Онлайн чтение книги Иафет в поисках отца Japhet, in Search of a Father
Глава XXXIV

Чрез три часа я закончил мою биографию со всеми подробностями, которые читатель знает.

— Теперь, мистер Мастертон, — сказал я, — вам известны уже все обстоятельства. Назовете ли вы меня плутом? — название, которое вы мне дали, когда я вошел к вам.

— Право, мистер Ньюланд, я не знаю, что и ответить. Но, любя говорить правду, я скажу, что вы совершенно честно поступали, хотя были и плутом в некотором отношении, но плугом от обстоятельств… В свете много людей гораздо бесчестнее, и которые слывут за самых честнейших, и большая часть их довела бы свое плутовство до невозможности при таких обстоятельствах. Впрочем, плут ли вы, или нет, я все-таки с большим удовольствием готов познакомиться с вами и сделать все, что в состоянии буду, и это, заметьте, только для вас. Отыскать отца вашего есть почти химера, но так как ваше счастье от этого зависит, то я постараюсь сделать все, что могу, для вашей пользы. Прежде, однако, надобно лучше подумать, с чего начинать. Не придете ли вы ко мне обедать в будущую пятницу? Тогда бы мы поговорили с вами.

—  Я отозван в пятницу на обед к леди Мельстром .

Впрочем, я извинюсь пред нею.

— Леди Мельстром! Как странно слышать это имя после вашего рассказа.

— Отчего же?

— Оттого… Это секрет, мистер Ньюланд, но вы доказали умение ваше хорошо хранить чужие тайны, и я вам доверю мою, чтобы оправдать свое замечание. Дело в том, что леди Мельстром восемнадцати лет сделала себе худую репутацию, то есть не то, чтобы… Ну, словом сказать, она до свадьбы своей имела уже ребенка, а может быть, и…

— Возможно ли это, сэр? — ответил я со страхом.

— Да, она любила одного молодого офицера, не богатого, но хорошей фамилии. Многие говорят, что он обманул ее… Это дело было замято, и его принудили уехать в Индию. Фамилия этого офицера Варендер; он умер в горячке, и после его смерти она вышла замуж за лорда Мельстрома.

— Он умер, — ответил я грустно.

— Но это не касается ни вас, ни меня… Я вам сказал уже, что я сегодня очень занят. Итак, до свиданья, в пятницу в шесть часов я вас ожидаю.

Я распростился с ним очень вежливо, и когда пришел домой, то непременно хотел узнать историю леди Мельстром. В моей голове блеснула мысль о возможности открыть в ней черты лица, схожие с моими, а потом и… но я не мог более удерживать своих догадок, бросился на софу, задумался и забылся в приятных мечтах. Очнувшись, я стал опять отыскивать сходство с леди Мельстром. Никакое, кажется, пылкое воображение не могло бы найти ни малейшей схожей черты между нами, но в мою голову эта мысль впилась до такой степени, что я только и бредил, что о леди Мельстром, о ее сходстве со мною и счастливых радостных связях. Наконец, я хотел осуществить эти лестные мечты, а потому, не говоря ни слова, вдруг вскочил с дивана, взял шляпу и отправился в Говернон-Стрит, решившись, впрочем, говорить наедине с миледи, чтобы уничтожить дальнейшие сомнения. Кажется, ничего не могло быть безрассуднее, как спрашивать сорокалетнюю женщину о ее любовных приключениях в молодости; но я не рассуждал о степени своего сумасшествия, а, очарованный будущей роднею, бежал без памяти к леди Мельстром, расталкивая встречных локтями и фыркая, как верблюд, во все стороны, чтобы очистить себе поскорее дорогу.

Перебранившись вдоволь и опрокинув несколько мальчишек и женщин, я наконец добрался до дома леди Мельстром. Сердце мое забилось, когда я постучался у дверей, и какая-то радостная дрожь пробежала по всему моему телу.

— У себя ли миледи?

— У себя, сударь.

Обо мне доложили. Я вошел в гостиную. Леди Мельстром сидела с двумя своими племянницами.

— Вас так редко теперь видно, мистер Ньюланд, — говорила миледи, когда я входил и раскланивался. — Я хотела было с вами даже поссориться, но, впрочем, может быть, вас слишком опечалила смерть Карбонеля. Вы, кажется, были друзья с ним и жили вместе, если не ошибаюсь… Но, сказать вам правду, вы, я думаю, рады этой потере, потому что товарищество его для вас было совсем неприлично. Он заставлял вас сорить деньгами против вашего желания. Я несколько раз хотела вам об этом напомнить, но знаете, чего это требовало. Теперь, когда его уже нет более на свете, я вам скажу откровенно, что смерть его для вас счастье. Молодой человек, как вы, легко можете составить себе партию с одной из лучших фамилий в королевстве… Связь с хорошим семейством — лучшее дело в жизни. Я бы желала вас видеть устроенным, без сомнения хорошо устроенным. Теперь, когда умер майор, который разорил столько молодых людей, вы, я думаю, серьезно подумаете о женитьбе… Сецилия, друг мой, покажи твое шитье мистеру Ньюланду. Как оно вам нравится?.. Не правда ли, очень хорошо, мистер Ньюланд?

— Прелестно, превосходно, миледи, — сказал я, обрадовавшись, что она мне наконец позволила вымолвить хоть одно слово.

— Эмма, ты что-то бледна; тебе надобно сходить погулять. Ступайте, дети, оденьтесь и походите немного — воздух освежит вас. Я вам скажу, когда коляска будет готова.

— Мои племянницы — олицетворенная невинность и простодушие, мистер Ньюланд. Но, кажется, вы не любите блондинок?

— Напротив, мне гораздо больше нравятся блондинки, нежели брюнетки, леди Мельстром.

— Это доказывает ваш вкус. Ферфаксы из старой саксонской фамилии, мистер Ньюланд. Ферфакс по-саксонски значит «светлые волосы»; и не заметили ли вы, что этот цвет волос имеют все Ферфаксы? Чистая кровь, мистер Ньюланд. Вы, верно, слышали о генерале Ферфаксе во время Кромвеля? Он их прямой предок… Прекрасная фамилия и притом в связях с лучшими домами Англии… Вы, без сомнения, знаете, что они мои племянницы и что одна сестра моя вышла за Ферфакса?

Я сказал ей о ее племянницах истинную правду, потому что они, действительно, были прекрасные девушки во всех отношениях.

— Миледи, вы так ко мне были благосклонны, что, право, не знаю, как вас благодарить. Но вы, может быть, подумаете, что я поступаю слишком романтично, сказав вам откровенно, что я женюсь не иначе, как по любви.

— Прекрасно, мистер Ньюланд. Очень мало молодых людей, которые имеют такие чувства, и, мне кажется, любовь есть главная основа в браке.

— Правда, сударыня, и что может быть лучше первой любви, вы сами это знаете! Вспомнив первое время своего замужества, вы, я думаю, с восхищением останавливаетесь на первых днях этого счастья.

— Мои романтические дни давно уже прошли, — ответила миледи. — Я не имела никаких подобных чувств, выходя замуж за лорда Мельстрома, и моя любовь к нему была далека от истинной. Я должна была выйти за него для его титула, исполняя волю моих родителей.

— Но, миледи, я вам говорил не о браке вашем с лордом Мельстромом, но о первой любви.

— О моей первой любви, мистер Ньюланд! Что вы хотите этим сказать? — ответила миледи, поглядев на меня очень сердито.

— Миледи, кажется, грех стыдиться вспоминать благородные порывы своего сердца, над которым мы не властны. Напомнить ли вам фамилию Варандера?

— Варандер! — воскликнула она. — Откуда вы это узнали, мистер Ньюланд?

— Миледи, не сердитесь, пожалуйста; я имею причины говорить вам это… Мне известна любовь ваша к мистеру Варандеру, и о ней-то я хотел вам напомнить.

— Я не знаю, откуда могли вы получить эти сведения, но вы говорите правду, и я имела назад тому много лет некоторую склонность к Варандеру. Но я тогда была еще молода, даже слишком молода.

— Я это знаю не хуже вас, миледи, но не думайте, чтобы я хвастал этим знанием в свете. Говорю же об этом только потому, что имею на то свои причины.

— Как может интересовать вас посторонняя любовь, которая существовала, я думаю, до вашего рождения?

— Вот потому-то именно я и принимаю в ней такое участие, миледи.

— Не могу понять вас, мистер Ньюланд, и мы лучше бы сделали, кажется, если бы переменили разговор.

— Извините меня, миледи, и позвольте спросить вас еще об одном: жив ли мистер Варандер, и не умер ли он в Индии?

— Вы очень любопытны, мистер Ньюланд. Кажется, он умер от горячки. Впрочем, я совершенно уже забыла и теперь не буду вам больше отвечать на подобные вопросы, и если бы вы не были моим любимцем, мистер Ньюланд, то сказала бы, что вы очень неучтивы.

— Миледи, я задам еще один вопрос, с вашего позволения.

— Кажется, я вас просила прекратить этот разговор.

— Сейчас перестану, и притом раз и навсегда, только ответьте, прошу вас.

— Что еще хотите вы знать, мистер Ньюланд?

— Но не сердитесь на меня.

— Продолжайте, — сказала миледи, испугавшись.

— Только причины чрезвычайно важные заставляют меня сделать этот вопрос… — (леди Мельстром хотела было опять меня остановить, но, задыхаясь от нетерпения или какого-то предчувствия, не могла говорить). Я продолжал, залившись слезами: — Кого произвела пер… первая ваша любовь, леди Мельстром?

Она покраснела, молча подняла вверх сложенные руки и упала в обморок.