Онлайн чтение книги Одержимый шоу не стоит на месте The Obsessive Shou Moves On
Одержимый Шоу Не Стоит На Месте Глава 42

Глава 42

Луна была изогнута, как крюк.

На другой стороне, далеко-далеко, кто-то истощенный до костей вошел в подземный дворец, держа в руках малиновый светильник.

Под изогнутой луной во дворце Цзяншань при свете свечи разговаривали два человека.

На этот раз Ли Ин был действительно достаточно искренен.

Юнь Цинчи задумался на мгновение и сказал: "Расскажи мне все свои секреты, чтобы я мог тебе поверить".

Ли Ин слегка запыхался и откинулся на подушку, его волосы были мокрыми от холодного пота.

"...Я действительно считал тебя проблемным. Ты был властным, непредсказуемым и крайне параноидальным. В некотором смысле, у меня действительно были проблемы с тобой".

"Но я никогда не хотел, чтобы ты... ну". Он повернулся на бок и закрыл глаза: "Я никогда не хотел, чтобы ты умер".

Юнь Цинчи поверил.

Правда, что Ли Ин не хотел его убивать, но правда, что он считал его проблемным, и что он отвергал его, что он держался от него подальше, и, конечно, правда, что он любил его.

Юнь Цинчи лег рядом с ним и очень серьезно вспоминал слова Ли Ина. На самом деле, все эти происшествия были связаны друг с другом. Тогда он заварил эту кашу, что позволило его отцу и Ли Ину преодолеть рутину отношений между правителем и подчиненным, что привело к тому, что впоследствии его старший брат был принесен в жертву, а отец раскрыл его личность Ли Ину.

Именно благодаря этому было установлено, что в Шаньяне засели шпионы, и, следуя этой линии расследования, было проведено следствие в отношении семьи Чжан. Его отец рассказал Ли Ину о своих подозрениях и в то же время дал понять Ли Ину, что вдовствующая императрица Чжан, вероятно, не была его биологической матерью. И Юнь Цинчи, конечно же, не поверил полусерьезным подозрениям Ли Ина.

Во время войны на границе Ли Ин действительно долгое время был очень занят, и только когда Юнь Цинчи принес ему еду, он вспомнил, что не ел.

Поэтому дела семьи Чжан были отложены, дела гарема отложены, и расследование правды о его происхождении также было отложено. Он утверждал, что пытается оградить дворцовых наложниц от Юнь Цинчи, но на самом деле в душе он надеялся, что Юнь Цинчи не будет его беспокоить.

Пусть они сами играют в гареме.

Юнь Цинчи не мог удержаться от смеха, и его тонкие белые пальцы подсознательно прикрыли губы.

Дело в том, что Юнь Цинчи был не из тех, с кем приятно иметь дело. Если он чувствовал, что его преследуют, и понимал, что сделал что-то не так, то так тому и быть. Но если он не считал, что сделал что-то не так, то он обязательно отомстит всеми возможными способами.

Поэтому, когда Ли Ин приходил к нему во дворец в свободное время, Юнь Цинчи продолжал провоцировать его.

Он взглянул на Ли Ина, затем протянул руку и взял его за руку.

В тот момент, когда Юнь Цинчи коснулся его, боль внезапно отступила.

Ли Ин на мгновение опешил, а затем повернулся и посмотрел на Юнь Цинчи.

"Как ты объяснишь ситуацию с Отделом Цин?"

"Дело было в том, что не хватало людей". Ли Ин выглядел несчастным. "Другое... Чжан Шисюэ прекрасно знала, что дивизия Цин в твоих руках, и ожидала, что я верну ее".

Юнь Цинчи больше не задавал вопросов.

Он был исключен из всех планов, от начала и до конца.

Это не могло не заставить Юнь Цинчи задуматься: "Неужели в прошлой жизни я был настолько плохим человеком?".

Он отдернул руку, державшую Ли Ина, и в следующий момент пальцы Ли Ина неконтролируемо сжались, холодный пот мгновенно выступил по всему телу.

Не только его мозг, но и все тело, казалось, было искусано бесчисленными ядовитыми насекомыми.

"Когда эта лампа станет красной, это означает, что уровень вашей искренности достаточен, и другой Ваше Величество уже вернулся. В это время, согласно первоначальному соглашению, Ваше Величество возьмет эту лампу и принесет в жертву десять тысяч червей. Тогда, Ваше Величество может быть спокоен".

"Но есть одна вещь: эта жертва не является окончательной ценой. Другой Ваше Величество всегда будет сохранять предсмертную боль; это и есть настоящая цена. Другими словами, Ваше Величество на другой стороне унаследует боль от десяти тысяч насекомых, грызущих его, прежде чем его тело умрет. Но это можно легко решить, отказавшись от наваждения, или... если обратная реакция заклинания разрушит ваше тело, и вы будете свободны".

Его взгляд проследил за пальцами Юнь Цинчи, и он прошептал: "Нет, просто иногда твои эмоции выходили из-под контроля".

Каждый вздох был подобен скрежету лезвия, но Ли Ин вдруг улыбнулся.

Когда он только приехал, он думал, что все это сон. Но теперь он наконец-то мог чувствовать себя спокойно. Другой он завершил жертвоприношение в соответствии с договором.

Он посмотрел на Юнь Цинчи и сказал: "Я сделал тебя таким. Я знаю, что ты никогда не был плохим".

По непонятной причине Юнь Цинчи вдруг обнаружил, что его глаза стали чрезвычайно серьезными и смотрят прямо вперед, напоминая кошку, пристально смотрящую куда-то.

"Тебе не нужно говорить мне это".

Юнь Цинчи не хотел больше с ним разговаривать, поэтому он натянул одеяло и лег. Его нога нечаянно задела тело Ли Ин.

В этот момент вся боль отступила, но как только нога отодвинулась, боль вернулась.

Он последовал за Юнь Цинчи, чтобы лечь, желая, чтобы он снова прикоснулся к нему, но долгое время Юнь Цинчи не прикасался к нему.

Юнь Цинчи повернулся к нему спиной, но не заснул.

Он не сказал Ли Ину, что убил тех двух людей.

У него было ощущение, что за ним следит темный страж. По некоторым признакам он нашел следы этих двух людей. Он догадался, что это были люди Ли Ина, но он не знал, что это была защита. Он думал, что это слежка.

Когда его бросили в Холодный дворец, он был полон негодования. Он не по своей прихоти решил применить тактику убийства против этих двоих. Он долго думал и понял, что не сможет убить их своими силами.

Однажды вечером к нему пришел Гань Ли и сказал, что его послал Ли Ин на задание, и он, вероятно, долго не вернется. Юнь Цинчи попросил его помочь ему в одном деле.

Убить двух темных стражников.

Перед уходом Гань Ли спросил его, не хочет ли он, чтобы несколько человек тайно охраняли его.

Юнь Цинчи отказался.

Он полагал, что после смерти двух темных стражников Ли Ин быстро придет к нему. Он не знал, что на следующий день Ли Ин собирался в императорский мавзолей и не успел узнать, что темные стражи были убиты.

Вдовствующая императрица и остальные ждали, пока Ли Ин отправится в императорский мавзолей, прежде чем осмелились напасть.

Всевозможные проступки, всевозможные ошибки и совпадения навалились друг на друга, вызвав трагедию его последних дней в Холодном дворце.

Юнь Цинчи было трудно описать то, что он чувствовал в своем сердце.

Он подумал, что, возможно, его смерть была возмездием. Впервые в жизни он убил невинных людей, а вскоре после этого потерял все.

Он голодал и замерзал, близкие ему люди трагически погибли, и в конце концов его заставили выбрать место для самоубийства.

Должно быть, это было возмездие.

А где же возмездие Ли Ина? Разве не он был виновником всего этого? Может быть, его смерть была возмездием за Ли Ина?

Это было действительно нелепо.

"Кто убил Цзинь Хуана?" Юнь Цинчи сказал: "Его замучили до смерти и засунули в ящик. Вы узнали?"

"Это была Нин Ру, но за ней были и другие наложницы, которые подстрекали его".

"Что вы с ними сделали?"

"Убил".

Юнь Цинчи на мгновение растерялся.

После смерти Юнь Цинчи все считали его сумасшедшим. Всех сплетничающих дворцовых рабов избили, а дворцовых наложниц повесили. Даже с вдовствующей императрицы Чжан, которая воспитывала его столько лет, заживо содрали кожу.

Впечатление щедрости и доброжелательности, которое он оставил у всех после восхождения на трон столько лет назад, было полностью подорвано.

Он превратился в тирана, который говорил все, что хотел, и никто не смел возразить.

В течение многих лет, пока был жив Юнь Цинчи, Ли Ин шел на компромисс и всегда отступал, но его уступки сжали жизненное пространство Юнь Цинчи и в конце концов загнали его в тупик.

Потом Юнь Цинчи умер.

Какая страна, какой народ, какие министры, какая семья... Что с того, что страна была свергнута, что с того, что трон был потерян! Золото, серебро и драгоценности, Юнь Цинчи никогда больше не увидит их. Дамаск, шелк и атлас, Юнь Цинчи никогда больше не наденет их. Процветание его страны... больше не было Юнь Цинчи, чтобы сопровождать его.

Юнь Цинчи всегда говорил, что Ли Ин важен для него.

Но Ли Ин редко говорил ему, что он тоже важен для него.

Когда он взошел на трон, Юнь Цинчи сопровождал его, утешал и говорил, что все будет хорошо.

Когда он прятался в пещере, Юнь Цинчи сопровождала его, пока не прекратился дождь, а потом они вместе вернулись во дворец Цзяншань.

Когда он ночью читал поминания, Юнь Цинчи засыпал рядом с ним, чтобы он мог полностью расслабиться и выполнить свои обязанности Сына Неба.

Юнь Цинчи говорил, что Ли Ин был единственным человеком, который хорошо относился к нему после смерти матери.

Но на самом деле он был единственным, кто хорошо относился к Ли Ину после смерти отца.

Просто было слишком много вещей, которые изменили их обоих.

Юнь Цинчи чувствовал, что он стал лицемерить, а он чувствовал, что Юнь Цинчи стал крайним.

"А как же Чжан Шисюэ?" спросил Юнь Цинчи, - "Что ты с ней сделал?".

"Снял с нее кожу и вырвал сухожилия. Я не проявил милосердия".

"Ты выяснил, что случилось с твоей матерью? Почему никто не подозревал о причине ее смерти в течение стольких лет?"

"..." Ли Ин глубоко вздохнул и сказал: "Я догадался".

Юнь Цинчи: "?"

Что именно Чжан Шисюэ сделала, чтобы скрыть это от всего мира и тайно выменять Ли Ина?

"Это дело было сделано в строжайшей тайне. Во время беременности у Чжан Шисюэ случился выкидыш, и после этого она сохранила фальшивый живот. Она использовала мертворожденного ребенка, чтобы заменить меня... Когда отец приехал, мать была уже мертва. Пуповина мертворожденного ребенка не была перерезана. Она лежала у нее между ног, и из-за пуповины отец считал, что смерть матери действительно была дистоцией".

"Пуповина?" спросил Юнь Цинчи, "Тогда что?".

"На самом деле, настоящая пуповина была перерезана. Кто-то достал оставшуюся пуповину из ее утробы, снова привязал ее к мертворожденному ребенку, а затем спрятал узел обратно. В то время никто ничего не заподозрил. Никто не мог подумать, что ребенок, связанный пуповиной, может быть фальшивым".

Юнь Цинчи внезапно обернулся.

Он уставился на Ли Ин с недоверием.

Неужели это может быть так?!

В конце концов, хотя Юнь Цинчи и был властным во дворце, у него не было большого опыта в борьбе с другими людьми. Нин Ру была слишком глупа, иногда Юнь Цинчи чувствовал смех, когда видел ее.

Он никогда не думал, что во дворце могут быть такие интриги.

"А после того, как она обменяла тебя?" Юнь Цинчи сказал: "Я помню, что ты боялся ее. Она очень плохо к тебе относилась?"

"Она была в обиде на мою родную мать, потому что моя мать была выше ее во всем, будь то благосклонность отца или вышивание. Она была знающей и разумной..." Ли Ин посмотрел на него некоторое время и сказал: "Может, не будем об этом говорить?".

"Ни в коем случае", - безжалостно сказал Юнь Цинчи: "Ты мне все это рассказал, и разве это не хорошая возможность для тебя выдумать как можно больше, придумать что-то трагическое. Если ты уговоришь меня быть счастливым, возможно, я не уйду".

"Почему ты так смотришь на меня? Разве я не был всегда злобным, властным и лишенным сочувствия в твоем понимании? Разве я не нравлюсь тебе таким?"

Ли Ин взял его руку под одеялом и прошептал: "Мы можем взяться за руки?".

Юнь Цинчи взял его за руку и вдруг отпустил. Он нахмурился и сказал: "Почему у тебя такие потные руки?".

Он посмотрел на грудь Ли Ина; вырез его белого внутреннего халата тоже был мокрым. Он заколебался и спросил: "У тебя все еще болит голова? Не хочешь позвать императорского врача?".

"Не болит". Ли Ин сказал: "Может быть, земной дракон слишком теплый, поэтому я сменю одежду".

Он расстелил одеяло и снова накрыл его, встав с кровати, как ни в чем не бывало.

Рука Юнь Цинчи коснулась того места, где он лежал, и простыня тоже была влажной.

Странно, почему Ли Ин так вспотел?

Неужели ему было так жарко?

Юнь Цинчи перевернулся на кровати и потрогал свой лоб. Это можно было объяснить только тем, что температура у Ли Ина была слишком высокой.

Люди, практикующие боевые искусства, всегда были теплее его.