Онлайн чтение книги Голубая соната: притворная любовь Blue Sonata: Pretend Love
1 - 22

Глава 22: Летний снег

Утром следующего дня, когда город еще был окутан тихим сном, телевизионный экран заполнился предсказаниями, и внимание зрителей приковано сообщение о необычном и непривычном событии — надвигающемся снегопаде, словно выброшенном из своего времени, в самом начале лета.

«Данное явление случалось в последний раз около 70 лет назад, так что не волнуйтесь, это явление просто очередная шалость непогоды», — заверил ведущий, пытаясь поддержать зрителей, находящихся в недоумении и обеспокоенности, стараясь сделать звучание заявления максимально убедительным, и в то же время олицетворяя веру в устойчивость природы и неподвластность человеку феноменов.

Но в доме не было места успокоению. Даичи-сан, сидящий у телевизора, не выдержал: 

«Да это все чушь!» — воскликнул он, вставая с дивана и направляясь к окну с недовольным выражением лица. Он махнул рукой в сторону стремительно меняющейся погоды вне дома, отражение его негодования было явственно.

Стоило ему подойти к окну, как его удивление преобразилось в шок. Весь двор, обычно уютно утопающий в зелени, был теперь заметен плотными, белыми сугробами, словно он подвергся нападению из другого времени.

Природа мне казалась играющей, но все испытывали невероятное нарушение обыденности.

— На улице снег! — крикнул Даичи-сан, повернувшись к нам со страшной гримасой, которая отражала его внутреннюю несправедливость и недоумение перед этим, казалось бы, немыслимым обращением обыденной действительности.

— Мы знаем… — сказала  Рури, евшая на кухне. 

Одевшись потеплее, я направился в коридор, чтобы обуться и ощутил легкий дух холодного ветра, появившийся за окном, и в это же мгновение понял, что моя обувь, размещенная в зимних укромных уголках дома, была исключительно летней.

Вся зимняя одежда осталась там, где меня нет. 

«И что теперь мне делать?», — размышлял я про себя, держа в руках свою пару обуви и склонившись к плану действий, натянуть на летние туфли пакеты, чтобы моя обувь не намокла. 

В это время Аюми, уже тщательно разодетая в зимний наряд, ждала меня у двери, сопровождая оживленным вопросом: 

— Судзуки, ты скоро?

Услышав ее голос, я быстро ответил, стараясь успокоить:

 — Да, сейчас! Буквально, пару минуты!

В уме моем всё ещё продолжали кружиться мысли:

«Я же просто не дойду до школы… Может, бежать в нее? Нет, это совсем плохая идея. Тогда я доеду на коленях, окровавленных натертыми об лёд окутавший дороги, а не добегу», — размышлял я, продолжая прижимать обувь к себе, размышляя над обувным кризисом, без ожидания которого начался мой утренний день.

Со спины ко мне подошла Хоши-сан, облокотившись об мою спину, ее улыбка предвещала наступление что-то неожиданного.

— Чего стоишь? Не выходишь? — легонько поинтересовалась она, ее ласковый голос искренне выражал беспокойство о моем благополучии. 

— Да я вот… — нервно заикался я, пытаясь утрамбовать свою обувь в пакеты, обеспечивая их собственной формой.

— Точно, зима же резко к нам пришла, а ты без зимней одежды у нас остался, — сказала она, уже не терпящая моей неподготовленности, и стремительно удалилась на второй этаж.

Через минуту она спускалась с огромной кипой одежды, которая закрывала полностью ее фигуру, словно заполнившая весь проем лестницы. 

— Давай, сейчас помогу тебе одеться, — заявила Хоши-сан, скидывая всю одежду на пол, словно смела войти в данное пространство с дикой энергией, неугомонностью и решительностью. 

Разбросав мои формы одежды, которые представляли собой куртку и обувь Даичи-сана, а также его перчатки и шарф, столь огромные, что для моей фигуры казались нечто непомерно громоздким и почти невообразимо огромным, словно я оказался лилипутом в стране Гулливеров.

Встав, растопырив руки, Хоши-сан начала на меня надевать всю одежду. Сначала шарф окутал меня, оставляя лишь узкую щель для глаз. Затем куртка, как только она упала на мои плечи, внезапно показалась удивительно тяжелой, словно на ее плечевых доспехах лежали непомерные бремена или же кольчуга. 

— Так, а вот тебе обувь, она новенькая, мы с Даичи ее покупали в Канаде, так что носи на здоровье, — сказала Хоши-сан, передавая мне обувь, подмигивая глазом и мило улыбаясь.

«Такое приятное чувство, словно она моя мама…» — пронеслась мысль в моей голове, когда я принял обувь из ее рук. В этот момент, среди этого стремительного облачения, я ощутил заботливую нежность, которая излучалась от нее, и почувствовал, что никогда раньше такого не испытывал.

— Дорогая, а помнишь мы покупали мне новую пару зимней обуви? — сказал Даичи-сан, выглянув из дверного проёма. 

— Тебе показалось, иди в сланцах. — не задумываясь ответила Хоши-сан, не проявив никакой заботы к нему. 

— Но… — протяжно и жалобно сказал Даичи-сан, словно пытаясь договориться со своей женой.  

— Иди. 

Обувшись, я радостно выбежал на улицу, где меня уже ждала Рури. Ее красный шарф прикрывал шею и дотягивался до уровня рта, словно он прямо из мира моды. Ее глаза выражали решимость, и, казалось, даже шарф не мог помешать ей. 

— Ты прямо, какой-то клоун или рэпер типичный… — с надменным изяществом сказала Рури, приспустив шарф, который до этого прикрывал часть ее лица, словно занавеска перед сценой.

— Я правда так плохо выгляжу? — спросил покрасневший я, как будто зыбкий образ моей уверенности начал медленно рушиться, и я пытался зацепиться за его осколки.

— Даже очень, если честно… — ответила она, с ее словами в глазах отражалась искренность. — Извини.

— И шарф ещё так завязал себе, словно маме тебе это делала, — добавила она, помогая мне поправить шарф так, чтобы он выглядел более стильно.

Я взглянул на себя в зеркало автомобиля Даичи-сана и на мгновение замер, оценивая свой вид. Шарф был устроен опрятно, но как будто этот красный акцент противоречил всему окружению, будто я был случайным гостем на своей собственной живописной картиной.

— Эх, ладно. Спасибо, Рури, что помогла. Надеюсь, тёплая одежда поможет улучшить этот несуразный день, — сказал я, пытаясь находить в ситуации хоть что-то позитивное.

Рури лишь кивнула в ответ, и мы вместе пошли в сторону автобусной остановки, во время этого закутавшись в движущееся облако наших собственных мыслей.

Когда мы приблизились к автобусной остановке, ветер окружил нас, словно радуясь нашему упорству. Чувствовалось, что он стал немного слабее, словно давая нам шанс на какую-то радость. 

У подножия остановки я взглянул на Рури, ее взгляд снова свидетельствовал о спокойствии. 

«Она такая сильная», — подумал я, пытаясь немного подвигать свои пальцы, чтобы согреть их. Мы молча ждали автобуса, наслаждаясь долгожданным теплом, который только что обрели.

Пока Рури и я шли к школе, мне было так уютно и тепло с ней рядом. Это было так ново, ведь обычно мы приходили по отдельности. Наше общение было полно тишины, которая все же была наполнена чем-то особенным.

Прогуливаясь по коридорам школы, уверенность меня пронизывала, словно свет маяка. Рури была со мной, и это придало мне чувство силы и понимания. Наши улыбки были, как искры, и наши разговоры о погоде и простых повседневных вещах создавали атмосферу, напоминающую тёплое кофе с молоком. 

Как только мы вошли в класс, все замолчали, и внезапно Юта начал хохотать. Я недоуменно посмотрел на него, не понимая, что происходит.

 — Что случилось? — спросил я, но он только продолжал смеяться.

— Ты посмотри на себя! — воскликнул он, указывая на мою новую нарядную рубашку и брюки. "Ты выглядишь как маленький господин!"

Я почувствовал, как краска поднимается мне в лицо. 

— Это... это моя папа купил мне на вырост, — отмахнулся я, пытаясь оправдаться.

Но Юта продолжал смеяться, а все остальные в классе тоже начали улыбаться и переговариваться между собой.

—Прости, я не могу, — сказал Юта, стараясь успокоиться. —Ты просто слишком смешной в этой одежде.

Я с трудом удерживал улыбку на губах, но все равно чувствовал себя неловко.

— Ну ладно, хватит уже, скоро урок начнется, — сказал я, пытаясь отвлечь внимание от своей нарядной одежды. — Ну правда… 

Прозвенел звонок и начался нуднейший урок математики. 

Я сидел за своим партой, но мой взгляд не мог оторваться от окна. Снег медленно падал, а ветер закручивал его в вихри, создавая красивые узоры на пустынной площади перед школой. Один за другим мои одноклассники и даже учитель периодически оборачивали свои взгляды от учебников, чтобы тоже посмотреть на этот магический танец снега.

Обычно в классе царило напряженное и сосредоточенное состояние, но этим утром все были как-то особенно расслаблены. Может быть, снег и ветер как-то неспроста влияли на нас, заставляя забыть обо всех заботах и просто наслаждаться этим прекрасным зрелищем.

Я чувствовал, как моё внимание размыто, и я притворно уставился на страницы учебников, но на самом деле продолжал следить за игрой природы за окном. В тот момент мне казалось, что мы все как будто забыли обо всём и просто наслаждались мгновением красоты, наслаждаясь спокойствием и гармонией зимнего дня.

На перемене, я вышел из класса, чтобы прогуляться и попятиться дальше в окна, но картина, что я застал, показалось мне тот момент куда интересней, чем снег выпавший летом. 

Кавасаки стоял на коленях перед Огавой и Цудзи, его глаза заливались слезами, он весь дрожал и держался за штанины обоих. 

— Парни, простите меня, пожалуйста, — на вскрик, проговорил. Кавасаки. — Я очень виноват перед вами и Судзуки, простите меня, пожалуйста! 

— Цудзи, ты что-то заметил? — сказал Огава, ковыряясь в своей ноздре. 

— Нет, а ты? — ответил Цудзи, также ковыряясь в своём носу. 

— Братья мои! — с надрывом прокричал Кавасаки. — Простите меня! Я! — громче, — Я! — И громче, — Я конченый, простите меня! — кричал он в тот момент. 

— Да ничего же не случилось… — сказал Огава, закрыв свои глаза рукой. 

— Правда? — спросил Кавасаки, остановив свой плачь на мгновение, шмыгнув носом. 

— Правда, ты же наш братишка. — Ответил Цудзи, сильно шмыгая носом и также закрывая свои глаза руками. 

— Но я же ушел от вас… — трясясь сказал Кавасаки. 

— Мы волновались за тебя! — прокричали вместе, Цудзи с Огавой и обняли Кавасаки. — Какой же ты у нас дурачок! 

Увидев доброту своих друзей, Кавасаки стал плакать еще сильнее, в надрыв. Увидев как сильно плачет Кавасаки, Огава с Цудзи, стали тоже громче рыдать. 

В это время, я молча стоял около них и смотрел за происходящим, попивая молоко с клубникой. 

«Видимо то, что Киёмидзу вчера пришла к Аюми, расставило по местам, три друга вместе, а она главный предсказатель школы», — думал про себя я, продолжая смотреть на плачущих друзей. 

В это время, в комнате клуба «Помощи», Аюми предсказывала судьбу очередной девочке мечтающей о любви. 

— Вижу что есть один мальчик, который тебе нравится, я же права? — сказала Аюми. 

— Да… — с заиканием ответила девочка. 

— Он красивый, и высокий… — медленно говорила Аюми, смотря на реакцию девочки. — Хм… Что же это такое? 

— Что такое случилось?! — встревожено воскликнула девочка. 

— Видимо вы будите вместе, но не долго… — с грустью сказала Аюми, убирая свои руки от шара предсказаний. 

— Как? Почему не долго?! — воскликнула девочка. 

— Извини, но сейчас уже перемена закончится, так что давай продолжим после этого урока. — сказала Аюми.

— Ну, Аюми, ну пожалуйста! — умоляла девочка с щенячьими глазками.

— Хорошо, хорошо... — ответила она, увидев, насколько сильно девочке хочется узнать правду.

Прислонив свои руки к шару, вдруг она чихнула.

— Ой... — произнесла Аюми.

«Может быть, обо мне думает Судзуки...» - думала про себя Аюми, улыбаясь, после того как она чихнула.