Онлайн чтение книги Высокий пульс High Pulse
Глава 24

Ранний летний дождь шел с самого утра.

Я молча смотрел на лист бумаги, лежащий на парте. Это был бланк, в который записывались желающие съездить в школьную поездку в следующем месяце. Место проведение располагалось не так далеко, да и рассчитана она была на два дня и одну ночь.

Со Сын и Ко Чуншик заполнили бланки, но еще не решили точно ли поедут.

На выборах, проведённых через неделю после начала семестра, Ким Джин Хёна повысили с должности временного старосты класса до постоянного. Не было ни одного человека, который проголосовал бы против него. Как и в прошлый раз, Ким Джин Хён произнес непонятную фразу в качестве слогана.

На недавнем собрании класса под руководством Ким Джин Хёна было решено устроить шоу талантов во время школьной поездки.

Выбор пал на показ мод.

Несколько учеников вызвались выбрать моделей для показа и подобрать им наряд. Я слышал, что в таких конкурсах по окончанию выбирают самого красивого участника. Только из-за Ким Джин Хёна я рискнул поехать в школьную поездку, но подобное шоу меня совсем не интересовало.

— Чон Ындже, не забудь лекарство, – сказал Со Сын, передавая вперед опросник. Он, похоже, понял, что я тоже еду на экскурсию, поэтому я слегка улыбнулся.

— Конечно. Буду заботиться о себе, чтобы не заболеть...

— Хмм… Надеюсь, что другие школы тоже поедут на экскурсию. Хотелось бы увидеть там омег! Мне пойдёт такая же повязка как у Ко Чуншика?

— Нет. Бандана тебе подходит больше, чем повязка.

Я сказал это в шутливом тоне, но глаза Со Сына заблестели, как будто это его тронуло.

— А ты всё-таки разбираешься. Вот бы все омеги в мире были бы такими же как ты. Эй, староста класса~ В общежитии, где мы планируем остановиться будут омеги из других школ? – Со Сын, который стал чувствовать себя более комфортно с Ким Джин Хёном, чем раньше, похлопал его по руке и спросил.

Ким Джин Хён, передающий вперед опросники, попеременно посмотрел на Со Сына и на меня, а затем пожал плечами.

— Мало вероятно, но никогда не знаешь, что случится. Вдруг появится школа, которая тоже захочет разместиться там… Но если это будет школа с омегами, то я расстроюсь.

— Эй, почему? – спросил Со Сын с широко открытыми глазами. Меня также озадачили слова Ким Джин Хёна, поэтому я наклонил голову и открыл рот, потому что мне было что спросить.

— Это из-за того, что Джин Хён стал альфой. Потому что омеги его раздражают. Они выпускают феромоны, чтобы привлечь внимание... верно?

Ким Джин Хён, следивший за тем, чтобы опросник дошёл до первого ряда, повернулся ко мне лицом. Спереди он выглядел спокойнее, чем когда-либо.

— У меня всё лучше и лучше получается контролировать феромоны, так что теперь я устаю меньше. Не сказал бы, что проблема в этом, я скорее… – После короткой паузы Ким Джин Хён продолжил. – Я ненавижу омег.

Он сказал это, глядя прямо на меня.

Со Сын рядом с ним перевёл дух и сказал:

— А, так у тебя омегафобия?

Я не мог отвернуться от прожигающего взгляда Ким Джин Хёна.

— Почему омеги? Ты всегда ненавидел их?

— Это не фобия… Они просто раздражают. И к тому же мне никогда не нравились их феромоны. Они зачастую приторно-сладкие, а я такое не люблю.

— … Понятно.

— Мне нравятся больше альфы, чем омеги.

Я не ожидал, что Ким Джин Хён будет плохого мнения об омегах.

Я слышал о таких людях, но не знал, как реагировать, когда кто-то настолько близкий уверенно рассказал об принадлежности к сексуальным меньшинствам. Вообще не сравнимо с тем, когда Со Сын признался, что он военный гик.

С другой стороны, у меня возникла нелепая мысль, что мне повезло родиться мужчиной, а не женщиной. Неважно, как меня сейчас дразнят, ведь я проявлюсь альфой.

— Ты слышал?

— Что?

— Мне нравятся альфы, – повторил Ким Джин Хён, пытаясь вернуть меня обратно в реальность. Как будто для него это было важно.

— … Ага, я услышал.

— Хорошо, – небрежно сказал он, а затем подошёл к первой парте, чтобы забрать опросники.

Щёки Ким Джин Хёна раскраснелись, пока он собирал разбросанные листики.

Когда настало время идти домой, дождь, который перестал моросить в течении дня, снова начал капать. Солнце, показавшееся на мгновение из-за туч, снова скрылось, оно словно разыгрывало нас.

Дорога из школы домой вместе с Ким Джин Хёном стала обыденностью. Сегодня был один из дней, когда он не взял с собой велосипед.

— Придётся идти пешком, ничего страшного? В прогнозе говорили, что дождь продлится до обеда, но тучи не собираются отступать.

— Боюсь, что не смогу пройти много и мне придётся переждать дождь в школе.

— Хочешь, я понесу тебя на спине? Вот так, залезай.

Ким Джин Хён шагнул вперёд и повернулся ко мне спиной, приняв позу как будто он действительно собирался подхватить меня; любопытные взгляды проходящих мимо учеников смотрели то на Ким Джин Хёна, то на меня.

Я смутился и быстро замотал головой и руками, а Ким Джин Хён рассмеялся, глядя на мокрый асфальт. Мы решили идти бок о бок с зонтиками в руках.

Единственный зонт в доме принадлежал маме, и из-за того, что он был ярко красного цвета, он не выглядел повседневно, поэтому мне было неловко находиться рядом с Ким Джин Хёном. Как только я открыл зонтик, он, не зная о моем смущении, сделал лёгкий комплимент, сказав, что цвет красивый и похлопал по плечу. Я потряс зонтиком на всякий случай, ведь он мог быть пропитан запахом мамы, а Ким Джин Хён ненавидел омег. Я надеялся, что он ничего не почувствует.

— Встань передо мной. Это опасно...

Ким Джин Хён вытянул руку из-под зонта и дёрнул меня за запястье в свою сторону. В этот момент мой красный зонт столкнулся с чёрным зонтом Ким Джин Хёна и качнулся. Мне казалось, что с моего зонта стекал аромат омеги, я с удивлением приблизился к Ким Джин Хёну.

— Почему ты так сделал?

— ... Я задумался.

Внезапно мимо нас пронеслась машина. Если бы Ким Джин Хён не оттащил меня, то машина окатила бы меня водой из лужи. Благодаря ему я благополучно избежал этого.

Когда меня дернули, я случайно отпустил зонтик, и он, оттолкнулкнувшись от зонта Джин Хёна, застрял на ветке соседнего дерева. На первый взгляд показалось, что он не повредился и зацепился слегка, но затем я увидел на мягкой ткани несколько дырочек. Теперь им стало невозможно пользоваться. Красный зонт был скорее модным аксессуаром, чем практичной вещью.

— Ах... что мне делать?

Холодные капли дождя быстро намочил мои волосы. Мама могла не помнить о существовании этого зонта, но на меня давило чувство вины от того, что я сломал чужую вещь.

Я думал, что должен поскорее добраться до укрытия, но неожиданно капли, падающие на мое лицо, остановились. Когда я посмотрел вверх, то не смог рассмотреть тёмные облака, потому что чёрный зонт перекрыл их.

— Мы можем уместиться под моим зонтом.

Я посмотрел на Ким Джин Хёна, который говорил ласково, и мои плечи опустились от расслабления. Он прижал меня так крепко, что мой подбородок опёрся уму в ключицу.

Я не мог избавиться от волнения и неуклюже развернулся, поспешно отдалившись от Ким Джин Хёна. Несмотря на это, его рука не отпустила мое плечо.

— Спасибо.

— О, ямочки снова появились.

— …

Зонт предназначался только для одного и был слишком мал. Поэтому мои плечи намокли после того, как я оказался в объятиях у Ким Джин Хёна. Однако на тыльной стороне прикрывавшей меня руки Ким Джин Хёна были разбросаны капли дождя. Я посмотрел на противоположное плечо Ким Джин Хёна и, как и ожидал, увидел промокшую ткань до такой степени, что цвет школьной формы потемнел.

Я быстро наклонил ручку зонта в его сторону.

— Тебе не хватает места под зонтом.

— Забей, не хочу чтобы ты простудился.

— Я в порядке. Я приду домой и приму душ, а тебе ещё далеко до дома. Не хочу, чтобы ты промок из-за того, что одолжил мне зонтик.

— Тогда прижмись ко мне ближе.

Ким Джин Хён вернул зонт на прежнее место и прижал меня сильнее, чем раньше. Меня окутал запах его тела, смешанный с запахом мыла, который ничем не отличался от аромата до его проявления.

Мое сердце начало сходить с ума. К счастью, из-за звука дождя Ким Джин Хён этого не услышит, но я беспокоился, что он может почувствовать сердцебиение грудью. Трудно даже дышать, потому что я так близко нахожусь к нему, а ещё он обещал меня поцеловать в декабре…

Я чувствую, что губы Ким Джин Хёна находятся совсем близко. Если я немного поверну голову в бок, то наши губы соприкоснутся.

Мне пришлось долго идти, глядя в асфальт, потому что яркий образ поцелуя с ним не покидал моего сознания.

Мы прошли по узкому переулку между закрытым зданием без вывески и парком. В один момент сверкнула молния, а в другой последовал раскат грома. Как по команде, дождь усилился и начал лить как из ведра. Мои ботинки и носки промокли насквозь.

— Давай переждём где-нибудь.

— Хорошо.

По предложению Ким Джин Хёна мы решили дождаться, когда ливень прекратится, под карнизом небольшого заброшенного здания.

Я присел на корточки, чтобы смотреть, как капли падают в лужу. Ветер стал холоднее. За моей спиной находились опущенные серебристо-серые роллеты, так что я не мог даже отступить назад, чтобы капли не падали на меня.

Я ещё сильнее обнял колени и подёргал плечами. Я почувствовал пристальный взгляд от сидящего рядом со мной человека.

— Холодно?

Вместо ответа я кивнул. Ким Джин Хён снова развернул над головой ранее сложенный зонт.

— Подержи-ка это.

Я схватил зонт, который он протянул, и через некоторое время Ким Джин Хён снял с себя пиджак и накинул мне на плечи. Я смутился и хотел снять его, но это было непросто, потому что я держал в руках зонт.

— Всё в порядке. Оставь себе, ты ведь замёрзнешь.

— Я же доминантный альфа, поэтому и тело у меня горячее.

— Но всё же…

— Когда я вижу, что ты дрожишь, мне становится холодно. Да и нужды в этом пиджаке у меня нет, я его ношу как дополнение, чтобы выглядеть круче.

— …

Я не мог ничего ответить, потому что его слова были убедительными. Ким Джин Хён улыбнулся и укутал меня в предмет гардероба. Его пиджак, несмотря на мокрое от дождя плечо, был достаточно тёплым, чтобы согреть меня.

За невысоким забором парка под дождём на деревьях качалась листва.

В сильный дождь никто не проходил ни по парку, ни по узкой улице. Я чувствовал, что мы с Ким Джин Хёном, прячущиеся от проливного дождя под чёрным зонтом, остались единственными живыми существами.

Кажется, дождь заканчивается.

Я сравнивал себя со слабыми травинками, которые никогда не вырастут и погибнут из-за сильных капель дождя.

— О чём задумался?

— Хмм… думаю, что хочу поскорее стать альфой.

— Почему? – Ким Джин Хён наклонил голову и спросил.

— Это как высокая гора, на которую я с нетерпением хочу взобраться.

— Это единственная причина, по которой ты ждёшь проявления?

— Ага...

Я сжал ручку зонта сильнее. Мы оба знали причину, по которой я так сильно жду своё проявление.

Не в силах закончить фразу, я провёл языком по пересохшим губам. Ким Джин Хён, на котором была только белая рубашка, полностью повернул голову и посмотрел мне в глаза. Он присел так же, но его форма выглядела красиво, в отличие от моей.

— Мы просто.

— …!

Ким Джин Хён без колебаний поцеловал меня в щеку.

Это был не первый раз, когда его губы коснулись моей щеки, но я был удивлён, как и в первый раз. Я смотрел на него с удивлением, как будто у меня украли девственность, но Ким Джин Хён не отстранился. Он нервничал так же, как и я, и сглотнул слюну, словно чего-то жаждал.

— Если хочешь сбежать, то даю тебе последний шанс.

— … От чего?

— От меня.

Он говорил тихо, параллельно изучая мои глаза и губы. Ресницы Ким Джин Хёна казались такими мягкими и густыми, казалось, что если он слегка наклонится, то они дотронутся до моего носа. Его глаза смотрели в мои, не находя никаких признаков бегства.

С лёгким звуком кончики наших носов соприкоснулись. Приближающееся лицо слегка наклонилось, чтобы не столкнуться вновь с этим препятствием. В этот момент лицо Ким Джин Хёна было мне незнакомо, потому что он был похож на человека, который сейчас поставил на кон всё.

— Хочу, чтобы ты знал, Чон Ындже.

— …

— Ты мне нравишься.

Сказав это, Ким Джин Хён схватил ручку зонта и наклонил её под углом. Капли дождя и зелёный парк были скрыты от глаз чёрным зонтом. А за ним меня поцеловал Ким Джин Хён.

Даже в нос не попал. Он наклонился и впился своими губами точно в мои. Чёрные зрачки были скрыты веками. У меня задрожали глаза, и я тут же, последовав примеру Ким Джин Хёна, прикрыл их.

Ким Джин Хён осторожно прикусил мою губу. Его губы двигались очень осторожно, словно боясь, что мои губы могут лопнуть, как маленькие дольки мандарина. Я был в очень напряжённом состоянии. Я застыл, не в силах сглотнуть, потому что его лицо так активно двигалось вокруг моих губ. Я вздрогнул, когда Джин Хён обхватил мою щеку большой рукой.

С характерным звуком губы разъединились и снова соприкоснулись, но уже под другим углом. Он нежно посасывал мои губы, с большей силой, чем прежде.

— Ха...

Мои губы задрожали и из них вырвался смущающий звук. Когда я испугался этого звука и дёрнулся, Ким Джин Хён провёл пальцами по моей щеке, словно успокаивая меня. Мои губы дрожали от смущения. Тело напряглось, когда поцелуй с Ким Джин Хёном стал реальностью. Он, почувствовав мою дрожь, слегка рассмеялся. Я смог почувствовать его улыбку сквозь соприкасающиеся губы.

— Чон Ындже.

Ким Джин Хён позвал меня по имени на таком расстоянии, что мне казалось что наши губы всё ещё соединены. Разомкнув веки, я встретил чёрные глаза, смотрящие прямо на меня. Они были наполнены любовью и ласково улыбались.

— Ты действительно красивый.

— …

— Приоткрой ротик.

Я поджал губы, сперва не поняв его намерений, а затем послушно разомкнул рот. По моим губам проскользила мягкая плоть. Язык Джин Хёна был мягче всего, что я когда-либо клал себе в рот. Это сводило меня с ума.

— Ах… Хаа…

Язык Ким Джин Хёна исследовал мой рот внутри. От сладкого дыхания и влажной слюны температура моего тела повысилась. Ким Джин Хён обхватил мою щёку своей рукой, затем коснулся мочки уха и погладил по спине. Одновременно с этим он глубже просовывал свой язык мне в рот, нежно посасывая губы. Я крепко сжал ручку зонта, не замечая, что мои руки вспотели.

Не могу поверить, что Ким Джин Хён признался в своих чувствах, а после нежно поцеловал. Это был не просто поцелуй, каждый его жест и прикосновение заставляли меня чувствовать себя в безопасности. Его глаза изменились. Обычно спокойные, уверенные, но строгие глаза теперь...

— Всегда хотел сделать это с тобой.

— …

Он нервничает так же, как и я, если не больше. Приятная дрожь окатила моё тело.

Он продолжил посасывать мою нижнюю губу. Каждый раз, когда наши губы рассоединялись я слышал влажный звук, от которого моё сердце трепетало. Оно билось с максимальной частотой, заставляя чувствовать себя свободно.

Прошло немало времени с тех пор, как моя голова очистилась, превратившись в белый лист бумаги. Все клетки, отвечающие за мышление, сконцентрировались в сердце.

Рука, поглаживающая мой затылок и заднюю часть шеи, снова переместилась на щеку и мягко потёрла её.

— Что ж ты не убежал, раз собирался так краснеть?

— Что? – спросил я, пока он прижимался губами к щеке. В этом месте как раз проглядывались мои ямочки.

Звук дождя, который был незаметен на время, снова стал слышен, как будто громкость увеличили. Словно в знак окончания поцелуя над нашими головами появился чёрный зонт. Трава в парке всё ещё содрогалась от капель дождя.

Я облизал припухшие губы языком и посмотрел в глаза Ким Джин Хёна. Он находился на небольшом расстоянии от меня и следил за каждой эмоцией на лице.

— … В декабре, ты сказал, что сделаешь это после моего проявления в декабре. Я не думал, что это случится так скоро...

— Собирался сделать и тогда и сейчас, – игриво сказал Ким Джин Хён и улыбнулся, обнажая ряд зубов. В голове всплыли воспоминания о горячем дыхании и тепле, которое я ощущал внутри себя пару мгновений назад. Я опустил голову, потому что не хотел, чтобы Ким Джин Хён видел моё покрасневшее лицо.

Вдруг я вспомнил его слова в столовой, когда после драки с одноклассником он сказал ему, что не против узнать, каковы беты на вкус.

Может быть, он поцеловал меня просто из любопытства? Сидя под навесом в дождливый день, я был поглощён атмосферой, и даже не сразу подумал об этом. Возможно, слабый запах мокрой от дождя травы усилил мои эмоции и возбуждение.

Я пытался игнорировать внутренний голос, который повторял, что он признался в чувствах и сделал это не только из-за интереса.

Он нелепо чмокнул меня в голову, наблюдая за моей реакцией, а затем опустил голову вниз.

— Прости, если тебе не понравилось. Ты хотел попробовать с бетой?

— ... С бетой?

Он слегка приподнял бровь, словно не понимая моего вопроса. Так что мне пришлось спросить ещё раз.

— Ты сказал, что ненавидишь омег и интересуешься только альфами. Тогда с бетой ты тоже не против быть? Я имею в виду...

— Что ты имеешь в виду?

— … Ты хотел попробовать бету на вкус?

Я не хотел этого говорить, но шум дождя, его пиджак на моей спине и слюна, которая всё ещё осталась на моих губах, заставили меня сказать. Как будто эти детали манипулировали мной.

Ким Джин Хён, наконец, понял мой вопрос и сделал недовольное лицо. Он облизнул красные губы, не зная, что ответить.

— Ты действительно думаешь, что я сделал это просто потому, что хотел поцеловать бету? Я просто до декабря я не смог бы дотерпеть.

— …

Я думал, что он смутится от моих слов и ожидал другую реакцию. Я должен был притворится, что мне всё равно. Даже если меня используют по своему желанию, я очень счастлив, что могу воплотить в реальность свои фантазии с Ким Джин Хёном.

— Итак, я отвечу на твой вопрос, – Ким Джин Хён прочистил горло и оживился. Красивые брови вернулись в исходное положение, а губы растянулись в улыбке. Казалось, он был в хорошем настроении для человека, которого поймали.

— Твои феромоны настолько привлекательны, что целуясь с тобой я позабыл обо всех, которые когда-либо ощущал. Мне настолько понравилось, что мог бы сутками напролёт целовать тебя, не взяв крошки в рот.

— ... Слава Богу.

От моих слов на его лице появилась фирменная улыбка.

— Так что не накручивай себя. Я же сказал, что ты мне нравишься.

— … Ты всегда пытаешься говорить мне только приятные вещи, и я благодарен тебе за то, что пытаешься поднять мою самооценку.

— Чон Ындже.

— Если ты продолжишь говорить подобную ерунду…  Я не такой крутой, как ты, поэтому я… могу начать ожидать от тебя большего…

— Ындже-я.

Услышав его зов, я остановился. Ким Джин Хён пристально смотрел на меня.

Мне понравились эти глаза. Его глаза всегда казались холодными и серьёзными, но, когда он смотрел на меня, я видел, как этот взгляд меняется на тёплый.

Ким Джин Хён разжал мои руки и взял зонт. Другой рукой он сжал мои ладони.

— Я тебе тоже нравлюсь? – спросил он вежливо; его голос колебался. Ким Джин Хён, который всегда был уверен в себе, проявлял признаки слабости рядом со мной.

Сердце, которое успокоилось после поцелуя, заколотилось с новой силой. Оно билось так сильно, что у меня заболели барабанные перепонки.

Что он думает обо мне? Ким Джин Хён нервно прикусил губу, переспрашивая. Покусанная губа побелела, но быстро вернулась к своему первоначальному цвету.

— … Нравишься.

Я сглотнул и быстро признался, опасаясь, что из его губ может потечь кровь.

Мысль о том, что где-то рядом находится скрытая камера и снимает это ради смеха, не покидала меня. Сцена, где Ким Джин Хён холодно разворачивается и уходит из-за моего неожиданного признания, промелькнула в голове, как вспышка молнии. Тревога достигла предела, и я почувствовал головную боль.

Ким Джин Хён никак не отреагировал на мое признание.

Как и до моих слов его губы были сомкнуты, а глаза устремлены на меня, а  хватка на руке оставалась сильной.

Единственным изменением, которое я почувствовал – был пульс Ким Джин Хёна, который я ощущал на своей коже.

— Джин Хён-а, ты…

Я попытался положить кончики пальцев на его запястье. Когда я приблизился, Ким Джин Хён перехватил руку и поднёс ее к середине своей груди, крепко обнимая меня.

Ладонью я почувствовал, как бешено бьется его сердце. Думаю, сердце не соврёт.

— Не похоже на нормальную частоту пульса? Что скажет эксперт?

— …

— Ты мне правда нравишься. Я серьёзно. Так что перестань дрожать, – сказал Ким Джин Хён прикоснувшись ладонью к моей груди.

“Он заметил, что даже мои руки дрожат.”

— … Не могу в это поверить...

— Тогда считай это сном. Медленно возвращайся в реальность вместе со мной. До декабря. До того дня, когда ты станешь альфой.

Принято считать, что альфы не могут любить друг друга. Согласно школьной теории, невозможно испытывать влечение к своему полу, поэтому после декабря наши чувства начнут медленно угасать. Ким Джин Хён хотел встречаться до моего дня рождения. Ограниченный по времени роман между альфой и бетой.

Ким Джин Хён сжал мой подбородок и заставил поднять голову. Он крепко прижал большой палец к моей нижней губе и ухмыльнулся. Затем он наклонился так близко, что наши губы чуть не соприкоснулись и произнёс:

— Мы поцеловались.

— …

— Ты и я.

Он показал попеременно на меня и на себя, затем раскрыл свои губы и снова поцеловал меня. Слова, которые он прошептал щекотали мои губы.

‘Ты мне очень нравишься.’

Сквозь мои губы вырвался длинный и дрожащий выдох.