельзя сделать за несколько дней, не так ли?

- Это не пластическая операция. Вы можете видеть, что его черты и форма лица не изменились, но это просто потрясающе, особенно когда этот взгляд направлен на меня…. Эй, что ты делаешь?!

- Шшш, позволь мне украсть фотографию такого великолепного лица!

Однако Хэ Цзе, которая шла сзади, подняла руку, чтобы конфисковать мобильный телефон этого человека. Она сразу удалила фото перед тем, как выбросить телефон. Девушка снисходительно посмотрела на стоявшего перед ней мастера реквизита:

- Вы что, не знаете простых правил касаемо фотографий?

Режиссер Ли только что закончил снимать сцену и услышал шум позади себя. Он обернулся и увидел, что это Цин Юнь. Его лицо немедленно застыло.

Если честно, вчера он пообещал прослушивания не раздумывая, но вечером дома у него были по этому поводу сомнения. В конце концов, у Цин Юня все еще была репутация плохого актёра. Как можно на такое согласиться?

Но вспоминая леденящий взгляд Цин Юня, в сердце директора Ли закралась тревога.

- Вы довольно рано, - директор Ли оценил его и не отказался от своего обещания. - Готовься к прослушиванию.

Как только он махнул рукой, призывая Цин Юня уйти, подошла девушка в темных очках. Как только она увидела лицо Цин Юня, то не могла оторвать от него глаз и сразу же спросила у директора:

- На какую роль он пробуется?

Этот человек была автором сценария "Печати неба". У нее сложились лучшие отношения с автором оригинального романа.

- Это Лин Хуа Сяньцзюнь, он будет прослушиваться позже, и тебе тоже стоит прийти, - проинспектировал директор Ли проинструктировал.

Как только она услышала про роль Лин Хуа Сяньцзюня, эта девушка немедленно прикрыла рот в тревоге. Затем она медленно обошла Цин Юнь. В конце концов, подтолкнула его к раздевалке:

- Сначала смените костюм и примерьте парик. Идите, идите! После этого приходите на прослушивание!

С таким взглядом, с таким темпераментом он точно изобразил бессмертного!

Переодевшись в белый свободный халат с широкими рукавами и парик до колен, Цин Юнь опустил голову и медленно посмотрел на себя в зеркало. Его глаза странно вспыхнули. Прошло довольно много времени с тех пор, как он так одевался, но изменение стиля одежды снова не доставляло Цин Юню никакого дискомфорта.

Глаза Цин Юня медленно изменились - потускнели. Это намек на слабость, появившийся после долгих лет затяжной болезни. Он тяжело задышал. Это заставило зверя в сердце шевелиться, но с другой стороны - затрепетать от страха.

Визажист, который только что надел парик Цин Юнь, теперь стоял рядом, не в силах помочь, но чувствовал легкую слабость в ногах. Бедолага думал, что только что высвободил собственную душу. Он долго колебался, глаза его дрожали, но не решался нарисовать притронуться к лицу Цин Юня.

Визажист выдавил из себя улыбку, и в его голосе появилась легкая лесть, когда он сказал:

- Мне кажется, что сейчас нет необходимости в макияже…

- Хм, - Цин Юнь кивнул, встал, придерживая подол длинной мантии.

Одежда была тяжелой, но Цин Юня не мог споткнуться - за тысячу лет привыкаешь к подобным неудобствам.

От тяжести серег в виде переплетенных колец его уши покраснели. Когда Цин Юнь вышел, скрытый страх в сердце визажиста, наконец, исчез, но вместо этого поднялось своего рода волнение, от которого его сердце забилось чаще.

Он покрыл лицо красным румянцем и закричал во весь голос:

- Мама, он достоен быть Лин Хуа Сяньцзюнем. Это лицоооо! Подумать только, что я мог так близко подойти к этому лицу, а ведь мог мучительно умереть! Смерть под цветком пиона и стать призраком, ах-ах! (прим. пион обычно относится к красивой женщине, которая привлекает внимание многих людей; почетно умереть под таким красивым цветком и даже стать призраком)

Как только Цин Юнь вышел, в комнате стало спокойно.

Люди, которые перемещали предметы, возились с реквизитом или другие актеры команды, все забыли, что они делали, и повернулись, чтобы посмотреть на Цин Юня. Даже директор Ли, который кричал во весь голос, был ошеломлен и затих. Его рот был широко открыт, чтобы обнажить полный рот желтых зубов.

Эти люди почувствовали недюжинное величие во взгляде и не могли не опустить головы в легком поклоне.

Проснувшись от этого взгляда Цин Юня, директор Ли поднял палец и указал в направлении, не в силах даже сказать должным образом:

- Вот так надо… вот так!

После этого он снова почувствовал себя ужасно, встал и потянул за собой уже окаменевшего сценариста, чтобы повести Цин Юня к комнате для прослушивания.

Конец

Все тихо наблюдали, как Цин Юнь медленно прошел через всю площадку, и его шаги казались нереальными. Этот человек не выглядел как волнующийся новичок. Он скорее стоит на вершине самой высокой горы, одинокий и необузданный, глядя на насекомых у подножия.

Войдя в комнату для прослушивания, там уже ждали несколько ассистентов режиссера и продюсеров. Увидев, что Цин Юнь входит в дверь, их реакция была даже хуже, чем у тех, кто стоял за дверью.

Директор Ли подошел к своему месту и сел. По дороге он наконец немного успокоился. Хотя влияние, которое оказал на него Цин Юнь, осталось в его сердце, теперь он смотрел на него глазами режиссера.

Выступление Цин Юня превзошло все ожидания. Прошлой ночью пустой взгляд Цин Юнь вызвал у директора Ли только внутренний шок. Сегодня, когда он появился в этом костюме, он будто выскочил из страниц романа.

Только тогда директор Ли по-настоящему почувствовал, что за существование на самом деле представляет собой Лин Хуа Сяньцзюнь. Он был незабываемым для всех, кто видел его, заставлял людей сопротивляться его преследованию, пугал их. Но горечь, скрытая в этом могущественном боге, заставили сердце зрителей болеть.

- Вы… - прошептал директор Ли, слегка кашляя, прежде чем продолжить. - Вы очень хорошо сыграли свою роль, и я уверен, что все здесь согласны со мной.

Как только это было сказано, несколько человек в комнате кивнули. Их голова напоминала куриную, клюющую рис.

- Теперь, когда вы посмотрели на эту роль, я считаю, что никто не сможет сыграть ее лучше, чем вы, но…, - директор Ли замолчал, заставив Цин Юня равнодушно взглянуть на него. - Но я все же хочу позволить тебе пройти прослушивание на роль, но не по сценарию, а по оригиналу романа. Вы ведь его читали?

Спросив, директор Ли почувствовал сожаление. Как мог Цин Юнь действовать так, не прочитав оригинал? Тот прочитал, но сюжет, выбранный режиссером, поставил Цин Юня в неприятное положение.

Именно здесь Лин Хуа Сяньцзюнь по-настоящему превратился из стража континента в разрушителя. Хотя изменение взглядов было колоссальным, об этом сказано только несколько коротких фраз. Цин Юнь не стал об этом говорить - даже такая скудность не остановит его, чтобы хорошо сыграть.

Ему нужно было только представить свою истинную сторону во всей полноте, потому что... между Лин Хуа Сяньцзюнем и Цин Юнем было слишком много совпадений.

Он отчаянно хотел воскресить свой мертвый клан, который стал стражем и рабом континента на десять тысяч лет. Только чтобы в конце концов узнать, что это была ложь, и всё проделанное стало напрасным. Мир не позволит его клану существовать. Итак, Лин Хуа был в ярости. Будучи отвергнутым миром, он выбрал разрушение, так как его сердце было разбито.

Вспоминая эту часть книги, глаза Цин Юня замерцали. В них пробежал намек на тиранию. Он встретил гнев, когда узнал, что весь мир отверг его. Цин Юнь и Лин Хуа, которых предал мир, в котором они родились и выросли, теперь слились.

Глаза директора Ли сразу же загорелись. Он стал присматриваться к фигуре актёра. Задул холодный ветер из-за окна, поднимая длинные волосы Цин Юня и создавая пугающую атмосферу.

Молодой человек посмотрел на свою ладонь - все, что у него было, медленно утекало, капля за каплей.

Затем он опустил руку, позволяя халату с широкими рукавами закрыть ладонь, которая, казалось, была залита кровью. Цин Юнь медленно поднял голову, обнажив свою тонкую и хрупкую шею. Выражение его лица было настолько красивым, что люди не осмеливались смотреть ему в глаза, и слушали, как тот бормотал:

- Тогда… уничтожь это…

Печаль в его глазах бесследно исчезли. В них образовалась пустота. Все понимали, что здесь скрывается желание разрушения.

Если я не могу этого получить, никто не сможет - вот как звучит месть Цин Юня. Даже если это уничтожит тело и душу на куски.

Кто-то был слишком эмоциональным - его дрожащая рука случайно смахнула чашку на землю. Звон разбитого фарфора немедленно прервал атмосферу душевной боли. Цин Юнь мгновенно вышел из состояния, в котором он только что находился. Его дыхание стало немного легче, что также позволило нескольким людям в комнате задышать.

У Бая Сияня сегодня были другие встречи, поэтому он не приходил на площадку до полудня. Но он также считался популярным актёром, поэтому другие ничего не могли сказать, если тот опаздывал. Как только он прибыл, то сразу заметил - здесь странная атмосфера. Казалось, что все работали над поставленной задачей как обычно, но они, очевидно, на что-то отвлекались. Режиссер Ли сидел с несколькими сценаристами и серьезно обсуждал что-то и не заметил его прихода.

Бай Сиянь напрягся. Несколько дней назад он получил главную роль в этой драме, и режиссер Ли был впечатлен его исполнением. Тогда почему к нему относятся так равнодушно? Думая об этом, Бай Сиянь поднял руку, чтобы остановить визажиста, который поспешно прошел мимо:

- Брат Лин? Что сегодня происходит? Кажется, все немного не в себе.

Услышав вопрос Бай Сияня, визажист заметно взволновался и даже немного затанцевал на месте:

- Кто-то проходит прослушивание на Лин Хуа Сяньцзюнь. Боже, это лицо! Это лицо, ах!

Услышав эту новость, Бай Сиянь был ошеломлен, но тут же натянуто улыбнулся и спросил:

- Кто тот человек, который пришел на прослушивание? Может, я его знаю.