Онлайн чтение книги Перерождение - божественный врач и папа-домосед Reincarnation - The Divine Doctor and Stay-at-home Dad
Перерождение - Божественный Врач и Папа-Домосед Глава 162. Это моя картина

Глава 162. Это моя картина

Теперь весь зал взорвался, и никто не знал, что собирается делать молодой человек.

– Только что он разбил статую Нефритового Будды, а теперь разорвал подлинную работу Даоцзы пополам. Как теперь он хочет поступить?

– Цинь, я тебя убью!

В это время сердце Лин Пинчао разбилось. Только что была уничтожена 12-миллионная статуя Нефритового Будды, которая оказалась кровавым нефритом бараньим жиром. А теперь эта подлинная работа Даоцзы за 20 миллионов юаней разорвана, это ужасно огорчило его.

Яростный гнев заставил его на короткое время потерять рассудок. Он уже собирался броситься к Цинь Хаодуну, но к счастью, его остановили два человека, Лин Чжигао и Лин Чжиюань.

Лицо Лин Сяотяня снова помрачнело. Он чувствовал, что Цинь Хаодун зашёл уже слишком далеко. Но главное, это была подлинная работа Даоцзы. Он искал её много лет и так и не нашёл. Теперь, его внук подарил её ему, но в итоге он просто смотрел на два разорванных куска.

Го Фэн удивлённо посмотрел на Цинь Хаодуна и спросил, – Доктор Цинь, что это значит? Что-то не так с этой картиной?

Цинь Хаодун спокойно сказал, – Это просто подделка. Было бы неуважением преподнести её сегодня дедушке в качестве подарка на день рождения, поэтому я разорвал её.

– Поддельная картина? Не может быть! Я уже проверял её. Это действительно сцена лотоса, оставленного самим Даоцзы, – сказал Го Фэн, не веря.

Настроение Лин Пинчао немного улучшилось, но он всё ещё сердито кричал, – Цинь Хаодун, не говори ерунды. Это абсолютно, подлинная работа Даоцзы. Ты должен компенсировать мне стоимость картины.

Цинь Хаодун неодобрительно сказал, – Я сказал, что это подделка.

Лин Пинчао воскликнул, – Почему? Ты разбираешься лучше господина Го?

Го Фэн добавил, – Господин Цинь, вы действительно слишком безрассудны. Я определил, что это абсолютно подлинная работа. И даже если это фальшивка, то это она высокого уровня, стоимостью более десяти миллионов юаней.

Выслушав Го Фэна, Лин Пинчао почувствовал себя увереннее и сказал, – Правильно, я потратил 20 миллионов юаней на эту картину. Ты обязан мне всё компенсировать.

Видя, что Цинь Хаодун встревожен, Цянь Дуодо спросил, – Цинь, есть ли у тебя основания утверждать, что эта картина-подделка?

– Нет.

Как только он заговорил, зал снова взорвался. Безо всяких оснований он просто разорвал древнюю картину в 20 миллионов юаней пополам.

– Этот парень сошёл с ума?

Легкие Лин Пинчао уже были готовы взорваться. Цинь Хаодун насмехался над ним. Но прежде чем он успел заговорить, Цинь Хаодун мягко сказал, – Потому что это моя картина.

Хотя тон Цинь Хаодуна был спокойным, а голос не очень громким, почти каждая фраза, которую он произнёс сегодня, была бомбой, которая снова вызвала большой резонанс.

– Кто этот молодой человек? Хвастовству должен быть предел. Он сказал, что подлинная работа Даоцзы написана им самим.

– Директор Го сказал, что картина подлинная. А он сказал, что сам её нарисовал. Неужели он думает, что рисует также как мудрец Даоцзы?

– Самонадеянный, он такой самонадеянный. Я слышала, что он новый бойфренд Момо. Она слишком поторопилась, Момо просто находит себе парней, глядя на их внешность...

Мало того, что другие люди не поверили этому, но и Го Фэн также сказал с удивлённым лицом, – Что? Мистер Цинь, вы сказали, что нарисовали её? Ни за что не поверю! Это не только стиль Даоцзы, но и древняя живопись. Как это может быть нарисовано вами, если вам только двадцать лет?

– Цинь Хаодун, не хвастайся. Если эта картина написана тобой, мне не нужно, чтобы ты что-то компенсировали, я дам тебе вдобавок 20 миллионов юаней.

Причина, по которой Лин Пинчао произнёс такие слова, заключалась в том, что он был в шоке от Цинь Хаодуна. Во-вторых, он хотел, чтобы Цинь Хаодун потерял лицо и был жестоко унижен.

Цинь Хаодун сказал, – Если вы не верите, я докажу вам это прямо сейчас.

Он повернулся к Лин Сяотяню и сказал, – Господин, могу я нарисовать картину на месте?

Лин Пинчао спросил, – Ты шутишь? Мастеру потребуется день или два, чтобы написать такую картину. Можно ли отложить день рождения дедушки?

Цинь Хаодун ответил, – Это не так уж и трудно. Мне нужно всего пять-восемь минут, чтобы нарисовать такую картину.

– Как это? Как это может быть?

Хотя Го Фэн и Цянь Дуодо знали, что Цинь Хаодун был мастером, они удивились, открыв рты. Они не могли поверить в то, что он сказал правду. Даже мастеру каллиграфии и живописи должно хватить двух-трех часов, чтобы нарисовать свою картину.

Лин Сяотянь с интересом взглянул на Цинь Хаодуна, махнул рукой стоящему рядом члену семьи и сказал, – Принесите перо и чернила из моего кабинета.

Он любил живопись и каллиграфию. Он часто рисовал картины в своей повседневной жизни. Поэтому у него дома были все виды инструментов для рисования. Вскоре этот член семьи принёс бумагу, перо, чернила и другие инструменты для рисования и положил их на стол.

На глазах у всех присутствующих к столу подошёл Цинь Хаодун. Во-первых, он взял из подставки для пера кисточку для письма и посмотрел на неё. Цинь Хаодун удовлетворённо кивнул. Затем он достал ручку и зажал её в левой руке. Обе кисти одновременно были покрыты чернилами.

– А что он собирается делать? Он собирается рисовать двумя кистями одновременно?

Лин Пинчао презрительно сказал, – Очевидно, что он не справится. Он не сможет нарисовать картину даже с помощью кисти, не говоря уже о двух. Разве это не позорно?

Цинь Хаодун не ответил ему. Сделав глубокий вдох, он начал сводить руки вместе. Две кисти, казалось, ожили. Они продолжали летать по чертёжной бумаге перед ним, и на чистом листе начали медленно проявляться чернила.

– Это, это и есть умение рисовать слева направо?

Хотя Лин Сяотянь не мог сравниться с мастером живописи и каллиграфии, он также имел значительные достижения и сразу узнал метод Цинь Хаодуна.

Цянь Дуодо не мог удержаться от вопроса, – Сэр, что такое умение рисовать слева направо?

Лин Сяотянь сказал, – Обычные люди рисуют картины кистью. Сначала они очерчивают общую форму, а затем делают детальные чертежи. Это то же самое, что строить дом. Сначала мы делаем каркас, а потом строим его по крупицам. Но есть и недостатки. Хотя фундамент прочный, скорости не хватает. В этом смысле такой метод недостаточно быстрый.

Го Фэн тоже немного разбирался в живописи. Он кивнул и сказал, – Это правда.

Лин Сяотянь продолжал, – Чтобы увеличить скорость работы, некоторые мастера живописи и каллиграфии создали этот способ.

– Как следует из названия, навык рисования слева направо-это способ рисовать обеими руками одновременно, начиная с двух концов бумаги. Без концептуальной основы, без каких-либо украшений вся картина целиком существует в уме художника. Как только кисти придут к середине, и когда они встретятся, картина будет сделана.

– Поэтому, скорость рисования может быть более чем удвоена, но это очень сложно. Прежде всего, вся картина должна быть чётко представлена в сознании художника. Во-вторых, ум должен быть разделён на две части, и никаких проблем не должно возникать. Наконец, цветовой тон должен быть использован очень умело, чтобы не было допущено никаких ошибок.

– Это очень сложный способ рисования. Я слышал об этом раньше, но никогда не видел такого мастера.

В этот момент Лин Сяотянь покачал головой.

Го Фэн сказал, – Я слышал об этом, но когда кто-то использует этот метод рисования, он должен иметь абсолютную уверенность в картине. Это невозможно сделать без многолетнего опыта живописи и каллиграфии.

Лин Пинчао слушал с грустным лицом. Он ничего не знал об этом способе живописи. Он не понимал, что Цинь Хаодун, которого он только что высмеял, использовал такой удивительный способ рисования. Его лицо слегка лихорадило.

Однако он всё ещё не верил, что Цинь Хаодун может нарисовать картину Даоцзы. Если бы кто-то мог подражать ему, то мудрец живописи не звался бы таковым.

После объяснений двух мастеров все люди сосредоточились на Цинь Хаодуне, с нетерпением ожидая последнего момента, когда две стороны соединятся.

Техника Цинь Хаодуна была очень быстрой. Обе его руки двигались по бумаге для рисования, как будто ему не нужно было думать. Через три-четыре минуты картины с обеих сторон были почти закончены. Было видно, что две части начали тянуться друг к другу.

Глаза людей были устремлены на две руки Цинь Хаодуна, особенно пристально смотрел Лин Пинчао. Его взгляд был направлен чётко на бумагу для рисования, он надеялся, что Цинь Хаодун ошибётся.

Но в конце концов он был разочарован. Две кисти Цинь Хаодуна гениально слились. Сцена росписи лотоса красовалась перед всеми. И это было всего через пять минут после того, как он взял в руки кисти.

– Это действительно здорово. За такое короткое время он нарисовал картину.

– Кто этот молодой человек? Он мастер живописи. Неужели он действительно только что нарисовал эту картину?

– Не может быть, это абсолютно невозможно. Какой бы хорошей ни была картина, она всё равно новая. Как она вообще может быть древней?

Среди всех комментариев Го Фэн и Цянь Дуодо взяли картину "сцена лотоса", которая только что была разорвана, и сравнили её с новой.

Через пять минут оба мужчины снова подняли головы.

– Прекрасно, просто прекрасно, – сказал Цянь Дуодо Цинь Хаодуну, – Брат Цинь, ты самый почитаемый человек в моей жизни. Я действительно не знаю, чего ты не можешь сделать. Ты сделал это за такое короткое время, и картина точно такая же, как и оригинал. Между ними нет никакой разницы.

Го Фэн тоже добавил, – Действительно, картина настолько совершенна, что в ней нет никаких изъянов.

Лин Пинчао воскликнул, – Даже если он хорошо рисует, это не древняя картина. Та которую я только что принёс, - подлинная работа Даоцзы. Эти две картины вообще нельзя сравнивать.

Го Фэн вздохнул и сказал, – Да, господин Цинь, хотя ваши навыки живописи вызывают у меня восхищение, это не может доказать, что картина перед нами - ваша работа. В противном случае, годы между двумя листами бумаги составляют, по меньшей мере, тысячу лет. Кроме того, что касается цвета чернил, то только что написанные картины совершенно отличаются от древних картин...

Цинь Хаодун улыбнулся и сказал, – Не волнуйтесь, нам ещё предстоит пройти одну последнюю процедуру.

В мире культивации он был художником, советником и даже нищим, чтобы развивать свой ум и проживать свою жизнь. Поэтому он был очень искусен в таких трюках.

Более того, его метод изготовления старых картин был более необычным, чем у простых людей. Император Зелёного Леса мог управлять всеми вещами с помощью деревянного атрибута.

Цинь Хаодун взял в руки только что нарисованную картину. Он погладил её сверху донизу правой рукой. Затем он использовал свою зелёную древесную подлинную Ци в своей ладони, чтобы мгновенно изменить цвет бумаги и тон чернил.

Ещё через десять секунд, как по волшебству, он перекрасил картину на столе и сказал Го Фэну, – Директор Го, пожалуйста, посмотрите на неё снова.

Го Фэн стоял в ступоре. Картина с изображением лотоса перед ним была точно такой же, как та, которую только что разорвали. Не было никакой разницы между старой бумагой и цветом чернил. Если бы здесь не было только что разорванной картины с изображением лотоса, он бы подумал, что это сон.

Успокоившись, он достал увеличительное стекло и внимательно осмотрел картину. С течением времени его руки начали медленно дрожать. По его наблюдениям, этой картине было больше тысячи лет. Он не мог найти никаких изъянов и лазеек.

http://tl.rulate.ru/book/23213/717444