Онлайн чтение книги Ария по прозвищу Алая Пуля Aria the Scarlet Ammo
2 - 5

После Золотой Недели начнется Адсид.

Я участвую только в Ару-Кате на церемонии закрытия, поэтому в последнее время бездельничаю, убивая время, которого стало больше, раз сократили уроки.

Вчера, вернувшись на Академический остров... Шираюки сказала, что забыла кое-что, и вернулась в свое общежитие.

Потом прислала сообщение.

«Кин-тян, прости за сегодня. Ты, наверное, злишься. Я не посмею сейчас с тобой увидеться, поэтому сегодня останусь у себя».

Честно говоря, я утомился постоянно охранять ее от несуществующего врага...

Да и вообще, ну осталась она на пляже совсем одна, ничего же не случилось.

«Я не злюсь. Что было, то было, забыли. Не волнуйся об этом больше, ладно? Если я вдруг перестану быть твоим телохранителем, наставники меня убьют, так что я продолжу. Завтра, как закончишь в студсовете, позвони мне».

Я отправил ей это сообщение и улегся спать в тишине и покое.

Но уснуть не смог вообще. С одной стороны, мне было стыдно за то, что случилось на пляже, но еще я из-за чего-то беспокоился.

Не представляю, из-за чего.

...И поэтому не поспал за ночь и минуты.

Сейчас я пытаюсь не задремать и вместе с Муто проверяю билеты у входящих в зал, уже переделанный для открытия Адсида.

Дверей тут много, но этот зал в глубине территории Бутей, поэтому подработка секьюрити от нас не требуется.

А вход, у которого мы стоим, — единственный между основным залом и холлом для прессы.

Короче, увильнуть не получится, даже если захотеть.

До открытия Адсида еще немало времени, а мимо нас уже носятся журналисты с гарнитурами и камерами наперевес.

— ...Мы исполняем кавер на «Who shot the flash», да еще и на переделанную. И слова заменили, да? Что за чушь, — ноет Муто, сидя на складном стуле.

— Почему вообще ее выбрали? — спрашиваю я, тоже не особо развлекаясь.

— Ну там слова эти «бах-ба-ба-ба-бах!», которые оставили из оригинала, типа на выстрелы похоже.

— Мда... это Буте-е-е-ей... — пытаюсь подавить зевок я, глядя в чистое синее небо.

— Слушай, а Хотоги-сан... все-таки участвует в Ару-Кате?

— Шираюки? Нет.

— Понятно, — тянет Муто почти с грустью.

— Киндзи, я тут вспомнил... ты же сейчас телохранитель Хотоги-сан?

— Да. Я и Ария.

— Хотоги-сан совсем не растерялась от этого. Она из тех, кого хочется защитить любой ценой.

— Я не думаю, что ей вообще нужна защита. — Она боец уровня Арии, вообще-то.

— ...Тогда...Киндзи. Кто?

— Что?

— Шираюки или Ария, кто из их в твоем вкусе?

— А? — Мои брови взлетают.

Прежде чем я успеваю сказать «Никто», Муто поворачивается ко мне вместе со стулом.

— Ария, да?

— С чего вдруг Ария? — Почему я замялся перед ответом?

— Ну... Я, в общем, думал, что тебе проще сойтись с девушкой, которая выглядит помладше.

— Сойдешься с этой зубастой малявкой, как же. Я пока жить хочу.

— Недавно, когда Ария болтала с девочками на переменах, каждое ее слово было о тебе. Вы встречаетесь?

— Ни за что.

— Н-ну... А с Хотоги-сан?

— ...С чего ты взял? Тебе-то не все равно? — Из-за того, что произошло прошлой ночью, я злюсь от простых слов.

— Э... бутею полезно быть любопытным?

— ...От любопытства кошка сдохла. В наших учебниках, кстати, это тоже написано. — огрызаюсь я и отворачиваюсь, не желая больше вопросов.

— Ну скажи. Иначе я угоню четырехтонный грузовик и размажу тебя по шоссе.

— Валяй. Я и моя «Беретта» тебя дождемся, — соглашаюсь я в стиле разговорчиков в Эссолте, чтобы больше не слушать Муто.

А он не сдается.

Выжидающе смотрит на меня.

Минуту.

Две.

На исходе третьей он вдруг складывается пополам.

— ...Прости!

— С чего вдруг? И сбавь громкость.

— Я такой козел!

— Да ну?

— Я хотел, чтобы Ария тебе понравилась. И молился, чтоб вы встречаться начали, — договаривает Муто, скрестив на груди руки.

...Не понимаю.

Я абсолютно ни черта не понимаю.

Продолжать эту тему я не хочу, Муто тоже не горит желанием, поэтому мы треплемся о музыке, кино и мотоциклах, пока ползет бесконечное время.

В четыре у Муто заканчивается дежурство. Мне делать нечего, просто сижу один и мысленно подгоняю стрелки часов.

Расслабившись под теплым солнцем на складном стуле, я, вымотанный постоянной бдительностью рядом с Шираюки, не выспавшийся... сдаюсь дреме.

В моем сне Ария бежит с горки за катящейся персиковой булочкой и плачет. Вдруг она падает в воду...

— Эй, Киндзи!

Хлоп! — Муто хватает меня за плечо и я просыпаюсь.

— А?..

Плохо, я действительно заснул.

Стрелки часов ощутимо продвинулись.

Времени почти пять.

Муто сюда бегом несся что ли? Отдышаться не может.

Он злится, что я уснул? Вряд ли. Что случилось?

— Что? — Я хмурюсь...

Муто указывает на мой телефон.

— У нас положение D7.

И тут я окончательно прихожу в себя.

Положение D — это особый код специально для Адсида, означающий, что что-то произошло в Бутей.

D7 в частности означает: «Обстоятельства неясны, предпринимать действия разрешено только напрямую получившим предупреждение. Ради безопасности цели разглашение запрещено. Адсид продолжается в обычном режиме. Инцидент должен пройти незаметно», — вот типа такого.

Я достаю телефон и вижу, что действительно получил сообщение от наставников, еще и Муто названивал не раз.

Да что произошло?

Я не успеваю прочитать сообщение, как Муто шепотом рассказывает все:

— Хотоги-сан пропала. С полудня ее никто не видел.

— ...Пропала? — Я судорожно читаю сообщение, в котором написано ровно то же самое... и вижу еще одно, от Шираюки.

От содержания которого кровь в жилах стынет.

«Кин-тян, прости. Прощай».

Это уже слишком странно.

Я знаю ее с детства, и такие слова вообще не в ее духе.

Потому что даже если она все еще переживает из-за вчера, так она бы не поступила.

За пляж она простила бы меня после моего сообщения.

Не знаю, о чем думает Шираюки, но она всегда беспрекословно слушалась меня. Если я сказал «забыли», она перестанет переживать. Даже не заговорит об этом больше. Притворится, что ничего не было.

А еще Шираюки очень ответственная. Она бы ни за что не пренебрегла своей работой — тем, за что отвечает на Адсиде, все остальное отложилось бы на потом. И поэтому из-за ее внезапного исчезновения ввели положение D7.

Я ясно понимаю — это не простое исчезновение.

С ней случилось что-то ужасное!..

И любые мои объяснения, как я это допустил, — всего лишь оправдания.

Я не подумал, что Шираюки в опасности.

Даже Ария, такая бдительная вначале, потом отказалась от работы.

Но дело не в этом. Это я, я сглупил, я проигнорировал.

То, что Шираюки могла действительно быть в опасности.

Я вспоминаю, что два дня назад прокричал Арии.

«Тебе сказали, что Дюрандаль может появиться, а ты тут же надеешься, что он появится. И врешь себе, что он где-то рядом!»

Возможно, это я недооценил ситуацию.

Я думал, что он не существует, и вел себя, будто его действительно нет.

Я несусь к главному зданию Бутей...

Понятия не имею, где может быть Шираюки, остается искать везде.

Мы с Муто разделились для поисков, но откуда мне начать-то?!

Ни единой идеи.

Но это положение D7. Если я начну спрашивать о Шираюки у каждого встречного, ей это может повредить.

Телефон Шираюки вне зоны доступа, я звоню Арии. Та почему-то не отвечает, хотя телефон должен звонить.

Ария!..

Если бы я с самого начала делал то, что должен, защищал Шираюки, этого бы не случилось.

Она пропала из-за меня.

Я не поверил Арии, и вот последствия...

Вот я идиот, придурок, скотина!

Шираюки сказала, что доверяет мне, в первый вечер моего телохранительства.

«Я тебе верю», — ясно сказала она.

А ее доверие предал!..

Как ищейка, я рыщу по каждой тропинке, заглядываю за каждый угол.

Время идет, а я не нахожу ничего.

Неужели я не могу ничего сделать?

Неужели я не могу защитить одну-единственную девушку?

Почему я такой бесполезный?!

Но даже так я должен хоть что-то сделать!

Даже если придется весь остров перевернуть, я должен ее искать.

Это все, что я могу.

Шираюки. Я не герой, как ты меня назвала. Я безвольная тряпка, прошляпившая все на свете.

Но я должен оправдать твое доверие! Иначе даже зваться тряпкой я не заслуживаю!

Когда я бегу вдоль южной границы Бутей, звонит мой телефон.

Я выхватываю его одним движением и жму на кнопку ответа.

— Киндзи-сан, это Рэки. Я наблюдаю за тобой.

...Рэки!

— Введено положение D7. Я взглянула на сообщение в перерыве соревнования.

— Ага.

Если вспомнить, Рэки на Адсиде представляет подразделение Снайп школ всей Японии.

И из динамика я слышу далекие крики: «Рэки, что ты делаешь?!», «Ты шла на мировой рекорд!» — которые перекрывают ее слова.

— Рэки, где ты? Там шумно, я не слышу тебя.

— На седьмом этаже здания Снайпа.

— Снайп... — Я поворачиваюсь на север.

Высокое здание на северном краю острова — это оно.

— Извини за шум. К Шираюки не имеет никакого отношения.

— Что? Что у тебя происходит?!

— Я ушла с соревнования, поэтому дисквалифицирована. Окружающие невероятно злы.

Я слышу хлопок открывшегося окна. И выстрел!

Ого, рядом с Рэки опять кричат.

Рэки?!

Я почти позвал ее, как вдруг от фонарного столба около меня рикошетит пуля.

— Киндзи-сан, успокойся, пожалуйста. Волнение вполовину снижает эффективность.

Это Рэки что ли стреляла в столб?

Отсюда до здания Снайпа километра два.

— Именно это сейчас происходит с тобой. Успокоился?

— Э... да.

Я слышу, как она перезаряжает винтовку.

Говорить по телефону и точно стрелять из не самой современной СВД... Как ей это удается?

— Я не знаю, где находится Шираюки. Но что-то необычно. Проверь девятый водосточный желоб.

По периметру Академического острова располагаются двадцать восемь водостоков. Они используются для контроля уровня воды на острове.

— Где он? — отчаянно спрашиваю я.

— Я одинокая пуля, — только и слышу в ответ мантру Рэки.

Хрусть — пуля выбивает дыру в асфальте около моей ноги.

Хрусть, хрусть, хрусть, хрусть.

Что она делает?

Рэки пишет что-то пулями на асфальте.

— В этом направлении. Я продолжу искать Шираюки-сан отсюда.

Стрелка в круге сантиметров тридцати.

***

Трубы у водостока самые обычные. Только вот решетку девятого водостока кто-то срезал и аккуратно прислонил на место.

С огромного расстояния Рэки это увидела... Ее нечеловеческое зрение поражает.

Я листаю справочник по острову, чтобы узнать, откуда начинается водосток.

— Подземный склад?! — От собственных слов покрываюсь потом.

И не в беге дело.

В Токийской Старшей Школе Бутей три опасных места: здания Эссолта и наставников... и подземный склад.

Это название мы используем ради спокойствия мирных жителей.

На деле это арсенал.

Плохо. Ужасно.

Я не Ария, но даже у меня очень нехорошее предчувствие.

Вся Бутей ничего не знает... Что-то произойдет.

И Шираюки втянута дальше некуда...

Под поверхностью острова помещения располагаются слоями, как на кораблях. Минус первый уровень под землей, минус второй и дальше — под уровнем воды. Я сбегаю по ступенькам, несусь к лифту вопреки запрещающему знаку, жму на кнопку экстренного спуска...

Но лифт стоит.

Странно.

Ненормально. Уж я-то знаю.

Я иду в центральную диспетчерскую, чтобы открыть в полу люк.

Аварийная лестница была спроектирована на случай затопления, люк — дополнительный рубеж для воды, поэтому сделан из трех слоев стали.

Я ввожу пароль, вставляю в разъем ключ-карту бутея и бегу к лестнице, чтобы спуститься вниз.

Уровнем ниже бойлерная, в ней тоже есть аварийная лестница, потом минус третий уровень, минус четвертый, минус пятый, я продолжаю спускаться.

Лестницы все более ржавые, спеша, я спотыкаюсь, падаю, царапаюсь, бьюсь.

...Больно.

Но времени нет! Я должен спускаться, пока есть хоть один шанс из ста, что Шираюки здесь!

Ради нее, Шираюки, безмерно мне доверяющей... Я должен ее спасти!..

С такими мыслями я оказываюсь на минус седьмом уровне...

В арсенале.

Буквально в самой глубине школы Бутей.

Там, куда и откуда ведет девятый водосток.

Естественно, просто по водосточной трубе сюда не добраться... но при желании возможно. Часто говорят, что из-за своего размера Бутей не особо защищена от чужаков. Подразумевается, правда, что не найдется тупицы, крадущегося на остров с сотнями бутеев.

Спустившись в, видимо, неиспользуемую диспетчерскую... я кое-что замечаю.

Темноту.

Бесшумно открываю дверь, выглядываю в коридор, но по-прежнему темно.

Электричество выключено.

Я достаю телефон, чтобы позвонить Муто и Рэки... но тот не ловит из-за обесточенного трансмиттера на этом уровне.

Вот черт.

Я злюсь, потому что такого и представить не мог.

Это не игра, фонарики и рации не возьмутся из ниоткуда.

А подняться на поверхность означает потратить ценное время.

Которое сейчас важнее света и связи.

Не знаю, правильно ли я поступаю.

Но Шираюки сейчас может быть в беде. Из-за моей тупости. Сейчас я должен спасти ее! Остальное не имеет значения.

Глуша шаги, я крадусь по коридорам, высматривая хоть след Шираюки.

Коридоры очень широкие, вдоль стен стеллажи и полки с амуницией.

Подсвечиваю справочник телефоном. Передо мной должен быть огромный зал.

Это хранилище наиболее опасных припасов. Зовется большим складом.

Отсюда...

— ...

Я кого-то чувствую.

Там спорят люди.

Не слышу, что именно они говорят, но там точно есть люди.

Достаю «Беретту»...

Касаюсь открытой двери, хмурюсь.

В красном аварийном освещении видны слова «Осторожно», «Опасно», написанные везде, где только можно.

Это склад боеприпасов.

Одна пуля, попавшая во что-то опасное, — и взрыв, Бутей разлетится на клочки.

И я не преувеличиваю.

Академический остров станет будто судном, в которое попала торпеда. То, что хранится здесь, приведет именно к таким разрушениям. Да и хранится неорганизованно к тому же.

Начнутся вторичные взрывы, и старшеклассники, выпускники, соперники на Адсиде — элитные бутеи всего мира — погибнут.

И не только. На острове много журналистов. Случись такое, что погибнут несколько сотен бутеев, — это взорвет все выпуски новостей.

...Короче, стрелять нельзя.

Я достаю спрятанный нож-бабочку и бесшумно его открываю.

На лезвии играет красный свет.

Организовать с балисонгом шум проще простого, для нынешней ситуации это огромный минус.

Не поразмахиваешь во все стороны.

Под мрачные мысли, заглянув за углы с помощью отражения на лезвии... я резко вдыхаю.

Под красным светом в пятидесяти метрах от меня, за горой ящиков... стоит Шираюки в облачении жрицы.

Шираюки разговаривает с кем-то около небрежно сваленных — или передвинутых так — коробок.

Я хочу вмешаться, но сдерживаюсь. Сначала надо понять, что происходит. А неизвестный третий может сейчас направлять на Шираюки оружие.

Я жмусь к стене как можно ближе и настороженно вслушиваюсь.

— Зачем тебе я, Дюрандаль? Зачем тебе человек без каких-то особых талантов? — Голос Шираюки полон страха.

...Дюрандаль!..

Так он действительно существует!..

— Кто-то желает прятаться в тени. Люди света не ведают мрака во мраке. — Странный голос. Низкий, странно подбирающий слова, но... женский. — Кто-то скрывается во мраке, желая напасть. Но в битве одержат победу те, кто скрылся глубже других. Моя великая предшественница лицом к лицу повстречалась с этим мраком — она являлась человеком света. Так мрак одурманил ее.

— О чем ты говоришь?..

— Наш враг во мраке обучает тех, кто одарен свыше. Незаметно для него мы должны вырастить более сильных — огранить эти алмазы. И естественно желание заполучить драгоценность, что защищает дефективный бутей. Нет ничего странного, Шираюки.

— Дефективный... бутей?.. О ком ты говоришь? — В голосе Шираюки появляется злость.

И девушка издевательски продолжает:

— С девой Холмс пришлось потрудиться... Но как и было предсказано, отстранил ее в сторону Тояма Киндзи. Если не назвать его дефективным, то каким же?

— Кин-тян... Кин-тян не дефективный!

— Но он оказался неспособен защитить тебя.

— Нет... неправда! Кин-тян не проиграл бы тебе! Я-я не хотела ему мешать... поэтому не позвала!

— Ты не хотела ему мешать. Но, Шираюки, ведомо ли тебе, что и ты сыграла предназначенную мной роль?

— Я?..

— Помнишь ли ты звонок? — От этих слов неизвестного у меня замирает сердце. Она имитирует мой голос?! — Быстрее, Шираюки! Подойди! Я в ванной!

Я осознаю, что Шираюки в таком шоке, что не может произнести ни звука.

Ее собеседнице такая реакция, видимо, кажется крайне забавной:

— Дева Холмс попыталась устроить ловушки и тайники... но наблюдала за тобой я. Я видела тебя в зале и потушенный свет в ванной комнате Тоямы... И Канзаки Ария появилась. Как могла я не воспользоваться такой возможностью, зная тебя?

— Ты притворилась Кин-тяном и заставила меня действовать... и отношения Арии и Кин-тяна уничтожила?..

— Оказалось достаточно приложить одно усилие. Прошло несколько дней, и Ария вас покинула.

Она наблюдала за нами?

Она... постоянно скрывалась где-то рядом?

...Дюрандаль.

Она была рядом. Со мной, с Арией, со своей целью — Шираюки.

Она избавилась от Арии и только ждала, когда слабину дам я.

И теперь она хочет забрать Шираюки!..

— Идем со мной, Шираюки. Но прежде чем ты станешь одной из нас, тебе следует позабыть о Тояме. Твоей преданности заслуживает не он.

Следующие ее слова шокируют меня.

— Я приведу тебя в ИУ.

ИУ. Организация, из-за которой мать Арии, Канзаки Канаэ, приговорили к восьми с половиной векам заключения, люди, стоящие за Убийцей бутеев, Мине Рико Люпен Четвертой...

Те, что убили моего брата!..

С детства я восхищался им, самым сильным, самым умным, самым сострадательным из всех.

Но они... его!..

Кровь во мне кипит.

Стиснутый, дрожит подаренный братом нож-бабочка.

Дзинь-дзинь.

— Однако. — Голос девушки становится четче. — Я просчиталась в одном. Я неверно истолковала твой характер. Я решила, что ты послушна.

— ...К чему ты клонишь?..

— Я предложила тебе сдаться без борьбы. Взамен ты пожелала не проливать кровь бутеев, особенно Тоямы Киндзи. Я приняла твое условие. Однако ты тайно... позвала его. — Ее слова теперь обращены точно ко мне.

...Она меня обнаружила!.. — понимаю я и:

— Шираюки, беги! — ору я, пытаясь добежать до нее.

Я сошел с ума. Наполовину точно.

Вмешался, не думая.

По голосу я примерно знаю, где находится неизвестная девушка.

Я хочу попытаться поймать ее за один ход.

Ведь мы на складе боеприпасов.

Я не в истеричном режиме, но и она стрелять не может.

Между нами полсотни метров, я преодолею их за семь секунд.

У нее ровно семь секунд, чтобы понять, чем я вооружен, решить, бежать или сражаться, вооружиться, придумать, как обороняться... да кому это под силу?

— Кин-тян?! — испуганный голос Шираюки эхом разлетается по залу. — Не подходи! Беги! Бутею не справиться с сутеем!

Следом за криком, взвыв... около меня... что-то, что я даже не успеваю увидеть четко, подсекает меня за ноги.

— А?!

Хлопок от моего падения оглушает.

Около меня изогнутый серебряный клинок.

Я видел такие в учебниках Эссолта — это ятаган, французское холодное оружие. О нем было написано в главе «Древнее оружие», как о фехтовальном клинке.

— L'anse de la Pucelle!.. Познай стыд тех, кто скован, бутей.

Из лезвия льется что-то белое. Об этом я знаю только цвет, оно с тихим потрескиванием приковывает мою ногу к полу.

Не могу пошевелиться.

— Что?!..

Белое нечто дотекает до колена и движется дальше, не давая мне подняться.

Что это?!..

Холодно.

Лед?!

Я ничего не вижу на лезвии. Пол здесь из обычного цемента.

Как она это сделала?

Подняться не могу.

Я прикован к полу этим льдом.

— Мои предшественники всегда избирали сторону света, но это рождено мраком во мраке... Я более опытный стратег, чем любой советник. И ненавижу больше остального единственное слово «Просчет».

После слов все еще неизвестного врага...

Гаснет аварийное освещение.

Я ослеплен темнотой.

— ...Н-нет! Прекрати! Что ты делаешь?! Ай!..

Я слышу, как около Шираюки звенит металл.

Враг перемещается.

— ...Шираюки!

Но она не отвечает.

Что случилось? Что с ней произошло?

Я в ужасе, но... скованный льдом, ничего не могу сделать.

И не в первый раз. Снова я не могу ничего сделать.

Я не спас Шираюки, а сделал только хуже.

И так было с самого начала. С той минуты, как я стал телохранителем Шираюки.

Я не оценил ситуацию, не подготовился, зря потратил время. А когда что-то действительно случилось, так же не думая, пришел сюда, доставив ей больше проблем.

И широко открытыми глазами глядя на Шираюки в опасности, ничего не сделал.

Смотрел, как все становится хуже и хуже!..

Фьютч! — Звенит рядом другое лезвие.

Даже в темноте я понимаю.

Оно предназначено убить меня!..

И еще одно за моей спиной.

Перед глазами все разлетается вдребезги.

Я...

Жив.

Что произошло?

Что только что произошло?

— Время света, — рассеивая тьму и мое отчаяние, доносится голос.

Чшш — становится чуть светлее.

Вспых, вспых, вспых, вспых — загораются одна за другой потолочные лампы, освещая огромный, как стадион, зал.

Ослепляющую темноту, в которой не видно собственных рук, сменяет ослепительный свет.

— Дюрандаль, я знаю, ты здесь! Я арестую тебя за попытку похищения несовершеннолетней!

Уверенно шагает через меня кто-то, одетый в женскую форму Бутей...

— Ария?!

— Холмс? — доносится голос невидимой девушки.

Ни следа Шираюки. Словно она где-то на другом конце склада.

Из промежутка между рядами составленных ящиков в Арию летят два лезвия.

Ария, осторожней!

Она тут же выхватывает свои вакидзаси, крутится на месте, отклоняя лезвия.

— Сколько еще ты в меня метнешь? Как бейсбольная машина.

Ария поднимает мечи...

Хлоп — закрывается где-то дверь.

...И тишина.

— Кажется, она сбежала. — Ария отпинывает кинжал, воткнувшийся в пол около меня. Потом присаживается рядом. — Что ж, видимо, идиот Киндзи оказался полезным.

— В смысле?

— Если ты смелый — веди себя смело. Если милый — мило. Если благородный — благородно. А если глупый — глупо. Так ведь говорят? Идиоту Киндзи лучше всего оставаться в режиме идиота.

...Три раза сказать «идиот» и два раза «глупый», едва появившись, — такого я не ожидал даже от нее.

И не надо сидеть на корточках прямо передо мной.

Я отворачиваюсь, раз могу двигать только шеей, лишь бы не смотреть на ее юбку.

Ария встает, бежит вокруг горы ящиков, ища Шираюки...

Скрип — резко останавливается она, проскользив кроссовками по полу.

— ?.. — Я смотрю на нее.

И вижу, как Ария быстро отшагивает, взмахивает мечом, обрезает что-то невидимое.

— ...Что это?

— Струна. Точнее, струна из хирургической стали. На уровне моей шеи. — Ария оглядывается и снова взмахивает мечом. — А эта — на уровней твоей. Если бы ты за ней побежал, распорол бы артерию. Думаю, она планировала убить тебя так, если бы не получилось с метательными ножами.

— О-она предусмотрела все... Как ей удалось увести Шираюки и успеть натянуть струны...

— Только вот это все бесполезно. Я все вижу, — самоуверенно заявляет Ария. Подбирает отброшенный ею же кинжал и идет к Шираюки.

Потом возвращается и снова присаживается около меня.

— Как Шираюки?

— Не ранена. Но связана. Мы ей поможем, тебя это тоже касается, — договаривая, Ария разбивает лезвием лед.

— Ария... Что случилось, когда ты ушла?

— Дюрандаль наблюдала за Шираюки. Я чувствовала, что она подкрадывается все ближе и ближе. Но пока рядом были я и Рэки, она не могла напасть. Поэтому я специально отказалась быть телохранителем.

— После ссоры в Эссолте ты ушла... тоже специально?

— Кодекс бутея, правило второе: «Контракт должен быть выполнен независимо от обстоятельств». Я никогда не сдаюсь. Твое безделье на крыше меня разозлило, но я решила, что это хороший шанс.

Ария скалывает и лед на моем локте.

— Дюрандаль — одна из немногих шпионов в ИУ. Пока ты небрежно присматривал за Шираюки, она и не думала обращать внимание на меня. Чем ты недоволен?

Я смотрю на Арию, которая постоянно зовет меня идиотом, и снова могу двигаться... На этот раз от ироничных шуточек я воздержусь.

Все-таки она меня спасла.

— Наш враг исчез. Она сбежала.

Судя по карте из справочника, из этого зала на другие уровни попасть невозможно.

— Если ее врагов больше одного, она будет держать дистанцию и придумывать, как их разделить, чтобы справиться с каждым отдельно. Так действует Дюрандаль.

Вот как... То есть отделение меня от Шираюки тоже было частью ее плана?

— Поскольку теперь ее план не воплотится, она может пренебречь пользой ради результата. И убить Шираюки. Сначала надо обеспечить безопасность Шираюки. — Ария договаривает, встает и тянет меня за рукав туда, где лежит Шираюки.

Та обмотана цепями и прикована наручниками к стене. В ее рту кляп, она что-то громко мычит.

Я вытаскиваю кусок ткани.

— Кин-тян, с тобой все хорошо?! Ты не ранен?! — И снова она волнуется только обо мне.

— Нормально. Ты бы о себе побеспокоилась... — говорю я, приподнимая замок на ее груди.

Как ни посмотри, он похож на огромный тяжелый гамбургер. Три замка в одном, конструкция называется барабанный замок. Крайне редко встречается и очень крепко сковывает Шираюки.

Ария и я достаем отмычки и пытаемся вскрыть замки...

Но они слишком сложные, нам не удается открыть даже один из трех.

— Кин-тян... Прости меня... Если бы я не скрыла все и не пришла сюда... она сказала, что взорвет Академический остров и убьет Кин-тяна...

Мне дико больно это слышать.

Даже не зная, я был заложником?

— Когда она это сказала?

— Вчера... когда Кин-тян ушел покупать фейерверки, она прислала сообщение с угрозой... Я испугалась, что Кин-тян пострадает... и согласилась... У-у... у-у-у-у...

— Все хорошо. Не плачь.

Вот оно что.

Вот почему Шираюки вела себя так странно, когда я вернулся.

— Ария... Прости. Я так ужасно с тобой обращалась... но ты все равно пришла меня спасти...

От слов Шираюки Ария тихо фыркает, ее щеки розовеют.

— Я-я защищала тебя только из-за контракта. И моя цель — поймать Дюрандаля. Не за что меня благодарить. — Ария дергает стягивающие Шираюки цепи.

Что-то у тебя слова с делом расходятся... Хотя ладно, неважно.

Все-таки я никогда не смогу открыть этот замок.

Шираюки, наверное, смогла бы со своим нечеловеческим владением мечом... только вот скована именно Шираюки, и катаны у нее нет.

Можно было бы перерубить цепь, которой Шираюки прикована к стене, только для этого нужны специальные устройства.

Ария рассматривает, нет ли в цепях слабых звеньев, и спрашивает:

— Ты видела лицо Дюрандаля?

— Нет... Она все время пряталась в тени. И когда она убегала, я тоже не рассмотрела. — Шираюки указывает глазами на ведущий вверх люк, и Ария всем видом говорит «Я так и думала».

— ...Ожидаемо. Дюрандаль никогда и никому не позволила бы себя увидеть. — Ария рассуждает так, будто уже очень много знает о Дюрандале.

Поэтому я спрашиваю кое-что, что меня интересует:

— Ария... а этот лед...

Тот, что приморозил меня к полу.

Сначала я решил, что это жидкий азот, но нет. В Эссолте я замораживал им бомбы. Он действует абсолютно по-другому.

Ария...

— У нее есть сверхспособность, — прямо говорит она то, что я меньше всего хочу услышать.

— Кстати об этом... Если оценить ее с точки зрения классификации, у нее способность третьего типа... Можно сказать, она — заклинательница. — От объяснения Шираюки я хмурюсь.

Заклинательница?..

— Быть не может...

— Может. В последнее время элитные бутеи сталкиваются с таким сплошь и рядом. У нас тоже есть СОС, помнишь?

Да понятно. Я просто хотел удостовериться.

СОС.

Шираюки изучает эту специализацию, серьезно тренируется, совершенствуется в предсказаниях, сверхъестественных расследованиях и всем таком. Этому их учат.

Но СОС — единственное подразделение, которое нельзя посещать факультативно, все засекречено, и непосвященные знают только самые основы.

Разумеется, я, желающий стать обычным человеком, изо всех сил держусь как можно дальше от всего ненормального. О заклинателях я не слышал никогда, кроме, пожалуй, видеоигр.

— Бояться нечего. Киндзи. Насколько я видела, те, у кого есть сверхъестественные способности, пользуются ими на уровне уличных фокусников. Против пули нет приема.

— Но у нее не обычная способность. Может, у нее есть неизвестные нам атаки.

— Ну ты трус. Терпеть тебя такого не могу. Но... ладно, расслабься. Я не научила тебя «меняться» осознанно, так что не лезь. Сама справлюсь.

И будто опровергая слова Арии, низкий грохот сотрясает стены подземного склада.

Мы судорожно осматриваемся...

Вода даже не втекает сквозь сливы в полу — она фонтанами из них бьет.

Уровень растет невероятно быстро, через минуту пол покрыт водой.

— ...Морская, — заявляет Ария, дергая носом, как мышь.

— Ага. Сбой в системе насосов, наверное.

Вода поднимается от щиколоток к лодыжкам, от лодыжек с коленям.

И продолжает прибывать.

Это плохо.

Даже этот уровень, огромный, как стадион, окажется полностью затопленным минут за десять.

Мне и Арии хватит времени выбраться, но бросить Шираюки мы не можем.

Стратег... да уж.

— ...Она действительно стратег, Ария. Все предусмотрела.

Ария не отвечает, только с ужасом смотрит на прибывающую воду.

— Предусмотрела... о чем ты?..

От вопроса Шираюки Ария краснеет. Она злобно смотрит на меня, словно говоря «Не смей».

Но тут ситуация такая... Прости.

— Цузури об этом говорила — Ария не умеет плавать.

— Н-неправда! Н-на спасательном круге я могу!..

— Где ты сейчас его найдешь? Ария, иди наверх.

— Н-не могу! Я не убегу одна, бросив вас!

— Ты не убегаешь, ты нападаешь первая. Поднимайся быстрее. Добудь у Дюрандаля ключ... Даже если ты останешься, мы не откроем этот замок. Ты это знаешь.

— Н-но...

— Только ты, опытный боец, можешь справиться с ней! Я с сутеями бороться не умею, а ты — да! Быстрее! Каждая секунда на счету! — Приходится вспомнить все, чему нас учили в Эссолте.

Ария снова обеспокоенно смотрит на Шираюки, потом на воду, которая уже коснулась форменной юбки... и наконец, отдает мне свои отмычки.

— ...Ладно. Но зови, если понадоблюсь, хорошо?

Даже если я тебя позову, замок мы не откроем...

Все трое мы это понимаем.

— Ага, — отвечаю я Арии, та нерешительно отходит.

Вода прибывает.

Замок на цепях Шираюки не поддается.

До затопления уровня остается минут пять.

Я шарю в воде, пытаясь найти что-нибудь полезное... но не чувствую ничего.

Вода дошла до моих плеч.

Что делать...

Да что мне делать?!

— Кин-тян... иди, — говорит Шираюки, которая может только не шевелясь стоять. И улыбается.

Даже сейчас она волнуется только обо мне...

— ...Не говори этого.

— Девы храма Хотоги — вооруженные жрицы. Наше предназначение — жертвовать душой и телом во имя людей. Кин-тян, беги быстрее. Оставь меня...

— Как я могу тебя бросить?!

Шираюки почти отвечает кричащему мне...

Но вода доходит до ее рта, Шираюки запрокидывает голову, пытаясь дышать.

— Не переживай, даже если я умру, никто не расстроится. Учителя и ученики хвалят меня, но никто по-настоящему не любит меня... Ох... они все не любят меня, только ценят как жрицу Хотоги...

Я больше не могу стоять, чтобы дышать, приходится держаться на плаву.

— Шира... Шираюки! Ария сейчас принесет ключ! Продержись еще хотя бы минуту! Дыши глубже! Я твой телохранитель, ты должна меня слушаться! Я придумаю, как снять замок...

— Твой контракт выполнен! Беги... живи!..

— Шираюки!.. Вот черт... во всем этом... я виноват!..

— Кин-тян... это не твоя вина! — С этими словами Шираюки... закрывает глаза и скрывается под водой.

— Шираюки!..

Ее волосы безжизненно опускаются в воде.

Похоже, она смирилась со своей судьбой.

— Шираюки!..

Неужели ты хочешь умереть?

Умереть, чтобы я бросил тебя и ушел?

Разорвав контракт, ты опять сказала, что я не виноват...

— Да как я могу быть не виноват!..

Бух! — Я бью кулаком в стену.

Кто еще?

Это все — моя вина.

Все случилось так, как случилось, из-за меня.

Я не слушал предупреждений, не был бдителен, бездельничал, когда все становилось хуже...

Конечно, я виноват!

Последний вариант. Я решаюсь.

Шираюки. Ты всегда была очень послушной. Но все, что я говорил, было страшно эгоистичным.

А сейчас я должен послушаться тебя.

Ты трижды просила меня.

Во-первых, только что. Ты сказала. «Живи».

Ладно. Я буду жить. Как я могу здесь умереть.

Я буду жить и жить. Я поборю Дюрандаля и остальных врагов Арии.

А потом вернусь к обычной мирной жизни.

Во-вторых... я помню, как ты это сказала. Это было вечером, когда я остался твоим единственным телохранителем. Тогда ты сказала: «Защити меня».

Тогда мы не знали о существовании врага, твои слова казались несущественными. Но я ответил: «Ладно».

Я должен защитить тебя, и последний козырь у меня остался.

Пусть я всегда этого избегал.

Я не говорил об этом даже тебе, другу моего детства.

Но все-таки во мне еще остается последний козырь.

Недавно в самолете это случилось частично по моему желанию. Тогда я поцеловал Арию, чтобы нас не нашла Убийца бутеев. В общем, в тот раз, обычный «я» умер бы.

Но сейчас я решаюсь не из-за ответственности. Ария сказала мне не лезть, Шираюки подтвердила выполнение контракта.

Так что фактически я никого не подведу, сбежав. Даже ценой сожаления всю оставшуюся жизнь я могу выбрать побег.

Но впервые со смерти моего брата я хочу воспользоваться тем, что скрыто в моем теле, последним шансом — истеричным режимом!

Шираюки, ты сказала, что контракт выполнен?

Да черта с два!

Я вдыхаю глубоко-глубоко. Пока не краснеет лицо, пока не горят легкие. Пока я могу вдохнуть.

Бултых! — И ныряю.

Я хватаю руки Шираюки, безжизненно висящие в воде.

Она в таком шоке, что широко распахивает глаза, что мотает головой изо всех сил.

И моргает кодом Морзе.

«Не умирай. Не заканчивай все так».

Видимо, она решила, что я хочу умереть вместе с ней.

...Ожидаемо от Шираюки.

Но ты неправа. Ты неправа, Шираюки.

Ты трижды меня просила. Еще одну твою просьбу я не назвал.

«Поцелуй меня».

Прости, что приходится так. Но твое желание — для меня закон!

Я отвечаю ей одним словом. «Дыши».

И тут же обнимаю Шираюки.

Касаюсь ее губ...

За сравнение меня ждет адовая сковородка, но ее губы даже мягче, чем у Арии.

У этих губ сладкий привкус персиков.

Я чувствую, что Шираюки дышит.

И чувствую стук своего сердца.

От касания губ кипит моя кровь и несется по телу — туда.

Я и подумать не мог, что так поступлю с Шираюки.

Возбуждение опаляет меня жаром.

Будто все время, проведенное с Шираюки с самого детства, собралось в обжигающий шар. Он горит во мне, пульсирует внутри!..

А...

Я меняюсь.

Я вхожу в истеричный режим!

Шираюки выдыхает. Она может дышать.

Я отдаю ей воздух еще и еще раз — и отстраняюсь.

Ныряю к груди Шираюки, ловлю замок.

Сосредотачиваюсь и снова берусь за отмычки.

Если вода поднимется до потолка, я не смогу всплыть за новым глотком воздуха.

По моим расчетам, осталось минуты три... Нет, даже меньше.

Нормальному «мне» на открытие замка потребовалось бы двенадцать минут.

Но, касаясь замка пальцами, я будто вижу его изнутри до последней пружины...

Щелк!

Десять секунд — и открыт мной замок, с которым мы с Арией бились так долго.

Второй поддается не сложнее. Всплыв, вдохнув, поделившись воздухом с Шираюки, я убираю отмычки...

С тихим щелчком сдается и третий замок, вся конструкция ослабевает, тяжелые цепи. приглушенно звеня, опускаются на пол.

Мы с Шираюки плывем на поверхность и одновременно выныриваем.

Хорошо, что у меня получилось.

Мы почти касаемся потолка, но все же склад не полностью затоплен.

— Кин-тян! — Шираюки жмется ко мне и плещется в воде.

— Шираюки. Ты сказала «Контракт выполнен».

Ну что за идиот. Что за глубокий соблазнительный голос. И хватит так на нее смотреть!

— Э... ага.

Мокрой ладонью я глажу ее по щеке и убираю темную прядку.

— Контракт здесь ни при чем. Я хочу защитить Шираюки. Ты — это ты, и тебя я хочу оберегать... любой ценой. И я лелею надежду... что ты, Шираюки, примешь мои безграничные чувства. — Мой голос не громче шепота, но звучит очень отчетливо.

Кроме благодарности на лице Шираюки проступает удивление...

Она неистово кивает.

И задевает головой потолок.

А, точно. Сейчас не время для подобных словоизлияний.

Дурная привычка истеричного «меня».

Надо сейчас же подниматься.

— Н-но, Кин-тян, наш враг — заклинатель, я тоже хочу сражаться.

— Такая бесстрашная дева, — усмехаюсь я, а она изумленно вскидывает брови.

Я не хочу подвергать Шираюки большей опасности, однако, идти против женской воли тоже идея очень так себе.

— Надеюсь, не придется... Но если я действительно не справлюсь, ты сможешь помочь. Я и Ария идем вперед. Ты остаешься нас поддерживать. Мы рассчитываем на тебя.

Ладно, с этим решили. Сейчас мне надо найти Арию и вместе поймать Дюрандаля.

Она — Дюрандаль — стратег и сутей. Обычному бутею с ней не справиться.

Но мы — далеко не обычные бутеи. Квадра Ария, истеричный «я» и Шираюки.

Даже если наш враг — Дюрандаль, втроем мы справимся. Даже не так, мы превзойдем ее.

Я думаю об этом, пока открываю аварийный люк на верхний уровень.

Вода поднялась почти до потолка.

Звякнув, поднимается крышка из трехслойной стали, и, чтобы не попасть под внезапную атаку, я осматриваю уровень в отражении на ноже. Вроде нормально. И только я так решил — приглушенный взрыв сотрясает весь подземный склад. Видимо, что-то было задействовано при открытии люка.

Вода опять поднимается.

Осматриваться тайно больше нет смысла, вода выталкивает нас на верхний уровень.

Шираюки поскальзывается на мокром полу.

— Осторожно, Шираюки! У тебя есть второй меч!

— ...Да.

Я хочу пойти за исчезнувшей в темноте Шираюки, но сейчас важнее остановить прибывание воды.

Пытаюсь обратно закрыть люк против невероятного давления воды.

Наваливаюсь на него всем весом, и с хлопком он все-таки закрывается.

Фух... Я смог остановить воду.

Обычному «мне» это точно не удалось бы.

— ...Шираюки.

Нет ответа.

Да быть не может...

Она заметила следы Дюрандаля и теперь пытается не попасться.

Ведь теперь Шираюки — наша поддержка.

Я осматриваюсь — вода почти покрыла пол — в зале рядами расположены стойки с сервером высокопроизводительных вычислений — это зал суперкомпьютера.

Аварийные огни мерцают повсюду.

Но знаков «Осторожно» или «Опасно» нигде нет.

Я достаю «Беретту», вынимаю магазин, чтобы выдуть попавшую воду.

Современные пистолеты не выходят из строя из-за пары капель воды.

Перед Информой и Коннектом немного стыдно, но между своим пистолетом и сохранностью сервера я выберу пистолет.

Серверные стойки будто лабиринт.

Плюс в том, что можно не беспокоиться о чем-то, летящем мне в голову, минус же — в неопределенности местоположения врага.

В извилистом коридоре из проводов и кремниевых плат я бегу как можно тише. Поднимаю пистолет, как учили в Эссолте, двигаюсь, как боец спецназа.

Два, три...

Обходя углы и держась у стен, я не теряю бдительности.

— ...Киндзи. — Вот и Ария.

Видимо, она услышала наши голова и вернулась из лифтовой.

— Слава богу, ты в порядке...

Я опускаю взгляд и отвожу пистолет.

Ария, видя, что я жив, расслабляется, наверное, чувствовала себя виноватой, что ушла первой.

Однако, подойдя ко мне, она странно на меня смотрит.

— Почему ты не ушел? Я же сказала, что справлюсь сама, — журит она меня за неповиновение.

— Я не настолько безответственен, чтобы оставить милую деву Арию одну.

— ...Э-это ты о чем?

Ария, как обычно, рычит и скалится, я расслабляюсь и отвечаю:

— Одна мысль, что Ария захочет меня увидеть — и удержаться оказалось невозможно.

— М-м-мы в огромной беде, а ты такое несешь?

Я улыбаюсь так, как даже Ширануи не всегда может, Ария краснеет, пытаясь ровно дышать.

Полсекунды, чтобы порозоветь до ушей. Поздравляю, Ария, это новый рекорд.

— Забудь об этом, Ария, где Дюрандаль?

— ...Пока не нашла. Трусихе смелости не хватит посмотреть мне в глаза.

— ...Ясно.

— Но она точно на этом уровне. Замки на всех дверях сломаны, лифты заблокированы. Все сделано изнутри, — Ария объясняет мне диспозицию. Видимо, действительно не нашла врага. — Только что я слышала ее голос... Шираюки спасена? Не ранена? — Кажется, она действительно переживала за нас, раз спрашивает.

Хорошая девушка. Очень ответственная.

— Да и нет. Но мы разделились. Так проще попасться. Надо найти Шираюки. — Только я договорил...

Как слышу тихий кашель.

Почти беззвучный, даже истеричный «я» его едва различает, но Ария, с ее звериным слухом, оглядывается.

— Это Шираюки. Там.

— Идем. Но Дюрандаль может напасть, Ария, я стану твоим щитом, — говорю я, закрывая собой Арию, и иду на звук.

Краем глаза замечаю что-то...

Малиновые глаза расширяются, будто Ария видит нечто во мне.

Мы тут же находим Шираюки.

Она на единственном более-менее свободном месте в зале, на площадке у лифта. Пришла, наверное, прячась в тени трехметровых серверных стоек.

Шираюки лежит на полу, как выброшенная из воды рыба.

Видимо, наглоталась соленой воды, и теперь кашляет.

— ...Кха-кха... Г-где она?..

— Не нашли еще. Не отходи от нас.

Шираюки кивает наклонившейся над ней Арии.

— Кин-тян... — Шираюки смотрит на меня растерянно и счастливо.

Промокшая блуза и хакама жрицы прилипли к телу, обрисовывая формы, которыми не каждая школьница может похвастать.

Истеричный «я» помнит форму, цвет, материал, каждую ниточку ее белья, будто все это на вечную память выжжено в голове.

Но сегодня Шираюки не в том черном белье, на ней тонкий доспех.

— Я не поранил тебе губы?

— Нет

Я спрашиваю, Шираюки качает головой.

— Кровь идет. Дай посмотреть.

— Не надо. Просто царапинка.

...Точно!

— Ария, беги! — крича, я стреляю в Шираюки.

Та, словно, предвидя это, закрывается мокрым рукавом от пули.

Пуля рикошетит от пола и бьется об одну из стоек, разлетаются искры.

— Киндзи?!

Шираюки неуловимым обычным зрением движением бросается к Арии.

Бах, бах, бах, бах!

Моя «Беретта» не замолкает.

Но пули бьют только по подолу хакама.

Шираюки пользуется шансом и смещается за спину Арии.

И со скрежетом выуживает из под стойки меч.

Это катана, которую Шираюки всегда носит с собой.

Но стрелять в Шираюки я не могу, потому что она прикрывается Арией.

Ария не понимает, что происходит, но звериным чутьем ощущает опасность.

Руки дергаются к пистолетам, она почти оборачивается к Шираюки...

Но та держит ее за шею. В правой руке — лезвие, прямо под ухом Арии.

Сонная артерия. Порез в несколько миллиметров — и за несколько секунд смерть от кровопотери. Одно из самых уязвимых мест человеческого тела.

— Шира... юки! Что ты делаешь?! Что происходит?!

Шираюки наклоняется через плечо Арии, та все еще держит пистолет в руке...

И дует на правое плечо.

— Ай!

Арию трясет, будто судорогой, и ее «Кольт» падает из онемевших пальцев.

Упавший серебристый пистолет покрывает вода.

— Ария! Нет! — кричу я. — Это не Шираюки!

Шираюки дует на левую руку Арии.

— Что?! — Ария снова дрожит, разжимаются пальцы на черном «Кольте», руки взметываются к груди.

Ее руки... будто заморожены, покрыты слоем льда.

Эта сверхъестественная ситуация инстинктивно пугает меня.

И сделала это Шираюки.

— ...Посредственность. — Голос больше не ее. — И смеешь бросать вызов избранным. Глупо.

Я чувствую, что она странная.

Шираюки не послушалась меня. Я сказал достать второй меч, а она сидела и кашляла.

Поэтому я спросил ее, не поранил ли ей губы.

Будь это настоящая Шираюки, знающая, что произошло внизу, она бы никогда не ответила «Нет».

Губы Шираюки не были поранены вообще. А она сказала «Просто царапинка».

Копия выглядит точь-в-точь как Шираюки, поэтому и пришлось задать необычный вопрос.

Если бы не истеричный режим, когда в несколько раз обостряются все чувства, эта ненастоящая Шираюки смогла бы меня обмануть. Я мог бы умереть от ее рук.

— ...Дюрандаль!.. — кричит Ария, наконец осознав происходящее, и трясет руками.

— Не зови меня этим именем. Его дали мне, оно не нравится мне.

— А меня... ты знаешь, да?! Я Канзаки Холмс Ария! Сто семь лет из всего срока моей матери — твои! Я заставлю тебя за это поплатиться!

— Разве это стоит говорить в подобной ситуации? — ухмыляется Дюрандаль находящейся в ее власти Арии. — Неважно, твоему имени, твоему роду не больше полутора веков, не стыдно ли хвастать этим? Моя кровь появилась задолго до твоей... Истории света шестьсот лет. — На ее лицо, все еще выглядящее, как Шираюки, наползает улыбка, Дюрандаль шепчет Арии на ухо: — Значит, ты Квадра? Так сказала Люпен Четвертая.

Она назвала это имя.

Рико.

Как мы и думали, эта девушка — союзник Убийцы Бутеев, Мине Рико Люпен Четвертой.

А еще я уверен, что без помощи Рико она бы не смогла так хорошо притворяться кем-то другим.

— Ария. Мой великий предок — первая Жанна д’Арк, ты весьма схожа с ней. Обе прекрасны и невинны, а внутри смелы и неистовы...

— Жанна д’Арк?! — повторяет Ария.

Что, серьезно, Жанна д’Арк?

Даже я знаю это имя. Оно написано в любом учебнике истории.

В пятнадцатом веке была девушка, которая повела войска Франции против Англии в Столетней войне, еще ее называют Орлеанская дева. Дюрандаль утверждает, что она — потомок той Жанны.

Но... этого не может быть.

Потому что Жанна д’Арк...

— Ты лжешь! Жанна д’Арк была сожжена заживо... Ей тогда не исполнилось и двадцати! У нее не может быть потомков!

— Подлог, — она снова смеется над Арией. — Мой род — род стратегов. Она смогла притвориться святой, но была ведьмой. Мы таим правду в тени веков, передавая из поколения в поколение знания прославленного имени. Я — Тридцатая. Жанна д’Арк Тридцатая.

Дюрандаль... Если верить ее словам, она — Жанна д’Арк.

— Ты верно сказала, мой предок почти погибла в пламени. С тех времен каждое поколение обучается вот этой силе. — Ладонь Жанны скользит по бедру Арии, словно ядовитая змея, и Арию снова трясет от боли.

— Ай!

Я вижу лед на ее колене.

Теперь нет сомнений. Она отличается от нас, обычных бутеев, ее сила превосходит самые ужасные опасения!

— Идем со мной, Ария. Ты, сумевшая ранить Люпен Четвертую, пойдешь со мной? Если только не хочешь... умереть? Но даже это я уже спланировала.

— ...Ария!..

Я переключаю «Беретту» в режим одиночного огня, целюсь в голову Жанне, угрожаю ей... Но стрелять не могу.

Кодекс бутея, правило девятое: «Независимо от обстоятельств бутей не может убить».

А еще я помню, ее облачение жрицы пуленепробиваемое. Кроме головы непокрыта только рука с ножом. Но выстрели я ей в руку, я попаду Арии в голову.

Жанна знает это, поэтому и стоит именно так.

Что делать?

Я хмурюсь, а Жанна — все еще в облике Шираюки, улыбается.

— Обычный ты не рассмотрел бы мою истинную личину. Сразиться с тобой я не могу... но твоя нынешняя слабость — дева в опасности, верно?

Стратег, что еще сказать.

Она все изучила.

— Тояма, посмей двинуться, я заморожу Арию. Тебя, Ария, это так же касается. Шевельнешься, я заморожу что угодно.

От ее слов сердце мое кровью обливается.

Она права, истеричному «мне» важнее всего безопасность девушек.

— Киндзи... стреляй, быстрее!.. — Куда, Ария? Сейчас я не могу!..

— Ты произнесла что-то, Ария? Значит, шевельнулись твои губы. Нам не понадобится этот язык. — Жанна прижимает нож к шее плашмя, лезвием поднимает голову... и касается губами губ Арии.

...Она хочет заморозить ее рот!

— Прекрати! — кричу я, но сделать ничего не могу.

Ария в заложниках, я неспособен ни на...

— ...Ария! — Чужой голос разносится по залу.

Обычно высокий и тихий голос... сейчас смел и полон силы.

Из-за спины Жанны, с высоты трехметровой стойки вылетает цепь, обвиваясь вокруг держащей нож руки.

Рывок — и лезвие отлетает от шеи Арии.

Жанна, все еще в облике Шираюки, хмурится, оборачивается...

— Кин-тян, спаси Арию!

Там стоит настоящая Шираюки!

Умница!

Вырвала нож с помощью своей кусаригамы. И поймала его.

Несколько минут назад Ария спасла Шираюки — а теперь Шираюки — Арию.

Кодекс бутея, правило первое: «Верь в своих товарищей, и помогайте друг другу».

Эти двое, вдрызг разругавшиеся из-за гадания, в самом деле помогли друг другу, когда появилась необходимость...

Ария, Шираюки.

Вы обе — великолепные бутеи! Вы невероятно живучи!

Настоящая Шираюки спрыгивает вниз... и оказывается между Арией и Жанной, взмахивает кусаригамой.

Жанна тут же реагирует. Вскидывает бронированный рукав, пытаясь отбить лезвие.

Но напоминает о себе Ария. В тот же миг, как удалось освободиться, нетронутой ногой она бьет Жанну в колено.

Та теряет равновесие, отступает на шаг.

Обостренное истеричным режимом зрение улавливает все, что произошло всего за секунду.

И я несусь вперед, чтобы поймать падающую Арию.

Шираюки, защищая Арию, стоит перед ней.

Изящно вскидывает катану, указывает на все еще не вернувшую свой облик Жанну...

— Шираюки... Я вообразить не могла, что ты рискнешь жизнью во имя спасения Арии. — С этими словами из складов хакама Жанна выбрасывает что-то на пол.

Шипя, белый дым заполняет зал.

Это дымовая шашка!

Пип-пип.

Плесь-плесь-плесь — Датчики дыма на потолке срабатывают и заливают зал водой.

Шираюки отступает назад, отдаляясь от дыма.

— Прости, Кин-тян. Я подумала, что смогу справиться... Не думала, что она сможет сбежать.

— У тебя все получилось. Ария, ты в порядке?

— Я... я просчиталась. Не ожидала, что будет две Шираюки...

Ария пытается выпрямить руку.

В таком состоянии она не сможет сражаться, да?.. Боюсь, именно это с самого начала было целью Жанны.

И... может, мне кажется, но в зале стало холоднее.

— Шираюки, можешь вспомнить кое-что?

— М?

— Помнишь, как натягивала струну в шкафчике Арии?

— В шкафчике?.. Я ничего такого не делала.

— И еще одно, чуть раньше, тогда тебя Ширануи видел, ты на цветах гадала?

— Эм... да...

Слыша ее смущенный ответ, я не могу не нахмуриться.

— В то же время я видел другую Шираюки. Значит, Дюрандаль все это время притворялась, даже в Бутей. Вот почему ей удалось так много узнать и разделить нас. Ария, мне кажется, что струна в твоем шкафчике — дело рук Жанны. Помнишь, на нижнем уровне ты тоже нашла струны? Она воспользовалась вашей неприязнью и расставила смертельную ловушку.

Слушая мои объяснения, Ария изумляется.

— Киндзи... ты... опять изменился... да?

...Да. Сейчас я в истеричном режиме. Ты считаешь это «изменением».

Я не отвечаю, но молчания достаточно.

Не знаю, чем это внушает Арии уверенность, но она вдруг скалится кричит:

— Дюрандаль! Ты сказала, что ты — Жанна д’Арк? Ты — дешевка! Не ровня своему предку!

Совсем не из глубин дымового облака, откуда-то очень далеко...

— Ты такая же, Холмс Четвертая, — доносится насмешливый голос.

Это «очень далеко» — площадка у лифта.

Мы оборачиваемся — и вдруг замечаем.

Мне не показалось. Температура в зале падает невероятно.

Брызги пожарной сигнализации застыли в воздухе и теперь падают снегом.

Будто бриллиантовая пыль кружит вокруг нас, это невероятно красиво.

Но для нас это ужасно.

Она... Ведьма, повелевающая льдом...

— Кин-тян... защити Арию. Она пока не сможет сражаться. — Шираюки держит катану перед собой, отступает на несколько шагов... а потом опускается на одно колено. Левой рукой касается правого запястья Арии. — Ее лед как яд. Исцелить способны только жрецы и жрицы. Но этот лед невероятной силы, шестой, может быть, восьмой уровень владения способностью. Я могу его исцелить, но потребуется время, минут пять точно. Защити ее, Кин-тян, с Дюрандалем справлюсь я.

— ...О чем ты, Шираюки. Как я могу позволить тебе сражаться одной? — Я настороже на случай атаки Жанны, закрываю Арию и Шираюки.

— Кин-тян... твои слова очень приятны. Но, пожалуйста, оставь это мне, я сутей. Ария... тебе будет очень больно. Прошу, вытерпи, это ради твоего блага. — Договорив, Шираюки начинает читать мантру или заклинание.

Наверное, она концентрируется.

Невидимая сила течет от ее руки к ладони Арии.

— ...Ай!.. А-а-ай!..

Видимо, Шираюки не приукрасила, и это действительно больно, но Ария, не желая нас выдать, терпит боль, стараясь не издавать ни звука.

Истеричный «я» не в силах слышать тихие стоны, я отворачиваюсь.

— Мм! — Ария скулит, закусив рукав, зажмурившись от боли, запрокинув голову.

Ее челка сбилась, открывая крестообразный шрам.

Который Ария получила, защищая меня.

Вечный, неисцелимый шрам на прекрасном девичьем личике.

...Игла боли колет меня в сердце.

Шираюки, закончив, достает что-то из рукава. Кладет нечто, похожее на листок, на одну из стоек... и становится теплее.

На листе иероглиф «камелия» и еще какие-то символы.

Под моим озадаченным взглядом Шираюки встает. Идет к морозному туману, и тот отстраняется от нее.

Я не замечал, что наша одежда уже полностью высохла.

Неужели это тоже из-за сверхспособности?

— Шираюки...

Я принимаю решение. Я не хочу, чтобы Шираюки сражалась одна. Но и Арию бросить не могу.

...Пусть битва будет между Шираюки и Жанной, раз таково ее желание, все-таки она сутей.

Шираюки видит, как я отступаю к Арии и идет вперед, закрывая нас.

— Жанна. Сдайся. Я не хочу никому зла. Даже тебе, — честно говорит Шираюки, но в ответ мы слышим тихий смех.

— Ты нелепа. Неограненному алмазу не сравниться с бриллиантом, прошедшим обучение в ИУ.

— У меня семнадцатый уровень владения.

На этот раз... смех доносится из морозного тумана.

Я не очень понимаю, но по-моему то, что сказала Шираюки, невероятно даже для сутеев.

— ...Не мели чепухи. Я по пальцам пересчитаю в мире тех, у кого семнадцатый уровень.

— Ты должна была это почувствовать. Когда печать Хотоги была вскрыта.

— ...Даже если твои слова истинны, — голос Жанны звучит напуганнее, — ты не предашь Хотоги. Ведь тебе известно, что это означает.

— Жанна, стратег однажды станет жертвой собственных тактик, — голос Шираюки становится сильнее. — Твои слова верны, если они об обычной мне. Но мне нынешней нет дела до запретов Хотоги, я нарушу все, не задумываясь... Рядом со мной тот, во имя кого я это сделаю. Ты не понимаешь, насколько сильны мои чувства.

Жанна молчит.

Тем, кто полагается на планы, очень трудно реагировать на неожиданности.

И в плане Жанны есть кое-что неучтенное.

Сейчас Шираюки другая.

Температура в комнате снова стала нормальной.

Дым от шашки рассеялся, распылители один за другим остановились.

— Хорошо, возможность прямой битвы я тоже предусмотрела. Чем выше уровень сутея, тем быстрее он тратит энергию. Если я выдержу, победа будут за мной, — Жанна, видимо, приняв решение, говорит уже с другой стороны почти исчезнувшего облака...

Наконец, она выходит на свет.

На ней больше нет облачения жрицы, теперь — стальной доспех.

— Одеяние, что сделала для меня Люпен Четвертая, теперь бесполезно.

Видимым становится и ее лицо.

Прекрасно сапфировые глаза, взгляд которых остер, словно лезвие меча.

Волосы, заплетенные в косы и собранные в хвост, серебряного цвета и блестят, будто лед.

Несмотря на архаичное произношение, Жанна д’Арк — иностранка с красотой актрисы Голливуда.

— Кин-тян... не смотри на меня. — Шираюки стоит ко мне спиной, ее голос дрожит.

— ...Шираюки?..

— Я воспользуюсь запрещенными боевыми искусствами Хотоги. Если ты увидишь меня такой, ты решишь, что я ужасна. Я этого не вынесу. Ты меня... возненавидишь. — Шираюки ловит край ленточки, удерживающей ее волосы.

Ее пальцы тоже дрожат.

Отступив на полшага я...

— Шираюки, не переживай. Я не могу сделать только одного. — Чтобы остаться в стороне от битвы двух сутеев, я стою, защищая Арию. — Возненавидеть тебя. Этого я не смогу никогда.

Словно поощренная моими словами...

Она улыбается, смотрит на меня и распускает ленту.

— Я вернусь.

И летит вперед, вскинув меч.

Но не как обычно. Она держит катану только правой рукой и почти у гарды, поднимает на головой.

Очень странная позиция, такой нет ни в одной технике фехтования.

— Жанна, больше сдерживаться я не буду.

— М?

— Я покажу тебе, что скрывают Хотоги, тайное искусство боя. Как и ты, мы поддерживаем славу имени нашего предка. Роду Арии сто пятьдесят лет, твоему — шестьсот. А у нашего было две тысячи долгих, долгих лет...

Шираюки сжимает рукоять, лезвие вибрирует, его охватывает огонь.

Опаляя зал, сияет адское пламя!..

Даже мысли нет, что горит масло или газ.

Оно настоящее.

Это козырь Шираюки, ее особая способность!

— «Шираюки» — ненастоящее имя, чтобы скрыть истинное. Мое настоящее имя, забытое имя — Химико, Алая жрица!

С последним сказанным словом Шираюки летит к Жанне.

Жанна, ошеломленная Шираюки, вдруг уклоняется!

И отбивает удар до того спрятанным за спиной искусно выкованным мечом.

Звенят столкнувшиеся лезвия, летят не искры — льдинки, тут же тающие от невероятного жара...

Катана Шираюки без усилий рассекает надвое опору оказавшейся рядом стойки.

Жанна отпрыгивает, создавая дистанцию.

Она отступает!..

— Адское пламя!.. — На невероятно красивом лице смесь страха и сомнения.

Истеричный «я» понимает.

Она боится огня.

Она сама сказала, ее род начал изучать магию льда из-за того, что родоначальницу почти сожгли заживо.

А первопричина всему, вероятно, страх.

Каждое поколение, боясь огня, познавало лед.

— Это был «Алый раскол», особое умение Хотоги. А сейчас — «Алый молот»! Я уничтожу твой меч! — Шираюки снова возводит катану над головой.

Ее катана будто сделана из чистого огня.

Вот в чем дело, это единственный способ защититься от пламени самой.

— Все кончено. Ничто не устоит перед Ирокане Аяме.

— Это мои слова. Святой меч Дюрандаль разрубит что угодно. — Стоящая напротив Шираюки Жанна все силы вкладывает в удар.

У нее древний, но впечатляющий палаш с широким лезвием.

Сапфиры, инкрустирующие гарду, мерцают красными отсветами огня Шираюки.

Шираюки слова бросается вперед...

Лезвия звенят снова и снова, шум невообразимый.

Все, чего касаются мечи Шираюки и Жанны, режется, как бумага.

Суперкомпьютеры, серверные стойки, пуленепробиваемые двери лифта, бетонный пол и стены... все.

Не тронуты два предмета: Ирокане Аяме, катана Шираюки, и Дюрандаль, святой меч Жанны.

Сияющие лезвия, режущие что угодно, после многих ударов целы и невредимы.

— Это битва... элитных сутеев!.. — шокированно бормочет рядом со мной Ария.

— Ария, — тихо зову я. — Двигаться можешь?

— Должна... Все нормально. Мои пистолеты приморожены к полу, даже если я их подберу, они бесполезны. Они не термоустойчивые. Без разборки и чистки работать не будут. — Ария печально смотрит на затянутые льдом «Кольты».

— Давай по-другому.

Ария, обычно работающая одна, вскидывает голову... и кивает.

Видимо, истеричный «я» как напарник ее устраивает.

— ...Мы хотим помочь Шираюки, но если не угадаем момент, только помешаем. Ария, ты сказала, что встречала сутеев вроде Жанны раньше? Как воспользоваться ее слабостью?

— Честно... таких сильных я не встречала. Но вряд ли они обе продержатся долго.

— Почему?

— Чем сильнее сутей, тем быстрее он расходует энергию. В бою с бутеями они прилагают мало сил... но с равным себе приходится использовать все, что есть. Поэтому долго они не продержатся. И тогда мы нападем.

— Увидишь, когда?

— Должна. Но это инстинкт. Доверяешь мне? — голос Арии становится тише.

Мне невероятно стыдно, я выпрямляюсь и глажу ее розовые волосы.

— В последнее время я был полным идиотом. Простишь меня? Клянусь, пока я жив, я буду тебе доверять.

— П-пока жив?

— Даже если больше никто в мире не поверит тебе, я буду рядом.

Я смотрю в малиновые глаза, раскрываю всю душу...

Ее личико цветом уже сравнялось с ее волосами...

А теперь щеки еще больше краснеют.

Она удивлена и рада, и я...

— Ты счастлива?

— ...Идиот Киндзи!.. Т-ты... даже изменившийся, такой идиот... идиот!..

— Говори. Я хочу знать, что ты чувствуешь на самом деле, — прошу я.

— ...Я-я немного счастлива. Н-но совсем-совсем чуть-чуть!

— Если счастлива Ария, то счастлив и я. Доверяешь ли ты мне?

— Ээ... мм. — Взгляд Арии снизу вверх, будто у ребенка, она много-много раз кивает.

Видимо, истеричный «я» достоин ее доверия.

— Значит, мы верим друг другу.

Слова странно действуют на Арию, она подносит руки к груди.

— Я надеюсь, что ты веришь и себе, и скажешь мне, когда пора. Давай вместе поймаем Дюрандаля.

Пока я и Ария восстанавливаем хрупкое доверие...

Шираюки изо всех сил бьется с Жанной в битве огня против льда.

Она едва дышит, стиснув зубы, снова рвется вперед.

Жанна сражена ударом из последних сил Шираюки, падает на пол, откатывается к стене.

Но... Шираюки вымотана до предела. Пламя на ее катане бледнеет и слабеет.

— Отбрось меч, Жанна... Ты... прои... грала...

— Ха... ха-ха. — Ее смех не обращен к кому-то конкретному, и вдруг ледяная пыль окутывает ее.

Скрытая туманом, она уворачивается, подныривает за Шираюки.

Шираюки пытается ударить наотмашь, но гаснет последний язык пламени... катана остается в трещине в стене.

За несколько минут Шираюки израсходовала все силы.

Ария была права.

Сутеи невероятно сильны. Их силы вне человеческих способностей. Но в долгих боях они не лучшие.

Как в видеоиграх. Мощные магические атаки, но как только кончится мана...

Шираюки, все еще не выпуская катану, падает на колени.

Она устала, будто только что пробежала марафон.

Катана вываливается из трещины, звенит об пол, Шираюки шарит по полу в поисках ножен... и почему-то убирает катану.

— Наивная... простодушная, словно камень. Не нападать на тело, желая лишь сокрушить меч. Сломать Дюрандаль невозможно. — Жанна снова спокойна, острием меча целит в Шираюки.

Еще нет, Ария? Еще рано?

Еще не тот момент, когда нужно атаковать?

— Ох!..

Я вижу, как Шираюки, пряча ножны за спиной, стискивает зубы.

Шираюки!..

Я больше не могу ждать, но Ария ловит меня в последний момент.

— Рано, Киндзи!.. У Шираюки еще есть силы на последний удар!.. Ей нужно время... я думаю, она сейчас концентрируется!.. — Ария шепчет мне, кажется, пытаясь убедить и себя.

Вокруг Жанны снова облако ледяной пыли.

Вдруг пылинки вьются метелью по всему залу.

Снова мороз.

— Вперед, «Ледяной цветок Орлеана», вейся и танцуй!..

Все еще в руке Жанны, Дюрандаль начинает светиться.

...Сейчас!..

— Киндзи, через три секунды! — кричит Ария, выхватывает из-за спины два вакидзаси и несется вперед, словно пуля.

Секунда!..

Жанна, поглощенная битвой с Шираюки поворачивает голову:

— О.

Две секунды!..

— Простой бутей смеет вмешиваться! — Полная ледяной ярости, Жанна взмахивает мечом, но быстрее нее...

Ария острием подхватывает с пола брошенное облачение жрицы.

Взметнувшаяся ткань закрывает Жанне обзор.

— !..

Ария, сжавшись, скользит по полу, будто мяч.

А Жанна не останавливается.

Но Ария предвидит ее движение и пользуется им.

Голубой свет, блокированный белой тканью, прямо над головой Арии, бьет в потолок.

Серьезно, как в игре.

Водоворот ледяной пыли следует за движением меча.

На бетоне потолка выморожен льдом узор в виде цветка.

Три секунды!..

— Киндзи, сейчас! Жанна больше не сможет!

Повторять не стоит.

Я скольжу по льду на полу.

Бах, бах, бах!

Я стреляю из своей «Беретты» в Жанну.

Та вскидывает Дюрандаль, отклоняя пули.

Но я это предусмотрел. Потому что она — фехтовальщица, которой под силу сразиться с Шираюки.

Я не останавливаюсь, готовясь к ближнему бою с Жанной.

В Эссолте мы отрабатывали контактную стрельбу.

У нас были щиты... В общем, если противнику не страшны пули, это все равно полезно. Смысл в том, чтобы превзойти с помощью многочисленных выстрелов за счет внезапности.

— Ты всего лишь бутей! — Жанна неожиданно атакует меня.

Мечи Арии летят к ее ногам.

Но Жанна предусмотрела и это, сменила направление и опять несется ко мне.

Она не только может отразить мечом пули, но и, направив меч мне в голову, наносит удар...

Это нечеловеческое движение... разве ты не израсходовала все силы?

Удар быстрее, чем я ожидал.

Лезвие Дюрандаля почти коснулось меня.

Для истеричного «меня» все происходит будто в замедленной съемке.

Я знаю один способ спастись от такой атаки.

Для него нужны обе руки.

Но выпустить пистолет я не могу.

В сравнении с шахматами, мой пистолет — ключевая фигура моей стратегии.

Поэтому одной незанятой левой рукой я...

Ловлю святой меч Дюрандаль.

Ловля лезвий. Одноручная версия.

Удержать такую силу сложно. Но я смог.

Спасибо истеричному режиму и тренировкам Арии.

Хлоп! — Жанна, не выпуская Дюрандаль, падает около меня.

— ...Как такое возможно, обычный... — Жанна, видя, что ее обожаемый меч пойман моими указательным и средним пальцами... по-прежнему не сдается.

Левой рукой я держу ее меч, правой подношу пистолет к ее шее.

— ...Все кончено, Жанна. Для всех будет проще, если ты будешь послушной, — говорю я, будто отчитывая ребенка.

— Кодекс бутея, правило девятое, — фыркает Жанна.

Я улыбаюсь.

Она права.

Если я хочу соблюсти Кодекс, мне нельзя стрелять ей в голову.

— Я не забыла. Бутей не может убить человека.

— Невероятно умная мадемуазель.

— М-мадемуазель?..

Не знаю, почему ее смущает такое обращение, но Жанна краснеет.

— Н-но я не бутей! — говорит она, продолжая давить на меч.

Прекрати. Я уже сказал. Бой окончен. Почему, спросите вы?

Топ! Топ-топ-топ!

— Ты не посмеешь напасть на Кин-тяна!!! — кричит Шираюки, несется к нам, втискивается между нами, прямо рядом с Дюрандалем. — «Алый бог Хотоги»!..

Лезвие катаны со скрежетом покидает ножны.

Багровый свет, рожденный катаной, раскалывает Дюрандаль.

К потолку рвется вихрь пламени...

Ледяной цветок лопается на тысячу осколков!

Льдинки оседают на пол, у Жанны отвисает челюсть, она в шоке от того, что Дюрандаль сломан.

И так все кончилось.

Жанна, не зная, что делать, растерянно смотрит на обломки.

— Дюрандаль! — кричит высокий голос, и на правом запястье Жанны защелкиваются наручники.

— А?! — Жанна смотрит на свою руку, а наручники специально для обладателей сверхъестественных способностей.

Пояснять не надо. Это наручники, который Ария купила в первый день телохранительства.

— Ты арестована!!! — серьезно заявляет Ария и защелкивает наручники на левой руке Жанны.

Я...

— Разве я был неправ? Все было бы проще, будь ты послушной.

Я оборачиваюсь и подбираю острие Дюрандаля, убирая его из поля зрения Жанны.

По рождению она как Ария — аристократка. Но самоуверенность довела ее до беды.

Жанна, до последнего момента ты недооценивала Арию и меня — ты считала нас обычными бутеями.

Вот поэтому ты и проиграла.

Потому что истеричный «я» и Квадра Ария, Холмс Четвертая, обретшая напарника — не обычные бутеи.

Я легко вздыхаю...

И иду к Шираюки, которая, измотанная, лежит среди ледяных осколков.

Шираюки, видя меня, быстро и напуганно прячет катану.

— Кин... Кин-тян.

Кажется, первым делом она хочет извиниться.

Я поднимаю указательный палец и говорю:

— Ты этого не скажешь, ладно?

— ...Спа... спасибо.

Спасибо?

Сойдет.

— Шираюки. Ты справилась. Мы поймали Дюрандаля только благодаря твоим стараниям.

— Ты... тебе... не страшно?

— От чего?

— Ну... сейчас я... была такой... — бормочет Шираюки, темные глаза под челкой наполняются слезами.

Кажется, она считает, что я испугался ее способности.

Смешно.

Она волнуется только об этом.

Я, ласково смеясь, отвечаю на незаданный вопрос «Ты меня не ненавидишь?» в глазах Шираюки:

— Как мне может быть страшно? Это было очень красивое, невероятно могущественное пламя. Намного прекраснее тех фейерверков, что мы видели.

— Кин-тян... у-у... — Шираюки не может не заплакать, обнимает меня крепко...

И я обнимаю ее, ласково глажу по спине.

Я останусь с тобой сколько угодно долго. Пока ты не перестанешь плакать. Я всегда буду нежно, ласково... поддерживать тебя.

Как в детстве, когда нас сильно отругали за побег на фестиваль.

Да. В этом Шираюки совсем не изменилась.

Но она стала сильнее.

Достаточно сильной, чтобы сломать клетку Хотоги, чтобы расправить огненные крылья, чтобы сражаться за свои идеалы.

Всхлипывающая Шираюки начинает успокаиваться.

— Теперь... ты не будешь исчезать, не сказав ни слова, Шираюки.

И я снова улыбаюсь ей.