Онлайн чтение книги Высокий пульс High Pulse
Глава 25

На уроке завуча совершенно невозможно было заснуть или заняться каким-либо посторонним делом, поэтому даже на скучном уроке литературы ученики не могли притвориться больными и прилечь на парту, как они делали на других занятиях. Особенно сложно было сидеть на пятом уроке, когда помимо усталости добавляется чувство голода.

Ко Чуншик кивал головой, притворяясь впечатленным всякий раз, когда учитель медленным и низким голосом зачитывал стихотворение. Придерживаемая согнутыми в локтях руками голова часто соскальзывала из-за того, что он засыпал. Затем, он снова и снова кивал, чтобы привлечь внимание завуча и сделать вид, что ему интересно.

Мне нравилась поэзия, поэтому я увлечённо слушал толкования учителя. Даже если бы у меня была возможность уснуть, я бы просто не смог этого сделать, потому что чувствовал пронзительный взгляд Джин Хёна на протяжении всего занятия, но не мог позволить себе посмотреть в его сторону.

Я опустил глаза в книгу и украдкой посмотрел налево. Мои глаза встретились с Ким Джин Хёном, который уставился в мою сторону, подперев подбородок рукой. Я удивился и быстро повернул голову в другую сторону. Глядя на прикрывшего глаза Ко Чуншика, мое сердце всё ещё колотилось.

Ким Джин Хёну нравилось наблюдать за мной во время урока. Со Сыну или другим ученикам это могло показаться странным, но, кажется, это его совсем не волновало.

Мое лицо начало пылать от неловкости. Я коснулся мочки горящего уха и услышал хихиканье слева. С момента нашего первого поцелуя прошла целая неделя.

Говорят, во время первого поцелуя, в ушах звенят колокола, но я думал, что оглохну от стука своего сердца. Когда я обнаружил, что губы Ким Джин Хёна стали мокрыми из-за меня, я мгновенно покраснел, тем самым развеселив его.

Он тоже слышал этот звон? Мой первый поцелуй был с Ким Джин Хёном, но я не знаю, был ли я первым человеком, с которым он разделил поцелуй.

Сначала я не поверил в его признание и считал это всё сном, как он и сказал. Только через неделю мы медленно и осторожно пришли к решению начать отношения.

Ким Джин Хён стал относиться ко мне ласковее, чем прежде. Он заботился обо мне, как о новорождённом оленёнке. Даже в столовой во время обеда мне приходилось смириться и позволить ему донести мой поднос до нашего места. До сих пор не могу забыть глаза Со Сына, который смотрел на нас с отвращением.

Учитель, записывающий строки стихотворения на доске, вдруг обернулся. Его брови были подняты вверх, как будто он был чем-то раздражён.

— Кто распыляет феромоны во время занятий в школе для альф?

— … Извините.

Удивительно, но именно Ким Джин Хён быстро признал свою ошибку. Когда он это говорил, то всё ещё улыбался, так что он совсем не выглядел как человек, которому жаль.

Учитель не удивился, так как с первого раза запомнил запах его феромонов.

— Прошёл месяц с твоего проявления, а ты ещё не научился их контролировать? Ты понимаешь, что феромоны ультрадоминантного альфы могут быть опасны для других!

— Да, мне очень жаль.

Некоторые из проявившихся учеников взглянули на Ким Джин Хёна. Беты, считая меня и Ко Чуншика, не отвлекались на подобное. Они либо дремали, либо думали о чём-то другом.

Учитель ещё несколько раз предупредил Ким Джин Хёна, прежде чем продолжить урок.

Когда до перерыва оставалось всего несколько минут, я не смог устоять перед желанием тайком посмотреть на Джин Хёна.

— Чон Ындже, пойдём за мной.

Как только прозвенел звонок, Ким Джин Хён позвал меня на улицу. Нашим конечным пунктом была котельная.

Едва войдя в помещение, залитое тёплым полуденным солнцем, он осыпал меня поцелуями. Всё это время он крепко обхватывал руками мою спину и голову, чтобы я не врезался в холодную стену.

Язык Джин Хёна проник в мой приоткрытый рот. Я поддался мягким движениям языка, что так знакомо двигался внутри. Каждый раз, когда мои губы посасывали или кусали, влажный мягкий звук щекотал затылок. Я решил повторить за ним и, просунув язык в его рот, коснулся его зубов. Ким Джин Хён тепло выдохнул и слегка улыбнулся.

— Ты хорошо целуешься.

— …

— Милашка, – сказал Ким Джин Хён, обхватив мои покрасневшие щёки и наблюдая за изменениями на моём лице. Он сжал их так сильно, что губы выпятились, как птичий клюв. Я на мгновение опустил глаза вниз, чтобы убедиться, что всё в порядке, а затем поджал губы. Пронзительный взгляд исчез, место этого он смотрел на меня сверху вниз дрожащими глазами.

— … Не смотри так.

Смутившись от переполняющего чувства, я крепко обнял Ким Джин Хёна за талию. Он послушно прижался ко мне твёрдым торсом. Я попытался скрыть покрасневшее лицо, уткнувшись ему в грудь, но когда он потянул меня за подбородок, я, не сопротивляясь, открылся ему.

— Не прячься. Я хочу увидеть тебя.

— …

Я прикрыл глаза, когда он коснулся моих губ.

Оказывается, что не только во время первого поцелуя звенит в ушах. Так происходит каждый раз, когда мы целуемся.

Мы мягко, но нетерпеливо посасывали губы друг друга, а затем, разорвав поцелуй, прерывисто вздохнули и установили зрительный контакт. Щёки Ким Джин Хёна были ярко-красными, как будто он был чем-то опьянён.

Когда я провёл языком по нижней губе,то почувствовал, что она распухла от раздражения. Я снова застеснялся, опустив глаза, как вдруг вспомнил, что произошло в классе некоторое время назад.

— Не смотри на меня так в классе. Вдруг одноклассники заметят?

— Ничего не могу с собой поделать. Не будь таким красивым. Если хочешь, то я могу рассказать им чем на самом деле мы занимаемся. Поцелуйчики и все такое…

— Нет! Никогда.

— Эй~ Я хочу рассказать им, что Чон Ындже мой…

После этих слов он слегка поцеловал меня в щёку. Ким Джин Хён определённо наслаждается моментами когда я краснею.

— Что с твоими феромонами?... Тебе снова нужно принимать лекарства, которые помогают их сдерживать?

Я прекрасно осознавал, что контролировать феромон ультрадоминантному альфе будет затруднительно. Наверное, медицина не продвинулась так далеко, чтобы разработать подавитель для такого мощного альфы.

Ким Джин Хён погладил меня по волосам и неторопливо рассмеялся, будто зная, что тревожит моё сердце.

— Обычно они стабильны. Их трудно контролировать, когда мы вместе.

— Вместе?

— Ага. Особенно, когда вот так.

Большая рука, которая перебирала мои волосы, прошлась по моей шее и спустилась вниз по позвоночнику. Подушечки пальцев были настойчивыми, казалось, что он касался моей кожи через кардиган и рубашку. Пальцы, блуждающие по моей спине и талии, нашли тонкие ребра и стали их поглаживать.

— Эй, щекотно.

— Рад, что ты бета. Если бы ты знал, какими феромонами наполнена эта комната…

— …

— Посчитал бы меня сумасшедшим.

Сказав это, Ким Джин Хён надавил кончиками пальцев на ребра.

— Мгх!

Мне стало щекотно, поэтому я не смог сдержаться, и из моего рта вырвался странный стон. Когда я вывернулся из щекочущих рук, Ким Джин Хён улыбнулся и крепко обнял меня, чтобы я не убежал.

—  Понял, не буду так делать.

Я чувствовал тепло его тела в своих объятиях. Как сказал Ким Джин Хён, мне повезло, что я бета. Если бы я мог ощущать его феромоны, я уверен, что сейчас сошёл бы с ума. Учитель сказал, что даже альфы могут пострадать от таких сильных феромонов. Ведь если я окажусь рецессивным видом, то всё равно же буду альфой. К счастью, я родился мужчиной, а значит, что точно проявлюсь альфой. И тогда наша и так короткая любовь закончится.

— Чон Ындже, что ты делаешь на выходных? Занят чем-то важным?

Слова, которые ты произносишь, крепко обнимая меня, заставляют пробегать табун мурашек по моему затылку.

— Ничего особенного. Думаю, буду валяться и читать книгу. А что?

— Тогда не хочешь сходить со мной в одно место? Я хотел бы тебя кое с кем познакомить.

— … С кем?

Я почувствовал, как в ответ на мой вопрос руки вокруг моей талии сжались. Похоже, он не собирался отпускать меня какое-то время.

— С человеком, по которому я скучаю каждый день…

Эта короткая фраза заставила меня прослезиться. Я крепко сжал спину обнимавшего меня Ким Джин Хёна.

***

В субботу днём ​​я встретил Ким Джин Хёна на автобусной остановке.

Он надел красную футболку и тёмные джинсы, а в ухе у него красовалась небольшая серёжка. Он добрался сюда первым и теперь ждал меня. Его наряд не был ярким, но он, как всегда, был в центре внимания.

Волосы также выглядели иначе, потому что он уложил их на другой бок. Я хотел сделать комплимент, но решил промолчать чтобы не показаться навязчивым.

— Я слишком просто оделся…?

На мне была однотонная чёрная футболка и брюки такого же цвета, я думал, что такой образ подойдёт больше для места, в которое мы отправимся. Если бы я знал, что Ким Джин Хён будет выглядеть так хорошо, я бы уделил большее внимания своей причёске. От смущения я опустил голову. Ким Джин Хён схватил меня за руку и потянул, так что я оказался повернутым к нему лицом.

Даже когда на нас было обращено несколько любопытных глаз, Ким Джин Хён не отпускал мою крепко сжатую руку.

— Необычное место для первого свидания.

— … Первое... свидание...?

Неожиданное заявление заставило меня прекратить попытки вырваться из его хватки. Какое ещё свидание? Я принял предложение, потому что в одиночку ему было бы грустно, но я и представить себе не мог, что сегодняшняя прогулка означает нечто подобное.

Пока я стоял в ступоре, Ким Джин Хён спокойно шепнул фразу, которую мог услышать только я:

— Возьмёмся за руки… пока не приедем?

Вместо ответа я сжал его ладонь сильнее. Благодаря тому, что мы сели на соседние места, мы смогли держаться за руки всю дорогу. Я стал понимать, почему он решил привести меня в это место в наше первое свидание.

Колумбарий, который я посетил впервые, оказался гораздо просторнее и спокойнее, чем показывали по телевизору. Ступив на аккуратно выложенный мраморный пол, я последовал за Ким Джин Хёном, который вёл меня за собой. Сегодня он был более подавленным, поэтому я тоже чувствовал небольшую тревогу.

Поднявшись по лестнице, мы вошли в большое здание. Пройдя далее по извилистому коридору со множеством урн, мы забрели в какое-то пустынное место, где Ким Джин Хён, наконец, остановился и отпустил мою руку.

На небольшой урне крупными буквами было выгравировано имя женщины с такой же фамилией как у Джин Хёна. Рядом в рамке стояла его фотография с бабушкой, на которой он широко улыбался, а женщина застенчиво показывала пальцами сердечко.

— Бабушка, я пришёл, – тихо сказал Ким Джин Хён сидя на корточках.

Когда я осторожно сел рядом, он посмотрел на меня и слабо улыбнулся. Вместо того чтобы улыбнуться ему в ответ, я поздоровался с бабушкой через прозрачную стеклянную дверцу.

— … Здравствуйте, меня зовут Чон Ындже.

Точно, тогда она тоже была в больничной палате.

По какой-то причине мне казалось, что бабушка вспомнит меня, поэтому я поприветствовал её. Я не религиозный человек, но в этот момент мне казалось, что бабушка Ким Джин Хёна смотрит на нас откуда-то сверху.

Ким Джин Хён, смотревший на меня сбоку, смущённо почесал щёку.

— Бабушка, он мне нравится. Я привёл его сюда, чтобы познакомить с тобой. Разве он не милашка?

— …

— Когда он на чём-то сосредоточен, то становится ещё милее и красивее. От него вкусно пахнет, хоть он не пользуется парфюмом. Ындже бы точно тебе понравился.

Ким Джин Хён тихо поговорил с урной и достал из кармана носовой платок, чтобы протереть стеклянную дверцу. Его естественная беседа и поведение, как если бы он разговаривал с реальным человеком, свидетельствовали о том, что он здесь частый гость.

— Снова ругаешь меня за цвет волос? Я слышу тебя, бабушка.

— …

— Извини, что и сегодня не слушаю тебя. Мне пора взрослеть.

— … Не торопись и выходи когда будешь готов. Я подышу свежим воздухом, – говоря тихо, чтобы не показаться резким, я оставил Джин Хёна одного и вышел.

На улице я наслаждался тёплыми лучами солнца и любовался зеленью от растущих повсюду деревьев. В то же время я пытался понять чувства Ким Джин Хёна, потерявшего всю семью.

Когда я скорбел перед мемориалом, анализируя неведомые мне эмоции, я обернулся, услышав, как меня окликнули.

— Вот ты где, пойдём.

Хоть он и улыбался мне, я заметил, что его глаза были очень красными, поэтому на это раз я первым взял его за руку.