Онлайн чтение книги Высокий пульс High Pulse
Глава 20

С тех пор, как мы сели рядом друг с другом, Ким Джин Хён стал вести себя так, словно мы лучшие друзья. Он часто просил меня сходить с ним в буфет или пообедать вместе.

Когда мы ходили в столовую, мы всегда были вдвоем, и всякий раз Ким Джин Хён покупал мне небольшую закуску и напиток. Если я пытался заплатить, он шутя останавливал меня, поэтому я засовывал деньги обратно в карман так и не воспользовавшись ими.

Ким Джин Хён любил сидеть за столом в столовой и болтать, пока не прозвенит звонок. Это были обычные и непримечательные разговоры, но прерываться было все равно грустно.

Мне дороги такие моменты.

Положив в рот крендель, Ким Джин Хён уставился на меня, подперев подбородок рукой.

– Как самочувствие сегодня?

– Я в порядке. Простуда прошла, поэтому я меньше устаю…

– Приятно слышать.

Он улыбнулся, почувствовав облегчение, и лицо стало ясным как день. Несмотря на то, что мы были в помещении, у меня возникло ощущение, что весенний ветерок треплет его челку.

– Ты продолжаешь принимать те таблетки? Которые тебе выписали, когда мы столкнулись в больнице. Каждое утро по таблетке пьешь?

– Да, чтобы был результат, нужно не пропускать приемы.

– Ясненько, а как твой пульс? Лекарства помогают?

Ким Джин Хён, казалось, очень заботился обо мне.

Он знал, что я принимаю лекарства каждое утро и видел, как я измерял пульс в классе прежде. Я закрыл глаза и замолчал всего на 30 секунд, но от осознания того, что Ким Джин Хён находится так близко мой пульс ускорился.

– Эти таблетки не сильно влияют на пульс... но в последнее время мне правда лучше. Спасибо за заботу.

Ким Джин Хён почесал кончик носа, как будто о чем-то думая. Он выглядел немного смущенным, расстегивая рукав. Затем неожиданно протянул мне руку и сказал:

– Проверь и мой пульс...

Он вытянул запястье, и я увидел толстые сухожилия, которые казались еще контрастнее на фоне белой школьной рубашки. Я почувствовал себя растерянным от того, что нечто подобное происходит со мной в первый раз.

– Я никогда не измерял чужой пульс...

– Есть какая-то разница?

– Нет, не думаю.

–  Тогда попробуй.

– …

Я неохотно положил три пальца на запястье Ким Джин Хёна.

Подушечки пальцев дрожали от волнения, хотя я всего лишь легко коснулся руки. Я пытался сохранить невозмутимое выражение лица, боясь, что Ким Джин Хён заметит мое смущение, но, кажется, мне это не удалось, потому что он стал с интересом наблюдать за моим выражением лица.

Я судорожно вздохнул и закрыл глаза.

Сконцентрировавшись, я наконец нашел пульс, и он оказался очень энергичным, как и сам Ким Джин Хён. Я знал, что мое сердцебиение слабое, но впервые в жизни сравнив его с чужим пульсом, я почувствовал, что оно едва заметно.

Может быть, именно потому, что это Ким Джин Хён, а не какой-то другой человек, разница так заметна…

Его сердце было сильным, и я ощущал, как быстро оно перекачивает кровь по всему телу.

Я приложил другую руку к своей шее, нащупывая контрольную отметку. Поскольку секундомера не было, я хотел сравнить свой пульс с пульсом Ким Джин Хёна в течение короткого промежутка времени.

– Нормальный.

Когда я закончил свои манипуляции и открыл глаза, Ким Джин Хён наклонил голову, словно задаваясь вопросом.

– Я так не думаю. С того момента, как ты закрыл глаза, мое сердце забилось быстрее. Ты точно правильно измерил?

–... А, точно. Я сравнил его со своим пульсом, и он был таким же, как у меня.

– Разве твой пульс не участился, когда ты взялся за мое запястье?

– Э-это...

Вырвавшись из своих мыслей, я быстро убрал пальцы, который все еще сжимали запястье. В уголках его глаз появилась ухмылка, как будто он нашел мою реакцию забавной.

В этот момент кто-то подошел к Ким Джин Хёну и положил руку на плечо, притворяясь дружелюбным.

– Чё делаешь, Ким Джин Хён?

Он никогда не учился в одном классе со мной, но его лицо было знакомым, потому что он часто приходил к кому-то. Кажется, он был одним из учеников, которые часто тусовались с Ким Джин Хёном.

– А на что похоже? – улыбнулся и спросил Ким Джин Хён, но его голос мне показался холодным.

Парень стоял неподвижно, как будто он был недоволен тем, что увидел. Однако он, похоже, не заметил перемены в Ким Джин Хёне.

– Хмм... свиданка что ли? Хочешь полакомиться им, когда он проявится??? – он усмехнулся, игриво прерывая нашу беседу.

Я вроде как привык к тому, что меня дразнили омегой, ведь это было куда лучше, чем подвергаться домогательствам со стороны одноклассников. Тем не менее, всякий раз, когда я слышу подобное, мое сердце начинает колотиться. Но в этот раз он сказал это не с целью унизить меня, а для того, чтобы привлечь внимание Ким Джин Хёна.

Однако это меня задело, но я, как всегда, сделал вид, что не услышал и опустил глаза, закусывая губу. Я чувствовал взгляд Ким Джин Хёна, но глаза все равно не поднял.

Мне казалось, что правильнее всего было бы отойти в сторону, чтобы они могли поговорить.

– Я пойду первым, а вы поговорите…

Я попытался встать, но Ким Джин Хён приобнял меня за плечи и потянул вниз, отчего я плюхнулся обратно на стул.

– Куда это ты? Мы не закончили, – сказал он проводя рукой по моей спине, после обращаясь к парню. – Не понял, что ты тут лишний? Так и будешь стоять над душой?

Его взгляд определенно не значил ничего хорошего. Хотя голос на первый взгляд казался расслабленным, но по безэмоциональному лицу пробежал жуткий холод.

Однако парень, который не уловил атмосферу, продолжил наступление:

– Боишься, что я опробую его первым? Ну он же все равно твой верный пёс, Ким Джин Хён.

– Неа, я беспокоюсь, что ты будешь первым, кого я попробую. Мне, как альфе, будет любопытно узнать, каковы на вкус беты.

– ... Чего? Это отвратительно. Если ты собираешься кого-то трахнуть, то он лучшая кандидатура. Если он проявится бетой, то стоит приручить его заранее. Хорошо устроился, Ким Джин Хён.

Парень хихикнул и снова хлопнул Ким Джин Хёна по плечу. Затем он приблизил свое лицо ко мне и сказал:

– Эй, омежка, ты уже давал этому парню?

В это же мгновение кулак Ким Джин Хёна прилетел ему в лицо.

С громким звуком он упал рядом со столом на пол. Не смея поднять глаза на Ким Джин Хёна, он коснулся дрожащей рукой своей щеки.

– Ай... ой, больно...

Так как это была первая драка с начала семестра, то нас троих окружили любопытные ученики. В отличие от вторых и третьих классов, которые были в восторге от драки, первоклассники, посещающие среднюю школу, были в ужасе.

– Это хён Ким Джин Хён, – откуда-то послышался голос.

Ким Джин Хён подошел прямо к уродливому парню, лежащему лицом вниз, и схватил его за воротник. Его щеки распухли, а губы потрескались, как будто его кулак вонзился прямо внутрь.

Ким Джин Хёну было все равно на зрителей и он приблизил свое лицо к уху парня:

– Только посмей сказать еще хоть слово Чон Ындже, и ты вновь встретишься с моим кулаком.

– Почему ты так обращаешься только со мной? Блять, тут полно тех, кто готов полакомиться им после проявления!

Парень заскулил так, словно собирался расплакаться, с выражением обиды указывая на собравшихся вокруг него учеников. Тогда ребята, наблюдавшие за дракой, поспешно повернули головы и стали чем-то заниматься, чтобы не встретиться с ним взглядом. Но Ким Джин Хён даже не обратил на них внимания.

– Увидев тебя, эти ублюдки будут держать рот на замке.

Ким Джин Хён пнул парня на пол, а затем достал из кармана монету в сто вон и бросил ее.

– На лекарства, – отряхнув руки, он повернулся ко мне. – Пойдем, Ындже.

Он широко улыбнулся, как будто ничего не случилось и ни о чем не стоит беспокоиться.

После слов Ким Джин Хёна ученики, наблюдавшие за происходящим, разбежались. Только один или два остались, чтобы помочь подняться все еще валяющемуся на земле парню.

Я наблюдал за тем, как он встает, когда Ким Джин Хён подошел и перехватил мой взгляд.

– Итак, продолжим наш разговор.

– ...

– Чем-то занят после школы? – спросил он равнодушно, как будто совсем забыл о лежащем позади нас парне.

– … Твоя рука в порядке?

– Рука? Ничего страшного. В школе для мальчиков драки – обычное дело.

– Но... кажется, ему очень больно.

– Если ты хочешь проявить внимание, то позаботься обо мне. На самом деле, мои суставы болят, – Ким Джин Хён показал тыльную сторону ладони и заворчал, но выступающие костяшки пальцев были в порядке, они даже не покраснели, так что повода для беспокойства не было.

Единственное, о чем я подумал, когда увидел кулак это…

– Ах… должно быть очень больно получить такой громадиной.

От случайно вырвавшейся фразы, Ким Джин Хён закатил глаза и убрал руку.

– Так что ты делаешь сегодня после школы?

– Мне нечего делать… Думаю, я просто останусь дома.

– Моя любимая зарубежная баскетбольная команда играет товарищеский матч с корейской командой. Давай посмотрим вместе. Матч будут показывать по телевизору.

– По телевизору...? А тебе не нужно в Хагвон?

– Я прекратил занятия после зимних лекций, потому что метод преподавания мне не подошел. А еще мне нужно начать копить деньги сейчас, чтобы посещать Хагвон перед вступительными экзаменами в следующем году.

Ким Джин Хён сказал это равнодушно, но я вздрогнул от неожиданных слов. Как будто я снова прикоснулся к его боли. После смерти бабушки он потерял регулярный доход.

Мне пришло в голову, что Ким Джин Хён где-то подрабатывает, чтобы удовлетворить потребности, и об этом никто другой не знает.

– Хорошо. Во сколько мы встретимся? Мне нужно зайти домой за лекарством, так что я не смогу пойти сразу...

Я с легким опасением принял обещание увидеться не в школе. Если мы будем смотреть матч по телевизору, то количество мест для встреч ограничено. Я не думал достаточно наперед.

– Почему бы нам не пойти к тебе? Игра начнется совсем скоро.

– Ко мне домой?

– Да, или твоя мама здесь?

– Нет, все в порядке, я живу один, но...

–Тогда пойдем к тебе. С меня рамен, – он сладко прошептал, приобняв меня за плечо.

Когда он так делает, я напрочь забываю об отказе.

***

Как только занятия закончились, мы с Ким Джин Хёном направились к моему дому.

На велосипеде дорога заняла меньше пяти минут. Залезать на заднее сиденье было все так же неловко, но во время поездки я обнял Ким Джин Хёна за талию, и мне стало удобнее.

Подъехав к подъезду и привязав велосипед, Ким Джин Хён улыбнулся, когда увидел мое покрасневшее лицо. Я не мог разглядеть его как следует, потому что был так смущен, что закрывал лицо, но, кажется, щеки Ким Джин Хёна тоже покраснели.

Введя пароль от входной двери, я открыл ее и жестом пригласил войти парня первым. Стоявший позади меня Джин Хён, поднял брови и вошел в дом.

– Уютная квартирка.

– Давай рюкзак.

– Я сам. Куда его можно положить?

Ким Джин Хён не отдал мне рюкзак и пошел за мной. Зайдя в мою комнату, он стал с интересом разглядывать вещи, как в магазине. В большей степени он проявил интерес к детским фотографиям, стоявшим у меня на столе.

Глядя так на Ким Джин Хёна, я почувствовал эмоции, которые никогда не испытывал прежде.

Я не мог поверить, что он стоит в моей комнате, а я ничего не могу с собой поделать и просто застыв, перебираю пальцы.

Мы так быстро сблизились, что проведенные в одиночестве зимние каникулы теперь были забыты. Я по-прежнему немногословен, но, когда я вижу Ким Джин Хёна мое сердце бьется чаще, и я начинаю вести себя странно. Я смог говорить долго без запинок. Это удалось сделать благодаря Ким Джин Хёну, человеку, который относился ко мне как к особенному.

Он внимательно рассматривал фотографию, а затем показал ее мне и спросил:

– В детстве ты лежал в больнице? На фото ты в ней?

На изображении крупным планом я увидел себя с бледным лицом, беспомощно лежащего на боку в больничной пижаме. Как всегда, я заснул за чтением, и раскрытая книга лежала рядом с моей рукой.

– ...

Внезапно я почувствовал жар.

Примерно в это же время я был в одной больничной палате с Ким Джин Хёном.

Меня было сложно узнать на фото, потому что лицо закрывалось более чем наполовину, но я все равно нервничал, что он может узнать меня. Его выражение лица было довольно серьезным, когда он смотрел на фото, и я подумал, не вспомнит ли он что-то из прошлого.

Когда я не ответил, Ким Джин Хён снова посмотрел на рамку, а затем перевел взгляд на меня.

– Кажется, я лежал в больнице в том же возрасте…

– … Ты сильно болел?

– Я заигрался и сломал ногу. Сейчас даже не вспомню, сильно ли болело и какую именно ногу повредил.

Если он даже не помнит, какую ногу сломал, то он точно забыл обо мне. А я вот помню его детское лицо и что сломанной была именно правая нога.

–  Рад, что ты поправился.

– В детстве подобное частенько случалось со мной. Я ломал руку и мне накладывали швы на лоб и подбородок… Помню, как бабушка ругала меня каждый раз, когда это случалось.

– …

– Помню еще красивого мальчика в больничной палате… Он всегда задергивал ширму и читал.

Ким Джин Хён, переведя взгляд с фотографии на меня, мягко улыбнулся и сказал:

– Он был похож на куколку.

Хотя было немного пугающе слышать от него слова «красивый» и «похож на куколку», но я чувствовал, что он описывает меня, читающего книгу в одиночестве с закрытой ширмой. Возможно, со временем его воспоминания исказились. Потому что я был обычным больным мальчиком, а не «красивым» и не «кукольным».

Но Ким Джин Хён посмотрел мне прямо в глаза, как бы подтверждая, что память его не подводит.

– Я отдергивал ширму и каждый день просил его поиграть со мной. Я до сих пор отчетливо помню, его ответ.

– … Что он сказал?

–  “Я все равно долго не проживу, так что нет смысла сближаться.”

– …

– У него было такое лицо, как будто он собирался заплакать, но он все равно улыбался. Я его, конечно, не послушал и нарушал покой ежедневно.

Ким Джин Хён улыбнулся и поставил фото обратно.

Я совершенно не помню этого разговора, но слова были похожи на то, что бы я сказал в то время, потому что тогда я был готов умереть в любой момент.

Кажется, слова шокировали Ким Джин Хёна, потому что он до сих пор помнит это.

Может быть, Ким Джин Хён не помнит того, что помню я. А я не помню того, что сохранилось в памяти у него.

– Хоть он так сказал, все же благодарен тебе за то, что ты приходил к нему. Может, сейчас он носит такую же форму, как ты, и усердно учится, а по вечерам думает о тебе.

После моих искренних слов Ким Джин Хён слегка улыбнулся. Словно слегка нервничая, он почесал кончик носа и тихонько сказал:

– Мне почему-то кажется, что он вырос таким же красивым, как и был в детстве.

– …

– Как ты.

Ким Джин Хён не улыбнулся, как раньше, когда увидел мое покрасневшее лицо. Вместо этого он поспешно повернулся ко мне спиной, делая вид, что разглядывает другие фотографии.

После осмотра комнаты мы с Ким Джин Хёном вышли в гостиную.

Я давно не включал телевизор, поэтому, в отличие от экрана телевизора, который протирает помощница, пульт в углу был весь в пыли.

Мы сели рядом с диваном на ковер. Диван был несравненно мягче, но смотреть вдвоем оказалось удобнее на полу.

– Ах, четверть закончилась, – сказал с тоской разбирающийся в баскетболе Ким Джин Хён.

– Да, – я с огорчением кивнул, хотя все, что я знал о баскетболе – это что игроки должны забросить мяч в кольцо.

Ким Джин Хён удивленно поднял брови.

– Тебе нравится баскетбол?

– … Нравится, но я мало о нем знаю.

Мне казалось, что я сижу немного дальше, но, когда повернулся лицом к нему, расстояние оказалось ближе, чем я думал. Ближе, чем в школе. Аромат мыла, исходящий от Ким Джин Хёна, приятно коснулся кончика носа.

Хочу, чтобы его аромат наполнил весь дом.

Во время второй четверти Ким Джин Хён объяснил мне суть игры, не отрываясь от просмотра. Я нервничал, потому что наши лица с каждым разом становились все ближе, но я не знал, то ли Ким Джин Хён не замечает этого, то ли он шутит надо мной.