Онлайн чтение книги Голубая соната: притворная любовь Blue Sonata: Pretend Love
1 - 2

Глава 2: По образу Адама.

Недолго простояв в обнимку с Ямамото, внезапно нас с ней застает ее лучшая подруга Киёмидзу Юко. Я почувствовал, как моё сердце заставило совершить скачок, и в моей груди зазвучал беспокойный гулкий барабан.

Киёмидзу нависла над нами словно тень, её взгляд был пронзительно холодным, как луч луны сквозь дымку ночного неба. Ее темные глаза казались строгими и непроницаемыми, будто звезды, скрывающие тайны далеких галактик. И в то же время, она излучала какую-то таинственную притягательность, что пленяла взгляд, не оставляя безразличным никого, кто оказывался в её присутствии.

Киёмидзу не сильно отличается от Ямамото в плане популярности среди школы. Впрочем, это и неудивительно. Она такая же красивая, милая и спортивная девушка. Прилежно ведет себя как на занятиях, так и в другое свободное от учебы время. Она словно воплощение элегантности и достоинства, что навевает восхищение у учеников и учителей.

Словно луна среди звезд, она была неотъемлемой частью школьного коллектива, но всегда оставалась загадочной и недоступной, словно звезда, которую нельзя достать рукой. Её взгляд был словно магнитом, который притягивал и заставлял замирать мгновение в непостижимой красоте тайны.

— И что вы тут делаете? — спокойным и сдержанным голосом спросила она у нас, направляясь в сторону своей школьной парты. Её голос был таким же искусно аристократичным, как и её внешний вид, словно он произносил слова из другого мира.

— Юко! Ты… — воскликнула Ямамото, оттолкнув меня. Ты все не так поняла! — встав от меня в стороне, продолжила она. 

— Мне так-то без разницы чем вы тут занимаетесь, просто не думаю что Авадзи-сэнсэй будет рад тому, что ты так долго пропадаешь… А, впрочем, не мое это дело…  Ладно, пожалуй я пойду… — надменно проговорила она нам, выходя из класса, в конце закрыв за собой дверь с такой силой, что вся комната покрылась скрежетом от треснувшего дерева.

«Она что разозлилась? Но почему?», — подумал про себя я, будучи застывшим от неловкости всей ситуации. 

После ухода Киёмидзу, мы с Ямамото неподвижно стояли на месте, словно статуи, между нами образовалась столь нелюбимое всеми неловкое молчание, которое вот-вот, кто-то да должен был разрушить.

— Сузуки, ты извини что я поставила тебя в такое неловкое положение… — с покрасневшими от стыда ушами и поникшим лицом, шепотом пробормотала Ямамото себе под нос. 

— Ах… Да нет, ты чего, все хорошо, не переживай! — от увиденного опечаленного ее лица, я с волнением и дрожью в голосе, ответил ей, отмахиваясь  параллельно руками. 

— Ну… Ладно, тогда я пойду лучше, а то боюсь что учитель убьет меня за такое долгое отсутствие… Ты будешь не против пообщаемся на эту тему как-нибудь ещё? — немного приподняв свою голову, сказала она.

— Ах… Да… Конечно… Иди, я всё понимаю, и… Да, мы поговорим тогда с тобой ещё, в следующий раз, ну… Ладно, не буду тебя ещё задерживать… — почесывая затылок правой рукой, со стеснением, ответил ей я.

— Нет, ты чего! Все в порядке, что ты. Ну ладно, до встречи, Судзуки! И спасибо тебе! — сказала она мне, поспешно выбегая из класса.

«Да уж… Ну и денек у меня сегодня… Думаю это событие, уже ничто сегодня не сможет переплюнуть… », — думал про себя я, медленно выходя из кабинета в сторону школьного выхода. 

Выйдя из класса и закрыв за собой дверь, я не задумавшись пошел по привычному для себя маршруту, вдоль учительской, где внезапно я встретил учителя математики, Кавагути-сэнсэя.  

Кавагути-сэнсэй - молодой преподаватель, который недавно присоединился к нашей школе со свежим дипломом университета. С самого начала он старался быть современным и находить общий язык со всеми учениками, однако что-то не позволило ему завоевать всеобщее уважение, кроме меня и еще нескольких человек. Я ценю его старания и настойчивость в показе примера, что можно научить без строгого подхода к построению учебного процесса.

Он высокого роста со средней длины прической и очками, среднего телосложения и очень наивной улыбкой на лице.

— Сузуки, а ты чего так поздно делаешь в школе? — выходя из кабинета, спросил он у меня, поправляя свои очки, что сползли у него к кончику носа. 

— Ах… Да, я просто задержался вот… Кавагути-сэнсэй… — от неожиданности данной встречи, с заиканием и паузами ответил ему я.

— На целый час? — удивленно спросил он. — Ну в общем, не важно, ты можешь мне помочь кое с чем? — передернув свои очки, словно злодей из какого-то сёнэна, спросил он у меня. 

— Да… Конечно, но с чем? — нехотя спросил у него я, предвкушая то, что мне придется еще задержаться в школе. 

— Нужно отнести вот эти конкурсные грамоты в класс искусств и отдать их Авадзи-сэнсэю. Все же хорошо? Ты никуда не спешишь? — со свечением в линзах, словно это какая-то клишированная сцен из аниме, ответил он мне. 

— Аа… Да, хорошо… — с тяжестью в голосе ответил я.

— Ну и славно! — сказал он мне, всучив в руки те самые злополучные грамоты, после чего в спешке убежав в сторону выхода. 

«Что ж за невезуха…», — подумал про себя я.

После этого я направился на третий этаж, ведь именно там находиться клуб искусств. 

Подойдя к кабинету и собравшись с мыслями я постучал три раза в дверь, после чего открыл ее. 

— Извините, Авадзи-сэнсэй, меня… — сказал я, делая первый шаг, входя в кабинет.

Позвольте мне кратко представить Авадзи-сэнсэя, однако это сложно сделать, потому что он человек удивительный во всех аспектах жизни. Он делает все необычным способом и даже его похоже на бандита внешность не соответствует его преподавательскому стилю, когда он обучает изобразительному искусству.

Но если говорить кратко, то он очень волевой и сильный человек, что одним своим присутствием внушает порядок всему, что окружает его. Средних лет, высокого роста и имеет внушительную мускулатуру, а также шрам вдоль левого глаза, который он скрывает в солнцезащитных очках, в общем, удивительный он человек и поэтому он меня пугает.

— Ооо… Сузуки, ты очень вовремя! — перебил меня Авадзи-сэнсэй, неподвижно сидя за своим столом, держа руки в замке и смотря в одну точку перед собой.

— Меня вот… 

— Сузуки! — вновь перебив меня своим басистым и громогласным голосом воскликнул он, параллельно вскочив со стула.

— Да! — громко и звонко, ответил ему я.

— Ты состоишься в каком-то клубе? — встав напротив меня и оперевшись руками о свою талию, сказал он мне.

Не знаю от чего, толи от общего ощущения или антуража в тот момент, я встал в строевую стойку и стал его слушать и отвечать так, как будто мы с ним снимаемся в каком-то военном фильме. 

— Никак нет, сэнсэй! — ответил громко я. 

— Хочешь вступить к нам? Если ты вступишь, то по моим предметам у тебя уже точно никогда не будет проблем… — с ухмылкой на лице, проговорил он мне.

— Так точно, сэнсэй! 

— Ну и отлично! А теперь подойди ко мне и поставь галочки в этих двух местам. — говорил он мне, давя пальцами на лист в тех местах, где я должен был поставить галочки. 

— Но… Я же не умею рисовать, сэнсэй… — сказал я, подойдя к его столу с листком.

— Не бойся, Сузуки, мальчик мой… Пусть ты не умеешь рисовать, но свой след в истории клуба ты тоже можешь оставить! — с гордостью и честью, сказал он мне.

«Имея такой напор и страсть в голосе и лице, ему бы стоило не рисовать, а служить в силах самообороны», — подумал про себя я, в тот момент.

— Сэнсэй извините, но, а как я смогу оставить свой след? — с непониманием того что я буду делать и осознанием своей беспомощности в этом ремесле, спросил я у него. 

— Ты будешь нашим натурщиком! — всё также с гордостью, ответил он мне.

— Учитель! — с расторговавшим лицом, сказал я. 

Не знаю, возможно, это было из-за общего напряженного настроя в атмосфере, либо его особой манеры выступления, но его слова пробудили во мне сильные эмоции. Я вздохнул, отметив нужные места в своих бумагах, затем подошел и обнял его, испытывая сильные эмоции. Я даже пролил пару слез, пока что-то не начало капать мне на голову.

— Учитель, что это? — спросил у него я, приподняв голову вверх. 

— Ничего, Сузуки, просто я счастлив, счастлив тому, что ты пришёл к нам! — со слезами на глазах ответил он мне.

— Учитель! — также со слезами на глазах прокричал в ответ ему я.

Внезапно вдали кабинета стали раздаваться хлопки, а после и во всем помещении стояли звуки аплодисментов.  

Повернувшись назад я увидел полностью усеянный девочками класс, что видимо от нашего с Авадзи-сэнсэем представления был поражен и захвачен происходящем на столько, что им ничего не оставалось как только схлестнуться овациями. 

— Сузуки, мальчик мой, добро пожаловать, теперь это твой клуб искусств! — под продолжающиеся аплодисменты, Авадзи-сэнсэй спустился на уровень моего уха и тихим голосом сказал.

После окончания всего этого безумия, Авадзи-сэнсэй завел меня в соседний кабинет, который был полностью завален различными костюмами из различных произведений. 

— Сузуки, так как ты теперь наш натурщик, что наконец-то сменил Кавагути-сэнсэя, который постоянно отлынивал от своей работы, то давай тебе расскажу о том, что ты будешь делать. — говорил он мне, рыская между вешалок с костюмами. 

«Теперь понятно, почему Кавагути-сэнсэй попросил именно меня отнести эти грамоты… », — подумал я про себя, когда узнал о том, что до меня роль натурщика исполнял именно учитель математики, Кавагути-сэнсэй. 

— В целом, если говорить кратко, то, каждые несколько занятий тебе придется переодеваться в костюмы и по несколько часов позировать, но конечно с перерывами на отдых, я же все правильно говорю, Сузуки? — сказал мне Авадзи-сэнсэй.

— Да! Учитель… — потеряв уже бывалую воодушевленность, нехотя ответил ему я. 

— Ладно, сегодня у нас тема занятий по тематике “Сотворение Адама”, так что вот твой костюм, одевайся и приходи к нам. — сказал мне Авадзи-сэнсэй, протягивая свою руку с трусиками телесного цвета и прикрепленным к ним фиговым листом. 

— Учитель, мне что нужно это надеть? — спросил я, взявшись за лямки трусиков по краям обеими руками и отдалив их от себя. 

— Да, а разве что-то не так? — с удивлением, спросил он у меня в ответ.

— Да… — с погрустневшим лицом и голосом, сказал я.

— Ну и отлично тогда, с тобой будет попроще чем с Кавагути-сэнсэем… — вновь перебив меня и сказав, он ушёл из комнаты, оставив меня тем самым в полном одиночестве.

 «А ведь это ещё даже не конец дня…», — подумал про себя я, снимая с себя рубашку.

Переодевшись в костюм Адама, если его таковым вообще можно назвать, я собравшись с силами и мыслями, пересилив себя вернулся в класс, где к этому времени меня уже все успели устать ждать.

Закрыв за собой дверь, не поворачиваясь задом к классу, в позе краба я дошёл до стола где сидел Авадзи-сэнсэй.

— Аа… Что мне делать дальше? — предварительно проглотив слюну, что накопилась у меня от волнения, спросил я у него. 

— А ты чего так долго? Не смог сразу понять, где зад, а где перед? — спросил он у меня с серьезным лицом, — пхахахаха… 

— Да дело в том, что…

— Вот смотри, тебе нужно будет лечь так же как и Адам на этой картине. — по привычке перебив меня, сказал мне Авадзи-сэнсэй, показывая картину в экране своего телефона.

— Аа… А куда мне лечь? — удрученно спросил я.

— Я подготовился к твоему приходу, пройти в центр кабинета и ляг вон на те три стула, что стоят в ряд. — сказал он мне, смотря взглядом в сторону стульев. 

Длинными шагами дойдя до стульев и заняв позу, что и на картине, я замер. 

Как оказалось это вовсе не простое занятие, неподвижно держать одну и туже позу в течении долгого времени, правда во всем этом, есть одно, но, — это не так тяжело делать, как находиться в окружении кучи девушек в стрингах к которым прикреплен какой-то жухлый лист.

Неподвижно лежа на стульях, я стал медленно осматривать лица тех, кто находиться в кабинете, между спокойными и сосредоточенными лицами девушек, порой проскальзывали смущенные, которые при встрече наших глаз быстро прятали свое лицо за мольбертом. 

Когда я подходил к концу возможного мне обзора, я заметил, что одна из девочек была особенно нервничает. Чтобы не смущать ее еще больше, я решил переключиться на следующую участницу, которая также сильно волновалась. Ее ноги тряслись так, словно она была на исходе своих сил, после того как пробежала марафон. Я сосредоточил взгляд на ней, и только через несколько секунд заметил ее глаза, встретившись взглядом с моими. Однако, я был разочарован, когда понял, что это была Ямамото Рури - та девочка, которая сидела ближе всего ко мне и тряслась от нервного возбуждения

«Что? Ямамото?! П-почему… Она здесь?! Так, они с Киёмидзу… Точно, она же сама назвала фамилию учителя, что ждёт их… Ах… Какой же я идиот…», — опустив глаза в пол от растерянности и стыда, думал про себя я.

После произошедшего момента я продолжал долгое время смотреть вниз, не поднимая глаз. Однако, когда скука начала захлестывать, я решил наблюдать за действиями девушек вокруг меня, чтобы отвлечься.

Кто-то нервно вырисовывал одну линию, кто-то в спешке делал маленькие стрижки, но все работали и от этой общей атмосферы мне на какое-то время даже стало спокойней и я смог морально расслабиться, пусть даже на мне и одеты лишь эти недо-стринги. 

Но моё минутное спокойствие смогло развеяться в один миг, как я только заметил какое-то движение со стороны Ямамото, повернув в ее сторону глаза, мы вновь пересеклись взглядами, только в этот раз это был до безумия долгий момент.

«П-почему она на меня смотрит? Стоп… Ну, да… Это же ее часть задания, так что… Всё нормально, но, почему она смотрит мне в глаза, и почему я не могу оторваться от нее?!», — нервно думал я, не отрываясь от ее глаз, как и в тот раз, я почувствовал неожиданное мне до сегодняшнего дня тепло, в области живота.

Словно в какой-то экспозиции, застывшие мы смотрели друг на друга не отрывая своих глаз.

«Она, такая красивая, я… Я даже не знаю с чем сравнить эти чувства, что… П-почему мне приятно от того, что я просто смотрю на нее?!», — продолжал думать я про себя, неподвижно застыв, словно кадр из фильма, пока я не почувствовал нарастающие напряжение в области паха. 

«Что?! Нет, только не сейчас! П-почему?! Так, Харуто, нужно дышать, вдох, выдох, выдох… Не помогает! Соберись! Соберись давай тряпка! Нужно подумать о чем-то отстраненном, так, розетка, о да, розетка, у нее две дырки… Нет! Не то! Подумаю о крысе, что лазит по помойкам… Не помогает! Видимо… Настал момент когда  закончиться моя спокойная и никчемная жизнь, эх… Ещё чуть-чуть и для всех в этой школе я стану обычным извращенцем, ладно… Придется мне тогда…» — думал я. 

Но внезапно прозвенел звонок, оборвавший мой бесконечный поток самобичевания. 

Как только звонок раздался, я скрыв все, что только мог скрыть своими руками выбежал из кабинета и побежала в гримерку, забежав в которую я закрылся и упал на пол. 

«Все же Бог есть… С моей репутацией еще не все кончено», — подумал про себя я, вытирая пот со лба, сидя на полу.