Онлайн чтение книги Успокоительное для тирана The Tyrant’s Tranquilizer
1 - 48

«Императрица… Если я стану Императрицей...»

Если она станет Императрицей, все преклонят перед ней колени. А также ее отец и сводный брат, который станет графом. Никто не посмел бы проигнорировать ее или просто увидеть.

Даже без принуждения своего отца она хотела стать Императрицей. То, что она была дочерью богатого графа, не принесло ей никакой пользы. На нее влияли только ее отец и брат, который должен был стать преемником ее отца. Она ничем бы не отличалась, если бы вышла замуж. Все благородные люди были похожи на Гилберта. «Иди сюда», «иди туда», «сделай это», «не делай того». Она должна была держать свою жизнь под контролем. Но когда она станет Императрицей, то будет относительно свободна. Никто не сможет контролировать ее манеру поведения.

«Ради этого я могу сделать все, что угодно. Я не уступлю свое место девушке, которая не знает, где она находится и что делает»

Рения вспомнила внешность Амелии. Первое, что пришло на ум, были ее круглые глаза. Она говорит и ведет себя так, как ей велят горничные, но на самом деле она просто девушка, которая только что приехала из сельской местности.

«Я должна показать, что никто не приветствует тебя»

Она специально пригласила ее на чаепитие. Все, что касалось знакомства с друзьями и сближения, было ложью.

Существовала только одна должность Императрицы, и не существовало такого понятия, как здоровая конкуренция.

- Я собираюсь написать приглашение на чаепитие. Принеси какую-нибудь бумагу.

Рения позвала свою горничную и приказала ей. Гости чаепития, конечно же, были бы полны ее верных рук и ног.

«Вы знаете мой предмет»

Рения рассмеялась. Прошло очень много времени с тех пор, как она была так взволнована чаепитием.

***

Новость о том, что Амелия и Рения встретились, была сообщена Сервину через Чэда.

“В отличие от своих тревог, Амелия относилась к молодой леди Манверс решительно, и ее отношение не было плохим. До самого конца царила дружеская атмосфера”.

“Юная леди Манверс не может быть послушной”.

Сервин приподнял брови. Он был хорошо осведомлен о вспыльчивом характере Рении Манверс и ее одержимости положением Императрицы. Потому что она была женщиной, которая стала бояться его, и все же она хотела быть Императрицей.

Независимо от того, что она думает, она не может не проявлять открытую враждебность к Амелии. Ваше Величество должно быть в курсе этого.

Правильно

Сервин кивнул. Он правил в страхе, и знать боялась его меча больше всего на свете. Пока он был уверен, никто не мог причинить вред Амелии. Кроме того, Амелия была ведьмой. Она без труда смогла защитить свое тело. И все же ему было не по себе оттого, что он боялся, что Манверс может разбить ей сердце. Независимо от того, обладает ли она магической силой, какой бы великой она ни была, она не может залечить эмоциональные раны, которые получает от людей. А дворяне Империи обладали особой способностью метать кинжалы даже при разговоре лицом к лицу.

- Будь более осторожна с ее окружением. Я уверен, что эта девушка что-то замышляет.

Да, я понимаю. Однако... есть одна вещь, о которой я хотел бы вас спросить.

Что это?

Мисс Амелия сказала юной леди Манверс, что она вернется в свой родной город, когда придет время, но не лучше ли быть осторожной с такими историями?

Чэд беспокоился о том, что положение Амели становится нестабильным. Если дворяне узнают, что Амелия скоро покинет Сервина, будут ли они относиться к Амелии так же бережно, как сейчас? Это было не так.

Что я должен делать?

Но Сервин не ответил. Он застыл с широко открытыми глазами.

Ваше Величество?

Чэд был сбит с толку

Мисс Амелия сказала, что Ваше Величество знает эту историю. Вы впервые это слышите?

 Нет

Сервин прищелкнул языком.

Амелия, конечно же, выразила свое намерение вернуться в свой родной город после победы над катастрофой. Причина, по которой она приехала в Императорский Дворец, заключалась в том, чтобы защитить покой своего родного города.

Он все знал и понимал. Тем не менее, ее слова были очень шокирующими.

«Ты уходишь? Тогда как насчет меня?»

Сервин был Императором. У него не было родственников, которые могли бы унаследовать трон, поэтому он не мог покинуть Императорский Дворец, пока не родится его ребенок. Кроме того, Императорский Дворец и Делахайм находятся так далеко, что даже на обмен письмами уходит 10 дней. Было неизвестно, когда он сможет снова увидеть ее, когда она вернется в Делахайм.

"Неужели я должен быть один в этом ужасном дворце?"

На самом деле, Императорский Дворец без Амелии был ему знаком. Последние 20 лет он жил один, ожидая ее здесь.

«Это может быть не так болезненно, потому что это произойдет после победы над катастрофой»

Но он не мог представить себе будущее без нее. Это тяжело даже сейчас, когда он намеренно держит дистанцию, но он просто был в ужасе от того, что было бы, если бы они не могли видеть друг друга вечно.

«Как он жил до того, как появилась Амелия?»

Сервин вспомнил прошлые воспоминания. Это был самый большой и великолепный Императорский Дворец в Империи, но в его памяти это всегда был просто бесплодный ландшафт. Он никак не мог вернуться к той жизни.

Ваше Величество, с вами все в порядке?

Нет.

Сервин встал.

«Мне нужно увидеть Амелию»

Он хотел увидеть ее. В Императорском Дворце он, казалось, должен был видеть ее в пределах своего собственного царства. Им овладел сильный порыв, и его тело естественным образом повернулось к Амелии.

Ваше Величество?

Чэд поспешно погнался за ним

Однако этого было недостаточно, чтобы догнать человека, который бежал изо всех сил

Сервин быстро прибыл во дворец Амелии. Рыцари, стоявшие у главных ворот, пришли в ужас, увидев Сервина. Это было потому, что Сервин появился перед ними в мгновение ока.

- Тихо

Рыцари были озадачены тем фактом, что Сервин был один, без сопровождающего, но держали рот на замке. Их страх перед ним был сильнее, чем их маленькое любопытство.

Он медленно шел по дороге. Он бежал как сумасшедший всю дорогу сюда, но когда добрался, его шаги замедлились сами собой. Холодный ветер ударил его по щеке. Это позволило ему успокоиться, по крайней мере немного.

«Она в саду?»

Сервин направился в ту сторону, откуда доносились звуки. Он был убежден, что Амелия будет там. Его шаги снова ускорились.

Амелия была не одна. Она танцевала с Имперским рыцарем. Увидев это, в одно мгновение вспыхнул огонь. Сервину захотелось немедленно убежать и забрать рыцаря у Амелии. Если бы миссис Энард с криком не остановила музыку, рыцарь наверняка был бы убит.

Когда музыка смолкла, Имперский рыцарь сделал шаг назад. Только тогда Сервин смог осмотреться. В саду было больше двух человек. Это выглядело так, словно она упражнялась в танцах в саду.

«Если вы посмотрите демонстрацию один или два раза, то быстро научитесь танцевать. Почему вы должны вот так тренироваться вместе?»

Он прищелкнул языком. Несмотря на то, что он знал, что это была танцевальная тренировка, его желудок все еще кипел от гнева.

Мисс Амелия! Ваше выражение лица! Вы должны мягко улыбнуться. Я вижу, что вы нервничаете.

Когда миссис Энард указала на это, Амелия скорчила заплаканную рожицу.

Я даже не могу обратить внимание на свое лицо. Трудно просто следить за движениями!

- Это потому, что вы так нервничаете. Улыбнитесь!

- Ааа. У меня так напряглись мышцы лица

У Амелии дернулись щеки. Ее лицо забавно исказилось. Затем Милена расхохоталась. Она не смогла скрыть своей улыбки, даже суровая миссис Энард. В конце концов, когда все ее служанки разразились смехом, Амелия спросила: Вы смеетесь? - и снова скорчила плачущую рожицу.

Сервин стоял неподвижно и наблюдал за ними. Это было так, как будто Амелия и ее окружение не были частью Императорского Дворца. Уютная и приятная атмосфера была ему совершенно незнакома. Он неосторожно спрятался за стеной. Все его тело было окутано темными тенями.

«Кажется, у тебя все хорошо получается»

Она была яркой и жизнерадостной, несмотря на то, что давление, должно быть, было сильным прямо перед вечеринкой. Это было потому, что окружающие люди так твердо поддерживали ее.

«Даже без меня.»

Сервин горько улыбнулся. Его собственной вакансии нигде не было видно. Если подумать, Амелия даже не нуждалась в нем. Это отличалось от того, как он с нетерпением ждал Амелию, и теперь он не может быть без нее.

Чего хотела Амелия, так это мирной жизни в своем родном городе. Это сделала бы сама Амелия, а не что-то, что он мог бы ей дать.

«Нет, было бы полезнее, если бы меня там не было.»

Его грудь была напряжена. Он прижал левую часть своей груди правой рукой.

[………]

Между звуками музыки возник шум. Статический шум был таким же жутким, как царапанье в ушах. Катастрофа не упустила ни одного момента, когда он был потрясен. Он попытался успокоиться, но негативные мысли продолжались бесконечно.

«С Амелией все будет в порядке и без меня. В то время как окружающие любили ее. Возможно, из нее даже получится настоящая любовница»

Это было страшно даже представить. Но когда все закончилось, не было никакой возможности остановить ее, если бы она сказала, что уходит. Удержать ее взаперти уже не удалось. Был также способ угрожать ей, используя окружающих ее людей, но он не хотел, чтобы она ненавидела его за это. Но он не хотел разлучаться с ней и не хотел оставаться один в этом Императорском Дворце.

«Тогда что мне следует делать? Как я могу удержать ее рядом с собой?»

Когда катастрофа исчезает, она тоже уходит. Если это так, то

«Да, катастрофа не должен исчезнут, он должен просто остаться»

Смех катастрофы резонировал так громко, словно разрывал его барабанные перепонки.

«И о чем только я сейчас думал?»

Катастрофа должен был исчезнуть из мира. В тот момент, когда он больше не сможет предотвратить катастрофу, мир будет уничтожен. Земля была бы опустошена, бедствия продолжали бы захлестывать континент, а болезни унесли бы жизни бесчисленного множества людей. Тысячелетняя Империя рухнула бы без следа. Он не может этого сделать. Его долгом было предотвратить это. Но он ослеплен сиюминутной ревностью и потерей, забывая о своих обязательствах. Когда он пришел в себя, пришла глубокая ненависть к самому себе.

Угх!

Сервин схватился за грудь, когда его вырвало

[………]

Черный комок вырвался у него изо рта. Черный комок упал на землю и стал извиваться. Это был комок черного ихора, и он казался липким старым комком с большими узлами и искривленными конечностями. Это выглядело зловеще и отвратительно. Оно яростно извивалось, пока не превратилось в сотни насекомых и не рассеялось.

Когда Сервин открыл глаза, переводя дыхание, черного комка нигде не осталось. Земля, из которой выпал комок, прогнила, но он был скрыт тенью, и его было трудно разглядеть.