Онлайн чтение книги Сказки
106. Бедный работник с мельницы и кошечка

Жил-был на мельнице старый мельник; не было у него ни жены, ни детей, и служило у него трое работников. Пробыли они у него несколько лет, вот и говорит он им однажды:

– Я уже стар стал, мне бы теперь сидеть на печи, а вы ступайте по белу свету странствовать; и кто приведёт мне домой лучшего коня, тому и отдам я мельницу, и будет тот кормить меня до самой смерти.

Третий работник был на мельнице засыпкой, и считали они его все дураком и мельницу ему никак не прочили; да он и сам того вовсе не хотел. И ушли они все трое, и, подходя к деревне, говорят они Гансу-дураку:

– Ты уж тут оставайся; за всю свою жизнь не достать тебе и поганой клячи.

Но Ганс пошёл с ними дальше, и когда наступила ночь, пришли они к пещере и легли в ней спать. Двое умных подождали, пока Ганс заснёт, затем встали и ушли, а Ганса бросили, думая, что ловко дело обделали, – да, плохо им, однако, за то придётся! Вот взошло солнце; Ганс проснулся, видит, что лежит он в глубокой пещере; он огляделся и крикнул:

– Господи, где же это я?

Он поднялся и выбрался из пещеры наверх и пошёл в лес; идёт он и думает: «Один я остался, все меня бросили, как найти мне теперь коня?» Шёл он, погружённый в свои думы, и встретил по дороге маленькую пёструю кошечку; она ласково с ним заговорила:

– Ганс, куда это ты идёшь?

– Ах, да чем же ты мне можешь помочь?

– Я о твоём желании хорошо знаю, – сказала кошечка, – ты хочешь чтоб была у тебя красивая лошадь. Ступай вместе со мной и будь мне верным слугою семь лет, и я дам тебе за то лошадь такую красивую, какую ты за всю свою жизнь и не видывал.

«Должно быть, это волшебная кошка, – подумал Ганс, – хотелось бы мне посмотреть, правду ли она говорит». И повела она его в свой маленький заколдованный замок, и жили в нём всё одни только кошечки, и все они ей прислуживали; они проворно носились по лестнице вверх и вниз и были довольные да весёлые. Вечером, когда уселись они за стол, три кошечки принялись за музыку: одна играла на контрабасе, другая на скрипке, а третья трубила в трубу и надувала щёки изо всех сил. Когда они поели и стол был уже убран, кошка ему и говорит:

– Ну, Ганс, давай теперь с тобой потанцуем!

– Нет, – говорит он, – с кошкой плясать я не стану, этого делать мне в жизни ещё ни разу не доводилось.

– Тогда отведите его в постель, – сказала она кошечкам.

И зажгла ему свечку в спальне одна из кошечек, а другая стала стаскивать с него башмаки, третья – чулки, и, наконец, одна из кошечек потушила свечу. А на другое утро они снова явились и помогли ему встать с постели и одеться: одна натягивала ему чулки, другая завязывала подвязки, третья подала ему башмаки, а ещё одна умыла его, а лицо вытерла ему хвостом. «Делать это она умеет очень нежно», – заметил Ганс. Но приходилось ему для кошки и работать: каждый день дрова рубить, да как можно помельче; и для этого дали ему серебряный топор; клин и пила были тоже серебряные, а колода была медная. Вот так и колол он дрова, жил в кошкином доме, ел да пил хорошо, но видать никого не видал, кроме пёстрой кошки да разных её служанок. Вот однажды и говорит она Гансу:

– Ступай да выкоси мой лужок, а трава пусть пойдёт на сено, – и дала она ему серебряную косу, а брусок был золотой, и велела она ему всё это в точности после работы сдать. Ганс пошёл и сделал, что было ему велено. Окончив работу, принёс он косу, брусок и сено домой и спрашивает, не заплатит ли она ему уже за работу.

– Нет, – говорит кошка, – ты должен ещё для меня кое-что сделать; вот тут стропила да брёвна серебряные и плотничий топор, наугольники, скрепы – всё, что надо для работы, и всё это из серебра сделано. Хочу я построить себе маленький домик.

И выстроил Ганс ей домик и сказал, что всё он теперь уже сделал, а лошади-то у него пока что нету. И прошло семь лет, словно полгода. И спросила кошка, хочет ли он поглядеть на её лошадей?

– Хочу, – ответил Ганс. И она открыла ему домик, отперла двери, видит он – стоят двенадцать лошадей; и, ах, какие они были статные, как блестели они да сверкали, прямо сердце радовалось!

Тут дала она ему поесть и попить и сказала:

– Ну, теперь ступай домой, а лошади твоей я не дам тебе с собой, но через три дня приду сама и приведу её тебе.

Собрался Ганс в дальний путь, и указала она ему дорогу к мельнице. Но новой одежды она ему не дала, и должен он был воротиться домой в чём пришёл – в своей старой, изорванной куртке, что стала ему за эти семь лет тесна и коротка. Пришёл он домой, а другие два работника тоже домой воротились, и каждый привёл с собою по лошади, но у одного была она слепая, а у другого хромая. Стали они его спрашивать:

– Ганс, ну, а где же твоя лошадь?

– Через три дня придёт.

Посмеялись они и говорят:

– Да, Ганс, уж если ты лошадь получишь, то будет она хороша!

Вошёл Ганс в комнату, но мельник сказал ему, чтоб не смел он и за стол садиться, так был он оборван и весь в лохмотьях, – стыдно-де будет, если кто зайдёт в дом. И вынесли ему немного поесть во двор; а когда пришло время спать ложиться, ему не позволили лечь на кровать, и пришлось ему залезть в сарайчик для гусей и улечься на жёсткой соломе.

Просыпается он утром, – а прошло уже три дня, – и вот подъезжает карета, запряжённая шестериком, – ах, как сияли кони, как блестели они, как всё было красиво! – и вёл слуга седьмого коня, и был тот конь для бедного работника с мельницы. И вышла из той кареты красавица-королевна, и вошла она в мельницу; а королевна была та самая маленькая пёстрая кошечка, которой бедный Ганс служил целых семь лет. Она спросила мельника, где его младший работник, засыпка?

И ответил мельник:

– Да мы и на мельницу-то его пустить не можем, весь он оборванный, – вон лежит он в сарае, где гуси!

И сказала тогда королевна, чтобы тотчас его привели к ней. Привели Ганса, и должен он был одёжкой своей прикрываться, и еле мог тело своё прикрыть лохмотьями. Достал слуга тогда пышные одежды, приумыл работника, приодел, и когда был он готов, то выглядел любого короля красивей. Затем королевна велела показать лошадей, приведённых двумя другими работниками. И была одна из них слепая, а другая хромая. И велела она привести тогда своего седьмого коня. Как увидел мельник того коня, сказал, что такого во дворе у него никогда ещё не бывало.

– Вот этот конь и будет для младшего твоего работника, – сказала королевна.

– Тогда уж и мельница будет его, – сказал мельник; но королевна ответила, что коня того дарит она ему, и мельница пусть у него остаётся; взяла она своего верного Ганса, посадила его в карету и уехала с ним вместе. И поехали они сперва в маленький домик, который построил Ганс серебряным топором; а он, гляди, стал огромным замком, и всё в нём внутри было из чистого золота да серебра; и вышла она замуж за Ганса, и стал он богат, – так богат, что на всю его жизнь хватило. Вот пускай никто не говорит, что раз дурак, то ни на что и не годен.