Онлайн чтение книги Голубая соната: притворная любовь Blue Sonata: Pretend Love
1 - 16

Мягкое и тёплое одеяло покрывает мое тело, тепло сохранившееся под ним не дает моему разуму прийти в себя. 

«Нужно вставать…», — подумал про себя, сквозь боль открывая глаза новому дню. 

Впрочем, я думаю для большинства является тяжёлым событием в жизни, встать рано утром из теплой кровати, в холодный и серый мир. 

Постепенно доставая свое тело по частям из-под одеяла, я все же встал с кровати. 

Протерев глаза от сна, закинув полотенце себе на плечо, я направился в ванну. 

По дороге туда, я постоянно вытирал свои глаза и зевал. 

Идя по коридору, я услышал чей-то голос, доносящийся из ванны. Подходя все ближе и ближе, голос становился четче. 

«Видимо придётся подождать», — подумал я, приближаясь к ванной комнате. 

— Заходя в туалет, не забудь проверить наличие туалетной бумаги, так как сидящий без неё, словно птица без крыльев. Очутившись тут раз и присев, птице уже никогда не улететь. — наговаривал Даичи-сан, сидя в туалете. 

«Видимо он нашел свою музу», — ехидно подумал про себя я. 

Понимая, что я сейчас единственный человек, что может ему помочь, я невзначай решил обозначить своё присутствие легким покашливанием. 

— Кхе-кхе

— О странник, будьте милы, освободите птицу из золотой клетки, хоть и радостно мне здесь, но нет никакого блага для меня, что дороже свободы своей. — сказал Даичи-сан, отреагировав на мой кашель. 

— Даичи-сан, то есть, папа, а где туалетная бумага? — спросил я у Даичи-сана, постучав в дверь три раза. 

— Коли мне известно, расскажу, туалетная бумага, сокрыта за двумя сплошными дверями, в пространстве темном и страшном, в нем обитает всякое чуждое мирской суете, спустившись на нижний уровень лабиринта, там ты найдёшь то, что ищешь. — сказал мне Даичи-сан. 

«Можно было просто сказать, что в шкафу на первом этаже, нижней полке…», — подумал про себя я, в тот момент, выслушав целиком Даичи-сана. 

Спустившись вниз, там я встретил стоящую за плитой Рури, что пыталась разбить куриные яйца. 

— Доброе утро! — сказал я ей. 

— Доброе утро, Хару! — ответила она мне с легкой улыбкой на лицо. 

Увидев ее лицо я покраснел и схватился за майку в области сердца. 

«Твою мать, ты чего так бьешься! Тебе всего 18 лет, и ты спустился всего на один этаж по лестнице! Так отчего ты так сильно бьешься!», — нервно думал я. 

Сердце не переставало униматься.

«Пора заняться спортом, а  то уже от спуска по лестнице, мое сердце вот-вот, да выскочит из груди», — думал про себя я, продолжая держаться рукой за футболку, в области сердца.

— Ой, Хару,  что у тебя с лицом? — спросил у меня Рури. 

Услышав это, я схватился руками за лицо и стал его ощупывать. 

— А что с ним не так? Я где-то испачкался? — спросил у неё я с покрасневшим от стыда лицом. 

— Нет, все нормально с ним, просто… — сказала Рури, в конце немного оторопев. — У тебя такие гигантские синяки под глазами, ты словно оживший мертвец! 

— А, ну тогда ладно… — ответил ей я, подумав что девочкам свойственно преувеличивать. 

Взяв туалетную бумагу я отправился обратно к Даичи-сану.

Отдав ее через дверной прогал, через пять минут он вышел. 

— Сынок, ты мой самый любимый и единственный! — сказал он, подняв меня над собой. — Чтобы я без тебя делал. 

«И правда, а что он делал бы?», — задумался я. 

После этого, спустя несколько минут его объятий, Даичи-сан отпустил меня на землю и я со спокойной душой пошёл в ванну. 

Положив свое полотенце на ванный столик я пошёл умываться и чистить зубы. 

Подойдя к зеркалу я увидел своё лицо. Столь ужасного вида я ранее никогда не встречал, опухшие глаза и уставший вид, слабость — единственное слово, что подходило мне в тот момент. 

Увидев своё обезображенное от недосыпа лицо, я стал усиленно умываться холодной водой, в надежде что это поможет мне и мои мешки под глазами разгладиться. 

Но это было все четно.

Не важно сколько я умывался холодной водой, отёк не спадал с моего лица.

Понимая, что я уже опаздываю на встречу с Ютой, я надел на себя очки, маску, и побежал к нему на встречу. 

Было жарко, дышать было невыносимо сложно, но я все же успел ко времени. 

Встав у остановки, буквально через пару минут к ней подошёл Юта, и мы направились в направлении заданном им. 

— А куда мы идём? — спросил я у него, не понимая того, где мы находимся. 

— Скоро все узнаешь! — сказал он мне, немного волнуясь от страха и постоянно сжимая и разжимая руку от стресса. 

Подобное волнение редко можно увидеть у Юты, обычно с ним такое происходило только в те моменты, когда мы заказывали еду и доставщик опаздывал. 

Спустя несколько минут мы подошли к какому-то зеленому зданию, усеянному по периметру разной зеленью. На входе висела вывеска “J-Kons”.

— Мы пришли! — сказал Юта, повернувшись в мою сторону и улыбнувшись. 

«Куда?», — подумал в тот момент я, и пошел вслед за Ютой.

Идя по темному коридору, составленному по периметру стульями с сидящими на них людьми. 

«Он меня в секту какую-то привёл что ли?», — подумал я, увидев нервные лица сидящих людей. 

Найдя свободные стулья, мы сели. 

«И че?», — подумал я.

— Юта, а мы тут что делать то будем? — спросил я у него. 

— Участвовать в кастинге! — сказал он мне, повернувшись ко мне. 

— Понял. — ответил я. — Ну удачи, а я пошёл. — сказал я ему, вставая со стула. 

— Нет! Останься, пожалуйста, со мной, мне просто очень стыдно одному, а с тобой как-то поспокойнее… — сказал он, схватив меня за плечо и посадив тем самым обратно за стул. 

— Да мне и с тобой как-то стыдно тут сидеть… — ответил ему я. 

— После этого, я куплю тебе что угодно в Wacdonald’s… — сказал он мне, отчаявшимися голосом. 

«Ну ладно, в принципе за пару бургеров можно и посидеть, все равно я уже сюда пришел, да и солнце сейчас печет…», — обдумывал про себя я, сложившуюся ситуацию. 

— Хорошо, я сделаю как ты хочешь, но с тем условием, что ты купишь мне три биг-бургера с большой картошкой фри и литром апельсинового сока! — подумав, ответил я Юте. 

— Но я не думаю что у меня хватит денег… — сказал Юта, считая деньги в своём кошельке. 

— Ладно, я тогда пошёл… — сказал я, вставая со стула. 

— Ладно, куплю! — крикнул он мне в ответ, на мои действия. 

«Так бы сразу…», — подумал про себя я, усевшись обратно на стул. 

После этого мы с Ютой продолжили сидеть и ждать нашей с ним очереди, люди заходили и выходили, чем дальше шло неуклонно время, тем хуже становились лица выходящих из комнаты людей. 

Спустя тридцать минут в ту комнату вошел Юта. 

Не могу сказать точно сколько он там был по времени, но как по мне все прошло достаточно быстро. 

Он вышел радостный, на его лице сияла улыбка. 

— Ну как все прошло? — спросила я у него.

— Мне сказали, что обязательно перезвонят, как только закончится кастинг. — ответил он мне.

«Значит ему отказали…», — подумал про себя я, усевшись обратно на стул. 

— Кто-то ещё остался? — спросил мужчина выглянувший из двери, со планшетом. 

— Да! — крикнул Юта и поднял мою руку. 

— Отлично, давайте быстрее, а то режиссер здесь уже с 9 утра сидит. — ответил мужчина зазывая меня к себе руками. 

— Но я же просто с тобой сидел! — сказал я Юте.

— Ничего, сходи, тебя тоже наверняка возьмут! — сказал мне Юта, заталкивая меня в дверь. 

Попав внутрь, вокруг было темным-темно, свет падал лишь на малый участок перед режиссером. 

Испугавшись сцены и ситуации, я стал нехило волноваться, ладони покрылись потом, сердцебиение сбилось вместе с дыханием, я замер.

Мужчина, что выглядывал из двери, дотащил меня до места, где проходит кастинг и ушел к стулу, у режиссера. 

— Представитесь — сказал мужчина. 

— Меня зовут Судзуки Харуто, и мне 17 лет, учусь в старшей школе Кавагути. 

— Чем вы увлекаетесь? — продолжил мужчина.

— Да ничем таким особым, учусь, смотрю аниме, играю в игры. 

— Замечательно! — сказал режиссер. 

— У вас есть какие-то таланты? — продолжил спрашивать у меня помощник режиссера. 

— Нет. 

— Можете подойти чуть ближе, чтобы я разглядел ваше лицо? — сказал режиссер, чуть отодвинувшись от спинки стула ко мне. 

Я сделал шаг вперед. 

— Вот так? — спросил я них. 

— Да, замечательно. — сказал режиссер. — Вы нам подходите! 

«В каком смысле?», — подумал про себя я, в тот момент. 

— Вы уверены? — сказали мы одновременно с мужчиной.

— Я не был уверен в том, когда женился на своей жене, я не был уверен в том, что я хочу дружить с определёнными людьми, я даже не уверен в том, что я хороший режиссер, но то что этот молодой человек подходит нам, я уверен на все сто процентов. — сказал нам режиссер. 

— Но извините… — возразил мужчина, вскочив со стула, поправив свои очки. 

— Такахаси, посмотри на него. — сказал режиссер показывая на меня пальцем. — Уставший взгляд, синяки под глазами, нет талантов или каких-то особенностей, он самый настоящий статист, даже так, среди статистов он выглядит слишком обычным, чтобы выделиться, он нам подходит! 

«Как-то даже обидно…», — подумал про себя я, в тот момент. 

— Так что Такахаси, для рекламы корма для кротов, он идеальный вариант. 

— Ну а зачем нам нужен такой неприметный? — спросил Такахаси-сэнсей, у режиссера. 

— Слушай, Такахаси, мы снимаем рекламу про похоронное бюро, «Два крота», скажи мне, нам какой нужен человек? Радостный? Успешный? Тот что всем своим видом говорит о том, что он счастлив? — ответил он.  

«Почему-то мне кажется, или он меня только что оскорбил?», — подумал про себя я, продолжая молча стоять и смотреть на все происходящее около меня. 

— Думаю нет. — ответил помощник режиссера. 

— Ну вот, а я тебе о чем, он наш идеальный вариант! — радостно ответил режиссер. — В общем парень, ты принят, завтра к 10 приходи сюда, будут съемки, все сделаем за пару часов, так что времени у тебя это много не займёт. 

— Но… — попытался возразить я, как меня тут же перебил режиссер. 

— А, и чуть совсем не забыл, тебе деньги наличкой отдать или перевести на счет в банке? — сказал он.

— Аа… Наверное наличкой… — ответил воодушевленно я, услышав то, что мне заплатят. — Извините за нескромный вопрос, а сколько вы мне заплатите? 

— Полторы тысячи долларов, ну или около двухсот четырнадцати тысяч йен, а что? Мало?

«Твою мать, Юта, да после такого я и сам тебя угощу в Wackdonald’s!», — подумал радостно про себя я. 

— Нет, вы что, спасибо Вам большое! — сказал я, поклонившись глубоко перед ними. 

«Стоп, а что с Ютой?», — задумался я, застыв в наклонной позе. 

— Извините, режиссер, а что на счёт Юты, ой, точнее мальчика, что был перед мной? — спросил тревожно я, сжав свои руки в кулаки. 

— А, ну он не прошел, слишком счастливый. — холодно ответил он, параллельно листая что-то в планшете. 

«Твою мать, а это уже совсем не хорошо…», — подумал я. 

Поняв всю плачевность ситуации, я стал искать в своей голове все возможные выходы из ситуации, где Юта смог бы исполнить свою мечту и попасть на телек. 

— Ты чего стоишь? Можешь уходить, кастиг окончился. — сказал мне режиссер, оторвавшись глазами от планшета на меня. 

— Извините, но можно засунуть Юту в рекламу? Пусть даже на незначительную роль? — спросил нервно я, покрываясь потом от осознания всей своей дерзости в тот момент. 

— Извини, но нет, у нас нет денег на ещё один костюм и зарплату актера, так что не серчай. — ответил он. 

— А денег с моей зарплаты хватит на то, чтобы Юта был в кадре? — спросил отчаявшись я. 

От услышанного режиссер отложил планшет и от удивления задумался, облокотив свою голову об руку. 

— Что ты на этот счёт думаешь, а Такахаси? — спросил режиссер. 

— Я думаю можно ему дать роль цветка у могилы в кадре, дёшево и сердито. — ответил он. 

— Вот не зря все же ты ешь рис, заслуженно! — сказал радостно режиссер, похлопывая того по спине. 

На следующих выходных, в доме Ямамото. 

Я вместе с Рури и Момо сидел в гостиной и смотрел утром телевизор.

По телевизору шёл как обычно выпуск утренних новостей в котором рассказывали обо всем и ни о чем интересном, как в один момент ведущий не перевёл эфир на рекламную паузу. 

— Прошу представить вашему вниманию лучшие гробы Токио, их стиль и дизайн впитали в себя все современные тенденции моды, от цвета и фактуры, до специальных предложений в виде подогрева, все это вы сможете найти именно у нас, «Два крота»! — сказал закадровый голос.

После этой фразы появился я, переодетый в убогий костюм крота и Юта, что улыбался и плакал одновременно в образе цветка на могиле, окружённые гробами. 

Увидев этого, Рури и Момо повернулась ко мне с каменными лицами, полными презрения. 

«И снова я самый убогий!», — взвыл про себя я.