Онлайн чтение книги Легенда о героях Галактики Ginga Eiyuu Densetsu
2 - 5

I

Поначалу Ян собирался игнорировать восстание в систему Шанпул, сразу направиться к Хайнессену и, используя тактику стремительного наступления, обрушиться на главные силы Военного Конгресса и разгромить их. В конце концов, если вырвать корни, то побеги и листья засохнут сами.

Но осознание того, что, с помощью партизанской тактики, засевшие на Шанпуле заговорщики могут нарушить линии снабжения между флотом Яна и Изерлоном, заставило его передумать и принять решение первым делом нанести удар именно туда. На месте командующего, который представлял на Шанпуле Военный Конгресс по Спасению Республики, он бы отступил, когда к нему приблизится вражеский флот, а потом преследовал бы его, атакуя тылы и линии снабжения. Повторив эту схему как можно большее количество раз, он бы смог заметно истощить противника. И потому не собирался позволить кому-то проделать подобное с ним самим.

– Но вражеский командующий – не Ян Вэнли. Не слишком ли вы беспокоитесь, адмирал? – спросил Юлиан.

На это черноволосый молодой адмирал усмехнулся и ответил:

– Он может оказаться новым Яном Вэнли.

В конце концов, все с чего-то начинали. Кто слышал о Яне Вэнли до Эль-Фасиля? Ян сказал об этом Юлиану и добавил:

– Живи мы в мирное время, я до сих пор был бы никем. Обычным историком, который и сам не подозревал бы о других возможностях.

Ян говорил о той жизни, о которой мечтал. В эти дни не осталось почти никого, кто не знал бы его имени, но всё же он никак не мог отказаться от желания быть простым учёным. Его восхваляли как великого и непобедимого адмирала, но для Яна, больше, чем для кого-либо другого, это был лишь экранный образ.

Желание Яна стать историком возникло из его интереса к историческим деятелям и событиям. ему казалось смешным и нелепым, что теперь он сам стал объектом интереса и исследований. Галактическая Империя, Феззан и его нынешний противник, Военный Конгресс, изучали тактику Яна. И не только это. Было немало планет (начиная с Хайнессена), где выпускали книги и фильмы про него, с безответственным содержанием и легкомысленными названиями вроде «Исследование роли лидера глазами Яна Вэнли», «Стратегическое мышление, Тактическое мышление», «Четыре Битвы Яна Вэнли» и даже «Портреты современных героев 3: Ян Вэнли».

Сияющий герой современности.

– Этот парень, Ян Вэнли, – великий человек. А тебе до него далеко, хоть ты и носишь то же имя, – саркастически заметил Ян, глядя в зеркало на своё даже-близко-не-героическое отражение.

– Но вы и вправду великий человек, – горячо сказал Юлиан.

– И как ты это понял?

– Другой бы давно потерял контроль над собой, стал самоуверенным и утратил способность принимать объективные решения.

Ян задавал последний вопрос шутливо, но теперь неожиданно нахмурился.

– Не говори мне такого. А то ведь я могу и поверить нечаянно. И начну спрашивать: «О, правда? Я великий человек?» – после чего с серьёзным лицом прочитал Юлиану короткую проповедь: – Не восхваляй в лицо тех, кто находится выше тебя. Если человек окажется слишком мягким, то это сделает его тщеславным и испортит, а другие станут избегать тебя, так как посчитают, что ты хочешь подольститься. Нужно быть осторожным и думать, кому и что ты говоришь.

– Я понял, – кивнул Юлиан.

Однако он подумал про себя, что было нечто странное в этом уроке. Яну исполнилось тридцать, и он ещё даже не был женат, но сейчас читал Юлиану нотации, словно он его отец.

В тот самый день, когда Шанпул пал, майор Багдаш из отдела военной разведки, сбежавший с Хайнессена на шаттле, встретился с Яном. Ян начал операцию по возвращению Шанпула 26-го апреля и, после трёх дней боёв, очистил его от повстанцев.

Это было не слишком интересное сражение. На планетах, с небольшой численностью населения и без хорошо укреплённой обороны, вроде Хайнессене, операции по высадке войск были давно отработаны и оставляли мало места для проявления личных умений командиров. В первую очередь устанавливалось господство в космосе и занималась орбита. Затем, после уничтожения вражеских систем воздушной радиолокации и противовоздушной обороны, на землю спускались десатные корабли под прикрытием истребителей, способных к маневрированию в атмосфере. И, наконец, чётко координируя свои действия, космические и наземные силы захватывали контроль над ключевыми объектами.

И всё же, завершить операцию всего три дня удалось, вероятно, лишь благодаря выдающимся навыком командира наземных сил Вальтера фон Шёнкопфа. У других командующих это обычно занимало неделю или больше. План Шёнкопфа заключался в том, чтобы обезопасить стратегические точки, сосредоточив в них огневую мощь, связать их друг с другом линиями из бронемашин, а затем продвигать эти линии, увеличивая подконтрольную территорию.

Позже, после того, как такая тактика использовалась в течение дня, враг начал адаптироваться к ней и искать способы защиты. Именно тогда Шёнкопф неожиданно переключился на другую схему атаки, устроив блицкриг в направлении вражеской базы с одного из укрепленных объектов.

Повстанцы не смогли успеть перестроиться к этому переходу с позиционного наступления на лобовой удар. И хотя их предводители забаррикадировались в здании местного командного центра армии Союза, где у них была база, исход битвы был уже предрешён, так как они уже были отрезаны от большей части своих сил. После двух часов перестрелки и рукопашной схватки, капитан Маррон, предводитель повстанцев, сунул дуло своего бластера себе в рот и нажал на спуск, а оставшиеся подняли белый флаг.

– Хорошая работа, – похвалил Ян Шёнкопфа, когда тот вернулся на флагманский корабль «Гиперион». А потом потрясённо осмотрел бесчисленные следы губной помады на лице, руках и форме командира своих наземных сил. Он мог лишь представлять энтузиазм, с которым местные жители встретили освободителей после более полумесяца жизни в страхе.

– Ну, я тоже получил удовольствие, – ответил Шёнкопф с усмешкой.

Таким было положение дел на момент появления Багдаша.

Когда его личность была подтверждена, Багдаша сопроводили на мостик, а потом в зал совещаний. Все изголодались по новостям из столицы, но право задать первый вопрос принадлежало Яну, сидевшему во главе стола.

И вопрос, который Ян задал под пристальными взглядами собравшихся, звучал так:

– Кого они казнили?

– Немало людей арестовано, но, по крайней мере, на данный момент, все живы, – ответил Багдаш. – Хотя я не знаю, что они станут делать в будущем.

– Понятно…

– Что более важно, ваше превосходительство, я прибыл с кое-какой информацией. Одиннадцатый флот подконтролен заговорщикам и сейчас, пока мы говорим с вами, направляется сюда.

При этих словах раздался общий вздох. Ян, ничего не говоря, жестом предложил Багдашу продолжать.

– Командующий флотом, вице-адмирал Легранж, по всей видимости, надеется на прямое столкновение и решающую битву. Он не станет использовать никаких уловок.

– Что ж, слава богу, что никаких уловок не будет, – пробормотал Ян, не обращая внимания на некоторый сарказм в словах Багдаша, а потом позволил подчинённым задавать вопросы.

Отвечая Фишеру, Мураю и остальным, Багдаш продолжал оглядывать помещение, словно кого-то искал. Наконец, он решился обратиться к Яну:

– Ваш адъютант, старший лейтенант Гринхилл, кажется, отсутствует…

– Да, так и есть, – ответил Ян. – Я решил оставить её на Изерлоне.

– Ох!

Все рефлекторно повернулись на возглас и увидели Шёнкопфа, пролившего кофе себе на грудь.

– Ну вот, кофе залил мои лучшие награды. А я столько трудился ради этих поцелуев… – произнёс тот. – Прошу прощения, я оставлю вас ненадолго.

Говоря это, Шёнкопф посмотрел в глаза Яну, а потом покинул комнату.

Юлиан стоял в коридоре. Хотя его положение и не позволяло ему войти внутрь, его всегда можно было найти где-то в пределах слышимости от Яна.

– Ты не знаешь, где сейчас лейтенант Гринхилл? – спросил его Шёнкопф.

– Она в лазарете, – ответил Юлиан. – Говорила что-то насчёт головной боли с самого утра… К сожалению, она не смогла прийти.

«Скорее всего, психологическое истощение…»

Кивнув, Шёнкопф отправился в лазарет.

Когда он попытался войти, миниатюрная медсестра взглянула на его грязную полевую форму, испятнанную помадой и кофе, и с возмущением направилась к нему.

– Я ищу лейтенанта Гринхилл.

– Она здесь, но вы не можете войти в лазарет в такой грязной одежде.

Медсестра, не достающая Шёнкопфу и до плеча, решительно загородила ему дорогу, но затем раздался ещё один голос, спасший генерала:

– Я не возражаю. Пожалуйста, входите, генерал Шёнкопф.

Медсестра молча пропустила его, хотя и не выглядела довольной.

Фредерика, по-прежнему одетая в форму, лежала на кушетке, но сразу же встала. Шёнкопф, втайне пожелав когда-нибудь увидеть её в платье, кратко объяснил ей ситуацию.

– …и адмиралу Яну он тоже показался подозрительным. Уж слишком удачным выглядит появление беглеца с Хайнессена именно в это время. Так что, когда адмирал сказал очевидную неправду, я специально пролил на себя кофе и вскрикнул, привлекая внимание, так что Багдаш не смог увидеть удивления на лицах остальных. Но я подумал, что вы, возможно, знаете, кто это может быть.

– Я однажды встречала майора Багдаша. Пять лет назад, в кабинете моего отца. Он выражал недовольство нынешним политическим устройством.

Выдающиеся способности памяти Фредерики были широко известны.

– Понятно. Должно быть, он беспокоился, что вы можете его вспомнить, лейтенант Гринхилл. И указать на его связь с заговорщиками.

Очевидно, у адмирала Гринхилла было недостаточно доверенных людей, которым он мог бы доверить такую миссию. Должно быть, в случае, если Фредерика вспомнит Багдаша, и он окажется под подозрением, Яна планировалось убить. Если бы такое случилось посреди битвы с Одиннадцатым флотом, флот Яна наверняка потерпел бы поражение, а заговорщики добились своей цели. Даже если бы это стоило Багдашу жизни, это была бы не большая цена.

Шёнкопфа не особенно заботило, будет ли спасён Союз Свободных Планет, или же окажется разрушен, но если Ян погибнет, то с этого момента история потеряет часть своего очарования. легко и без малейших колебаний Вальтер принял решение.

Через некоторое время, перед обедом, Ян спросил Шёнкопфа:

– А где майор Багдаш?

– Он сейчас спит.

– Вы что-то с ним сделали? – тон Яна предполагал, что он догадывается об ответе.

Шёнкопф подмигнул и ответил:

– Разве что самую малость подправил таймер на его капсуле сна. В ближайшие две недели он не проснётся. С этими разведчиками никогда нельзя терять бдительности, даже если захватил их, если только они в сознании. Так что будет лучше, если он поспит до конца следующей битвы.

– Спасибо за работу, – с кривой улыбкой поблагодарил его Ян.

II

В таких вот напряжённых обстоятельствах начался май. Одиннадцатый флот неуклонно приближался, преодолевая более трёх тысяч световых лет межзвёздного пространства. Так что в этом отношении сведения Багдаша подтвердилась.

Ян привёл свой флот в систему Дория, где проводил время ожидания, собирая и анализируя информацию. Десятого мая эсминец, проводивший разведку вплоть до системы Элгона, обнаружил присутствие огромного боевого флота. После отправки экстренной передачи связь с ним прервалась. Хотя битва ещё не началась, но первая жертва была принесена. Мысли Яна перепрыгивали с одного на другое. Он чувствовал уверенность, что может победить и в прямом столкновении, но ожидал доклада с разведывательных кораблей, которые расположил в различных стратегических точках космоса. Если его флот не уничтожит противника быстро и полностью, то обрубить все щупальца этого заговора станет труднее.

18-го мая Юлиан принёс наматывающему круги по своей каюте Яну двадцатый за этот день доклад. Предыдущие девятнадцать были разбросаны по полу. Ян равнодушно взял очередной лист и заглянул в текст.

– Я так и знал! – внезапно воскликнул он. – Вот оно!

Молодой командующий с криком вскочил, подбросил доклад к потолку, а потом схватил обеими руками и закружил ошеломлённого Юлиана. Юноша какое-то время пребывал в растерянности, а потом внезапно всё понял и вскричал:

– Адмирал! Мы сможем победить, да? Мы победим!

– Можешь быть уверен, что победим! «Ян Вэнли не сражается в безнадёжных битвах», не так ли?

В этот момент за спиной раздалось деликатное покашливание. Ян прекратил танцевать и обернулся на звук. Стоявшие у дверей Шёнкопф, Фредерика и Фишер смотрели на своего командира.

Ян выпустил Юлиана и потянулся, чтобы пригладить взъерошенные волосы – в какой-то момент с них слетел форменный берет.

– Хорошие новости, – объяснил он. – Теперь план решён. Похоже, мы сможем победить.

Получив данные, которых так ждал, Ян спланировал тактику боя за невероятно короткое время. План, которым он поделился со всеми через полчаса, и в котором первым пунктом шла только что полученная информация, был таким:

1. Враг разделил свои силы на две части. Предположительно, они собираются взять нас в клещи. Одна часть под прикрытием звезды Дория попытается подобраться к нам и напасть с левого фланга, а вторая обойдёт по кругу и нападёт на тыл и правый фланг.

2. Чтобы противостоять этому, наши силы, начав действовать на шесть часов раньше, воспользуются предложенным врагом преимуществом и разобьют его отряды по-отдельности. Сначала разберёмся с теми, кто собирается атаковать с тыла, а потом и со второй частью.

3. Операция начнётся сегодня в 22:00, когда адмирал Нгуен Ван Тьеу возглавит атаку. Мы пересечём орбиту седьмой планеты и встретим противника в этом районе космоса со звездой Дория за спиной.

4. Контр-адмирал Фишер будет командовать тыловым прикрытием и должен удерживать позиции до 04:00 следующего дня. Потом он пересечёт орбиту шестой планеты и развернёт свои силы, чтобы встретить врагов, планирующих ударить в наш левый фланг. Однако слеует проявлять осторожность и не позволить разведывательным судам противника обнаружить себя, поэтому до указанного времени этому отряду нельзя двигаться.

5. Другие боевые группы последуют за адмиралом Нгуеном Ван Тьеу и расположатся слева, справа и позади указанных координат.

6. Адмирал Аттенборо возьмёт на себя командование ракетными кораблями, займёт с ними позицию на орбите седьмой планеты и, помимо обеспечения безопасности путей сообщения с Изерлоном, будет прикрывать нас от возможной атаки из-за пределов системы. Кроме того, он сможет предотвратить отступление противника.

7. Командущий Ян лично возглавит центральную группу.

Когда были переданы эти приказы командующего, весь флот охватило волнение.

– Не так давно, когда я был на Хайнессене, – сказал потом Ян собравшимся в зале совещаний, – то получил письменный приказ от его превосходительства адмирала Бьюкока, главнокомандующего Космического флота Союза, где говорится, что в случае восстания я должен подавить его и восстановить закон и порядок. Иными словами, у меня есть юридическое обоснование того, что мы собираемся сделать. Это не личная война.

Услышав эти слова, офицеры не нашлись, что ответить, вновь подивившись способности своего командира к предвидению. Разумеется, сам Ян был настроен более уныло. В конце концов, несмотря на то, что его предвидение оказалось верным, оно не помогло предотвратить сложившегося положения, как надеялись тогда они с Бьюкоком, сидя ночью в парке на Хайнессене.

Отпустив свой штаб выполнять задания, Ян вернулся в свою каюту и позвал Юлиана.

– Незадолго до битвы при Амритсаре, – сказал Ян ему, – адмирал Бьюкок пытался поговорить с гранд-адмиралом Лобосом. Однако ему это не удалось, так как гранд-адмирал спал. Что ты думаешь насчёт этого?

– Думаю, это ужасно, – ответил Юлиан. Это безответственно и…

– Всё верно. Но, Юлиан?..

– Да?

– Я собираюсь взремнуть. Всего лишь пару часов, но не пускай ко мне никого. Меня не волнует адмиралы это или генералы… Просто прогоняй их.

На мостике «Леонида», флагмана Одиннадцатого флота…

– Майор Багдаш так и не выходил на связь? – спросил вице-адмирал Легранж, посмотрев на начальника своей разведки.

– Нет, ваше превосходительство.

Брови Легранжа недовольно нахмурились, но в этот момент к нему обратился офицер связи:

– Мы готовы начать вещание на весь флот. Пожалуйста, начинайте.

Вице-адмирал кивнул. Выбросив Багдаша из головы, он развернул проект своей речи.

– Прошу внимания, солдаты. Мы готовимся вступить в битву, от успеха которой зависит победа или поражение военной революции ради спасения нашей республики, а также процветание или гибель нашей родины. Исполняйте свои обязанности, вкладывая в это тело и душу. Выполните свой долг перед отечеством! Ничто в этом мире не заслуживает большего уважения, чем верность и способность к самопожертвованию, и нет ничего презреннее, чем трусость и эгоизм. Патриотизм и мужество – вот чего ожидаю я от вас!

Одиннадцатый флот двинулся вперёд, уверенный в скором триумфе.

Зевнув, Ян Вэнли поднял спинку своего кресла. Юлиан стоял наготове и протянул ему тёплое полотенце и стакан холодной воды.

– Сколько я проспал?

– Полтора часа.

– Я хотел поспать ещё полчаса… Ну ладно, сейчас уже не усну. Спасибо, ты молодец.

Отдав юноше опустевший стакан, Ян поправил свой шейный платок. Скоро ему нужно будет произнести ещё одну небольшую речь. Хоть Ян и не любил этим заниматься, но воодушевляющие речи – это тоже обязанность командира. Так что он встал и отправился на мостик. Лица собравшихся в этом обширном помещении офицеров с напряжённым выражением обратились к нему.

– Битва вскоре начнётся, – сказал Ян. – Это ненужная битва, так что сразиться в ней и не победить – просто бессмысленно. Но у нас есть план, как выиграть, так что можете успокоиться и просто делать свою работу и не слишком напрягаться. На кону стоит лишь существование государства. По сравнению с правами и свободой, за которые мы сражаемся с Империей, государство стоит не так уж много. Ну что ж, не пора ли нам начать?

К тому моменту, когда он закончил говорить, на главном экране начало появляться сверкающее облако огней. Они зловеще сияли белым цветом.

Это был вид сбоку на основные силы вражеского флота – колонну из семи тысяч боевых кораблей, заслоняющую звёзды.

– Замечен вражеский флот! Всем кораблям, приготовиться к бою!

III

Хотя Яна нельзя было назвать яростным в битвах командиром, но всё же его всегда можно было найти на линии фронта, когда он вступал в битву, и в тылу, если нужно было прикрыть отступление товарищей. Он считал, что таков его минимальный долг как командующего. Да и кто, думал он, в противном случае доверил бы свою жизнь тридцатилетнему адмиралу?

Перед флагманом Яна выстроились три тысячи кораблей Нгуена Ван Тьеу и, затаив дыхание, ожидали приказа атаковать. Как и их товарищи, расположившиеся вокруг.

– Относительное расстояние – 6,4 световые секунды… – напряжённые голоса офицеров, следящих за показаниями радаров, тоже опустились до шёпота.

– Враг движется справа налево, перпендикулярно нашему флоту. Скорость 0,012 с. Почти предельная скорость для внутрисистемной битвы…

В тусклом освещении командного мостика, единственными звуками, помимо голосов следящих за врагом офицеров, было тихое дыхание.

Не сводя глаз с экрана, Ян поднял правую руку до уровня плеча. Это был сигнал, начавший всё.

– Огонь! – приказ был передан канонирам всех судов.

В следующую секунду темноту космоса пронзили десятки тысяч добела раскаленных копий энергии. Они были выпущены не параллельно с каждого корабля, а сосредоточились на середине вражеского флота.

Тактика Яна предполагала концентрацию огня в одной точке, что в геометрической прогрессии увеличивало их разрушительную силу. Именно благодаря ей ему удалось так сильно огорчить имперцев во время битвы при Амритсаре в прошлом году. Когда несколько кораблей концентрируют свою огневую мощь на одного противника, они легко перегружают его нейтрализующие поля.

– Энергетические волны быстро приближаются! – раздались предупреждающие крики операторов радиолокаторов Одиннадцатого флота. И почти сразу же первый удар огромной по силе энергии обрушился на фланг флота.

На пересечении лучей вспыхнула маленькая звезда. В её середине мгновенно испарились несколько сотен кораблей, а ещё в три-четыре раза больше просто взорвались.

Белый свет термоядерных взрывов пульсировал, расширяясь с каждой секундой, пока, не показалось, что этот жуткий свет не затопил весь экран.

Юлиан сидел рядом с Яном возле командной панели. Впервые в жизни юноша лично стал свидетелем космического сражения. Ощущая дрожь, пробегающую по позвоночнику, он пытался убедить себя, что это не страх, а обычное волнение. «Ещё нет… Это ещё только начало…»

– Отправить сообщение адмиралу Нгуену Ван Тьеу, – сказал Ян. Он сидел не на своём месте, а прямо на столе, подняв одно колено. Это было возмутительной невоспитанностью, но, как ни странно, его подчинённые при этом чувствовали себя спокойнее, видя его таким. – Передайте ему, чтобы выдвигался вперёд на полной скорости и ударил врага во фланг.

Получив приказ, Нгуен ощутил прилив энергии.

Адмирал Нгуен Ван Тьеу был как раз яростным командиром и, при поддержке хладнокровного главнокомандующего, его разрушительная мощь была огромна. Среди подчинённых Райнхарда больше всего он был похож на Биттенфельда.

– Вперёд!

Приказ Нгуена Ван Тьеу был прост и ясен для его офицеров.

– Вперёд! Вперёд!

Отряд адмирала Нгуена во главе со своим командующим атаковал вражеский флот на максимальной боевой скорости. Энергетические лучи и снаряды, выпущенные из жерл рельсовых орудий, дождём обрушились на корабли противника, и вспышки света от запусков и взрывов ярко осветили этот уголок вечной ночи.

Благодаря огромной дыре, пробитой первым залпом, отряду Нгуена удалось глубоко погрузиться во вражескую колонну.

Офицеры Одиннадцатого флота побледнели. Если они позволят Нгуену продвинуться дальше, ему удастся разделить их флот надвое. И, хотя теоретически возможно использовать две части флота, чтобы взять противника в клещи и накрыть перекрёстным огнём, для этого нужно обладать очень гибким и утончённым тактическим мастерством. Таким, каким обладал, например, Ян Вэнли.

Но, поскольку у них не было достаточной для таких действий уверенности в себе, они приняли более обычное решение:

– Атаковать прорвавшийся отряд противника со всех сторон! Не дайте уйти живым ни одному кораблю или человеку!

Суда Нгуена подверглись жестокой атаке сразу с пяти направлений – спереди, с флангов, сверху и снизу. Взрывы, тряска от попаданий, экраны, несмотря на фильтры, расцвеченные вспышками так ярко, что слепило глаза…

На мостике своего флагмана, «Мории», адмирал Нгуен весело расхохотался.

– Великолепно! Куда ни глянь – одни лишь враги! Так много, что можно даже не целиться! Продолжайте стрелять! Беглый огонь!

Некоторых впечатлили бесстрашие и отвага их командира, другие решили, что у него не все дома. В любом случае, одно было несомненно – у них не будет завтра, если они не уничтожат врага перед собой. И сейчас не время было думать о том, если смысл в этой битве, или о причинах для этой резни.

– Приближаются ракеты! Направление на десять часов, угол 23! Ответный огонь!

– Башня четыре, максимальная мощность!

Крики и подавленные голоса заполняли каналы связи, а звуки столкновений и шум помех больно били по ушам экипажей, хотя на самом деле за пределами кораблей стояла безмолвная тишина космоса.

Глаза тоже подвергались испытаниям. Свет звёзд закрывали пересекающиеся траектории ракет и суровый блеск энергетических лучей. А частые белые вспышки взрывов и вовсе стирали всё остальное, захватывая весь экран.

Спустя полчаса после начала битвы, даже флагман Яна «Гиперион» буквально прижался носом ко флангу Одиннадцатого флота.

Нос «Гипериона», окутанный радужным туманом, показывающим, что он защищён от разрушительных энергетических лучей нейтрализующими полями, периодически подвергался атакам.

– Всё оказалось несколько сложнее, чем я предполагал, – пробормотал Ян, пристально вглядываясь в происходящее на экране. Сопротивление Одиннадцатого флота было довольно серьёзным, а адмирала Легранжа никто не мог обвинить в некомпетентности.

– Этот Багдаш бесполезен! – рычал тем временем Легранж. – Для чего он вообще внедрялся к противнику?!

Продолжая наблюдать за битвой, он не мог не убивать раз за разом в своих мыслях этого человека. Дезинформировать врага, чтобы вызвать замешательство, а если это не получится, то убить Яна. Предполагалось, что Багдаш проникнет в стан врага с этой смертельной миссией, но сейчас Легранж сильно сомневался в том, что он добился успеха. Даже более того, на самом-то деле, учитывая то, что именно Одиннадцатый флот оказался тем, кто подвергся неожиданному нападению. Неужели вместо того, чтобы взять противника в клещи, его разделившиеся силы окажутся уничтоженными поодиночке?

Значит, Багдаша раскусили? Легранж крепко стиснул зубы. Возможно, он доверил эту работу не тому. Беспокойство и сожаление невидимыми руками скреблись у него в груди.

Голос офицера, запрашивающего инструкции, вернул адмирала в реальность.

– В чём дело?

– Они прорвались через центр, ваше превосходительство. Наш флот оказался разделённым на две части. И, похоже, враг намеревается окружить заднюю.

Хотя отряд Нгуена, осыпаемый ударами со всех сторон, и понёс значительные потери, ему наконец удалось прорваться. Затем он развернулся вправо и теперь двигался вперёд, чтобы охватить одну половину разделённых сил противника.

Легранж молча смотрел на экран. Он понял, что задумал Ян.

«Теперь я вижу это. Вот оно что!»

Разочарованный вздох вырвался из груди Легранжа. Чудотворец Ян, этот хитрый лис, одолел его. Он на тактическом уровне разделил силы, уже разделённые на стратегическом уровне, и теперь собирался полностью уничтожить их, начав с одной из частей.

Таким образом, превосходство в огневой мощи достигало четырёх к одному. Когда битва достигла этой стадии, командующему флотом Яну уже не было нужды задумываться над текущим ходом битвы, разрываясь между надеждой и отчаянием. Он мог просто смотреть, как его подчинённые уничтожают одну группу врагов за другой.

С точки зрения Яна, подобное нельзя было назвать какой-то примечательной стратегией. Он всего лишь следовал одному из элементарных принципов тактической теории: «Нападайте на врага с силами большими, чем у него». Поэтому его удивляло и разочаровывало, когда это называли магией или чудом.

Основные силы обоих флотов вступили в бой. Плотность кораблей увеличилась, и сражение постепенно перешло от дальней перестрелки к ближнему бою. Тогда-то вступили в дело и одноместные истребители-спартанцы. Капитан Оливер Поплан, командир эскадрильи «Гипериона», заранее приготовил своих бойцов к вылету, и, когда поступил приказ, они все разом рванулись с материнского корабля в космос.

– Виски, Водка, Ром, Бренди, командование вашими группами остаётся на усмотрение командиров. Шерри и Коньяк, следуйте за мной и не нарушайте построения.

Поплан часто говорил: «Вино и женщины – это хлеб насущный, необходимый для жизни, а война – всего лишь трёхчасовой перекус», так что придумать подобные позывные для своих подчинённых было вполне в его духе. Как-то раз он был близок к тому, чтобы назвать группы в честь женского нижнего белья, но всё же сдержался.

Эскадрилья двинулась навстречу врагу, прокладывая путь в пустоте. Шерри и Коньяк следовали за командиром, а остальные группы рассредоточились в поисках противника.

Корабли Одиннадцатого флота тоже одного за другим запускали спартанцев, и среди орудийного огня линкоров начало разгораться сражение истребтелей. Так как характеристики их были одинаковы, то исход столкновений решало мастерство пилотов. И лётчики подошли к делу с рвением. Опьянённые бушующим в крови адреналином, они уже не думали о том, что убивают друг друга, наслаждаясь схваткой ради самой схватки.

Прошло всего две минуты с момента вылета, а Поплан уже сбил трёх противников. Уклоняясь от выстрелов врагов и своих, он на максимальной скорости мчался вперёд сквозь бурные моря энергии. Именно в такие мгновения он чувствовал прилив сил и радость полностью самореализовавшегося человека. Рефлексы его обострились до предела, а каждую клетку тела переполняла жизненная сила.

Линкор «Улисс» тоже находился посреди этой хаотичной битвы. Наружный корпус корабля был пробит, в результате чего ударопоглощающий материал просочился наружу, окутав корабль белым облаком. Видимость из задних орудийных башен снизилась, многие датчики стали бесполезны. Проклиная Бога и дьявола, солдаты были вынуждены ограничиться ответной стрельбой по направлению на обрушивающиеся на линкор удары.

IV

Только через восемь часов отчаянный бой подошёл к концу.

Прорвав центр колонны Одиннадцатого флота и уничтожив заднюю часть, флот Яна окружил переднюю, которую возглавлял сам адмирал Легранж, и принялся один за другим стали взрывать корабли. Так как почти все суда оказывали сопротивление, граничащее с фанатическим, и отказывались сдаваться, то иного выбора просто не оставалось.

Бессмысленная и удручающая, по мнению Яна, битва завершилась после самоубийства Легранжа. Он продолжал упорно сопротивляться, пока от его сил не остались лишь флагман и ещё несколько потрёпанных кораблей.

«Я считаю большой честью для скромного офицера вроде меня сразиться с великим Яном Вэнли в своей последней битве. Слава военной революции!»

Таковы были последние слова Легранжа, переданные всем с его флагмана на открытой волне.

Патричев протяжно вздохнул.

– Что ж, ну вот и всё. Непростая вышла битва…

Но, каким бы яростным ни был бой, победитель и проигравший в нём на самом деле определились довольно рано. Флот адмирала Яна и так вдвое превосходил противника численностью, а кроме того, фланговым ударом удалось разделить его ещё сильнее. То, что даже в столь выгодном положении понадобилось так много времени для окончательной победы, доказывало то, что Одиннадцатый флот хорошо сражался под уверенным и жёстким руководством Легранжа. Хотя Ян назвал бы это бессмысленным хорошим боем. Если бы только он сдался пораньше…

– Будь Легранж некомпетентен, с обеих сторон было бы куда меньше смертей, – сказал Шёнкопф.

Ян молча кивнул. После завершения первого этапа боя он выглядел истощённым.

«Так всё же, выходит, что флот Яна зависит лишь от этого человека?» – подумал Шёнкопф. Без разумных планов их молодого командующего, флот точно не был бы столь грозной силой. С самого начала это была разношёрстная компания из разбитых остатков других флотов и зелёных новобранцев. Поддерживаемые одной лишь репутацией их непобедимого командира, они продолжали сражаться и продолжали побеждать, пока не достигли нынешних военных качеств. Но всё равно, слова Шёнкопфа о Легранже, несомненно, были справедливы и по отношению к Яну. Будь он некомпетентен, этот флот был бы давно уничтожен, а многие вражеские солдаты смогли бы вернуться домой живыми.

Однако, даже если оставить прошлое в прошлом, в будущем перед ними стояла проблема в лице ещё одного человека, который мог похвастаться репутацией непобедимого.

Маркиз Райнхард фон Лоэнграмм. Когда-нибудь обязательно настанет день, когда он и Ян сразятся со всеми своими силами и умениями. И дело не столько в судьбе или роке, сколько в том, что сама история явно ведёт к этому. Сможет ли флот Яна одолеть силы Райнхарда, когда настанет этот день? Или, вернее сказать, смогут ли подчинённые Яна поддержать своего командира и превзойти подчинённых Райнхарда?

«А вот это – сложный вопрос», – размышлял Шёнкопф. Насколько ему было известно, Кирхайс по способностям не уступал Райнхард, да и таланты адмиралов Миттермайера и Ройенталя были очень велики. Такие, как Нгуен Ван Тьеу, должно быть, не смогут соперничать с ними.

Глядя на победоносного Яна, с печальным видом сидящего перед экраном, Вальтер с трудом мог поверить, что это тот же самый человек, который плясал от радости, получив ожидаемые им сведения от разведки. Его качества непобедимого художника войны и серьёзного и добросовестного учёного-историка всегда боролись в нём, и когда битва закончилась, второе стало доминировать.

– Адмирал Ян! – голос, заставивший молодого командующего поднять голову, принадлежал его адъютанту, старшему лейтенанту Фредерике Гринхилл. – У противника осталась ещё половина флота. Чем дольше мы задержимся здесь, тем тяжелее придётся контр-адмиралу Фишеру. Каковы будут приказания?

Её слова были верны. Ян пару раз моргнул, потянулся и сосредоточился.

– Всем кораблям, построиться! – уверенным тоном произнёс он. – Поворачиваемся на обратный курс и двигаемся к орбите седьмой планеты.

Тем временем, во второй половине Одиннадцатого флота, которая должна была нанести неожиданный удар по сектору, где располагался флот Яна, но никого там не обнаружила, разгорелся жаркий спор.

Одни считали, что должны развернуться и направиться сражаться с Яном, по всей видимости, атаковавшим силы Легранжа.

Другие же полагали, что теперь уже ничем не смогут помочь своим, и потому предлагали следующую идею: не стоит ли вместо короткой решающей битвы временно покинуть систему Дория и подождать, пока Ян осадит Хайнессен, чтобы напасть на него сзади? Учитывая Ожерелье Артемиды, даже Ян никак не сможет захватить Хайнессен быстро, так что у них будет время на атаку, которая наверняка принесёт победу.

Между сторонами возникли серьёзные противоречия. Причина, по которой принять решение не получалось, была понятна – пока что не было определено, кто должен стать командующим.

Наконец, всё же было принято решение найти флот Яна и вступить в бой, так что они развернули корабли и начали движение. Их споры, однако, компенсировали время, потерянное Яном на затянувшуюся битву с Легранжем и последующие размышления.

Контр-адмирал Фишер, следивший в это время за их действиями, решил, что колонна кораблей противника находится в достаточном беспорядке, поэтому приказал открыть огонь.

В ведении огня Фишер следовал примеру Яна, концентрируя стрельбу на отдельных участках. Попав под неожиданный удар с фланга, силы Военного Конгресса понесли значительный урон.

Фишер был экспертом в управлении флотом, и каким бы далёким ни был путь до поля боя, в его присутствии можно было не опасаться, что корабли потеряют свои позиции или боеспособность флота снизится из-за выпавших из рядов кораблей. С другой стороны, его таланты как боевого командира были довольно средними. Однако он хорошо знал это и никогда не впадал в самоуверенность.

Стараясь нести как можно меньшие потери, он планировал выиграть время, пока Ян не сможет поспешить на помощь, уничтожив основные силы Одиннадцатого флота. И его тактика увенчалась успехом. Не в состоянии игнорировать наносимый урон, противник повернулся ко флоту Фишера. Тогда контр-адмирал отступил. Корабли противника снова попытались двинуться навстречу Яну, а Фишер снова последовал за ними, чтобы атаковать сзади. Повторяя эту схему, он дождался появления главных сил Яна, и враг оказался зажат в клещи.

Без управления Легранжа оставшиеся силы Военного Конгресса не имели единой системы командования и, после храброго, но бесплодного сопротивления, были полностью разгромлены. Ян, избегая ближнего боя, расколол колонну противника на части и уничтожил их одну за другой концентрированным огнём. Таким образом, он, почти не понеся потерь, добился победы.

V

– Одиннадцатый флот разбит. Адмирал Легранж покончил с собой.

– После снабжения и ремонта флот Яна будет готов двинуться к Хайнессену.

– Силы самообороны и добровольцы со всех планет неуклонно стекаются к Яну.

По мере поступления этих сообщений, атмосфера в зале, где собирался Военный Конгресс по Спасению Республики, становилась всё более гнетущей.

– Да уж, опасности у нас как внутри, так и снаружи… – пробормотал кто-то. Они объявили военное положение и, используя силу, пытались регулировать и управлять всеми аспектами жизни общества, включая его политическую, экономическую и социальную сферы. Однако не удавалось избежать беспорядков. Да, введение комендантского часа помогло уменьшить количество преступлений и несчастных случаев, но, что более важно, начали расти цены, и стала заметна нехватка расходных материалов. Опасаясь недовольства и обеспокоенности граждан, Военный Конгресс приступил к расследованию, спросив, среди прочего, мнения одного торговца с Феззана.

– Вы, солдаты, просто не разбираетесь в экономике, – резко сказал тот. – В настоящее время Хайнессен изолирован от других звёздных систем. Теперь это замкнутая экономическая единица, где потребление намного превосходит производство. В такой ситуации, если у вас рыночная экономическая система, то вполне естественно, что цены будут расти. Вам нужно прекратить попытки регулировать сети сбыта, а также уменьшить контроль над новостями, чтобы успокоить население. Если вы этого не сделаете, то здоровой экономики и общества у вас не будет.

Выслушал эти слова капитан Эванс, которому было поручено управление экономикой, но для него эти аргументы прозвучали, как бесполезные слова. Для того, чтобы Военный Конгресс по Спасению Республики мог управлять Хайнессеном, несмотря на свою небольшую численность, необходимо было контролировать транспортировку и распределение товаров, а думать об улучшении здоровья экономики было на тот момент совершенно неуместно. Когда солдаты разрабатывают экономическую политику, результат зачастую оказывается национал-социализмом, осуществляемым путём жёсткого контроля и надзора. Торговец с Феззана увидел, что и этот капитан не стал исключением.

– Экономика – она живая, – всё же попробовал достучаться до собеседника он. – Попытайтесь контролировать её, и она никогда не двинется в том направлении, в каком вы ожидаете. В армии офицер иногда может зайти настолько далеко, что ударит подчинённого, чтобы заставить его выполнять приказы, но если так же поступать с экономикой, возникнут большие проблемы. Если вместо этого вы предоставите экономику нам, феззанцам…

– Знай своё место! – закричал капитан. – Мы собираемся сбросить тиранию Галактической Империи и распространить свободу и справедливость на всё человеческое сообщество. И когда этот день придёт, мы научим справедливости и вас, феззанских сребролюбцев. Не заблуждайтесь, думая, что деньги могут поддерживать общество и сердца людей.

– Прекрасные слова, – сказал купец с холодной насмешкой в глазах. – Однако они будут звучать ещё лучше с небольшим изменением. Замените слово «деньги» на «жестокость». Думаю, вы сможете представить много примеров.

В ярости, Эванс схватился за бластер, но, сдержавшись, не стал его доставать, а лишь приказал подчинённым выкинуть торговца из его кабинета. Однако от факта, что цены были высокими, а количество расходных материалов – маленьким, нельзя было избавиться так просто. В итоге он арестовал нескольких торговцев-мошенников и реквизировал их товары, но это не решало фундаментальной проблемы.

Кроме того, начал циркулировать странный и даже тревожный слух: говорили, что кто-то в Военном Конгрессе является информатором правительства Трунихта.

Во-первых, как вообще Джобу Трунихту удалось сбежать? После переворота этот вопрос задавали многие. И действующий начальник Центра стратегического планирования, и главнокомандующий Космического флота были арестованы, так как получилось, что главе правительства удалось исчезнуть?

Означало ли это, что Трунихт получил информацию о перевороте заранее? Всё, что могло прийти в голову заговорщикам – это то, что у Трунихта был среди них информатор, который и сообщил ему дату переворота. В противном случае ему ни за что не удалось бы скрыться из своего офиса так ловко, словно это было спланировано заранее. Даже адмирал Бьюкок, главнокомандующий Космического флота, который, похоже, кое-что знал, ничего не смог сделать. Так что, с этой точки зрения, получалось, что Трунихт был осведомлен куда лучше.

Адмирал Гринхилл приказал капитану по фамилии Бэй прекратить распространение подобных разговоров, посчитав, что если в их маленьком круге товарищей появятся взаимные подозрения, то ничем хорошим это не окончится. Однако голоса сплетников лишь стали тише, не исчезнув совсем, так что вскоре атмосфера в Военном Конгрессе стала подозрительной.

На фоне этого беспокойства прошло несколько дней, ситуация ничуть не улучшалась.

А потом разразилась катастрофа. То, что следующие поколения стали называть Резнёй на Стадионе.

Мемориальный стадион Хайнессена, как и планета, на которой он находился, получил своё название в честь отца-основателя Союза. Отчасти это объяснялось тем, что здесь проводились национальные праздники и церемонии, но в основном это было сделано ради поднятия национального сознания. Так что такой неоригинальный выбор имени был неизбежным.

Днём, когда всё случилось, стало 22 июня.

Граждане собирались на этом огромном стадионе, вмещающем до трёхсот тысяч зрителей. Люди начали стекаться с самого утра, и к полудню их число достигло двухсот тысяч.

Объявление о военном положении запрещало большие собрания людей. Военный Конгресс по Спасению Республики был поражён этим открытым актом неповиновения, а когда его члены узнали о целях собрания, то побелели от ярости. Лозунг, гласящий «Гражданская Ассамблея по Восстановлению Мира и Свободы и Противостоящая Управлению Путём Насилия» был шокирующе вызывающим.

– Кто же стоит за этим?..

Вскоре они узнали ответ на свой вопрос, и над столом, где собиралась верхушка Военного Конгресса, раздалось рычание:

– Эта женщина!

Джессика Эдвардс. Член Национального Собрания, представляющая планету Тернузен, она давно находилась на переднем краю антивоенного движения. Когда-то эта женщина публично обвинила председателя комитета обороны Трунихта и больше уже не останавливалась, продолжая критиковать глупость войны и военных. Несмотря на объявление военного положения, она до сих пор избегала ареста, потому что захватившие власть заговорщики бросили силы на арест политических и военных лидеров, а на представителей менее значимых партий у них попросту не хватало людей.

– Рассеять толпу и арестовать члена Национального Собрания Эдвардс.

Человеком, отдавшим этот приказ и отправившимся на стадион во главе трёх тысяч солдат, был капитан Кристиан, и о его назначении руководители Военного Конгресса пришлось сильно пожалеть.

С самого начала у капитана Кристиана не было намерений разобраться с ситуацией мягко.

Возглавляя вооружённых солдат, он прибыл на стадион, расставил охранников у выходов и, запугав толпу оружием, приказал своим подчинённым найти Джессику Эдвардс и привести её к нему.

Джессика объявилась перед капитаном добровольно и бескомпромиссным тоном поинтересовалась, почему солдаты мешают мирному собранию граждан.

– Чтобы восстановить порядок.

– Порядок? А не вы ли, люди из «Военного Конгресса по Спасению Республики», своими насильственными действиями разрушили общественный порядок? Так о каком порядке вы можете говорить?

– Порядок – это то, что мы таковым назовём, – высокомерно ушёл от прямого ответа Кристиан. Его глаза горели безумием человека, уверенного в своей беспредельной силе и власти. – Жизнь под властью мобократов позволила обществу Союза потерять всякое стеснение. Его необходимо вернуть к нормальному состоянию, – и, повернувшись к своим солдатам, продолжил: – Сейчас я собираюсь выяснить, готовы ли люди, безответственно болтающие о пацифизме, рискнуть своей жизнью. Приведите ко мне десять протестующих и выстройте их здесь. Подойдут любые.

Получившие приказ солдаты подтащили к нему десяток мужчин. Среди граждан, оказавшихся в ловушке на стадионе, раздались несогласные возгласы, но капитан проигнорировал их. Картинно достав свой бластер, он встал перед рядом удерживаемых солдатами людей. Те не могли не побледнеть.

– Граждане высоких идеалов… – издевательски произнёс Кристиан, оглядывая толпу. – Считаете, что мирные речи лучше насилия. Так вы говорите, верно?

– Именно так, – ответил дрожащим голосом молодой парень, один из приведённых.

Мелькнула рука капитана, и ствол его бластера сломал говорившему скулу.

– Теперь следующий… – не удостоив упавшего и взглядом, капитан Кристиан обратился к тощему мужчине средних лет. – Вы по-прежнему готовы сказать то же самое?

Бластер прижался к виску человека. Тот с ужасом посмотрел на заляпавшую ствол кровь. Задрожав всем телом, со выступившими на лице бисеринами холодного пота, мужчина стал умолять:

– Мне очень жаль... Пожалуйста, у меня жена и ребёнок… Прошу, не убивайте меня…

Громко рассмеявшись, капитан Кристиан поднял бластер над его головой и с силой опустил его на лицо мужчины. Верхняя губа порвалась, брызнула кровь вместе с осколками зубов. Он покачнулся и упал бы, но Кристиан удержал его, схватив за шею, и нанёс ещё один удар. Послышался хруст ломаемого носа.

– Произносить такие громкие речи, когда даже не готов умереть за них… Ну же, попробуй сказать: «Мир сохраняется лишь благодаря военной силе. Мир не может существовать отдельно от армии и флота». Скажи это. Скажи!

– Прекратите!

Джессика подхватила падающего мужчину и аккуратно уложила на землю. Потом девушка поднялась на ноги. В её глазах капитан увидел пламя гнева.

– По-вашему, если вы готовы умереть за это, то можете делать любую глупость? И любую мерзость?

– Заткнись!..

– Есть такая порода людей, которые насильно распространяют на других то, что считают верным. Эти мерзавцы бывают как крупными, как основатель Галактической Империи Рудольф фон Голденбаум, так и мелкими, вроде вас, капитан… Вы – родной сын Рудольфа, поймите это! А потом убирайтесь из этого места, где не имеете права находиться!

– Ах ты, шлюха!

Когда он выдохнул это, в голове капитана что-то щёлкнуло. Бластер, уже покрытый кровью двух человек, врезался в лицо Джессики. Третий раз, четвёртый, капитан бил её со всей силы, проблески разума окончательно пропали из его глаз. Кожа разовалась. Брызги крови щедро оросили форму капитана.

Мирные жители и солдаты, застыв, смотрели на безумство капитана Кристиана, но, когда Джессика наконец упала на покрытую свежей кровью землю, а капитан продолжил топтать её лицо своим форменным ботинком, негодующий гул превратился в яростные крики, и один из собравшихся набросился на него и оттолкнул. Капитан пошатнулся, а потом, с искажённым от ярости лицом, с силой опустил приклад бластера на спину обхватившего его мужчины. Раздался глухой стук, но он затерялся в бесчисленных гневных выкриках и топоте пришедшей в движение толпы. Происходящее быстро переросло в полномасштабное столкновение. Капитан скрылся под ногами людей.

Солдаты использовали лучевые винтовки, чтобы остановить разошедшихся гражданских, но, когда в винтовках закончилась энергия или они были вырваны из рук, солдаты больше ничего не могли поделать с разгневанным людским морем. Их сбили на землю и затоптали ногами.

Военный Конгресс по Спасению Республики был потрясён, когда его члены узнали о восстании на стадионе. Руководители попытались успокоить людей, но когда стало очевидно, что несколько десятков винтовок украдены гражданскими, они посчитали, что больше не осталось возможности для диалога, и решили подавить несогласных силой.

На стадионе было выпущено множество газовых снарядов. Сам газ был не смертельным, но несколько человек всё же были убиты прямыми попаданиями. Те, кто рухнул, вдохнув газ, были арестованы за нарушение порядка при военном положении и брошены в тюрьму. Но, несмотря на это, нескольким участникам всё же удалось скрыться. Недостаток людей помешал военным преследовать их, а внутренняя полиция не просто не сотрудничала, а проявляла тенденцию к активному саботажу. И, хотя все трансляции жёстко контролировались, заглушить голоса всех людей было просто невозможно. Работа над последствиями этого инцидента была чрезвычайно трудной. Одна лишь смертность составила более чем двадцать тысяч гражданских и полторы тысячи солдат.

– Что мы будем делать, если весь город – или, тем более, вся планета! – поднимется разом? Мы никак не сможем справиться с этим. И не можем же мы просто убить их всех…

Члены Военного Конгресса слишком поздно осознали, что они составляют меньшинство, которое никогда не пользовалось поддержкой народа.

VI

Майор Багдаш, чей сон затянулся не без чужой помощи, наконец открыл глаза. Узнав обо всём, что произошло в его отсутствие, он был шокирован и, не объясняя причин, попросил встречи с Яном.

Ян как раз допивал свой послеобеденный сок, немного сожалея, что, в отличие от чёрного чая, в сок бренди добавить было нельзя. Багдаш, вошедший к нему в этот момент в сопровождении Шёнкопфа, прямо признал, что конечной целью его задания было убийство Яна. После чего сказал:

– А причина, по которой я участвовал в перевороте, в том, что мне казалось, что он может оказаться успешным. Я и сейчас не могу сказать, что это было просто ужасой ошибкой. Ваши умелые действия превзошли все наши прогнозы, так что теперь вас не остановить.

Ничего не отвечая, Ян смотрел на дно своей чашки.

– Да, честно говоря, если бы вы не вмешались в это дело, всё отлично сработало бы.

Глядя, как он изливает своё искреннее разочарование и раздражение, Ян не смог сдержать кривой улыбки.

– Итак, вы попросили об это встрече, чтобы пожаловаться мне… на меня?

– Нет, дело не в этом.

– Тогда в чём же?

– Я хочу сменить сторону. Хочу служить под вашим командованием.

Ян в задумчивости покрутил в руке чашку.

– И вы действительно способны вот так легко отказаться от своей идеологии и убеждений и перейти на другую сторону? – спросил он.

– Идеология? Убеждения? – презрительно произнёс Багдаш. – Это лишь средства, помогающие жить. А если они мешают выживанию – то нужно их отбросить.

Вот так Багдаш стал рассматриваться как добровольно сложивший оружие и сдавшийся. Он был заперт в одной из кают на борту «Гипериона». Тем не менее, он оказался настолько дерзок, что пожаловался на отсутствие вина. Он также потребовал, чтобы солдатами, доставляющими ему еду, были женщины, причём красивые. Офицер, ответственный за его охрану, рассердился и доложил о происходящем Яну, но молодой командующий не сказал, что это непростительно.

– Что ж, почему бы и нет? – ответил он. – Не скажу насчёт женщин-солдат, но вина ему можете дать.

Милосердие к бесстыдным и наглым людям каким-то странным образом объединяла Яна и Райнхарда.

Два или три дня спустя Багдаш снова появился перед Яном. Адмирал был в своей личной каюте, по уши в работе. Последствия битвы, планирование следующей операции, реорганизация кораблей и солдат и так далее.

– Честно говоря, – сказал Багдаш. – Мне надоело сидеть без дела. Хочется работать. Как вы считаете, быть может, найдутся обязанности, которые я мог бы выполнять?

– Не волнуйтесь об этом. Скоро вы будете полезны, – Ян вытащил из ящика стола пистолет. – Мой пистолет. Я одолжу его вам. Всё равно мне от него пользы мало.

Репутация Яна как ужасного стрелка была широко известна.

– Я, хм, принимаю его… – пробормотал Багдаш, беря оружие. Увидев, что энергетическая капсула полна, он уставился на Яна, вновь погрузившегося в работу. Багдаш тихо поднял пистолет.

– Адмирал Ян!

Услышав его голос, Ян поднял голову, но выражение его лица ничуть не изменилось, когда он увидел направленное на него оружие. Посмотрев на Багдаша пару секунд, он снова вернулся к работе.

– Не говорите никому, что я позволил вам взять этот пистолет, офицер. Мурай и остальные любят поворчать. Если вы это поймёте заранее, то всё будет хорошо. В любом случае, когда ваш статус будет определён, вы получите право носить оружие официально.

Багдаш с коротким смешком убрал пистолет во внутренний карман куртки, расположив так, чтобы это не было заметно. Отсалютовав Яну, он повернулся к двери. И тогда его лицо впервые застыло, наткнувшись на яростный взгляд Юлиана Минца, пронзивший Багдаша как стрела. В его руке был пистолет, направленный точно в сердце майору.

Багдаш громко прочистил горло и продемонстрировал Юлиану пустые руки.

– Эй-эй. Не смотри на меня так. Я понимаю, что ты всё видел. Это была шутка. Я никак не мог выстрелить в адмирала Яна. Я у него в долгу.

– И вы можете сказать, что не были серьёзно настроены, пусть даже на секунду?

– Что?

– Если бы вы убили адмирала Яна, ваше имя вошло бы в историю, пусть даже не с лучшей стороны. Можете вы честно сказать, что у вас не возникло искушения?

– Дай-ка подумать… – негромко сказал Багдаш.

В стойке Юлиана не было слабых мест, и, не в состоянии пошевелить и пальцем, Багдашу ничего не оставалось, кроме как просто стоять.

– Командующий, скажите что-нибудь, – сказал Юлиан, попросив, наконец, о помощи, так как не знал, что ему делать дальше. Но прежде, чем Ян смог ответить, он громко продолжил: – Адмирал, я не доверяю этому человеку. Даже если сейчас он клянётся в верности, никто не может знать, что он станет делать в будущем.

Ян отодвинул документы в сторону, забросил ноги на стол и скрестил на груди руки.

– Опасность в будущем – это не причина, чтобы убивать кого-то сейчас, Юлиан.

– Я знаю. Но у меня есть хорошая причина.

– Какая?

– Будучи ещё по сути пленником, он взял пистолет, принадлежащий адмиралу Яну Вэнли и попытался убить из него адмирала. Это заслуживает смерти.

Багдаш уставился на безжалостное выражение лица Юлиана, и на его лице выступил пот. Доводы Юлиана убедили бы любого.

Ян рассмеялся.

– Всё в порядке. Конечно, ты можешь позволить такую мелочь. Смотри, майор Багдаш достаточно напуган. Тебе его не жаль?

– Но, адмирал…

– Всё хорошо, Юлиан. Майор, на этом всё. Вы можете идти.

Юлиан опустил пистолет, но взгляд, которым он пронзал Багдаша, остался столь же острым. Майор глубоко вздохнул.

– Ну что ж, ты страшнее, чем выглядишь, парень, – сказал он, выходя. – Я не забуду, что ты наблюдаешь за мной.

Юлиан с недовольным видом повернулся к своему законному опекуну.

– Адмирал, если бы вы только приказали, я бы не дал этому человеку уйти отсюда.

– Всё нормально. Багдаш умеет подсчитывать выгоду. Пока я продолжаю побеждать, он не предаст нас. Пока что этого достаточно. И вообще… – Ян опустил ноги со стола. – Насколько это возможно, я не хочу заставлять тебя убивать людей.

Ян знал, что он эгоистичен. В конце концов, он заставлял убивать сыновей из множества других семей. Но тем не менее, именно так он чувствовал.

Наступил уже июль, когда известие о Резне на Стадионе Хайнессена проскользнуло через контроль над вещанием и дошло до Яна. Узнав о гибели Джесики Эдвардс, он не сказал ни слова об этом. Лишь надел на глаза солнцезащитные очки и ни разу не снимал их в тот день. На следующий день его внешний вид и поведение были такими же, как и всегда.

Обезопасив тылы, Ян обратил внимание на Хайнессен, четвёртую планету системы Баалат. Шли последние числа июля, когда он начал разворачивать свой флот, и всем было ясно, что именно сейчас так или иначе решится судьба переворота. Никто во всём флоте, коме самого Яна, не мог скрыть беспокойства.