Онлайн чтение книги Смерть по объявлению Murder Must Advertise
Глава 16

Странное поведение почтового департамента

Главный инспектор в тот же вечер сообщил свое мнение Питеру Уимзи. Его милость, чей разум по-прежнему был разделен между детективной деятельностью и новой рекламной кампанией фирмы "Виффлетс", которая обрела ясные очертания во второй половине дня, был с ним резок:

— Пальцем в небо? Тогда что сбило с ног Панчеона? Удар ноги кобылы?

— Возможно, Монджой просто был сыт им по горло. Ты бы тоже был сыт им по горло, если бы Панчеон преследовал тебя по всему Лондону.

— Возможно. Но я не стал бы избивать его и оставлять умирать. Я бы вместо этого передал его в руки полиции. Как Панчеон?

— Все еще без сознания. Сотрясение. Кажется, он получил сильный улар в висок и по затылку.

— Хмм. Возможно, ударился о стену, когда Монджой нанес ему удар дубинкой.

— Несомненно, ты прав.

— Я всегда прав, надеюсь, что вы следите за этим Гарфилдом.

— Он никуда не денется. Почему ты об этом говоришь?

— Ну, как? Это странно, что Монджой умер в такой подходящий для нас момент.

— Не думаешь ли ты, что Гарфилд имеет к этому какое-нибудь отношение? С чего бы это, если его самого чуть не убило. Кроме того, мы заглядывали к нему. Он человек хорошо известный на Харли-стрит, с крупной практикой в Уэст-Энде.

— Среди наркоманов, возможно?

— Он специализируется на нервных болезнях.

Паркер присвистнул.

— Это то, что ты думаешь, не так ли?

— Послушай, — сказал Уимзи, — твое серое вещество функционирует не так, как должно. Ты что, устаешь в конце дня? Ты страдаешь от вялости и апатии после приемов пищи? Попробуй "Спарклтон", дающий энергию, в нем соли растительного происхождения, которые стимулируют и одновременно очищают. Некоторые несчастные случаи слишком случайны, чтобы быть настоящими. Когда джентльмен удаляет ярлык своего портного и отрезает лезвием клеймо своего шляпника, совсем без всякой на то видимой причины, и торопливо прогуливается из Финчли в музей в южном Кенсингтоне, одетый в смокинг в крайне неподходящее время, то это потому, что ему есть что скрывать. Если он добавляет к своему странному поведению еще неожиданное падение под поезд, то это потому, что кто-то еще заинтересован в том, чтобы скрывать нечто. И чем больше риска в этих поступках, тем более вероятно, что дело стоит такой таинственности.

Паркер посмотрел на него и тихо усмехнулся.

— Ты великий отгадыватель, Питер. Ты будешь удивлен, если услышишь, что ты не единственный?

— Нет, не буду. Что-то ты скрываешь от меня. Что это? Свидетель убийства, а? Кто-то, кто стоял на платформе? Кто-то, на кого не были склонны обратить внимание? Ты, старый интриган, я вижу это по твоему лицу. Выкладывай немедленно, кто это был? Женщина. Нервная женщина. Средних лет, истеричная старая дева. Я прав?

— Черт бы тебя побрал, да.

— Тогда продолжай. Расскажи мне об этом.

Итак, когда Иглс брал показания у свидетелей на станции, они все согласились, что Монджой сделал несколько шагов мимо Гарфилда, а затем неожиданно зашатался; этот Гарфилд схватил его за руку, а затем оба упали вниз. Но эта женщина, которую зовут мисс Элиза Теббут, пятидесяти двух лет, не замужем, домохозяйка, живет в Кенсингтоне, говорит, что она стояла немного в стороне от них обоих и точно слышала, как по ее описанию "ужасный голос" сказал: "Эй, постой, ты влип!". Монджой резко остановился, как будто в него выстрелили, и этот Гарфилд "с ужасным лицом" взял его за руку и подставил ему подножку. Твое доверие к этой доброй женщине, возможно, возрастет, когда ты услышишь, что она страдает нервными расстройствами и однажды содержалась в психиатрической лечебнице, но она убеждена, что Гарфилд — типичный член банды, чьей целью является убить всех людей британского происхождения и установить превосходство евреев в Англии.

— Черт бы побрал этих евреев в Англии. Если человек страдает мономанией, то он не обязательно ошибается в фактах. Эта дама могла вообразить или выдумать довольно много, но она не могла вообразить или придумать нечто столь фантастическое, как "Эй, постой", что, очевидно, ее неправильное восприятие на слух имени Монджой. Гарфилд — твой человек, и я признаю, что могут возникнуть трудности с тем, чтобы что-то найти на него. Но если бы я был на твоем месте, я бы обязательно обыскал его владения — если сейчас еще не слишком поздно.

— Боюсь, что уже слишком поздно. Мы не могли добиться ничего стоящею от мисс Теббут в течение часа и около того; за это время доктор Гарфилд, естественно позвонил к себе домой и в свою консультацию, чтобы объяснить, что с ним случилось. Тем не менее мы будем присматривать за ним. Дело наибольшей важности — это Монджой. Кто он был? Что он собирался делать? Почему его нужно было убить?

— Довольно ясно, что он собирался сделать. Он был вовлечен в транспортировку наркотиков и был убит, потому что оказался настолько глуп, что позволил Панчеону узнать себя и выследить. Кто-то, должно быть, был настороже; эти банды, очевидно, следят за своими членами. Или несчастный Монджой попросил о помощи, и ему помогли убраться из этого мира, найдя самый быстрый способ избавляться от трудностей. Жаль, что Панчеон не может говорить, а то бы он мог рассказать нам, звонил ли Монджой куда-нибудь или разговаривал с кем-либо во время беготни по городу. Как бы то ни было, он допустил ошибку, а людям, которые допускают ошибки, не позволяют жить. Странно, на мой взгляд, что никто не посещал квартиры, как ты говоришь. Следовало бы ожидать, что банда провела там некоторое расследование, просто чтобы убедиться в своих предположениях. Я надеюсь, слугам можно доверять?

— Я думаю, да. Мы навели справки. У них всех хорошие репутации. Швейцар имеет армейскую пенсию и отличное досье. Камердинер и горничная глубокоуважаемые люди — ничего против них нет.

— Хмм. И вы не нашли ничего, кроме пачки сигаретной бумаги. Удобно, конечно, завернуть грамм кокаина или около того, что само по себе ничего не доказывает.

— Я думал, ты не придаешь никакого значения сигаретной бумаге.

— Я не слепой и не слабоумный.

— Но где наркотик?

— Наркотик? В самом деле, Чарльз! Он собирался принести наркотик, когда вмешался друг Панчеон. Разве ты еще не понял, что это часть компании Миллигана, и что пятница их день распределения зелья? Милли получает его и устраивает вечеринки в своем загородном доме в пятницу вечером и субботу, там он и передает эту дрянь в руки действительных наркоманов. Дайана де Момери рассказала мне это.

— Интересно, — произнес Паркер, — почему они придерживаются одного дня? Это несет в себе дополнительный риск.

— Очевидно, это неотъемлемая часть системы. Вещество попадает в страну, скажем, по четвергам. Это вата часть истории, полицейских. Вы, похоже, не добились многого в этом направлении, кстати сказать. На следующий день его берут Монджой и передают Миллиганам, никто из которых, возможно, не знает друг друга в лицо. А к субботе вся партия сброшена и у всех наступают счастливые выходные.

— Это звучит правдоподобно. Это, конечно, объясняет, почему мы не нашли никаких следов ни в квартире, ни на теле Монджоя. За исключением сигаретной бумаги. Кстати, это правильно считать, что, если у Монджоя есть сигаретная бумага, он должен быть тем, кто раздает наркотики?

— Не обязательно. Он получает вещество массой — упакованным как бикарбонат соды или все, что угодно. Он разделяет наркотик на маленькие порции и распределяет их: столько-то Миллигану, столько-то следующему розничному торговцу и так далее; когда и как — я не знаю. Точно так же я не знаю, как осуществляются платежи.

— Рад слышать, что есть что-то, чего ты не знаешь.

— Я сказал — я не знаю, а не то, что я не могу предложить. Но я не буду утомлять тебя предположениями. Все-таки это довольно удивительно, что Гарфилд и компания не трогают квартиру.

— Возможно, Гарфилд намеревался пойти туда после, если бы его не остановили.

— Нет, он не стал бы так надолго откладывать это. Расскажи мне еще раз о квартире.

Паркер терпеливо повторил отчет о своем визите в квартиру Монджоя и своем разговоре со слугами. Прежде чем он дошел до половины рассказа, Уимзи выпрямился в своем кресле и слушал с зачарованным вниманием. Вдруг он воскликнул:

— Чарльз! Что мы за идиоты! Конечно, вот оно!

— Что оно?

— Телефонный справочник, конечно же. Человек, который принес новые книги и забрал старые. С каких это пор почта публикует два новых тома сразу?

— Вот те на! — вставил Паркер.

— Я должен был догадаться, что это так. Позвони теперь и выясни, были ли два новых тома переданы по адресу Монджоя сегодня?

— Было бы довольно трудно получить справочники в это время ночи.

— Это точно. Подожди минуту. Обзвони квартиры и спроси, получал ли кто-либо какие-нибудь справочники сегодня утром. По моему опыту, даже правительственные ведомства заказывают такие вещи партиями.

Паркер действовал в соответствии с этим предложением. После некоторого затруднения ему удалось связаться с тремя другими жильцами в том же самом доме, что и квартира Монджоя. Все трое дали один и тот же ответ. Они получили новый том "от Л до Я" около двух недель назад. Новый том "от А до К" еще не был издан. Один мужчина зашел еще дальше. Его имя было Бэррингтон, и он только недавно вселился. Он интересовался, когда будет издан новый том "от А до К" с его новым телефонным номером, и ему сказали, что он, возможно, будет издан в октябре.

— Это расставляет все по местам, — сказал Уимзи. — Наш друг Монджой хранил свои секреты в телефонном справочнике. Огромная книга содержит рекламные объявления, имена и адреса. Особенно имена и адреса. Можем ли мы заключить, что секрет был спрятан среди имен и адресов? Я думаю, можем.

— Это кажется рациональным.

— Очень. Теперь — как мы поступим с тем, чтобы найти эти имена и адреса?

— Да, еще та работенка. Мы, возможно, можем получить описание человека, который приходил за книгами сегодня утром…

— И прочесать многие миллионы лондонцев в его поисках? Если бы в нашем распоряжении было все вселенское время. Куда отправляются добрые телефонные справочники, когда устаревают?

— В измельчитель для бумаг.

— И последний обмен тома "от Л до Я" был сделан две недели назад. Есть вероятность, что он еще не уничтожен. Займись этим, Чарльз. Более чем вероятно, что он также был маркирован и эта метка удалялась при каждом обмене со старого издания на новое.

— Почему? Монджой мог легко оставить себе старый маркированный том.

— Думаю, что нет. Или мы бы обнаружили его, или услышали об этом от камердинера. Пришел незнакомец. Два тома текущего издания были переданы ему, и он ушел удовлетворенный. Насколько я понимаю их план, вся идея заключалась в том, чтобы использовать текущий том, чтобы не вызвать подозрения и обеспечить удобный механизм для немедленного избавления от улик.

— Возможно, ты прав. Все, вероятно, обстоит так, Как ты говоришь. Я обращусь к телефонщикам утром.

Энергичная утренняя работа Паркера обнаружила, что старые справочники уже были отправлены в мешках на переработку, но до сих пор не были измельчены. Шесть работников, упорно трудившихся все выходные над томами "от Л до Я", собранными в Кенсингтонском районе, пролили свет на приятный факт, что девять человек из десяти подписывали свои справочники тем или иным способом. Отчеты продолжали поступать, когда Уимзи сидел вместе с главным инспектором в его кабинете в Скотленд-Ярде и размышлял над полученными сведениями. Поздно вечером Уимзи поднял голову от стопки бумаг.

— Я думаю, это оно, Чарльз.

— Что? — спросил Паркер усталым голосом. У него были красные от напряжения глаза, но нотка надежды звучала в его голосе.

— Вот. Целый список общественных заведений в центральном Лондоне был отмечен галочками — три в середине списка слов на букву "Л", два к концу на "М", одно на "Н", одно на "О" и так далее, включая два в середине: это "Белый олень" в Вэппинге и "Белый горностай" на Оксфорд-стрит, следующим по списку был "Белый лебедь" в Ковент-Гардене. Я готов держать пари на любые деньги, что в новом издании, которое забрали, "Белый лебедь" был в свою очередь помечен галочкой.

— Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

— Это, конечно, весьма отдаленно, но я предполагаю вот что. Когда вещество приходит в Лондон, в четверг, я думаю, его приносят в тот бар, который стоит следующим в списке в телефонном справочнике. Одну неделю это будет бар, который называется на "А", скажем, "Анкер", на следующей неделе это будет "Б". "Буйвол и собака" или "Г" — "Герб каменщика". На следующую неделю это будут бары, начинающиеся на следующие буквы, и так далее до конца по алфавиту. Люди, которые должны прийти за товаром, приходят в обозначенный паб, где он передается им главным распределителем или его агентами, возможно, совершенно без ведома хозяина. И так как это никогда не бывает дважды одно и то же место, ваши милые полицейские могут ходить и разговаривать о попугаях и козлах в "Белом лебеде" до посинения. Они, должно быть, уже в "Желтом периле" или "Йорке и Ланкастере".

— Это мысль, Питер. Давай посмотрим на этот список еще раз.

Уимзи передал ему список.

— Если ты прав, значит, эта неделя была неделя "Б", а следующая будет неделей "В". Это неправдоподобно. Скажем, неделя "В". Следующая буква "В" — после последней, отмеченной галочкой, — это "Вооружение Йелвертона" в Сохо. Хотя, подожди минуту, если они выбирали их в алфавитном порядке, что происходит, когда список заканчивается?

— Они начинают его заново.

— Да, но, я предполагаю, здесь довольно много названий на "В". Все равно, мы проверим это, Питер. Что там Ламли? — поинтересовался Паркер у сержанта.

— Новости из больницы, сэр. Панчеон пришел в себя.

Паркер просмотрел доклад, который ему передал его подчиненный.

— Как мы и ожидали, — сказал он, передавая бумагу Уимзи. — Монджой, очевидно, знал, что за ним следят. Он сделал телефонный звонок на станции метро "Пиккадилли" и начал кружить сломя голову по всему Лондону.

— Именно так банда смогла подготовиться к его встрече.

— Да, обнаружив, что он не может оторваться от Панчеона, он завлек его в музей, привел в укромное место и сбил с ног. Панчеон думает, что его ударили каким-то орудием. Так и было. Он не разговаривал с Монджоем. Фактически, эта бумага не говорит нам ни о чем, его бы мы не знали. За исключением того, что, когда Панчеон увидел Монджоя, тот покупал утренний выпуск "Морнинг стар" у человека, стоящего перед редакцией.

— В самом деле? Это интересно. Хорошо, не спускайте глаз с "Вооружения Йелвертона".

— А ты не спускай глаз с "Пимс". Помни, что нам нужен главарь.

— Он нужен и майору Миллигану. За этим мистером многие охотятся. Ну ладно, до свидания! Если я больше ничем не могу тебе помочь, думаю, я отправлюсь спать. Завтра мне нужно выдать мою схему по "Виффлетс".

— Мне нравится эта схема, мистер Брэдон, — сказал мистер Пим, постукивая пальцами по черновикам, представленным ему. — У нее есть широта. У нее есть дальновидность. Больше, чем что-либо, рекламе нужна широта и дальновидность. Это, конечно, будет стоить дорого, и понадобится некоторая проработка. Например, если все эти купоны будут обменяны на деньги сразу, это повысит стоимость пачки сигарет до цифры, которую не смогут покрыть доходы. Но я думаю, это можно преодолеть.

— Они не будут все обменяны на деньги сразу, — ответил мистер Армстронг. — Если мы достаточно их перемешаем. Людям понадобится время, чтобы собирать купоны и обменивать их. Это даст нам фору. Им придется посмотреть на стоимость вещи как на затраты на рекламу. Для начала нам понадобится шумиха в прессе, а уже после информация будет распространяться сама по себе через небольшие промежутки времени.

— Это все очень хорошо, Армстронг, но мы должны подумать и о себе.

— Все правильно. Мы обо всем договариваемся с отелями и железной дорогой и так далее и назначаем наш тариф или комиссию за работу. Все, что нам остается сделать, — это достичь соответствия, чтобы требования не составили большего, чем ожидаемые ассигнования компании за месяц. Если дело будет иметь потрясающий успех, они достаточно охотно будут увеличивать ассигнования. Другой момент, который нам нужно учесть, — это позаботиться о том, чтобы каждый купон имел более или менее одинаковую действительную стоимость при уплате наличными, чтобы не возникли проблемы с законом о лотереях. Все дело сводится к этому. Какую часть дохода с каждой пачки стоимостью в шиллинг они готовы потратить на рекламу? Надо помнить, что эта акция, при должном проведении, вытеснит все другие марки сигарет с рынка на некоторое время. Значит, мы делаем наши купоны на эту сумму, минус ассигнации на вступительную кампанию в прессе. В настоящее время их ассигнации шестьдесят тысяч и их продажи… У нас есть этот отчет о продажах?

Директора пустились в лабиринт фактов и цифр. Внимание мистера Брэдона рассеялось.

— Затраты на печать… Посмотрите, есть ли у них существенная дистрибуция… Бонус торговцам табачными изделиями… Свободный показ… Отметьте отели в первую очередь… Стоимость новостей… Пускай "Морнинг стар" устроит спектакль… Нет, я знаю, но в этом заключается суть "Поднять всю Британию"… Я могу заполучить "Дженкс"… Сократить накладные расходы на, скажем, Двести фунтов в день… Аэропланы "Паффин", должно быть, обходятся им… шумная реклама на первой полосе и пять свободных купонов… Ну, это уже вопрос деталей…

— В любом случае мы должны что-то делать. — Мистер Армстронг вышел из дискуссии со слегка покрасневшим лицом. — Нет смысла говорить покупателям, что стоимость рекламы должна быть результатом качества товара. Их не волнует это. Все, чего они хотят, — это получить что-нибудь бесплатно. Платить? Да, конечно, они платят в конце, но кто-то же должен платить. Вы не можете раздавать бесплатные подарки с серьезным утверждением по поводу стоимости. Кроме того, если "Виффлетс" потеряют свой рынок, они вскоре потеряют и свое качество, иначе для чего мы здесь?

— Вам нет необходимости объяснять мне это, Армстронг, — сказал мистер Пим. — Понравится это людям или нет, факт заключается в том, что если вы постоянно не увеличиваете продажи, то должны либо потерять свои деньги, либо ухудшить качество. Я надеюсь, вы выучили это к настоящему времени.

— А что происходит, когда увеличиваются продажи до точки насыщения? — поинтересовался мистер Брэдон.

— Вы не должны задавать таких вопросов, Брэдон, — сказал мистер Армстронг изумленно.

— Нет, но, в самом деле, представьте, что вы увеличиваете количество выкуренного каждым мужчиной и женщиной в империи до того момента, когда они должны либо бросить курить, либо умереть от отравления никотином?

— Мы далеки от этого, — ответил мистер Пим серьезно. — Такое вряд ли возможно. Эта схема должна иметь привлекательность для женщин. "Дайте вашим детям морской отдых, куря сигареты "Виффлетс". Что-нибудь в этом роде. Мы хотим, чтобы женщины серьезно стали относиться к курению. Слишком многие из них чересчур серьезно развлекаются этим. Уведите их от этого ароматизированного хлама и посоветуйте им простые сигареты "Вирджиния"…

— На самом деле дешевые папиросы.

— "Виффлетс", — добавил мистер Пим. — Вы можете курить их гораздо больше в день, не убивая себя. И они дешевле. Если мы увеличим курение женщин на пятьсот процентов — будет много возможности для…

Внимание мистера Брэдона снова рассеялось.

— Хорошо, датируйте купоны. Пусть они покрутятся пока три месяца. Это даст нам много подделок, которые можно будет обыграть. И им придется позаботиться о том, чтобы склады с готовой продукцией поддерживали на уровне запасы свежего товара. Кстати, это поднимает вопрос о сбыте…

Мистер Брэдон погрузился в свои мысли.

…но у вас должна быть также хорошая кампания в прессе. Постеры — это, конечно, хорошо и дешево, но если вы действительно хотите что-то сказать людям, вам нужно провести рекламу в прессе. Не обязательно большую, после первой широкой рекламы. Но хорошее короткое и остроумное напоминание неделю за неделей…

— Очень хорошо, мистер Брэдон. — Создатель схемы "Виффлетс", вздрогнув, очнулся от своей дремоты. — Мы предоставим это "Виффлетс". Не могли бы вы позаботиться о том, чтобы сделать несколько копий? А лучше порекомендуйте заняться этим еще нескольким сотрудникам, Армстронг. Например, Инглеби, это вполне в его стиле. И мисс Митейард. Хотелось бы получить что-то уже к концу недели. Скажите мистеру Барроу, чтобы он все отложил в сторону и наметил черновой вариант нескольких действительно ударных демонстраций. — Мистер Пим сделал знак расходиться, а затем, когда его осенила мысль, позвал Брэдона обратно. — Я хочу поговорить с вами, Брэдон. Я почти забыл, Для чего вы здесь на самом деле. Вам удалось продвинуться в этом деле?

— Да. — Рекламная кампания "Виффлетс" моментально отошла на задний план от лорда Питера Уимзи, Умирая на задворках его разума. — Расследование имеет такую важность, что я не вполне уверен, могу ли я довериться вам.

— Что за чепуха? — сказал мистер Пим. — Я — ваш работодатель…

— Нет. Это не вопрос работы. Боюсь, это — полицейское задание.

Во взгляде мистера Пима появилось беспокойство.

— Вы действительно имеете в виду, что те более ранние подозрения, о которых вы упоминали мне, на самом деле подтвердились?

— О да. Но это более крупное дело, нежели я предполагал вначале.

— Я не хочу никакого скандала.

— По возможности, его можно не допустить. Но я не вполне понимаю, как его можно избежать, если дело дойдет до суда.

— Послушайте, Брэдон, — произнес мистер Пим, — мне не нравится ваше поведение. Я назначил вас, чтобы иметь своего в расследовании этого дела. Я признаю, что вы оказались очень полезны в других областях тоже, но вы не являетесь незаменимым. Если вы будете настаивать на том, чтобы выходить за рамки ваших полномочий…

— Вы, конечно, можете уволить меня. Но будет ли это мудро?

Мистер Пим вытер со лба пот.

— Вы можете рассказать мне? — спросил он взволнованно после некоторого молчания. — Ваши подозрения направлены на какое-то определенное лицо? Возможно ли удалить этого человека из нашего коллектива? Вы меня понимаете. Прежде чем разразится скандал — что бы это ни было, я действительно думаю, что я должен об этом знать, — но если мы сможем утверждать, что этот человек больше не сотрудник "Пимс", — это совсем другое дело. Имя фирмы может даже остаться в стороне от этого, не так ли? Доброе имя "Пимс" имеет большое значение для меня, мистер Брэдон…

— Могу заверить вас, — сказал Уимзи, — что несколько дней назад я думал, что я знаю. Но совсем недавно я узнал другие факты, которые предполагают, что первоначально подозреваемый человек мог не быть тем, кем нужно. И пока я не буду знать точно его имя, я Н смогу сообщить его вам. В настоящий момент это может быть кто угодно. Это можете быть даже вы.

— Это возмутительно! — вскричал мистер Пим. — Вы можете забрать свои деньги и уходить.

Уимзи покачал головой:

— Если вы избавитесь от меня, полиция, возможно, захочет поставить кого-либо другого на мое место.

— Если бы здесь была полиция, — ответил мистер Пим, — я, по крайней мере, знал бы, с кем имею дело. Я не знаю о вас ничего, за исключением того, что вас рекомендовала миссис Арбатнот. Мне никогда не нравилась мысль о частном детективе, хотя, конечно, сначала я подумал, что вы были чем-то превосходящим обычного частного детектива. Но оскорбительное высокомерие я не могу, и не буду терпеть. Я немедленно свяжусь со Скотленд-Ярдом, и они, я думаю, потребуют, чтобы вы четко сформулировали, что вы обнаружили.

— Они знают это.

— В самом деле? Вы не кажетесь образцом благоразумия, мистер Брэдон. — Он нажал свой звонок. — Мисс Хартли, свяжитесь, пожалуйста, по телефону со Скотленд-Ярдом и попросите их прислать надежного детектива.

— Хорошо, мистер Пим.

Мисс Хартли танцующей походкой вышла из кабинета. Это доставило ей большое удовольствие. Она всегда говорила, что в мистере Брэдоне было что-то забавное, и теперь он был пойман. Возможно, вымогал Деньги. Девушка набрала коммутатор и попросила соединить ее с Уайтхоллом, номер 1212.

— Одну секунду, — сказал Уимзи, когда дверь за ней закрылась. — Если вам действительно нужен Скотленд-Ярд, попросите мисс Хартли спросить главного инспектора Паркера и скажите, что лорд Питер Уимзи хотел бы поговорить с ним. Тогда он будет знать, по какому делу его беспокоят.

— Вы?.. Почему вы не сказали мне?

— Я думал, что это может вызвать затруднения по поводу моего жалованья и смутить вас. Я взялся за работу, потому что думал, что реклама может быть довольно интересным делом. Так оно и есть, — добавил Уимзи весело, — так оно и есть.

Мистер Пим сообщил коротко мисс Хартли:

— Я отвечу на этот звонок здесь.

Они сидели молча до тех пор, пока не установилось соединение. Мистер Пим спросил главного инспектора Паркера.

— Здесь среди моих служащих есть человек, называющий себя… — Он передал трубку Уимзи. — Они хотят поговорить с вами.

— Привет, Чарльз! Это ты? Ты подтвердил мою репутацию? Хорошо… Нет, никаких проблем, только мистер Пим чувствует, что он должен знать, что все это значит… Мне сказать ему?.. Не мудро?.. Честно говоря, Чарльз, я не думаю, что он — наш человек… Ну, это другой вопрос… Главный инспектор хочет знать, умеете ли вы, мистер Пим, держать язык за зубами?

— Я только хочу, чтобы бог его знает кто смог прикусить свой язык, — простонал мистер Пим.

Уимзи ответил в трубку:

— Я думаю, я рискну, Чарльз. Если кого-нибудь сильно ударят после этого в темноте, это будешь не ты. А я смогу позаботиться о себе. — Он положил трубку и повернулся к мистеру Пиму. — Вот вам горькая правда, — начал он. — Кто-то руководит огромным потоком наркотиков из этого офиса. Есть ли здесь кто-нибудь, у кого гораздо больше денег, чем должно быть, мистер Пим? Мы ищем очень богатого человека. Вы можете помочь нам?

Но мистер Пим уже никому не мог помочь. Он был бел как мел.

— Наркотики?.. Из моего офиса? Что же скажут наши клиенты? Как я встречусь с советом директоров? Огласка…

— Своего рода "реклама Пимс", — заметил лорд Уимзи и засмеялся.