Онлайн чтение книги Высокий пульс High Pulse
Глава 31

Несколько дней спустя на перерыве перед уроком физкультуры.

Заместитель старосты, узнавший у учителя, нужно ли идти на последний урок перед каникулами, ворвался через переднюю дверь и закричал:

— Переодеваемся в спортивную форму и собераемся на площадке.

От этой новости одноклассники досадливо зашептались. Сегодня на улице жарко, поэтому стоять на стадионе будет тяжело, но, похоже, это не волнует полного энтузиазма учителя физкультуры. Заворчал даже Со Сын, который молча следил за учителем.

— Я подам в суд на учителя, если я вспотею.

Ворча, он встал со своего места и снял штаны. Ему потребовалось меньше пяти секунд, чтобы переодеться в синие спортивные шорты.

Со Сын, скрестив руки на груди, чтобы снять школьную форму, посмотрел на меня и заколебался. Казалось, он был озадачен тем, что я не трогал спортивную форму и не спешил переодеваться.

— Почему ты сидишь?

— Тоже хочу переодеться, но…

Я ничего не мог поделать, потому что рядом со мной сидел Ким Джин Хён.

Каждый раз на перемене перед уроком физкультуры Ким Джин Хён первым переодевался и уходил, так что я мог без всякого дискомфорта мог снять школьную форму. Так было в период, пока мы были вместе. Когда Джин Хён снимал майку, я, естественно, отворачивал голову в другую сторону и притворялся занятым. Он однажды прошептал мне на ухо, что ему нравится, как моё лицо краснеет, когда я пытаюсь делать вид, что не смотрю на него.

Однако сегодня Джин Хён не торопился уходить. Перед уроком физкультуры он решил спокойно полистать очередную книгу. Он рассматривал раздел книги по биологии, который мы будем изучать только в следующем семестре. Я не очень понимал, почему он вдруг стал готовиться к промежуточным экзаменам второго семестра, пока все остальные переодевались в спортивную одежду.

Переодевшийся Со Сын похлопал меня по плечу.

— Давай быстрее! Или ты забыл, как штаны снимать? Почему ты стоишь как вкопанный?

— А... нет. Я переоденусь в туалете. Здесь тесновато.

— В туалете? Зачем тебе туда идти?

— Я скоро вернусь.

Я торопливо взял спортивную одежду со своего места.

Джин Хён с громким хлопком закрыл учебник. А затем он встал, отодвинув стул назад, как будто хотел пойти за спортивной формой.

Я сделал вид, что не заметил его, и встал к нему спиной. Я собиралась быстро переодеться, пока он следует к шкафчику, но проходивший мимо Джин Хён тихо сказал мне:

— Теперь я для тебя стал невидимкой.

— …

— Я пойду в туалет, так что переоденься и выходи.

Ким Джин Хён, из-за которого моё тело напряглось, без колебаний покинул класс. Когда он исчез, мне показалось, что шум стал доноситься со всех сторон одновременно, как будто звуконепроницаемое стекло вокруг меня разбилось.

Может быть, потому, что его голос такой же тяжёлый, как и камень у подножия скалы. Это определенно был голос старосты класса Ким Джин Хёна, который я слышал несколько раз на день, но такое ощущение, будто он стал чужим.

— ... Что с вами случилось? – осторожно спросил Со Сын, почувствовав, что мы оба в непривычном настроении.  

Он выглядел занятым и говорил, что работает над моделью оружия в своём кружке, но он, наконец, понял, что мы с Джин Хёном в разладе. Или, может быть, он знал, но притворялся, что не знает.

Когда Со Сын кивнул, не получив ответа, он сказал ворчливым голосом:

— Ха, так вот оно что. Это из-за того, что Спринг отказался подавать заявку на прослушивание. Ты подумал, что всё из-за Ким Джин Хёна?

— Нет, почему ты так решил?

— Нет? Тогда это из-за тебя? Странно. Прошло уже около месяца с тех пор, как вы с ним поссорились. Я вижу, что Джин Хён смотрит только на тебя, а ты даже не обращаешь на него внимания.

Со Сын говорил так, будто он наблюдал за ситуацией уже давно, как будто он был тем, кто знал, но делал вид, что не знает. Я собирался кивнуть, но передумал и быстро покачал головой.

— Нет, ты неправильно нас понял. Джин Хёну всё равно.

— Какими качествами, по твоему мнению, должен обладать модератор крупного военного сообщества?

— …

— Если бы мне пришлось гадать, как человеку, который носит с собой не только автомат АК, но и кейс с инструментами, я бы сказал... что понимаю по какой причине Джин Хён курил сигареты. Видимо, ты совсем забыл, какой я внимательный.

— Я знаю, что ты замечательный человек, но ты не прав. Тебе показалось, что он смотрит на меня, на самом деле он смотрел на рядом стоящий стол учителя.

Со Сын тяжело вздохнул. Это был долгий вздох, и я не мог понять, убедил ли его мой ответ или это потому, что он расстроился.

— Ладно, давай быстро переоденемся! Нам уже пора выходить...

Он хлопнул меня по плечу, и я быстро начал переодеваться в спортивную форму.

В середине дня на улице оказалось очень знойно.

Поскольку учитель всегда делал упор на физическую подготовку, то его желание заставить учеников попотеть до каникул было ожидаемо. Но всё же собирать нас на стадионе в три часа дня в середине лета было уже слишком.

Мне пришлось стоять в строю прямо на солнце и попутно проверять пульс.

Я торопился, чтобы не опоздать, поэтому моё сердце билось немного быстрее. Неплохо было бы воспользоваться тем, что собрание закончилось, и сбежать в тенёк.

Учитель посвистел в свисток и сказал, что ему не нравится галдёж среди учеников, стоящих в строю, и попросил нас стать ближе друг к другу.

Сделав тяжёлые шаги, я взглянул на стоявшего впереди Джин Хёна. Он грубо пригладил непослушные волосы. В классе я не мог открыто смотреть на него, но сейчас, когда я позади, я могу мельком взглянуть.

— Жарко?

На вопрос учителя школьники громко ответили «да» словно они давно ждали такого вопроса. Учитель кивнул, сказав, что это ожидаемо.

— Тогда сегодня урок свободный.

— О ~.

— Начнём с пяти кругов по стадиону.

Волнения от новости о свободном уроке резко утихли при упоминании пяти кругов. Протестующих учитель отчитал, сказав, что физическая сила важнее всего.

— Джин Хён, сходи в спортзал и возьми баскетбольный и футбольный мячи, а ещё табло. У меня не хватает рук, чтобы принести всё самому... Возьмёшь с собой зам. старосты?

— Нет.

В ответ на резкий отказ Джин Хёна все взгляды обратились на него.

Как всегда, он не обратил на них внимание и продолжил говорить, глядя прямо на учителя.

— Я пойду с Чон Ындже.

Я думал, что ослышался.

Я широко открыл глаза в недоумении. И в тот момент, когда ученики повернулись ко мне, я понял, что услышал всё правильно.

Пока одноклассники смотрели на меня, только один человек, Джин Хён, смотрел вперёд.

— С Чон Ындже? Да он даже не умеет правильно держать баскетбольный мяч? ... Хотя это лучше, чем наяривать круги...

Ким Джин Хён равнодушно посмотрел на меня и жестом приказал идти за ним. Его выражение лица заставило меня нервничать больше, чем голос медсестры, зовущей в кабинет для укола.

Я не мог не заметить десятки глаз, которые смотрели за тем, как я следую за Джин Хёном в спортзал.

На протяжении всего пути до комнаты с инвентарём в левой части здания школы мы не проронили ни слова. Джин Хён был впереди, а я отставал на пять шагов.

Зачем он позвал меня?

Я смотрел на развевающиеся на ветру чёрные волосы Джин Хёна и размышлял.

Может, его задели события в классе, когда я отказался переодеваться перед ним. Он хочет поговорить об этом? Он хочет разорвать наши отношения?

Мой разум запутался и я почувствовал, что стою на краю перед обрывом.

Ким Джин Хён, шагающий впереди, казался беззаботным из-за своей натуры.

На нём были синие шорты и белая футболка, которые могли показаться неуместными на других людях, но ему одежда очень шла. Возможно, это из-за его широких плеч или подтянутого тела. В нём было что-то такое, что привлекало всеобщее внимание, независимо от того, какую одежду он носил.

Я услышал, как ученики побежали по стадиону по свистку учителя.

Мне всё ещё кажется, что было бы проще упасть в обморок, гуляя по стадиону, чем неловко тащить мяч вместе с Джин Хёном. Когда я ждал, пока он откроет дверь, моё желание сбежать достигло своего пика.

Дверь комнаты открылась с неприятным звуком, потому что петли проржавели после сезона дождей. На складе, наполненном душным воздухом, пахло сыростью.

Я смутно представлял себе грязную, обросшую паутиной комнату с разбросанными повсюду вещами вроде мячей и матов, но то, что я увидел, на самом деле было на удивление не таким.

Различные спортивные принадлежности были аккуратно разложены на железной полке, в углу стояла корзина, разделённая по типам мячей, а сбоку были аккуратно расставлены маты, снаряды для прыжков и ворота для мини-футбола. Хотя повсюду росла плесень, я был удивлён, что там было чище, чем я ожидал.

Когда я услышал щелчок от запирания двери, я медленно обернулся.

Ким Джин Хён, который запер дверь склада, чтобы никто не мог войти, бросил ключ на пол и подошёл ко мне. Его спокойные глаза смотрели прямо на меня.

Сам того не осознавая, я сделал шаг назад и попятился от настигающего меня парня.

— … Джин Хён.

— Ты счастлив без меня?

От его холодного тона исходило негодование.

Ким Джин Хён, который догнал меня, когда я смог сделать лишь пару шагов назад, свёл мышцы челюсти, как будто он чувствовал себя некомфортно.

— Ответь мне.

— … Ты…

Моя голова склонилась от неожиданного вопроса. Несмотря на то, что я был бетой, мне казалось, что я почувствовал феромоны Джин Хёна. Его невидимая сильная аура сдавливала мою грудь.

Джин Хён, похоже, по-своему истолковал мой отказ от ответа. На тыльной стороне его руки, сжатой в кулак, отчетливо выделялись вены.

— Будь несчастен. Не улыбайся и не живи без меня.

— …

— Хочу, чтобы ты был несчастен.

— …

— Выходит, теперь ты несчастен рядом со мной.

Больше не хочу проигрывать ему. Он молчал, но слегка разжимал и сжимал руки в кулаки, словно нервничая.

Слова и действия Джин Хёна были настолько неожиданными, что я не мог не впасть в замешательство.

Я не знаю, эгоистичен я или просто ошибаюсь. Очень противоречиво говорить с его стороны, что он желает видеть меня несчастным, ведь я уже несчастен. Беда в том, что я не хочу тянуть тебя на дно со мной…

— Джин Хён… я действительно не понимаю, о чём ты говоришь. Я даже не знаю, почему ты вдруг передумал… Сейчас нам нужно думать о другом, так что поговорим позже, после занятий.

Мой мозг не соображал, как будто все микросхемы в голове перепутались. Он правда хочет сделать меня несчастным? С самого начала было ясно, что наши отношения оборвутся, но он, похоже, так не думал.

— Я позабочусь об экране, а ты хочешь понести мячи? Не знаю, смогу ли поднять его сам, но попробую.

Я говорил неловко, потому что желал поскорее скрыться от его глаз. Мне было любопытно, какое лицо сделал Джин Хён, но у меня не хватило смелости поднять глаза, поэтому я повернулся к экрану.

Но на этот раз Джин Хён обогнал меня и преградил путь.

Запах мыла, которого я давно не ощущал, пронзил меня до самой души.

— ... Ты хоть раз на меня смотрел?

Эти слова прозвучали так грустно, что я не мог не поднять глаза.

Я почувствовал, как моё сердце дрогнуло, когда я, наконец, встретился с ним взглядом.

“Почему ты смотришь на меня с раскаянием? Человек, которого нужно винить, – это я…”

Все сверкающие огоньки куда-то ушли, и остался только чёрный, как смоль серый цвет.

Мои глаза покраснели.

Вблизи я рассмотрел на гладкой и чистой прежде коже Джин Хёна шрамы.

Когда я смотрел на него, то думал, что он в порядке…

— Извини.

Джин Хён глубоко вздохнул, когда попросил прощения. В конце дыхания я почувствовал странную дрожь.

— Если я тебе не нравлюсь, и ты хочешь идти разными путями, то хотя бы не красуйся передо мной. Мне не следовало влюбляться в тебя с самого начала.

Этот самоуничижительный тон заставил меня задуматься, что он не о том подумал. Я быстро открыл рот, чтобы опровергнуть его заблуждения.

— Это не так. Я не говорил, что ненавижу тебя.

— …  

— Мне казалось, ты совсем забыл обо мне, и я подумал... что ты наконец-то стал самим собой. Я чувствовал, будто всё, что я осквернил собой, теперь очищается. Вот почему я это сделал.

Джин Хён выглядел ошарашенным от моего признания. Он посмотрел с нехарактерным для него выражением лица, а затем нахмурился.

— Что ты несёшь. Нет ни одной вещи, которая могла бы быть верной от начала до конца.

Его слова показались мне абсурдными.

Я попытался сказать больше, но он продолжил, не дав мне времени на ответ.

— Хотел, чтобы я забыл? Чон Ындже, ты хоть понимаешь, как тяжело было засыпать каждый день, когда ты не говорил и даже не смотрел на меня? Ты говорил обо мне с другими людьми, но со мной обращался как с невидимкой…

Ким Джин Хён добавил, тихо сказав: «Бля». Он выплюнул проклятие, как будто чем больше об этом думал, тем злее становился.

— ... Я думал...

— Ындже, я давно подозревал, что ты много думаешь, но ты думаешь совсем не о правильных вещах.

— …

— Хочу, чтобы ты думал только обо мне. Ничего не делай и просто думай обо мне.

— …

— Можешь выполнить хотя бы эту просьбу?

Он спросил осторожно, пока его глаза дрожали от напряжения.

Это был нелёгкий вопрос, и у меня не было другого выбора, кроме как колебаться. И чем дольше я не решался ответить, тем больше нервничал Ким Джин Хён.

— Неужели между нами теперь всё кончено?

— ... Джинхён, я…

— Ты всё ещё хочешь, чтобы я держался подальше от тебя? Я спрашиваю, хочешь ли ты, чтобы я притворялся, что не вижу тебя, хотя ты прямо передо мной, не касался тебя кончиками пальцев и не вдыхал твой запах?

— …

— Ответьте мне!

От отчаянных призывов у меня на глазах выступили слезы. Я не хотел, чтобы меня снова увидели плачущим, поэтому я опустил голову, и слёзы упали на пол, а не потекли по щекам.

— Хнык. Я тоже хочу прикоснуться к тебе. Ты мне нравишься, и это тяжело, Джин Хён.

Слабый голос, смешанный с плачем, беспорядочно вырвался из моего рта. Я не хотел расплакаться ещё сильнее... но уголки моих глаз подёргивались от напряжения.

Размыто я видел, как Джин Хён сжал кулаки. О чём он думает, когда видит меня таким? Мне повезёт, если он посчитает меня размазнёй, не хочу привязываться к нему ещё больше. Что, если то время, которое ты потратил на беспокойство обо мне, покажется тебе пустой тратой, и ты начнёшь презирать меня?

— … Ты снова думаешь не о том?

Я поднял голову на звук, пронзивший мои внутренности.

В то же время Джин Хён нежно обхватил мою щёку и поцеловал в губы.

— …!

Ким Джин Хён нахмурился и углубил поцелуй, плотно закрыв глаза.

Время в тихой комнате, где маты и инвентарь для прыжков были аккуратно разложены, остановилось.

Если бы слабый солнечный свет, льющийся из маленького окна, не заставил сверкать пыль, если бы не раздался свисток, доносившийся с детской площадки вдалеке, и если бы я не почувствовал стук в груди от  соприкосновения губами, я бы действительно подумал, что время остановилось. Я в это почти поверил.

Мягкая, но влажная плоть раздвинула мои губы и осторожно проникла внутрь. Я послушно впустил язык внутрь. Первый за долгое время поцелуй был таким нежным и трепетным, что слёзы, образовавшиеся на моих ресницах, потекли по щекам.

В отличие от колотящегося сердца, мой разум успокоился. Я крепко обнял Джин Хёна за спину и закрыл глаза. Ким Джин Хён был выше меня, и когда я вставал на цыпочки и прислонялся к его губам, он наклонялся ко мне навстречу.

Поцелуй Джин Хёна заполнил охватившую моё тело пустоту. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы заполнивший рот язык согрел все мои внутренности. Джин Хён оказался для меня более эффективен, чем любое другое лекарство.

Джин Хён слегка пожевал мою нижнюю губу.

— Если хочешь прикоснуться ко мне, то прикоснись. Если чувствуешь, что я нравлюсь тебе, то люби меня сколько душе угодно. Можешь вылить мне на голову миёккук или разрисовать мою школьную форму, можешь делать со мной всё, что угодно.

— …

— Только не проси меня уйти.

Джин Хён что-то пробормотал в нескольких миллиметрах от моих губ, облизнулся и прикусил их вновь.

Его опущенные ресницы мягко шевелились, когда он смотрел на меня. Я был опьянён этой добротой и уже потянулся за новым поцелуем, как вдруг вспомнил о проблеме, которая беспокоила меня несколько месяцев.

— … Если я проявлюсь Альфой, мы расстанемся... Так пойдёт?

Я много дней думал об этом.

Джин Хён провёл своей большой рукой по моей шее и приоткрыл губы.

— Ты забыл всё, о чём я говорил? — он тихо спросили крепко обнимая меня.

Я пытался понять, о чём он говорит, уютно расположившись в его объятиях, когда Джин Хён внезапно поднял меня на руки. Ноги, стоявшие на носочках, поднялись в воздух.

— Эй, Джин Хён…!

Чтобы случайно не упасть, я схватился за Джин Хёна. На его лице появилась уверенная улыбка, которую я давно не видел.

Место, на которое он усадил меня, было снарядом для прыжков. Когда я опустился на мягкую поверхность, Джин Хён стал массировать мои предплечья, словно пытаясь снять напряжение. С такого ракурса его лицо выглядело иначе.

— Я говорил тебе, что мне нравятся Альфы. Я пытался заставить тебя слушать, но ты не хотел.

— …

— Никогда не думай о расставании. Я полностью уверен в своих чувствах. Если наступит момент, когда мы расстанемся, это будет полностью связано с решением Альфы Чон Ындже, который потеряет ко мне интерес. Хочу услышать твоё сердцебиение.

Джин Хён уткнулся лицом мне в грудь.

Я посмотрел на него и крепко обнял за шею.

Рядом с ним я становлюсь более эмоциональным человеком и ничего не могу с этим поделать.

— Почему вы так долго?

На вопрос учителя физкультуры Джин Хён не ответил, он просто отложил табло и быстро забрал у меня два мяча.

Я шёл с одним мячом в каждой руке, и они были совсем не тяжелыми, но Джин Хён постоянно спрашивал меня, не тяжело ли мне. Он меня не услышал, когда я сказал, что сильнее, чем кажусь. Джин Хён ответил учителю только после того, как проверил, что на моём лбу нет капель пота.

— Мне нужно было в туалет, вот почему я немного опоздал.

— Надо торопиться. Ученики вспотели. Подъём!

От громкого звука свистка ученики, отдыхавшие на трибунах, в отчаянии захныкали. Среди них самым искаженным, плачущим лицом определенно был Со Сын.

Со Сын, чья макушка была полностью мокрой от пота после нескольких кругов по стадиону, подошёл ко мне и резво спросил:

— Ты же говорил, что вы в ссоре? Уже помирились?

— Угу…

— Это хорошо. Нет смысла ссориться с друзьями. Но если такое всё-таки произойдёт, вы должны помириться!

Со Сын пожаловался, что если через двадцать лет он начнёт терять волосы, то обязательно подаст в суд на учителя физкультуры.

Мы стояли в четыре ряда, как и выстроились во время собрания, и когда каждый разошёлся по своим делам, я осторожно подошёл к учителю. День был настолько жарким, что я не был уверен, что смогу продержаться ещё несколько минут на стадионе под палящим солнцем.

— Учитель...

Хоть я ещё не успел ничего сказать, учитель, похоже, понял мои намерения и сразу же кивнул.

— Ындже, иди посиди там в тени. Будет неприятно, если ты получишь солнечный удар.

— … Да.

Вратарь Со Сын посмотрел на меня так, словно завидовал. Он стоял перед футбольными воротами одной рукой и прикрывая макушку. Мне стало его жаль, и я направился к трибунам возле ворот. Я хотел скоротать его скучное время ожидания мяча.

Собираясь сесть, я посмотрел в глаза Джин Хёну, который находился на другой стороне баскетбольной площадки. Хотя мы были довольно далеко, я сразу понял, что наши взгляды встретились.

Джин Хён поднял руку и указал на трибуну возле баскетбольной площадки. Казалось, он велел мне подойти туда и сесть.

Но я смутился, поэтому покачал головой и сел. Разочарованное выражение лица Джин Хёна было видно даже издалека, поэтому мне пришлось опустить голову, чтобы скрыть лёгкую улыбку.

Вместо Со Сына, который был занят наблюдением за мячом, я наблюдал, как Джин Хён наклонился, подбросил баскетбольный мяч, легко подпрыгнул и в конце концов попал в кольцо.